Реликт Межклановых войн

Интерлюдия

Интерлюдия

Биться головой о каменную скалу. Именно эти слова по мнению Михтрала лучше всего описывали ту ситуацию, в которой оказались они, уцелевшие после того, как вампиры скрылись за непонятной, словно из лепестков составленной дверью. Удержать Потрошителей от их непрекращающихся попыток взломать эту самую дверь, несмотря на то, что это был не просто металл, а прикрытый целой связкой незнакомых заклятий? Если кому это и было под силу, то не ему.

Даже Тайрелл, разъярённый потерей собрата, самопожертвование которого так и не привело к зримой победе, отказывался прекращать попытки помочь Гранэгу и его сопрайдовцам. Пламя Потрошителей и магия Жреца, основанная на силах природы, сочетались не самым лучшим образом, но ни одних, ни другого это не останавливало.

Единственное, что ещё мог Михтрал, так это отдать своим уже сопрайдовцам приказ обустроить временную стоянку, позаботиться о многочисленных раненых, а также попробовать восстановить силы. Он не мог исключать, что проклятые кровососы ещё там, за этой странной дверью. А если такую мысль невозможно было отбросить в сторону, значит стоило ожидать и неожиданного удара. Как раз к тому времени, когда впавшие в ярость Грантэг и остальные окончательно истощат свои силы, став лёгкой добычей.

— Они обезумели от своей искренней, но вредной сейчас ярости, — только и мог он сказать, обращаясь к Кэйре. Именно к ней, потому как надо было хоть с кем-то поделиться. А эта волчица привыкла считать именно его, Михтрала, образчиком для подражания. — Пиявки расчетливей, потому сегодня и победили нас так наглядно.

— Они трусливо скрылись!

— Скрылись, — кивал, соглашаясь, лидер Клыков. — Только они себя считают не трусами, а победителями. Ты или я, или вот эти вот рычащие от гнева и боли потерь, — жест в сторону Потрошителей, из последних сил пытающихся проломить магическую преграду у входа, — Мы можем сейчас считаться хотя бы не проигравшими? Всё, что ты видишь — это боль от полученного унижения. Нас унизили и это сложно забыть. Нельзя и простить.

— Месть!

— Да, Кэйра, месть, — Михтрал положил волчице руку на плечо и слегка придавил, осаживая её ярость не только словами, но и прикосновением. — Диирвейд скоро получит моё послание. Мой призыв помочь. И в том же послании просьба не повторять совершённую всеми нами ошибку, не считать этих вампиров слабыми. Верные потомки Лунного Зверя не должны гибнуть вот так. когда их смерть оказывается бесплодной. Нет, не должны!

— Но ведь они могут уйти, подмога может прийти сюда слишком поздно.

Клык смотрел на ещё весьма юную сестру по стае и видел в ней в том числе и себя. Себя ещё в недавнем прошлом, когда ядовитые мысли ещё не стали отравлять его разум, а единственно верной путеводной звездой были те заветы, что дал им в начале сотворения Круга Лунный Зверь.

— Помощь лишней не будет. Если сюда пришли вампиры и такие — здесь находится что-то им нужное. Ну а если они уже скрылись неизвестным нам способом — Хранители и Старейшины должны знать и об этом. И быть готовыми к любому бедствию.

Попытка волчицы издать протестующее, но уже более мягкое ворчание… Еще несколько успокаивающих слов от старшего. Наконец, Кэйра успокоилась. В той мере, конечно, на которую вообще была способна в силу своей горячей натуры. Увы, но это было всё, что удалось Михтралу, поскольку Потрошители и Жрец так и продолжали бесплодные попытки. До тех самых пор, пока окончательно не выбились и из сил и уже вынужденно отошли от странной и неприступной двери. Отойдя же, все, помимо Тайрелла, чуть ли не с обвинениями набросились на Михтрала и остальных Клыков. Повод был прост и предсказуем: «Почему не помогли? А вдруг именно ваших усилий не хватило для сокрушения досадной преграды на пути к мести?»

