Рейс в Обитель Покинутых

Глава 8. Люди и нелюди

Влад пришёл в себя от боли, левую щёку обожгло холодом. Он сел — от резкого движения сильно затошнило, в голове будто взорвались петарды. Переждав приступ, Влад с закрытыми глазами медленно стащил с себя меховую накидку, постелил рядом и переполз с покрытого слоем снега пола на неё. Стало немного теплее. Открыв глаза, Влад не увидел ничего — со всех сторон его обступала непроглядная тьма. Ему стало так страшно, что живот свело судорогой, а сердце забилось, словно пойманная в силок птица.

«Как же страшно, — подумал он и, сжавшись в комок, про себя несколько раз повторил: — Это всего лишь темнота — в ней нет никаких чудовищ».

Но это почти не помогло. Тогда Влад поскрёб ногтями снег, с трудом отколупав снежную пыль, и протёр ею лицо, вздрогнув от холода, — в голове прояснилось.

Перевернувшись на живот, Влад с трудом встал сначала на колени, а потом, опираясь на стену, на ноги и сделал два шага вправо. Его вытянутая рука наткнулась на что-то твёрдое и нащупала угол. Три шага влево и снова угол. Голова закружилась, то и дело взрываясь вспышками боли. Пошатнувшись, он прижался лбом к холодной стене — было так плохо, что даже страх темноты отошёл на дальний план.

Немного придя в себя, Влад шагнул туда, где, как он думал, лежала сброшенная накидка. Неожиданно его ноги за что-то зацепились. Он потерял равновесие и полетел на пол, в последний момент успев ухватиться за что-то гладкое и тонкое, оставившее на ладони мокрый след.

«Тюремная решётка?» — почему-то подумалось ему.

— Кто здесь? — за его спиной раздался хриплый голос М-Арка.

В ушах Влада до сих пор эхом отдавался его животный крик. Как М-Арк смог выжить? Как смог выжить сам Влад? Он вдруг вспомнил чьи-то пальцы, сомкнувшиеся на плече, — в тумане кто-то был. Но кто?

— Влад. — Он с трудом выпрямился, отпустив прутья, голова снова начала кружиться.

— Проклятый лёд, здесь так темно, хоть глаз выколи, — проговорил М-Арк и закашлялся. — Как самочувствие?

— Плохо. Голова кружится, тошнит. И очень холодно.

— Непривычный ты… Замёрзнешь ещё насмерть. Иди сюда!

Влад шагнул на голос. Тёплая рука коснулась его лица и, схватив за предплечье, потянула вперёд.

— Плохо дело, — в голосе М-Арка звучало волнение. — А где твоя накидка?

— Я её снял, чтобы не лежать на холодном. — Влада начала бить крупная дрожь.

— Где? Показывай, — М-Арк говорил и действовал на удивление уверенно, словно и не было страшного происшествия в недрах «Северного ветра».

На медленно теряющих чувствительность ногах Влад дошёл до накидки и рухнул на неё, мечтая как можно быстрее согреться. Он, сохраняя последние капли тепла, попытался сжаться в комок, но М-Арк ему не позволил. Заставив Влада сесть, он стянул с него и с себя куртку и свитер, опустился рядом, тесно прижавшись боком к его спине, и обмотал вокруг них свою накидку.

Долгожданное тепло незаметно обхватило Влада. Первыми на его вторжение откликнулись уколами острых игл замёрзшие и потерявшие чувствительность конечности. Осознав своё положение, Влад дёрнулся, собираясь вновь стать единственным хозяином своего личного пространства, но крепкая рука М-Арка, обхватывающая его за талию, не дала этого сделать.

— Сиди, не отогрелся ещё.

— Но, но… Я… — Влад сделал ещё несколько безуспешных попыток вырваться и затих. — Спасибо.

— Любой на моём месте поступил бы так же. — Влад почувствовал, как М-Арк пожал плечами. — Ты помнишь, как мы сюда попали? Последнее, что помню, как меня со всех сторон окружила белая мгла.

— Ты так страшно кричал перед этим.

— Не помню. Я почти сразу сознание потерял. А ты и кэппи?

Влад в нескольких словах рассказал ему, что произошло на «Северном ветре».

— Это точно были ледяные духи, лёд бы их побрал!

В коридоре вспыхнул свет, и Влад увидел, что к ним приближается тускло-мерцающий голубоватый шарик размером с мяч для гольфа. Замерев в нескольких метрах, он наконец позволил осмотреть помещение, в котором их заперли. Это была самая настоящая камера: три стены, а вместо четвёртой — решётка из тонких частых прутьев.

Свет быстро потух, и из соседних камер донеслись голоса. Выяснилось, что команда «Удачи искателя» вместе со Сни-Жанной тоже захвачены в плен. И-Ван, поприветствовав друзей, вкратце рассказал, как неизвестные похитители смогли проникнуть на корабль.

