S.T.A.L.K.E.R — Сердце Аномалии

Глава 17

Андрей оказался в просторном зале, напоминающем военный трибунал. Переход был настолько резким, что у него закружилась голова. Он моргнул несколько раз, пытаясь прийти в себя и осмыслить происходящее.

Стены зала были увешаны потускневшими знаменами, некогда яркими, а теперь выцветшими и потрепанными, словно свидетели давно минувших дней славы. В центре помещения стоял массивный судейский стол, вырезанный из темного дерева.

За столом сидели три фигуры в военной форме, а их лица скрывали тени. Было что-то зловещее в этих безликих судьях, что-то, что заставляло Андрея чувствовать себя маленьким и беззащитным.

— Подсудимый Андрей Луговой, встаньте перед судом, — прогремел голос центрального судьи, эхом отразившись от стен зала.

Андрей вздрогнул. Он узнал этот голос — это был голос его бывшего командира, полковника Сергеева, погибшего во время одной из первых экспедиций в Зону. Воспоминания нахлынули на него волной: суровое лицо полковника, его жесткий, но справедливый характер, последний разговор перед той роковой миссией...

— Вы обвиняетесь в предательстве своих товарищей, — продолжил судья-Сергеев, чей голос был полон осязаемой горечи и разочарования. — Как вы себя признаете: виновным или невиновным?

Андрей хотел возразить, но слова застряли в горле. Он открыл рот, но не смог издать ни звука. Паника начала подниматься изнутри, сжимая горло невидимой рукой.

Перед его глазами замелькали образы прошлого — лица погибших сослуживцев и сталкеров, которых он когда-то знал. Каждое лицо было как удар под дых, напоминание о тех, кого он подвел, о тех, кто заплатил жизнью за его решения.

Первым выступил призрак Вани, молодого лейтенанта, погибшего во время их первого совместного рейда в Зону. Андрей помнил его как жизнерадостного парня, всегда готового пошутить даже в самых опасных ситуациях. Теперь же перед ним стоял бледный призрак, с пустыми глазами и искаженным от боли лицом.

— Ты бросил меня, Андрей, — голос Вани звучал обвиняюще. — Ты увидел странное свечение и побежал к нему, забыв обо всем. А я остался один против кровососов. Знаешь, каково это — чувствовать, как эти твари высасывают из тебя жизнь, а ты не можешь даже закричать?

Андрей вспомнил тот день во всех ужасающих подробностях. Они с Ваней исследовали заброшенную деревню на окраине Зоны. Андрей тогда действительно заметил необычное свечение, исходящее из одного из домов. Оно было настолько завораживающим, что он, не задумываясь, бросился к нему, полностью забыв о напарнике и об осторожности.

Когда он вернулся, было уже поздно. Он нашел Ваню в луже крови, окруженного телами кровососов. Лейтенант был еще жив, но спасти его уже было невозможно. Последний взгляд, полный боли и непонимания, преследовал Андрея в кошмарах долгие годы.

— Я... я не хотел, чтобы так вышло, — пробормотал Андрей, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Я был ослеплен... я думал, что это может быть важное открытие...

— Важнее, чем жизнь товарища? — холодно спросил призрак Вани.

Андрей опустил голову, не в силах ответить. В тот момент он действительно поставил свою жажду выше безопасности напарника, и цена этого решения оказалась непомерно высокой.

Следующим появился призрак старого сталкера по кличке Лапоть. Андрей помнил его как опытного проводника, чьи советы не раз спасали жизни новичкам в Зоне. Теперь Лапоть стоял перед ним, опираясь на костыль, а его некогда могучая фигура была согнута от боли.

— А помнишь, как ты повел группу через Янтарь, хотя я предупреждал об опасности? — прохрипел Лапоть. — В итоге мы попали в засаду контролера. Трое погибли, а я остался калекой, которого потом загрызла плоть на Кордоне. И все ради чего? Ради твоей проклятой попытки найти брата?

Андрей вспомнил и этот случай. Это была одна из его первых самостоятельных экспедиций в качестве лидера группы. Лапоть предупреждал, что маршрут слишком опасен, что риск не оправдан. Но Андрей был уверен, что сможет провести группу. Он верил, что его знания и опыт достаточны, чтобы справиться с любой опасностью.