Вразумить волков этого самого дикого из прайдов? Уж Клыки поболее многих знали всю сложность подобного, потому и не пытались… после нескольких неудачных попыток. Потому и не удивились, когда несколько позже обнаружили, что попытка проломить лбами преграду продолжается. Бесплодные, что неудивительно.

Так и продолжалось до тех самых пор, пока не прибыла не просто помощь, а во главе с самим Хранителем Наследия Диирвейдом — крайней раздосадованным и одновременно встревоженным. Раздосадованность по причине неудачи Михтрала. Встревоженность же как из-за содержимого посланий, особенно последнего, так и из-за опасений, что вампиры наткнулись тут, на его землях, на нечто древнее и опасное. Хранитель, как и многие другие волки его положения в Круге, считал, что из прошлого зачастую приходит то, что нуждается в скорейшем уничтожении как запретное, преисполненное скверны и мерзости. А если этим интересуются такие кланы как Вер-Заррен и Рэдин вместе взятые, отбросившие ради такого свои не самые тёплые отношения — это тем более важно. В смысле необходимости уничтожить даже след заинтересовавшей пиявок скверны, чтобы и тени её не просочилось в и так больной мир.

— Михтрал, я обеспокоен тем, что ты не смог выполнить порученное, — вроде и без грозного рыка, но твёрдо, с нажимом, вымолвил Хранитель, подойдя к своему помощнику в сопровождении пары приближенных бойцов стаи. — Почему ты нас всех подвёл?

Проштрафившийся по мнению многих Клык, как и положено, встав на колени, запрокинул голову вверх, открывая беззащитное горло. Только слова, вроде как покаянные по форме, сутью были несколько не такими, как ожидал Хранитель.

— Моя вина перед стаей и прайдом безмерна. Не смог. Не убедил, что враг силён. Сильнее того, что могли сделать мы. Не смог остановить потерявших разум братьев, доведших себя до истощения в бесполезных попытках добраться до убивших их и наших близких.

Диирвейд, готовый услышать покаяние неудачника, но не совсем такое, даже опешил на мгновения. Правда, это осталось незамеченным даже для хорошо его знавших, но это было не так важно. Сам то он это знал. Знал и то, что не любил ошибаться в членах своей стаи, особенно в тех, кого в то или иное время приблизил к себе. Как Михтрала, сейчас говорившего покаянные слова, но и перекладывающего вину на него, Хранителя. При всех говорившего, а значит хоть и захотелось разорвать тому глотку — на это он имел право при провале и последующем покаянии — но сделать подобное означало показать себя слабым, косвенно согласиться с обвинениями, скрытыми под покорными речами.

— В чём ты не смог убедить, младший брат? — добавив немного участия в голос. стараясь казаться невозмутимым и чуть снисходительным, сСпросил в ответДиирвейд. — Ты повёл за собой немалую стаю, превосходящую числом, из братьев своего прайда, Потрошителей и даже двух Жрецов.

— Позвольте рассказать подробно, подтвердить свои слова словами Кэйры, верной дочери стаи и Тайрелла из Жрецов.

— Ты не назвал Грантэга.

— Ненависть омрачила его разум, Хранитель, — Михтралл тоже умел говорить убедительно. Вот и сейчас чуть ли слезу не пустил, сокрушаясь о вожаке присланных ему на помощь Потрошителей. — Он винит в неудаче всех вокруг, считает, что надо лишь бить в одно место и тогда оно расколется, открыв путь. Но… Позвольте мне продолжить. Не только мне.

Диирвейду после такого тем более нельзя было ни прерывать невесть что творившего младшего, ни особенно раз и навсегда заставить его замолчать. Другие волки такого могли и не понять. Не поняв же… Положение Лунного Круга в этих землях становилось уже не таким прочным, как было пару десятилетий назад. А всё проклятые города, разрастающиеся, набирающие силу и тут, в этих пусть не самых удобных для жизни, но богатых кеарнами местах.