После того, как спасательный отряд ушёл, Сни-Жанна, не находя себе места от беспокойства, решила последовать за ним, тайком выбравшись из корабля. Она не смогла снаружи правильно закрыть шлюз, чем и воспользовались впоследствии похитители. Они незаметно пробрались на корабль, почти без боя скрутив не ожидавших нападения И-Вана и Фё-Дора. Сни-Жанну поймали чуть позже, незаметно подобравшись и ударив по голове.

Марго-Рита, услышав историю, вспылила. Девушки долго переругивались и, судя по звукам, чуть не подрались. Они притихли лишь после окрика И-Вана, заявившего, что сейчас не время выяснять отношения.

И действительно, контрабандисты находились в тяжёлом положении. Что нужно было неизвестным похитителям, никто не понимал. На «Удаче искателя» не было груза, лишь минимум продовольствия для команды да коробка Кла-Уса, которая на вид не представляла никакой ценности. Нападающих никто толком и не рассмотрел: белые одинаковые комбинезоны скрывали их тела, а лица прятались за массивными масками. Даже их местоположение было под вопросом. Сколько прошло времени после пленения? Далеко ли от «Северного ветра» увезли пленных? Что от них хотят? Ответов никто не знал.

Контрабандисты, тихо переговариваясь, начали строить планы побега. Фё-Дор по просьбе И-Вана попытался вырвать, разогнуть или хотя бы расшатать прутья, но потерпел неудачу — решётка даже не шелохнулась. Сделать подкоп тоже не вышло, продолбить ледяной пол без инструментов было невозможно. Сни-Жанна попыталась применить волшебство, но оно её не слушалось: что-то выпило все её силы, оставив самую малость, которой хватило лишь на создание крохотного светильника, позволившего ещё раз осмотреть камеры. Оставалось лишь дожидаться похитителей и действовать по обстоятельствам.

Время тянулось медленно. Казалось, о пленниках забыли. В камерах было гораздо холоднее, чем в тоннелях Снежбурга, и люди стали постепенно замерзать. Разговоры, попытки попрыгать или поприседать согревали на некоторое время, но неумолимый холод всё равно побеждал.

Когда в конце коридора послышался шум, пленники уже ощущали себя так, будто сидели в темноте и холоде уже целую вечность. Две молчаливых фигуры в комбинезонах и масках принесли три пластиковые бутылки с водой и, не проронив ни слова, удалились, не обращая внимания на просьбы Марго-Риты подождать и объяснить хоть что-нибудь. Воду, чтобы она не замёрзла, быстро выпили. И вновь пленники остались одни, терзаемые уже не только холодом, но и голодом.

Некоторое время Влад пытался заснуть, но сон не шёл. Ноги и руки замерзали всё сильнее, он старался не думать о том, к чему может привести обморожение. Живот терзали голодные рези, сменившие громкое бурчание — последний раз он ел рано утром, ещё на корабле. Влад вспомнил о еде, и рот наполнился слюной. Вода ненадолго заполнила желудок, но ощущения сытости не принесла. Так он и заснул в фантазиях об истекающей жирком курице с аппетитной поджаристой корочкой.

Спал беспокойно, вязкая дрёма обернулась калейдоскопом расплывчатых образов и видений, которые, мгновенно забываясь, быстро сменяли друг друга. Последнее, что запомнил Влад, — это Ла-Урра в купальнике показывала ему пальцами «козу» и проговаривала: «Я слежу за тобой, экземплярчик. Помни это!»

В сон ворвался голос Сни-Жанны.

— Никто не говорит, что ты обязана мне верить, Марго-Рита! И нет, мне не кажется. Я уверена, что за нами кто-то наблюдает… Я прямо-таки ощущаю пристальный ледяной взгляд. Жуткое ощущение, знаешь ли… Странно, что ты этого не чувствуешь.

— А с чего вдруг мне что-то чувствовать? Я же не… не волшебница, как ты. И вообще, у тебя уже голодные галлюцинации начались. И давай потише…

Они перешли на шёпот и затихли. Влад помотал головой, прогоняя остатки дремоты. Спать ему больше не хотелось. Он прислушался к своим ощущениям: желудок затих, смирившись с тем, что в ближайшее время еды ему не видать, от неудобного положения затекли ноги и спина, но вылезать из-под шкуры, сохранявшей остатки тепла, не хотелось. Влад подтянул колени к груди и пошевелил лопатками, разминая затёкшие мышцы. М-Арк спал, привалившись к стене, и похрапывал.

В дальнем конце коридора раздались шаги — вновь пришли охранники, на этот раз с пустыми руками. Посветив мощным фонарём в каждую камеру, они убедились, что пленники на месте, и, не говоря ни слова, ушли, не обратив внимания на гневные крики Марго-Риты. Она успокоилась не сразу, перебудив спящих.

— Опять приходили? — хриплый голос М-Арка звучал безумно устало.

— Угу. Приходят, как в музей, смотрят и уходят. Что же им от нас нужно?

Камеры вновь погрузились в молчание. Каждый пытался придумать ответ на прозвучавший вопрос. Вдруг похитителям был нужен только корабль и, получив его, они оставили команду умирать? Зачем тогда исправно носят воду? И не легче было бы убить всех сразу, а не тащить на себе и сажать в камеры?