Реальность оказалась куда более жестокой. Они попали в ловушку контролера — одного из самых опасных мутантов Зоны. Существо, способное подчинять разум, застало их врасплох. Трое сталкеров погибли, сражаясь друг с другом под ментальным контролем мутанта. Лапоть получил тяжелое ранение, пытаясь спасти остальных. А сам Андрей... он смог убить контролера, но цена победы оказалась слишком высокой.

— Я... я думал, что смогу защитить группу, — попытался оправдаться Андрей, но его голос звучал неуверенно даже для него самого. — Я был уверен, что мы справимся...

— Уверенность без мудрости — это безрассудство, Андрей, — покачал головой Лапоть. — Ты поставил свои амбиции выше жизней тех, кто тебе доверял. И мы заплатили за это.

Призраки продолжали появляться один за другим, каждый со своей историей о том, как Андрей подвел их, как его одержимость Зоной привела к трагедии. Военный патруль, попавший в засаду мутантов из-за неверной информации. Группа сталкеров, заблудившаяся в лабиринте подземных тоннелей, куда Андрей повел их в поисках секретной лаборатории.

С каждым новым обвинением Андрей чувствовал, как тяжесть вины давит на его плечи. Теперь, глядя в глаза тех, кого он подвел, он начинал понимать, какую страшную цену заплатил за свою одержимость поисками брата.

Сцена изменилась. Теперь Андрей видел альтернативные версии прошлого — что могло бы произойти, если бы он принял другие решения. Он видел, как спасает Ваню, отказавшись от погони за артефактом. Как прислушивается к совету Лаптя и ведет группу в обход, избегая встречи с контролером. Как отменяет опасную экспедицию, спасая жизни целой группы исследователей.

Каждая из этих альтернативных реальностей была как нож в сердце. Андрей видел счастливые лица тех, кто мог бы выжить, если бы он действовал иначе.

— Видишь, Андрей? — прозвучал голос судьи-Сергеева. — Ты мог спасти их всех. Ты мог достичь своих целей, не жертвуя жизнями других.

— Я... я был неправ, — тихо произнес Андрей, чей голос дрожал от эмоций. — Я позволил своему стремлению затмить все остальное. Я забыл о главном — о людях, которые доверили мне свои жизни. Я... я предал их доверие.

Слова давались ему с трудом, каждое признание было как удар по собственной гордости. Но Андрей понимал, что должен это сказать, должен наконец посмотреть правде в глаза.

— Я был одержим идеей спасения брата, — продолжил он. — Я верил, что цель оправдывает средства, что ради этого можно пойти на риск. Но я ошибался. Одна жизнь не стоит стольких. Я... я подвел всех вас.

— Признание — это первый шаг, Андрей. Но достаточно ли его? Готов ли ты действительно измениться? Или это лишь слова, которые забудутся, как только ты снова окажешься перед выбором между безопасностью людей и чем-то еще?

Андрей открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг понял, что не знает, что сказать. Сможет ли он действительно измениться?

Словно в ответ на его мысли, сцена снова изменилась. Теперь Андрей стоял на краю глубокого оврага. Земля под ногами была неустойчивой, мелкие камешки то и дело срывались вниз, исчезая в темноте.

В нескольких метрах от него лежал раненый сталкер — молодой парень, чем-то напоминающий Андрею Алекса, его нынешнего напарника. Лицо сталкера было искажено от боли, а из раны на боку сочилась кровь, окрашивая землю вокруг в темно-красный цвет. Он протягивал руку, моля о помощи, и его глаза были полны страха и надежды.

А рядом с раненым, мерцая загадочным светом, парил красивейший артефакт. Андрей никогда не видел ничего подобного. Артефакт пульсировал, словно живой, испуская волны энергии, от которых воздух вокруг словно плавился. В его глубине можно было разглядеть постоянно меняющиеся узоры, каждый из которых, казалось, хранил в себе тайны самой Зоны.

— Выбирай, Андрей, — прозвучал голос судьи. — Ты можешь спасти этого сталкера. Или забрать артефакт, который может дать тебе все, что ты захочешь. Но помни — овраг расширяется. У тебя есть время спасти только что-то одно.