Хранитель Наследия слушал сперва Михтрала, затем дополнения и уточнения от Кэйры и и особенно Тайрелла. Слушал и его бросало то в злобу, то в осознание того, куда они все вляпались, в какую кучу свежего и смердящего дерьма. Не просто пиявки из двух кланов, а сработавшиеся друг с другом, не мешающие, а помогающие по той или иной причине. Достаточно сильные, чтобы отражать прямую атаку превосходящих их числом. Достаточно искусные, чтобы словно походя не просто уничтожить могучего Нефритового Стража, но осквернить его, обратить против создателей. Чересчур осторожные, не оставившие после себя ни следов ни особенно тел. Тел вообще не было и не потому, что пиявки из унесли с собой либо уничтожили. О нет, они просто обошлись без потерь, зато убили многих верных Зверю волков и влчиц.

«Как было бы хорошо, умри этот шелудивый Михтрал во время схватки!» — поневоле мелькнула мысль у Диирвейда. — «Или окажись он менее толковым и просто не найди это место». Мысль мелькнула и тут же исчезла, стоило Хранителю увидеть входную дверь. Ту, которую вот уже долго, но совершенно безуспешно пытались взломать Потрошители при поддержке единственного оставшегося из объединённой стаи Жреца.

Закрывшийся бутон! На очень старых рисунках он, Диирвейд, тоже не юный волчонок с высоты то прожитого, видел подобное. Такие двери пиявки использовали очень давно, ещё во времена войн, перекроивших мир. От этой двери веяло такой древностью, что хотелось вздыбить шерсть на загривке и зарычать, отпугивая вроде бы давно истлевшие призраки минувших эпох. Тех, в которых хоть и не было этого проклятого прогресса, оскверняющего естественную красоту мира, зато имелось другое. То, что никогда, ни в коем случае не должно было всплыть из глубин. На фоне увиденного все мелкие и не очень грешки того же Михтрала совершенно перестали волновать Хранителя Наследия из прайда Клыков.

Зато он порадовался, что прибыл не с малой стаей, а вместе с большим числом как волков собственного прайда, так и других. Потрошители, несколько Жрецов, даже Смотрители Перекрёстков, что, по обыкновению своему, заинтересовались чем-то необычным, происходящим в пределах досягаемости их быстрых лап и любопытных носов, глаз и ушей. Жалел лишь о том, что нет Моранов, которые вообще не любили жаркие места, да о том, что лишь формально входящие в Лунный Круг Ульфхеднары даже и не подумают почесаться. Только за немалую плату, а договариваться с ними ещё совсем недавно он и не думал, не считая ситуацию такой важной. Наёмники!

Вот кто был бы действительно полезен, так это Луногрызы с их вроде бы и не очень мощной, но такой порой полезной и искусной магией, особенно действенной в ночное время. Только… Лично он, как и немалое число Хранителей из числа Клыков, не был удивлён отступничеством прайда и его последующей попыткой спасаться, прислонившись к вампирским кланам. Слишком Луногрызы любили тайные знания, чересчур жадно охотились за тайнами прошлого, ища в них силу. Силу они нашли, но вместе с тем сделали шаг к тому, чтобы отказаться от силы Зверя внутри. Это было непростительным проступком, наказание за который лишь одно — смерть всех, кто осмелился прикоснуться к скверне. Потому может и к лучшему, что их предательство вскрылось до этого дня. Иначе… Диирвейд не поставил бы и куска серебра на то. что их стремление к силе вот здесь, в этой ситуации не подвело бы их всех под большие неприятности. Лучше уж так, пусть с меньшей силой, но без угрозы предательства и особенно удара в спину.

Тяжелые размышления меж тем отнюдь не помешали Хранителю отдавать необходимые приказы. Те, которые должны были помочь проломить защиту этого древнего места. Печально признавать, но Михтрал был прав. когда нелицеприятно отозвался о попытках Потрошителей и Жреца силой продавить защищающие вход барьеры. Сила тут мало чего могла дать. Только действительно огромная, почти необоримая, но… Сейчас, поднапрягшись, объединив усилия, заметно увеличившаяся числом стая с ним во главе действительно могла грубой силой сорвать барьеры, проломить саму дверь из сомкнувшихся лепестков и ворваться внутрь. Только что их будет там ждать? Кто и с какими силами? Это Хранителя и беспокоило, потому он выбрал путь более длительный, но позволяющий сохранить силы для дальнейшего сражения.