— За что нам такое наказание? — Влад вздрогнул, когда над его ухом раздался голос М-Арка. — Говорил я с самого начала: не нужно было браться за доставку — одни неприятности от этого. На носу Новый год, неваска вот-вот войдёт в полную силу, а мы по планете колесим. Не зря же традиция появилась дома сидеть все новогодние дни.

Никто не возразил, жители снежного мира прекрасно понимали, что он прав — ведь приметы не появляются просто так. А полёты под Новый год считались самой худшей из них — неваска не щадила никого.

Молчание затягивалось, каждый из пленников думал о чём-то своём. Владу было ужасно страшно сидеть в полной темноте, да ещё и в тишине. В реальность происходящего ему до сих пор верилось с трудом. К тому же постоянные напоминания о том, что близится Новый год, придавали происходящему налёт сказочности. Казалось, что вот-вот из темноты появится добрый Дедушка Мороз в красном кафтане и начнёт требовать прочитать стихотворение, чтобы вручить причитающийся подарок.

Отогнав дурацкие мысли, Влад не выдержал. В душу медленно пробирался страх; он не мог больше молчать. Без разницы о чём, но нужно было говорить, чтобы снова услышать живую речь и понять, что рядом, пусть и разделённые решётками и стенами, есть живые люди.

— Откуда вообще появилась эта неваска?

— Никто не знает. Считается, что она была всегда. Разве нет? — сразу отозвалась Сни-Жанна.

— Конечно, нет! В моё время окончание старого года и начало нового считались праздником. Вы разве не празднуете Новый год?

— С чего нам это праздновать? Три дня до новогодней ночи и три после — самое жуткое время на земле! — голос Сни-Жанны звучал глухо. — Общины закрывают все выходы на поверхность и целую неделю сидят под снегом, пережидая.

— А кораблики прячутся в тихие места. Мы вот обычно на всякий случай пару недель сидим в горах. Там неваска ощущается гораздо слабее, — добавил Фё-Дор.

— Я не слышал, чтобы его вообще когда-либо праздновали, — сказал И-Ван. — Считается, что в прошлом под Новый год приносили кровавые жертвы. Выбирали самую красивую девушку, наряжали в лучшее платье и выставляли на мороз, чтобы умилостивить кровожадного духа. Если он принимал жертву, то грядущий год считался благословлённым. Впрочем, сейчас ничего не изменилось. Каждые три года одна из общин приносит жертву Ла-Урре, чтобы купить всем спокойное время.

— Но ведь это неправда! В моё время Новый год — самый ожидаемый детский праздник: люди наряжают ёлки, веселятся, поют новогодние песни, а ночью накрывают стол, с улыбкой под звон бокалов провожают старый год и встречают новый, загадывая желания. А наутро добрый дедушка Мороз со своей внучкой Снегурочкой оставляет подарки тем детям, которые себя хорошо вели, — погрузившись в воспоминания, Влад красочно рассказывал контрабандистам о любимом празднике.

— Что наряжают? Ёлки?

— Это деревья такие, вечнозелёные. С иголками вместо листьев, — объяснил Влад.

— А дедушка Мороз — это кто? — спросила Сни-Жанна.

— Сказочный персонаж. Его на самом деле не существует, но детям обычно рассказывают о нём истории, чтобы они слушались и вели себя хорошо. И в конце года получали за это от родителей, но как бы от Деда Мороза, награды-подарки.

— Кого-то мне это всё напоминает… — начала было Марго-Рита, но замолчала, услышав шаги. — Опять кто-то идёт…

К камерам приближались двое. Они несли с собой тусклый фонарь, бросающий синеватые блики на пол и стены узкого коридора. Пленники затихли, настороженно рассматривая гостей. Один из них остановился недалеко от камеры девушек, а второй дошёл до самого конца, направляя каждому в лицо луч света и не давая разглядеть пришедших.

— Кто вы? Зачем нас здесь держат? — Марго-Рита подскочила к решётке и вцепилась в прутья, привлекая к себе внимание.

Тюремщик не ответил, скользнув по ней равнодушным взглядом.

— Стойте! Объясните хоть что-то! Где мы? Вы не имеете права нас здесь держать! Мы контрабандисты! — Марго-Рита ещё некоторое время выкрикивала вопросы, но была полностью проигнорирована. — Да что же это такое!

Охранники повели себя необычно. Они расположились в дальнем конце коридора и завели тихий неспешный разговор, к которому пленники стали настороженно прислушиваться:

— Честно говоря, я удивлён, что план Тео-Дора сработал.

— Я же говорил — всё получится. Ведь всем известно, что эти контрабандисты просто не могут пройти мимо сигнала о помощи! Глупцы!

Марго-Рита шёпотом возмутилась, но Сни-Жанна шикнула на неё, боясь пропустить хоть слово.

— Теперь план Тео-Дора осуществится. Жду не дождусь!

— И мы, наконец, отомстим! И завод захватим.

— Голодать больше не будем. Я рад, что к власти пришёл Тео-Дор.

