Рыжие тёмными не бывают

Глава 12.

Аня Рыжик.

Просыпаюсь от тяжёлого ощущения чьего-то присутствия. Постепенно моё зрение приобретает резкость – возле кровати действительно стоит фигура в чёрном.

— Если ты не насмешка Тьмы над нашей верой в неё, возможно, станешь приятным призом за верность. — Он рывком стягивает с меня покрывало и резко усаживается рядом.

— Приятным? — потягиваюсь, оставляя правую руку за подушкой. — Это вряд ли.

— В твоём диком мире нет правила, что женщина должна говорить лишь по разрешению? — Его одежда буквально испаряется, оставляя его в одних кружевных длинных панталонах, он хищно склоняется надо мной.

Его рука сжимает моё правое запястье, я не могу достать катану. Отворачиваюсь от поцелуя, чувствую мокрые губы на щеке. Резко взмахиваю растопыренной левой, метя по физиономии. Он шарахается от меня и тут же получает довольно слабый взмах катаной. С кровати он вскакивает с диким воплем, зажимая окровавленное плечо. Сажусь в кровати, сжимая в руках рукоять катаны и петлю кнута.

— В моём мире есть правило, что секс бывает только по обоюдному желанию. — Не удерживаюсь от соблазна и без замаха несколько раз щёлкаю кнутом по его спине, наслаждаясь его воем, пока он выбегает из комнаты. Напяливаю на себя комбинезон и выхожу следом, не забыв оружие.

— Это неслыханно! — Вопли Флина слышны издалека. — Она расцарапала мне лицо и избила этим чёртовым кнутом!

— Тьма позаботится о твоём теле. — Слышу смех Горана. — А твоей непомерной гордыне это скорее даже пойдёт на пользу.

— Тьма послала сюда женщину, значит у неё есть какие-то планы. — Флин уже в своём обычном бесформенном чёрном плаще. — Эта девчонка может стать сосудом для появления Великого Тёмного.

— Тебе точно не светит в этом участвовать. — Приставляю к его горлу острие меча. — И не мешало бы поинтересоваться, входит ли становиться сосудом в планы этой девчонки.

Он рычит, как зверь, и сваливает из зала. Горан с весёлой улыбкой наблюдает за мной.

— Простите, что не объяснил сразу, как заблокировать ваши апартаменты от проникновения. Не ожидал, что Флин окажется столь поспешен.

— Но в принципе ожидали чего-то подобного? — Со злостью смотрю на него.

— Увы. — Разводит руками.

— Что-то мне подсказывает, — выпаливаю с сарказмом, — что вы специально умолчали, чтобы посмотреть, как я с этим справлюсь.

Его улыбка едва не звучит ироничным "Возможно".

— А каким образом этот урод в одно мгновение оказался голым? Это тоже тьма?

— Конечно. — Снова всё та же улыбка, за которой мало что можно понять. — Для вас, как для девушки, я думаю, это весьма приятный бонус. Ваш гардероб ограничен лишь вашей фантазией.

Пока мы идём к моей комнате, его вид меняется, вместо старинного костюма на нём появляется бесформенный балахон, а затем вполне земной брючный костюм, который трансформируется в изысканный фрак.

— Хотите попробовать? — Завершив объяснение, как избежать нежелательных визитов, он взмахом руки создаёт на стене огромное зеркало.

Киваю, не двигаясь с места. Снова эта улыбочка "не-разбери-поймёшь" и он уходит. Сбрасываю комбинезон и тут же на всякий случай накладываю на комнату блокировку. Стою в белье и рассматриваю своё тело. Представляю, как его накрывает тончайшая до прозрачности нежная ткань, начинаю ощущать её на животе и бёдрах, а затем вижу, как она охватывает моё тело. Меняю формы и фасоны. Остановившись на коротком платье, больше похожем на ночнушку, поворачиваюсь в разные стороны, упираю руки в бока, а почувствовав мягкую нежность ткани под рукой, не удерживаюсь и провожу ладонями по животу и бёдрам, с каждым движением всё более чувствуя накатывающее возбуждение. Оглядываюсь на заблокированную, если верить Горану, дверь и избавляюсь от белья, мысленно укутывая себя волшебной дымкой. Здравой мыслью кажется рухнуть на кровать, что я и делаю, продолжая гладить и ласкать своё тело. Довольно быстрая и очень мощная разрядка заставляет на несколько минут расслабиться до состояния амёбы – ни мыслей, ни желаний.

Когда поднимаюсь, чувствую,что после последних пережитых минут моё настроение вознеслось до небес. Бросаю взгляд на свои одёжки и иду к зеркалу. Снова придумываю и воплощаю разные наряды от обтягивающего латекса до бальных платьев. В конечном итоге останавливаюсь на симпатичном и сравнительно скромном платье, которое, почему-то отмечаю для себя, неплохо гармонирует с нарядом Горана.