Внимательно, пристально следя за тем, как под руководством Хранителя соединившие усилия волки разных прайдов вот-вот готовы были прорваться за порядком истощившийся барьер, Михтрал всё равно опасался. Чего и кого? Излишней самоуверенности немалой части собратьев по Кругу. Возможно, ожидающих их внутри вампиров и подготовленных теми ловушек. Излишней горячности тех же Потрошителей и продолжающейся недооценки врага со стороны Диирвейда. Это могло привести большую часть тут собравшихся… к поражению, смерти. К бессмысленной смерти. что бы и кто ни говорил про такой вот конец жизни. Одно дело умереть, достигая цели и другое — стать бессмысленной жертвой, над которой лишь посмеются те, кто победил. Вампиры!

— Кэйра.

— Я всегда рядом, старший, — почти сразу оказалась рядом та, кому он верил побольше многих. — Скоро мы сумеем оказаться внутри. Я буду счастлива быть в первых рядах!

— Зато я не буду рад твой смерти. Пустой, ни к чему не приводящей, — внезапно для самого себя оскалился Михтрал, чем вызвал недоумение и чуть ли не ступор у волчицы. — Диирвейд как будто ослеп. Он повторяет то же самое, что делали мы. Да, Хранитель стремится уничтожить возможно таящуюся внутри, за этими дверями скверну вместе с пиявками… если они вообще ещё там находятся!

— Но это ведь правильно. Правильно, да?

Коварство и умение скрывать свои мысли — эти умения в Лунном Круге не воспитывали. Если кто их и развивал, то сам и в постоянных опасениях недовольства старших. В большинстве кланов точно. Дело в том, что были и Дети Камня, многое взявшие из городов, черпающие именно оттуда свою силу. Имелись Мусорщики, которые вынуждены были сделать хитрость и умение ускользать от всего и вся одной из основ выживания. Предавшие недавно Круг Луногрызы с их стремлением к силе большей, чем отведено Лунным Зверем и Матерями-Прародительницами. И другие… Которые были раньше, но перестали быть.

Другие ныне существующие прайды — сейчас Михтрал готов был признать — также не отрицали хитрость с коварством в некоторых ситуациях. Просто старшие оставляли это оружие для себя, но отсекали от этого младших. Как находящийся с определённого времени в положении не простого воина или охотника, а лидера малой стаи, да приближенного к Хранителю, Михтрал был допущен к кое-чему. К тем знаниям, что не полагались простым волкам из-за того что они могли смутить их разум и оказать неправильное воздействие на мысли со стремлениями.

Он успел прикоснуться к полузапретным званиям — даже не магическим, просто — как в силу изменившегося положения, так и из собственных желаний. Сперва хотелось просто почувствовать себя более значимым. Оказаться ещё полезнее Стае, прайду в целом. Потом найти ответы на то, что раньше казалось простым и естественным, а теперь становилось смутным и даже мутным, словно взбаламученная вода недавно ещё кристально чистого ручейка. Он узнал немного, но этого знания хватило, чтобы время от времени напоминать о себе и шаг за шагом растворять казавшееся таким правильным, таким естественным. Раньше это происходило очень медленно, но вот последние дни всё словно перешло с медленного шага на заполошный бег за невидимой целью. И чем дальше, чем быстрее он бежал, тем больше его всё пугало. Опасения сбиться с дороги и потерять преследуемую цель. Страх её догнать и то, что она сама окажется охотником, а он, в свою очередь, добычей. Ужас от подозрения, что догнав, схватив и «победив», он может оказаться отравлен тем ядом, который не убивает тело, но отравляет душу. Тем самым ядом, который ещё со времён Паутины таится близ самых верных потомков Лунного Зверя.

— Старший? Михтрал…

Прикосновение Кэйры вырвало его из чересчур глубоко зашедших размышлений. Клык посмотрел на юную волчицу, вВыглядящую слегка испуганной от того, что без разрешения не просто прикоснулась, но даже немного потормошила того, кто стоял выше неё в стае. Заметно выше. И этот предвестник настоящего страха Михтралу не понравился. Он понял, что не хочет видеть такое у тех… у той, кто привыкла видеть в нём старшего, защитника, пример для подражания и своего развития.