— Не знаешь, с чего вдруг решили здесь постоянную охрану сделать? И сколько нам тут сидеть?

— Через пару часов обещали сменить, когда решат, что делать. Кормить лишние рты никто не хочет. Нам и так не хватает. Допрашивать их будут, что ли…

— Слышишь, кажется, кто-то идёт, — вдруг насторожился один из охранников.

— Тёплого дня, братья! — В разговор вмешался третий голос. — Я принёс вам горячие напитки, чтобы время летело быстрее.

Зазвенели кружки, охранники начали наперебой благодарить гостя.

— А почему ты в маске? — спросил один из них.

— Несчастный случай. Помните, недавно одно из ответвлений южного тоннеля обрушилось? Я был там.

Охранники закивали и, допив напитки, вернулись на свои места на полу коридора. Не прошло и минуты, как они захрапели. Тот, кто принёс питьё, для проверки толкнул ногой одного из них — охранник, завалившись на бок, не проснулся.

— Всё чисто. Поехали! — скомандовал неизвестный.

В коридоре быстро появились ещё двое, тоже в плотных масках и светлых комбинезонах с капюшонами. Они молча подошли и быстро открыли камеры.

— На выход. Мы проведём вас к «Удаче искателя».

Пленники переглянулись и не сдвинулись с места. Каждый прекрасно понимал, что это может быть ловушкой.

— Что происходит? Почему вы нам помогаете? Никто никуда не пойдёт, пока я не услышу объяснений!

Самый высокий из незнакомцев глухо сказал:

— Вы должны исчезнуть. И корабль свой забирайте. Вы нам мешаете!

— А зачем тогда нужно было нас тащить сюда и запирать?

— Это ваш последний шанс улететь и забыть всё, что видели. Или хотите остаться?

— Но…

— Завтра вас отправят в нижний город. Оттуда ещё никто не возвращался, — прошипел тот, кто принёс охранникам напитки.

Марго-Рита на секунду замешкалась, раздумывая, а потом скомандовала:

— Уходим.

— А наши рюкзаки? — напомнил М-Арк.

— На корабле. А теперь пошли. Кто проронит хоть слово — лично заставлю замолчать!

Пленники выстроились цепочкой за троицей освободителей и побежали к свободе. Влад замешкался, собирая с пола и натягивая на себя меховую накидку. Выходя из камеры, он увидел впереди спину Сни-Жанны, которая быстро исчезла за поворотом. Заволновавшись, что они улетят без него, Влад рванулся вперёд, но через несколько шагов с размаху врезался во что-то и, больно ударившись, упал в снег.

Быстро поднявшись, он вытянул руку и с удивлением нащупал невидимую преграду. Она полностью перегородила коридор, не давай ему догнать ушедших далеко вперёд контрабандистов.

Влад подошёл к охранникам, решив, что они активировали какую-то ловушку, призванную задержать пленников, если вдруг те решатся на побег. Но охрана мирно спала. Влад вновь вернулся к невидимой преграде и принялся её ощупывать.

— Вот мы и снова встретились, экземплярчик. Времени зря не теряешь, да? Стоило мне лишь ненадолго отвлечься, а ты уже обнаружил их тайную общину, — за его спиной послышался знакомый женский голос.

Влад обернулся. У стены коридора, скрестив руки на груди, стояла Ла-Урра. Она была в неизменном синем пальто с белой опушкой и в украшенной сверкающими камнями шапке.

— Я… — Влад начал заикаться: её красота по-прежнему сражала наповал. — Ты можешь убрать преграду? Я должен догнать друзей.

— Эту, что ли? — Она кивнула на невидимую стену. — Не могу. Я же не для этого её ставила. Так как ты попал в общину?

— Что? Зачем ты … — По тому, как собеседница нахмурилась, Влад понял, что пока не ответит на вопрос, она от него не отстанет, и быстро затараторил, надеясь, что после этого Ла-Урра позволит ему догнать друзей. — Сегодня ночью мы поймали сигнал о помощи. Прилетели на место, а там ловушка. Эти люди вырубили нас и принесли сюда. Убери стену, пожалуйста.

— Какие эти контрабандисты все доверчивые, — вздохнула Ла-Урра, чуть поморщившись. — Я всё это время наблюдала за тобой. Ты столько всего успел натворить, прямо даже удивительно. Ты совсем не похож на этих унылых и скучных общинников. Откуда ты пришёл, Влад?

— Не… не понимаю. Я такой же, как и все. Тебе показалось. Убери стену, мне очень нужно к друзьям!

— Не признаёшься. Что ж, дело твоё. Я так понимаю, что со мной ты тоже не пойдёшь? Ничего. Я подожду. — Ла-Урра подошла к Владу вплотную, заставив того вжаться в невидимое препятствие. Закрыв глаза, она прислушалась. — Теперь тебе некуда спешить, только что «Удача искателя» покинула общину. Ты опоздал.

— Они не могли меня бросить! Ты врёшь, — возмутился Влад, почувствовав, как что-то холодное обвивает тело, лишая возможности пошевелиться.