— Великолепно. — Увидев меня, он выходит на встречу, подаёт мне руку и подняв её кверху, заставляет прокрутиться вокруг себя.

— Думаю, вы не откажетесь ещё от нескольких уроков в использовании своих возможностей и этого мира. — На его лице неизменная улыбка. Киваю, также улыбаясь.

Перед ним возникает немного чёрного тумана, который тут же превращается в изящную чёрную розу, которую он подаёт мне.

— Урок первый: никогда не доверяйте Тёмным. Тьма даёт свободу и вседозволенность. Тёмные живут своими желаниями, не имеют необходимости ни в морали, ни в каких-либо ограничениях себя.

— Я заметила.

— Урок второй: использование теневой одежды требует, хоть и минимальной, но концентрации. В некоторых ситуациях эта концентрация может быть нарушена. Желательно всё же оставлять на себе какое-то количество обычной одежды. — Мне становится не по себе.

— У меня что-то с концентрацией? — Оглядываю себя.

— Нет, с концентрацией у вас всё в порядке. — Его улыбка становится шире. — Но сильные маги, особенно Тёмные, способны видеть через теневые покровы.

— И вы, — я застываю, — сейчас видите меня голой?

Он, с улыбкой глядя мне в глаза, отступает на шаг, другой, а во мне борются сожаление, что нет при себе ни кнута, ни катаны, и желание подойти к нему. Я одновременно выбита из колеи, смущена и чувствую возбуждение.

— Меня больше завораживают ваши глаза и волосы. — Заставляю себя развернуться и идти в свою комнату, костеря мысленно его и себя. Едва оказавшись за дверью, развеиваю всё это великолепие и натягиваю бельё и комбинезон. В этот раз прихватываю катану и цепляю на пояс бич. Никаких теневых прикидов, хватит с меня.

— Урок третий: старайтесь всегда держать оружие при себе. — На лице снова непроницаемая улыбка.

— Если бы я не нарушила его, во время предыдущего урока вы могли пострадать. — Язвлю, а он смеётся в ответ:

— А это был одновременно и первый и второй урок. Зачем мне отказывать себе в маленьких приятностях. — Подходит и целует мою руку.

— А то, что мне это может быть неприятно, вам всё равно?

— Урок первый. — Его глаза, несмотря на то, что с губ улыбка не сходит, очень серьёзны.

— Хмм. — Проглатываю комок в горле. По крайней мере, он не соврал.

Смотрю в его лицо и в какой-то момент перестаю замечать сиреневый цвет лица и немногочисленные морщины. Вместо странного инопланетянина возле меня стоит симпатичный молодой парень, которого я хорошо знаю. Успеваю нежно улыбнуться ему и наваждение тает.

— Кого вы увидели, Анна? — Горан с беспокойством смотрит на моё лицо.

— Не знаю. — Растерянно моргаю. Действительно не знаю.

— Вы так улыбнулись тому, что увидели… — Он покачал головой, потом снова улыбнулся. — Чем хотите заняться?

— Не знаю. — Пожимаю плечами. — А чем вообще тут заняться можно?

Он смеётся.

— Чем угодно. Вы можете до бесконечности менять и изучать этот мир, можете найти себе любое занятие по вкусу.

— Этот? — Закусываю губу. — А тот?

— И тот, если будете соблюдать некоторые правила собственной безопасности. — Он заговорил тише.

— Например?.. — Выжидающе смотрю на него.

— Урок четвёртый: Все остальные люди боятся и ненавидят Тёмных.

— Я в курсе. Здесь я оказалась именно поэтому. — Даже не понимаю, откуда у меня это знание и воспоминание об ошейнике, едва не замкнувшемся на моей шее.

— Как только в вас узнают Тёмного, те, кто с вами только что делил кусок хлеба, могут захотеть, а скорее, обязательно захотят вас убить. — Вздыхаю, бессознательно принимая и это. — А значит, в первую очередь нужно, чтобы вас не опознали. К счастью, носителей магических камней не так уж и много. Только они чувствуют друг друга и нас.

— И нас? — Удивлённо отмечаю его вздох.

— Мы в принципе мало чем отличаемся от других носителей. Цвет камня определяет стихию, которая подчиняется носителю, адепту, которых обычно называют повелителем этой стихии.

— То есть мы с вами Повелители Тьмы?

— Именно так. Красный камень подчиняет стихию огня. Это огненные шары, всевозможные взрывы и огненные катаклизмы.

— Дыхание дракона?

— Не слышал о таком. — Он удивлён, я тоже — где я могла это услышать?

— Некоторые камни распространены чаще других, но не так сильны, другие редки и могущественны, например, серый камень Повелителей Бурь.

— Или повелительниц? — Снова удивляю сама себя.