— Успокойся, волчица. Я в порядке. Я рад, что ты вырвала меня из не самых приятных мыслей. Нам нужно… Мне необходимо тебе кое-что сказать. Давай немного отойдём. Тут чересчур суетно.

— Как ты скажешь, старший, — довольная, что на неё не крикнули и даже не нахмурились за ту «вольность», которую она позволила. Кэйра сейчас больше всего напоминала волчонка-сеголетка. И это казалось Михтралу… милым.

Столь же милой она и продолжала выглядеть, слегка прижав уши в одно мгновение и настороженно двигая ими в другое. Кэйра готова была слушать, а вот насчёт услышать… это её собеседнику лишь предстояло выяснить.

— Я говорил про ошибки Хранителя Диирвейда, Кэйра. Про то, куда они могут привести всех нас, если мы не будем осторожны. Скоро привести. Ты слушаешь?

— Да… Михтрал.

Переход на имя и тревога в глазах. Зная Кэйру, старший Клык понимал — это означает её беспокойство, но вместе с тем вовсе не готовность бежать к тем, кто выше его, после чего доводить до их ушей о сомнениях и колебаниях одного из стаи. Потому продолжил, не просто понизив голос, но и позаботившись, чтобы легкий ветерок свился в спираль и не дал лишнему уйти дальше этого очень маленького кусочка пространства.

— Стремиться уничтожить скверну — это правильно, — начал Михтрал почти с того же места, на коем закончил. — Неправильно не видеть ничего на своём пути: угроз, ловушек. Лишних потерь… жертв, которые может и стоит приносить.

— Это как?

— Просто. А понимать — больно. Вот что было недавно? Мы сражались, стремились. А что получили? Трупы, боль, унижение. И почему?

— Оказались слабее этих кровососов.

Снова и снова дольше живший и находящийся несколько выше с стае Клык видел различие. Какое? В дозволенных мыслях, воспитании и том. что из всего этого проистекало.

— Важнее слабости оказались наши неосмотрительность и даже глупость, — с неохотой выдавил из себя столь горькие слова Михтрал. — Мы должны были думать, планировать, а не кидаться на то, что посчитали добычей, уподобившись простым, лишённым разума серым братьям.

— Они не кидаются, они охотятся!

Этот не крик, а скорее горестное скуление было не прервано, но скорее дан ответ на не прозвучавший ещё вопрос.

— Охотятся, Кэйра, да. А на кого? На простых животных. Мы же попробовали — не первые, не сотые, не тысячные — снова охотиться на разумного хищника, ничуть не слабее и не безопаснее таких как мы.

— Они ниже нас, они не чтят природу и извращены в своей нежизни!

— И что, из-за этого мы должны кидаться на них в лоб, терять своих и даже не думать о том, что можно быть умнее, хитрее, приспособленнее?

— Старейшины должны знать. Они знают, они говорят.

Вот и хриплые нотки отчаяния в голосе. Юная волчица не хотела признавать, но… не могла не видеть печальные результаты недавних схваток.

— Они знают. Знают Хранители и другие. Кое-что знают и такие, как я. Каждый знает то, что положено по традициям Круга, по данным Зверем заветам.

— Но я…

— Сейчас не это важно, Кэйра. Нас уже заманили в ловушку один раз, потом обратили против нас наше орудие, Стража. Я не верю, что вампиры просто скрылись и обречённо ждут. Или их там уже нет, или они подготовились. А Хранитель Диирвейд не слушает голос разума. Он хочет побыстрее раздавить то, в чём есть скверна. И это его желание, оно может привести его и других к гибели. Ты знаешь меня, я никогда не отступал там, где отступать нельзя. Здесь прямое нападение бессмысленно. Нужно было ещё подождать, привести сюда других Хранителей, слаженные стаи, ранее сражавшиеся с не юными, а опытными вампирами. И только тогда медленно, осторожно вскрыть вот эту вот… дверь.

— Может быть Хранитель опасается, что к пиявкам тоже придёт помощь?