— Нет, не вру, — улыбнулась Ла-Урра. — Ты был для них обузой, Влад. И они с удовольствием избавились от тебя, даже не вспомнив, радуясь возможности выжить и улететь отсюда на своём корабле. Они бросили тебя.

Влад промолчал, ощущая, как по позвоночнику медленно поднимается холодок ужаса. Кем он был для контрабандистов, чтобы они рисковали своими жизнями и своим кораблём? Поставив себя на место Марго-Риты, он подумал, что, скорее всего, не вернулся бы за потерявшимся пассажиром, руководствуясь принципом меньшего зла. А сейчас выхода у него не оставалось, Влад хотел жить, хотел вернуться домой и поэтому был готов на многое. Ла-Урра молчала, её лицо застыло в нескольких сантиметрах от лица Влада.

— Забери меня с собой, — глухо попросил он. — Я сделаю всё что угодно, только не оставляй меня здесь.

Сам же подумал об Озе. В Снежбурге Ла-Урра появилась в его компании. А это значит, что отправиться с ней сейчас — лучшая возможность оказаться рядом с Озом.

— Нет уж, — в её голосе зазвучали капризные нотки. — Ты обвинил меня во лжи, а значит, должен понести наказание. — Она коротко взглянула на спящих охранников. — Через пару минут они проснутся. Даже интересно, как ты выкрутишься на этот раз.

— Пожалуйста! Они же меня убьют! Забери меня с собой.

Но Ла-Урра, будто бы не услышав, положила руки ему на плечи и, подавшись вперёд, поцеловала. Перед глазами потемнело, и Влад на мгновение увидел поразительно яркую картину.

Удовлетворение, смешанное с удовольствием… Испуганное, заплаканное лицо с глубокими карими глазами и лежащий между бровями ромб синего, сияющего ровным светом кристалла, от которого на бледной коже медленно проявляются серебристые узоры изморози.

Влад вздрогнул — его губы обожгло жутким холодом, но невидимые путы держали крепко. Ему показалось, что ко рту прижалась ледышка. По его телу волной прошёл холод и, вместо того, чтобы исчезнуть, сжался в комок, поселился в районе солнечного сплетения и выпустил обжигающе ледяные щупальца.

— Надеюсь, ты не потерял моё колечко. До встречи, экземплярчик. — Ла-Урра щёлкнула пальцами, и её фигуру окутал багровый дым.

Волшебство исчезло вместе с хозяйкой, и Влад, не устояв на ногах, упал, трясясь от холода. Его лицо горело, кожа онемела, будто он долго простоял на морозе. Прижав ладони к щекам в надежде согреться, Влад почувствовал, как руки обожгло морозом. Комок льда внутри вертелся, заставляя конечности неметь и дрожать всё сильнее и сильнее.

Пошатываясь от сильной слабости, Влад поднялся и по стеночке, едва перебирая ногами, поплёлся вглубь коридора. Он понимал, что спешить смысла нет: «Удача искателя» уже улетела. Но одна-единственная мысль билась в голове: «А вдруг Ла-Урра обманула? И контрабандисты ещё здесь, ждут меня», заставляя его идти вперёд, отвоёвывая каждый метр.

Вдруг за спиной раздался возглас:

— Эй, ты чего здесь разлёгся? Пленники сбежали! — Это проснулись охранники. — Нужно их найти, а не то!..

Влад вздрогнул, представляя, что будет, если они его сейчас найдут, и ускорился. На первой же развилке бездумно свернул налево, в тёмный коридор, держась за стену, чтобы не упасть, на пределе возможностей пошёл вперёд, думая лишь о том, что нужно во чтобы то ни стало переставлять ноги.

Раз, два. Раз, два.

Чувство времени оставило его, и Влад застыл лишь тогда, когда понял, что если сделает ещё хоть шаг, то свалится без сознания. Голоса охранников, только что звучавшие, казалось, за поворотом, исчезли. Его обступила звенящая тишина. И Влад обессиленно опустился на пол, прижав колени к груди и уткнувшись в них лбом. Нужно было вставать и бежать дальше, но это казалось совершенно бессмысленным. «Удача искателя» улетела… Она улетела без него… Комок холода в груди зашевелился активнее, распространяя щупальца по телу, заставляя Влада что есть силы сжимать зубы, чтобы не стонать.

«Я умираю», — пронеслось в его затуманенной голове.

Холод снаружи давал силы комку внутри, и тот медленно, но верно расползался по телу, вгоняя сознание в липкую дрёму. Темнота вдруг расступилась, и Влад увидел, как вокруг мерцает, переливаясь и отражаясь от ледяных поверхностей, зеленовато-синий свет.

Над его головой, бросая на стены коридора разноцветные блики, висела сосулька, и Влад бессмысленно пялился на неё, с трудом удерживая глаза открытыми. В его голове бродили глупые мысли о том, что если она вдруг упадёт, то ему не поздоровится. Он отметил, что сознание ускользает, а холод отступает, оставляя после себя фантомное тепло и нестерпимое желание поспать. Влад прекрасно осознавал: если заснёт, то, скорее всего, никогда не проснётся.