Андрей замер, чувствуя, как время словно остановилось вокруг него. Перед ним снова встал выбор. Выбор, который он делал уже много раз, и столько раз ошибался.

Он посмотрел на мерцающий артефакт.

Но затем его взгляд упал на раненого сталкера. Этот взгляд был так похож на последний взгляд Вани, на взгляды всех тех, кого Андрей не смог спасти из-за своей одержимости поисками брата.

Не колеблясь больше ни секунды, Андрей бросился к раненому сталкеру. Он схватил его за руку и с трудом вытащил из расширяющегося оврага. Земля осыпалась в пропасть, но Андрей не обращал на это внимания. Все его существо было сосредоточено на одной цели — спасти человека.

В тот же момент, когда Андрей и раненый сталкер оказались в безопасности, земля содрогнулась сильнее. Овраг расширился, поглотив то место, где только что парил артефакт.

— Я больше не повторю прежних ошибок, — твердо сказал Андрей, обращаясь к невидимому судье. — Я понял это слишком поздно для многих, но я клянусь, что отныне жизнь и безопасность людей будут для меня на первом месте.

Мир вокруг начал расплываться. Очертания оврага, раненого сталкера — все стало нечетким, словно акварельный рисунок под дождем. Последнее, что услышал Андрей перед тем, как видение рассеялось, был голос судьи-Сергеева:

— Ты прошел испытание, Андрей Луговой. Не забывай этот урок.

☢️☢️☢️

Елена оказалась в знакомой лаборатории. Стерильно-белые стены, ряды микроскопов и пробирок — все было точно таким, как она помнила. Но что-то было не так.

— Елена, ты опять опаздываешь, — раздался строгий голос.

Она обернулась и увидела своего научного руководителя, профессора Захарова. Его взгляд был холодным и осуждающим, но что-то в нем было не так. Глаза казались слишком яркими, почти светящимися.

— Простите, я... — начала Елена, но осеклась. Странное чувство дежавю накрыло ее волной.

— Ты разочаровала меня, Елена, — продолжал профессор. — Я возлагал на тебя большие надежды, а ты... Ты бросила науку ради каких-то безумных приключений в Зоне.

Елена почувствовала, как слова профессора задели за живое, пробудив давно подавленные сомнения и страхи. Она вспомнила, как когда-то мечтала о блестящей научной карьере, о признании коллег, о важных открытиях. Все это казалось таким далеким сейчас.

— Я не бросала науку, — попыталась возразить она. — Я здесь именно ради науки. Чтобы понять...

— Понять что? — перебил ее Захаров. — Аномалии? Артефакты? Это не наука, Елена. Это погоня за призраками.

Лаборатория стала меняться. Стены покрылись трещинами, приборы искривлялись, превращаясь в странные, неестественные формы.

— Посмотри, во что превратилась твоя жизнь, — голос профессора стал жестче. — Ты рискуешь всем ради чего? Ради знаний, которые никогда не будут признаны научным сообществом?

Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она опустилась на колени, пытаясь собраться с мыслями. Все, во что она верила, все, ради чего работала, казалось, рушилось на глазах.

— Нет, — прошептала она. — Нет, вы не правы.

— Докажи, — холодно произнес Захаров.

Елена закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. В памяти всплыли образы всего, что она видела в Зоне. Аномалии, нарушающие законы физики. Артефакты с невероятными свойствами. Мутанты, бросающие вызов всему, что она знала о биологии.

Она вспомнила свой первый день в Зоне. Страх, недоверие, отрицание. А потом — удивление, восхищение и жажда знаний. Каждое новое открытие было как глоток свежего воздуха, как ответ на вопрос, который она даже не знала, как задать.

— Я здесь не ради признания, — произнесла она, открывая глаза. — Я здесь ради знаний. Ради понимания. Зона — это феномен, который мы не можем игнорировать. Да, это опасно. Да, это противоречит многому из того, чему нас учили. Но разве не в этом суть науки?!

Елена поднялась на ноги. С каждым словом ее голос становился увереннее. Она вспомнила все те моменты, когда Зона ставила ее в тупик, заставляла переосмысливать все, что она знала. Каждый раз это было болезненно, но каждый раз она выходила из этого опыта с новым пониманием, с новыми идеями.