— Здесь не их земля, а наша. Они или как-то скроются, или всё ещё будут там. Я не знаю, мне такого не говорят, я только подступался к положению Хранителя, надеялся на него. Теперь… Может мои желания не осуществятся, но и бестолково гибнуть в вампирской ловушке не хочу. И тебя погубить тоже не желаю. Мы нужны прайду, но не вот так, не глупой смертью. Ты ещё продолжаешь верить мне, Кэйра?

— Я… всегда. Пока ты меня не прогонишь.

Такой глупости Михтрал точно делать не собирался. Зато по возможности скрыть то, что ему сейчас было сказано — ту да, может и придётся. Пока же он лишь нежно прикоснулся к ладоням часто задышавшей волчицы. Глубоко вдохнул изменившийся, особенный запах, показавший её… искренность. Затем слегка улыбнулся и добавил:

— Братья вокруг… Им не нужно знать. Это наше. Только наше.

— Наше, — с довольным, но тихим взрыкиванием откликнулась Кэйра. — Я бегу по твоим следам… Михтрал. Мой Михтрал.

Слыша своё имя, произнесенное так, Клык окончательно уверился — Кэйра точно послушает его приказ… нет, просьбу. Послушает и выполнит. Ту, что удержит её от ненужного, опасного желания оказаться впереди многих других. В добровольцах же совсем скоро недостатка не будет. Как только рухнет, наконец, этот уже почти утративший силу барьер.

И барьер рухнул. Менее чем через час после окончания этого разговора. Воодушевлённые же братья из всех присутствующих здесь прайдов вновь рванули вперёд, а первее всех, конечно, Потрошители. Михтралу только головой мотать и оставалось, возмущённо при этом порыкивая. Если там ловушка, то эти братья по Кругу первые попадут в неё, своими телами прокладывая путь. Будь тут кто-то из Хранителей прайда одарённых Лунным Зверем стихией пламени — они бы остановили, но… Но из Хранителей Наследия тут был лишь Диирвейд, который, как осознавал Михтрал, заранее договорился об использовании бойцов других прайдов. Чем заплатил? Этого он даже знать не хотел.

Он ждал ловушки, скрытой там, за дверью, да только её там не было. Там не было вообще ничего, кроме пустого помещения с одним входом и отсутствием выхода. А ещё следами необычной магии и не столь давнего жертвоприношения. Яркие, совершенно не затёртые следы этого. Место, где оно произошло. Отпечаток на слое пронизывающих мир линий силы… Тот, который так и напрашивался, чтобы его восстановить. Небрежно брошенная подсказка, которую мог увидеть тот, кто обладал достаточными запасами знания и терпением, чтобы сложить осколки в нечто целое.

Это было чересчур грубо для вампиров, особенно этих, уже показавших своё умение обманывать потомков Лунного Зверя. Он попытался сообщить Хранителю и иным, удержать их. Даже настаивал, не переходя черту, но находясь совсем рядом с ней. Доказывал, убеждал, вызывая раздражение, поскольку, по мнению почти всех вожаков и самого Хранителя Наследия, был побит пиявками, а значит все его слова — скулёж битого, промахнувшегося и попавшего под копыта дичи волка, стремящегося оправдаться.

Или же он специально поступал именно так, заранее сбрасывая с себя возможную вину и создавая задел на будущее. То, которое по всем традициям должен был постараться предотвратить даже ценой собственной жизни. Например, показательно разорвав себе шею воздушной плетью на глазах у того, кому хотел высказать своё несогласие.

Показательный уход на Луну, к живущему там Зверю — вот что сделали бы многие. Но он… Он решил играть другую партию, что была куда ближе если и не к вампирским кланам, то уж точно к тем прайдам, что в той или иной мере отошли от заветов и традиций Лунного Круга.

Такое поведение не могло остаться незамеченным. Михтрала сразу отодвинули в сторону — не отправили в приказном порядке из непонятного помещения, но дали понять, что он тут лишь как источник возможных советов. Потом же, когда. спустя некоторое время, Хранителю и иным удалось укрепиться во мнении, что ритуальные построения с опорой на артефакты — скорее всего служат для перемещения отсюда куда-то… Чутьё, особенно обострившееся после случившихся болезненных поражений, подсказало мечущемуся в душе Клыку, что дело плохо.