— Помогите! Я здесь! Помогите мне! — завопил он. Пусть лучше его найдут криоты, чем он будет медленно и мучительно замерзать.

Влад кричал до тех пор, пока горло не стало болезненно саднить и вместо крика не начал вырываться чуть слышный хрип. Никто не услышал его призывов — неужели он ушёл так далеко? Он попытался подняться, но не смог — ноги уже не слушались, да и сил почти не осталось. Холод быстро сменился приятным теплом, и, устав бороться, Влад закрыл глаза — в темноте плавал разноцветный туман, а нижнюю часть лица словно окунули в ледяную воду.

Вдруг на грани слышимости едва уловимо зазвучала мелодия. Незатейливая и ласкающая слух, она медленно заполняла собой пространство. В ней звучал хор. В высоких нотах гармонии голосов на неизвестном языке звучали тайны мироздания. Запылало в ледяных гранях рассветное небо, и жаркий июльский полдень ворвался в застуженный тоннель, наполняя его ароматами душистых трав. В тот миг спокойный и, казалось, бесконечный, Влада захватило не похожее ни на что ощущение. Страхи, желания, воспоминания, мысли — всё растворилось в музыке. Захотелось петь вместе с невидимым хором, чтобы и его охрипший, похожий на воронье карканье голос стал частью этой завораживающей, бесконечной, как сама вселенная, песни. И Влад запел. Но с каждой минутой сил оставалось все меньше. Быстро погружаясь в пучину забвения, Влад из последних сил безмолвно кричал в пустоту.

Когда рядом с ним раздался низкий мужской голос, Влад уже едва мог дышать.

— Так вот кто здесь кричал, — проговорил неизвестный. — Потерпи, малыш, сейчас я тебя освобожу.

Влад ощутил, что его подняли, понесли и через некоторое время опустили на что-то мягкое и обжигающе горячее. К его губам приложили тепло, раскалённая жидкость потекла в горло. Влад закашлялся, но продолжал глотать, чувствуя, как ледяной холод внутри понемногу отступает. Кружку убрали, он попытался вернуть её, но к рукам, казалось, привязали стокилограммовые гири.

— Х-холодно, — прохрипел он, дрожа всё сильней.

— Скоро отвар подействует, — раздался хриплый, чуть дребезжащий голос: — будешь как новенький.

И действительно, спустя несколько минут Влад почувствовал, что согрелся, и даже ледяной комок притих, едва ощутимо перекатываясь где-то внутри. К конечностям через уже привычное покалывание начала потихоньку возвращаться чувствительность. Вскоре перестала кружиться голова. И Влад провалился в сон.

Владу пять. Он, завёрнутый в тёплый, чуть пахнущий стиральным порошком плед, сидит на подоконнике и, отогревая покрытое узорчатыми разводами инея стекло, с весёлым нетерпением смотрит на заснеженную улицу. Из потрескавшейся деревянной рамы невыносимо дует, но он и не думает слезать, боясь пропустить появление волшебных саней Деда Мороза и Снегурочки с подарками. Комната погружена в полутьму — только яркие разноцветные лампочки ёлочной гирлянды весёлыми зайчиками-бликами носятся по стенам и отражаются в стёклах. С кухни слышится тихое пение — мама готовит праздничный ужин.

С трудом поднявшись на затёкшие ноги, Влад с треском, ломая лёд, открывает форточку и впускает в комнату свежий морозный воздух. В нетерпении смотрит на часы. Он умеет считать только до десяти. Два, три, четыре, семь… Зелёные, чуть мерцающие цифры электронных часов кажутся застывшими на месте, но вот семёрка сменяется восьмёркой, ещё на минуту приближая самый ожидаемый момент всего года.

Влад спрыгивает с подоконника и шлёпает через всю комнату к пустому столу. В комнату входит мама с двумя большими тарелками. Влад, сорвавшись с места, подбегает к ней и крепко обнимает большой, сильно выпирающий из застиранного халата живот. Мама охает, смеётся и обхватывает его пахнущими чем-то вкусным руками, едва успев поставить еду на стол. Влад вместе с ней с нетерпением ждёт, когда уже из животика выберется братик или сестрёнка. Ведь после того, как ушёл папа, мама часто грустная и плачет. Влад надеется, что когда их снова будет трое, она вновь начнёт улыбаться.

В коридоре раздаётся переливчатая трель дверного звонка. Мама почему-то хмурится и идёт открывать дверь. Влад несётся за ней, будучи полностью уверенным, что к ним пришли Дед Мороз и Снегурочка. Мама открывает дверь, и Влад видит их: статного высокого мужчину, с короткой белой бородой, в длинном красном пальто, держащего в руках большой мешок, несомненно, с подарками, и хрупкую, очаровательную Снегурочку, с длинными золотистыми волосами, в синем платье с белой опушкой. Они улыбаются и по приглашению мамы проходят в комнату, где разноцветными огнями переливается новогодняя ёлка. При виде скромного угощения улыбки сползают с их лиц, сменяясь гримасой отвращения. Тонко почувствовав перемену, весело щебечущий Влад замирает, в его глазах — немой вопрос.