— Я не отвергла науку, профессор. Здесь, в Зоне, каждый день — это новое открытие. Каждая аномалия — это вызов нашему пониманию мира. И да, возможно, многие мои коллеги не поймут и не примут мои исследования. Но это не делает их менее важными!

Образ профессора Захарова начал таять, растворяясь в воздухе. Но Елена продолжала говорить, теперь уже больше для себя, чем для него:

— Я верю, что знания, полученные здесь, однажды изменят мир. Возможно, не сразу. Возможно, не при моей жизни. Но каждый шаг, который мы делаем в понимании Зоны, — это шаг к новым горизонтам науки!

Лаборатория окончательно исчезла. Елена снова оказалась посреди туманной тропы. Но теперь туман расступался перед ней, открывая путь вперед. Она увидела, как в тумане мерцают огоньки — словно маленькие звезды, указывающие путь.

Она глубоко вздохнула, чувствуя, как новая уверенность наполняет ее. Да, она изменилась с тех пор, как пришла в Зону. Ее взгляды на науку, на мир, на саму реальность — все претерпело трансформацию. Но теперь Елена понимала, что это не потеря, а обретение. Она не отказалась от своих научных принципов — она развила их, адаптировала к новой реальности Зоны.

— Спасибо, профессор, — тихо сказала она в пустоту. — Вы научили меня мыслить критически. И именно это помогло мне найти свой путь здесь.

Елена сделала шаг вперед, чувствуя, как под ногами хрустят невидимые кристаллы. Шаги отзывались эхом, словно она шла не по земле, а по ровному стеклу.

Все вокруг превратилось в туман, и он начал приобретать странные формы. Елена увидела силуэты деревьев, но они были неправильными — ветви двигались, словно щупальца, а листья светились мягким фосфоресцирующим светом. Она достала из кармана небольшой прибор — детектор аномалий Соколова. Прибор загудел, подтверждая, что вокруг происходит что-то необычное.

— Интересно, — пробормотала Елена, делая пометки в маленьком блокноте. — Похоже на симбиоз между растительными формами жизни и энергетическими полями аномалий. Нужно будет провести спектральный анализ...

Она осеклась, вдруг осознав, что делает. Даже здесь, в самом сердце Зоны, столкнувшись с иллюзией, созданной чуждым разумом, она не переставала быть ученым. Эта мысль заставила ее улыбнуться.

Затем Елена вышла к небольшой поляне. Посреди нее она увидела странный объект — нечто среднее между кристаллом и живым существом. Оно пульсировало, излучая мягкое сияние, и, казалось, реагировало на ее приближение.

Елена приблизилась, держа наготове детектор. Она вспомнила, как когда-то боялась таких встреч, как дрожали руки, когда она впервые прикоснулась к артефакту. Теперь же ее движения были уверенными и точными.

— Вы правы, профессор, — сказала она, обращаясь к своим воспоминаниям. — Я изменилась. Но не потому, что предала науку. А потому что научилась видеть больше, чем видела раньше.

— Каждый артефакт, каждая аномалия — это кусочек головоломки, — продолжала Елена, аккуратно помещая светящийся объект в контейнер. — Мы еще не знаем, какую картину они складывают. Но каждое исследование приближает нас к пониманию. Может быть, мы никогда полностью не поймем Зону. Но разве не в этом красота науки? В вечном поиске, в постоянном движении вперед?

Елена почувствовала, как ее наполняет странное спокойствие. Все сомнения, все страхи, которые пробудила иллюзия, отступили. Осталась только жажда знаний и уверенность в своем пути.

Она достала из кармана старую фотографию — на ней она стояла рядом с профессором Захаровым после защиты диплома. Оба улыбались, полные надежд и планов на будущее.

— Я не подвела вас, профессор, — сказала Елена, глядя на фотографию. — Я просто нашла свой путь в науке. Путь, который вы, возможно, не поняли бы. Но я верю, что однажды мои исследования помогут раскрыть тайны не только Зоны, но и нашего мира в целом.

Она аккуратно убрала фотографию обратно в карман и посмотрела вперед. Туман окончательно рассеялся, а с ним и все ее вещи, включая фотографию. Елена улыбнулась и сделала шаг вперед, готовая к новым открытиям.