— В Нияле нет адептов стихии воздуха. — Он озадаченно улыбается.

— А ещё какие стихии есть? Какие камни?

—Зелёный и синий – это стихии земли и воды, а белый имеет безграничное количество направлений: владение оружием, ментальные направления, медицина, даже отдельные умения и ремёсла. Скорее, белый камень выступает катализатором талантов самого человека, а не носителем.

— А ещё — С любопытством рассматриваю гобелены на стенах.

— Желтый. Он считается легендарным и я даже не уверен, что он существует. Так что, если вы собираетесь на ту сторону – ваша главная задача оставаться неузнанной, для чего достаточно избегать любых носителей.

— И как это сделать?

— Держать ушки на макушке. — Он снова улыбается. — Учуяв носителя по жару в затылке, уйдите в ближайшую тень, желательно так, чтобы это никто не увидел. Не стоит идти туда, где повелители стихий появляются часто. А вообще есть уйма мест, где они практически не бывают.

— Хотите есть? — Удивляет неожиданным вопросом.

— Нет. Нас же питает Тьма. — Непонимающе смотрю на него.

— Вы не соскучились за тем, чтобы посидеть за столом, почувствовать какой-то ранее любимый вкус? — После того, как он это говорит, понимаю, что хочу пирожок с капустой или пирожное — ни то, ни другое не знаю, как выглядит, но слюны от этой мысли набегает полный рот.

— Хочу. — Киваю. — Только называйте меня на ты, пожалуйста. Я ещё маленькая. — Смеюсь. Он кивает.

— Тогда придумай себе какое-то одеяние, чтобы хоть немного скрыть твою слишком приметную внешность. — Со смехом взглянул на мои волосы. — Капюшон обязательно.

— Что-то наподобие плаща Флина? — Он кивает.

Когда я быстро справляюсь с этой задачей, он берёт меня за руку и ведёт к выходу из зала.

Мы останавливаемся, пройдя плотную чёрную завесу.

— Смотри и запоминай. Такие проходы ведут туда, куда пожелаешь. Их много. Вспоминаешь место в мире тени, куда хочешь попасть, и идёшь. Ты попадёшь к такой же завесе ближе всего к искомому месту. — Киваю, а потом задумываюсь.

— А если задумать место в этом мире? — Он удивлённо смотрит. — Соображаешь.

Буквально сразу он находит разрыв и тянет меня за руку. Делаю следом за ним шаг и замираю. Гигантских размеров круг красного цвета почти лежит на линии горизонта. Едва заметные блики, отсветы рассеиваются по окружающему миру подкрашивая всё вокруг в красноватые оттенки. Даже лицо Горана сейчас приобрело почти фиолетовый цвет. Завороженная этой картиной стою, пока он меня не окликает.

После короткого пути мы оказываемся едва ли не в центре поселения. Мы заходим, как он говорит, в таверну – самый большой дом в этом селе. Зал заставлен с одной стороны длинными столами со скамейками, а с другой, через проход, куча маленьких столиков. За один такой мы и садимся в самом дальнем углу зала. Горан показывает на тень на стене рядом с нами.

— Привыкай. В первую очередь думай о путях отхода.

Он заказывает какие-то абсолютно неизвестные мне блюда. Всё кажется безумно вкусным, мы сидим и наслаждаемся. Когда я заявляю, что в меня не влезет больше ни кусочка, он спрашивает:

— Какие ещё у тебя есть желания? — Я уже перестаю представлять его без этой улыбки.

— А как же урок первый? — Смеюсь. — Вы должны жить своими желаниями, а не моими, не так ли?

— Это и есть моё желание.

— Не верю. — Заглядываю в глаза. — Тоже, кстати, из первого урока.

Он смеётся.

— Моё желание сейчас — общаться с тобой, наблюдать за тобой.

— Зачем?

— Ты моё лекарство от скуки, моё развлечение. — Киваю задумчиво.

— Что-то не так? — Мои мыслительные потуги его тревожат.

— Я хочу понять, как я оказалась в вашем мире и кто я вообще. Из моей памяти почему-то осталось лишь немного маленьких кусочков. Я помню, что я с другой планеты, но не помню, как оказалась на этой. Помню, что люблю пирожки с капустой, но не помню даже, как они выглядят. Помню имя, но не помню, кому оно принадлежит. Помню, что этот человек для меня много значит, но кто он, как выглядит – для меня всё во тьме. Каламбур получился.

— У нас много времени, чтобы вспомнить. — Он задумчиво поправляет мне волосы. — Время во Тьме идёт в десять раз быстрее, а мы не стареем.

— Хочу погулять, посмотреть всё вокруг. — Мысль притопать и завалиться спать с таким пузом показалась ужасной.