Температура в комнате неумолимо понижается. Дед Мороз резким движением отбрасывает в сторону стол, со звоном улетают в стену тарелки, на ковёр падает заботливо украшенная мамиными руками ёлка. На несколько секунд гаснет гирлянда, погружая комнату в непроглядную темноту. Влад громко кричит и зовёт маму.

Свет возвращается.

Теперь Влад где-то в другом месте. Комната неуловимо напоминает ему привычную гостиную, но сейчас в ней царит полная разруха: одной стены нет, белая мгла с улицы оседает на ковре снежными сугробами, ёлка, усыпанная осколками игрушек, пожелтела и потеряла почти все иголки. Стол лежит в углу с поломанными ножками. Лишь часы стоят на своём месте, показывая два-три пять-девять. Влад начинает плакать и вновь зовёт маму. Он потерял где-то свой плед и теперь мёрзнет.

На улице сквозь молочную пелену с трудом пробивается оранжевый свет. С каждым мгновением он приближается, становясь ярче, захватывая пространство вокруг, разрушая всё на своём пути. Вот он уже подбирается к плачущему Владу, касается ноги. Пальцы охватывает резкая, всепоглощающая боль…

Влад открыл глаза и ещё с минуту пялился в потолок, пытаясь прийти в себя. Он поднял руку, высвободив её из-под тяжёлой шкуры, и потёр глаза. От этого незамысловатого движения холод внутри встрепенулся и завертелся, выпуская ледяные иглы. Остатки сна как рукой сняло, а грудь Влада пронзила резкая боль. Он застонал и, повернувшись на бок, сжался в комок — всё его тело сотрясала крупная дрожь. Приступ прошёл быстро, и Влад, с трудом приподнявшись на локтях, смог наконец осмотреться.

Квадратная пещера с ровным потолком, покрытым сетью отверстий, была увешана шкурами животных и заставлена настоящими, бумажными книгами. На полу — пушистый ковёр со свалявшейся, покрытой пылью и грязью шерстью. Сам Влад лежал на небольшом возвышении, на которое кинули несколько толстых шкур. В центре комнаты, в небольшом углублении, окружённый кусками камня, весело потрескивал костёр, бросая на стены оранжево-красные блики. Над ним стояла тренога с чёрным закопчённым котелком, в котором булькало и исходило приятно пахнущим паром какое-то варево.

Рядом с костром на низкой колченогой табуретке сидел седой старик и помешивал питьё ложкой на длинной ручке.

— Как самочувствие, малыш?

Влад, прослушав вопрос, с удивлением смотрел на своего спасителя. По всем параметрам старик был человеком: две руки, две ноги, пропорциональное тело, затянутое в синий комбинезон. Однако лицо его мало напоминало человеческое: глубокие морщины пересекали обветренную светлую кожу, покрытую тонкими серыми волосками. Треугольный нос, узкие бесцветные губы и большие кошачьи, чуть удлинённые к уголкам глаза с полупрозрачными веками.

— Кто вы? Где я? — Встрепенувшись, Влад вжался в стену, ощущая свою полную беззащитность.

Старик, насторожившись, изучающе посмотрел на него. Проницательный взгляд светло-серых глаз, казалось, видел Влада насквозь.

— Меня зовут Ян. Я — криот, мы так себя называем. А ты? Ведь ты раньше никогда не видел таких, как я?

— В-видел, но выглядел он по-другому. Более диким… — Влад вздрогнул.

Ян, погрустнев, отвернулся.

— И люди нас называют чудовищами. Мы не так сильно от вас отличаемся, чтобы оставлять беззащитных детей в холодных необитаемых тоннелях.

— Это ужасная традиция! Я-я, когда узнал, был… — Влад осёкся, поняв, что сказал лишнее. — Меня Влад зовут. Спасибо, что не бросили замерзать.

— Как я мог? Выпей ещё. — Ян протянул ему наполненную доверху кружку. — Вижу, что ты отогрелся, но не до конца. Почему? Обычно хватает пяти глотков.

Влад молчал, не зная, стоит ли доверять собеседнику. Ведь он, узнав про побег, мог спокойно выдать его другим криотам. Вспомнив слова Ла-Урры, Влад не сомневался, что попал в их общину, о которой люди не знали. С другой стороны, было похоже, что весть о побеге не успела ещё распространиться. Конечно, оставался вариант, что старик просто живёт уединённо, но Владу хотелось верить, что он ещё сможет ускользнуть отсюда непойманным. О том, как он будет добираться до людей по снежной пустоши под порывами неваски, Влад почему-то не задумывался.

— Это ведь ты тот пленник, которого ищут по всей общине? — Слова Яна заставили Влада вздрогнуть. — Можешь не отвечать, это и так ясно. Ведь захваченный Тео-Дором корабль улетел, а других людей в общине отродясь не было. Почему ты остался, Влад?

И вновь он промолчал, сомневаясь, для вида отхлебнув из кружки, о которую всё это время грел ладони, горячую терпкую жидкость. Не дождавшись ответа, Ян вздохнул.