А ещё мне просто за последнее время стало хорошо на душе. Я будто нашла то, что потеряла, что-то важное, только сама не знаю что. Это чувство как-то прямо связано с Гораном и я не хочу сейчас отпускать ни его, ни это чувство.

— Мой лорд. — К столику подошел какой-то человек.

Горан шепнул мне, чтобы я никуда не уходила, и отошел с ним. Они уселись за несколько столов, чтобы я не слышала, о чём они говорят. Горан, севший лицом ко мне, периодически улыбался мне, на слова собеседника больше хмурился. Этот сиреневолицый, забравший надолго Горана, несколько раз оборачивался и бросал на меня долгий и тяжелый взгляд. Наконец он ушел, а Горан вернулся.

— Ты хотела погулять? — Он улыбнулся и я поняла, что именно эта улыбка и вызвала то чувство тепла на душе.

Кажется, эта улыбка и есть та самая найденная моя потеря. Горан терпеливо бродил со мной, пока я сама не почувствовала себя смертельно уставшей. Когда он привёл меня к двери комнаты, поцеловал в лоб.

— Я думаю, что мы сможем узнать, кто ты и откуда. Найдём того, кто для тебя так много значит, и тех, для кого много значишь ты.

Я растерянно посмотрела на него и промолчала. Он подтолкнул легонько меня к двери. Когда я вошла, он сам прикрыл дверь и быстро ушел. Я наложила защиту и упала на кровать, как была, лишь спихнув с себя ногами кроссовки, и уснула через минуту.

В течении следующих недель я просиживала с Гораном целые дни напролёт. Мы много тренировались на мечах и тогда мне частенько доставалось на орехи. Он хвалил меня и даже говорил, что догадывается, чья мастерская рука была приложена к моим уменьям. Он читал мне книги и учил читать на их языке самостоятельно, рассказывал множество историй и просто интересного. Однажды он спросил про имя, которое я помню. Я назвала, а в душе шевельнулось какое-то щемящее чувство.

— Я думаю, мы сможем отправить тебя домой. — Заявил Горан спустя два месяца, проведённых мною в их обители.

— А если я не хочу? — Я подошла и обняла его. — Если я хочу, чтобы здесь был мой дом?

Он посмотрел мне в глаза.

— Я прожил здесь двести лет по времени Тьмы и не смог назвать это место своим домом.

На его лице не было улыбки в этот момент, только понимание и жалость.

— Ты встретишься со своими близкими и всё вспомнишь. Встретишь своего Серёжу.

В этот раз имя даже не вызвало никакого отклика в моей душе.

— Я хочу остаться. — Чувствую, как мои глаза наполняются слезами. — остаться с тобой. Ты — всё, что у меня есть, и всё, что мне нужно.

— Нет. — Он отстранился от попытки поцеловать его. — Я не могу быть с тобой.

Он уселся за стол спиной ко мне.

— Я прожил здесь двести лет и не смог забыть ту, которую люблю. Я знаю, что и она любит меня, хоть и остается в одиночестве не двести лет, а только двадцать.

В коридоре раздались шаги, Флин прошёл и бросил на стол перед Гораном чёрный камень.

— Я нашёл Жакса и он мёртв, только убила его не она. Он разрублен почти пополам огромным орковским топором. Она бы просто его не подняла, не говоря об ударе.

Он развернулся и вышел из зала. То, что я его не видела эти два месяца, меня только радовало, а появление именно сейчас показалось самой жестокой иронией судьбы. Горан спрятал камень в шкатулку, затем повернулся ко мне. Я подошла к нему и уткнулась губами в его волосы. Через минут пять он меня отодвинул и поднялся, повёл за руку. Мы куда-то переместились через завесу, снова долго шли. Горан глянул в один из разрывов.

— Смотри.

Передо мной сидит тот самый розоволицый парень из мимолётного видения. На губах у него та самая улыбка, знакомый прищур карих глаз.

— Теперь понимаешь? — Горан вздохнул. — Можешь выйти хоть сейчас.

Я снова в полном раздрае – хочу и боюсь сделать этот шаг. Я осознаю, что дело не столько в Горане, молчащем рядом со мной, сколько в страхе. Пожелай я потом вернуться в тень – один шаг. И боюсь я не толпы, которая вполне может меня растерзать раньше, чем я пройду эти несколько шагов. Не того, что он может оттолкнуть меня или просто я для него не важна. Я боюсь признать, что улыбка, служившая моим маяком всё это время, не давшая мне потеряться во Тьме, всего лишь волей случая повторила что-то более важное и всеобъемлющее, заполнявшее мою потерянную в тенях памяти жизнь.

— Идёшь? — Улыбка Горана немного отличается, сейчас я это вижу.

И тем страшнее мне становится, тем болезненнее желание сделать шаг на свет. Я качаю головой.

— Не сейчас. — Отступаю от разрыва. — Я не готова.