— Понимаю, что у тебя нет причин мне доверять, но поверь, я не желаю тебе зла. Я чувствую, что ты болен, но чем — понять не могу. Единственное, что ощущаю, что эта болезнь очень опасна и разрастается внутри тебя с огромной скоростью.

Влад и сам это чувствовал: притихший было ледяной комок вновь встрепенулся, распустив холодные щупальца. Противная мелкая дрожь во всём теле вернулась. Питьё уже не помогало, быстро остывая в ладонях. И Влад, испугавшись за свою жизнь, решился.

— Если расскажу, вы сможете мне помочь? Мне кажется, болезнь связана с волшебством. — На последнем слове он запнулся, ожидая, что собеседник рассмеётся, но Ян, изменившись в лице, нахмурился.

— Не знаю. Сначала ответь мне на один вопрос. Откуда ты? Я уверен, что ты не принадлежишь этому миру.

— Что? — Влад не поверил своим ушам, уже третий человек, просто смотря на него, говорил подобные слова. — Да как вы все это определяете? Я же ничем не отличаюсь от других.

— Это ты так думаешь. Существа, обладающие волшебством, видят не только глазами. — Заметив недоумение на лице Влада, Ян пожал плечами: — Я не могу это объяснить; для знающего то, что ты не отсюда, видно очень хорошо. Так откуда ты?

— Я из прошлого. — Отпираться уже не было смысла, Влад кратко пересказал свою историю и свои приключения, сделав акцент на последней встрече с Ла-Уррой. — … И она поцеловала меня. После этого я почувствовал, как начинаю замерзать изнутри.

— Дрянная девчонка, — поморщился Ян. — И что Оз в ней нашёл? Предыдущая его спутница была гораздо милее.

— Вы знакомы с Озом?

— Это длинная история. Если хочешь, чуть позже я её расскажу, а пока стоит заняться твоим недугом. Потому что теперь я представляю, что это.

— Вы поможете мне?

— Я смогу лишь убрать его проявления и отсрочить смерть, но помочь тебе сможет только Оз. Лишь он владеет столь сложным волшебством. — Ян вздохнул. — Наворожить такое много ума не надо, а вот снять… И чем она только думала?

— С-смерть? — Влад побледнел. — Н-но я не хочу умирать. Что же мне делать?

Комок внутри зашевелился, выпуская острые иглы. Влад согнулся от боли, схватившись за грудь — холод переместился выше, к сердцу.

Ян, кряхтя, вскочил и заковылял в угол комнаты. Раздался грохот, стопка книг рассыпалась по полу.

— Вот. Возьми. — Трясущиеся пальцы с трудом выпутали из принесённого клубка верёвочек одну — тонкую, серебристого цвета. На ней висел белый камешек неправильной формы с острыми краями и чёрной точкой посередине. Светлая поверхность кулона переливалась в неровном свете костра всеми цветами радуги.

Когда кулон коснулся кожи, Влад почувствовал, как по телу одна за другой прошли несколько обжигающе горячих волн. Комок, будто испугавшись, почти исчез, давая о себе знать редкими морозными прикосновениями. А потом Влада настигло новое видение.

Радость… Улыбка… Молодая девушка с длинными золотыми волосами, одетая в белое платье, держит перед собой белоснежную сферу с чёрной точкой на верхушке и смотрит прямо на Влада, широко улыбаясь. Из красных, подбитых мехом рукавов видны широкие мужские руки, обхватывающие её ладони. Из ниоткуда приходят сказанные густым басом слова:

— У нас получилось, Мира…

Огонь костра, до этого едва тлевший, полыхнул, обдав жаром комнату. Ян внимательно вглядывался в лицо Влада, стараясь увидеть там что-то, понятное лишь ему. Увиденное его удовлетворило, он кивнул и вернулся на свою табуретку.

— Спасибо, мне и правда стало гораздо лучше. А что вы мне дали? Какой-то талисман? — В первый раз за весь сегодняшний день Владу было хорошо, тепло и даже жарко. Встав с лежанки, он сел вплотную к костру и протянул к нему руки, наслаждаясь его обжигающим теплом. Нахлынувшее словно ниоткуда видение выбило его из колеи, и единственное, что он точно мог сказать: с каждым разом он видел всё более чёткие и яркие образы, а теперь даже мог слышать голоса. Что же с ним происходило?

«Может, я схожу с ума?» — подумал Влад, пытаясь сосредоточиться на разговоре.

— Это вещь, пропитанная истинным волшебством Оза. Когда-то он подарил мне её в знак дружбы.

— Ты знаком с Озом? — Влад мгновенно забыл о видении. — Можешь рассказать о нём? Всё, что я слышал, — он ужасно опасен, зол и никогда никому не помогал. А только вместе с Ла-Уррой издевался над людьми.

Ян вздохнул, наливая себе отвар из котелка.

— Людская память коротка. — Он помолчал, всматриваясь в танцующий на углях огонь. — Три сотни лет назад Оз спас людей от вымирания, а сейчас их потомки называют его чудовищем.