Внезапно оживающая многолучевая звезда. Оживающая, несмотря на то, что они лишь начали подступаться к этому непонятному средоточию чужой магии. Михтрал мог понять и принять быстроту, с которой тут справились вампиры — они явно знали, куда шли, да и родственность магии нельзя было сбрасывать со счетов. Но вот они, потомки Лунного Зверя, изначально враждебные всему тут находящемуся — совсем другое. Тут просто обязаны были быть особые части защиты, преграждающие им саму возможность использования. О да, их можно отсечь, приглушить, но не сразу же. не с первого или там второго тычка! А тут вдруг…

Бочком, скользя между воодушевлённых сопрайдовцев и не только. Выход, проскочить за раскрытые пока, изломанные даже лепестки уже не способного закрыться «бутона». Михтрал одновременно хотел увидеть происходящее внутри и опасался, что это самое увиденное окажется последним, что останется в его глазах. Или почти последним. Потому жестом отослал попробовавшую было приблизиться Кэйру подальше. Если он ещё мог рассчитывать на силу просто и магическую, то она заметно слабее.

Сияние, вспышка… И вот первые несколько собратьев — не самые слабые, напротив, способные продержаться против сильного врага хоть пару-тройку минут — исчезают, перемещаясь… куда-то. Теперь, как они успели понять, нужно чуть подождать, пока находящиеся где-то в стенах накопители энергии восполнят заряд, а само ритуальное построение откатится по времени, позволяя снова себя использовать. Совсем недолго и…

Изменение тона свечения, низкий гул. И вот змеящиеся разряды паутиной заплетают всё помещение. Вспышка, ещё одна, ещё! Михтрал резко осознал — вот теперь всё пошло совсем не по тому плану, который мнил верным и нерушимым Хранитель Наследия Диирвейд. Какой уж тут план, если из воздуха соткались силуэты не просто вампиров, а тех, которых он ещё не видел, да и видеть не хотел. Аура внушающей мощи от каждого, ощущение сразу нескольких знакомых школ магии проклятых пиявок и кое-что совсем уж незнакомое. И сплетающиеся в единое целое разноплановые заклятья.

Нет уж, он не собирался ни ждать, ни контратаковать! Хватило уже опыта противостояния сочетанию Гнили и Хаоса. Довольно! Если кто-то из его наивных собратьев думает, что они смогут не просто выстоять, но и победить — Зверь им судья. Тот самый, Лунный, а не таящийся внутри каждого его потомка.

— Отступаем, — рыкнул он громко, добавив в слова частицу ветра, чтоб они донеслись до каждого, могущего и делающего слышать. — Они слишком сильны, нам не выстоять!

Клык чувствовал, что его слова правдивы. И знал, что его навряд ли послушают. За исключением Кэйры, которая если кого и ждала, то лишь его, попутно прикрываясь защитными чарами, но даже не пробуя атаковать. В отличие от прочих, что как раз и пытались применить все доступное, покарать наглых пиявок. Пытались, но без особого эффекта. Пламя, воздух, ментальные удары и свитые из травы хлысты. Всё это било по непонятным вампирам, но в большинстве просто рассеивалось, распадалось, даже не касаясь их немертвых тел. Зато в ответ летели такие непредставимые по сочетанию несочетаемого связки заклятий, что даже самому Хранителю и сплотившимся вокруг него собратьям по Кругу было сложно сдерживать натиск. Секунда, две, пять…

Добравшийся до Кэйры Михтрал, соединивший с ней воздушный барьер в единое целое, простонал:

— Они все тут погибнут. Все, кто не поймёт, что надо отступать, Лишь бегство отсюда станет спасением. Но не показывать спину!

Оба Клыка пятились, причём довольно быстро, пользуясь тем, что взявшиеся неизвестно откуда пиявки — подкрепление к тем, с кем они сражались? Еще одни заинтересованные, враждебные как тем, так и им, верным Кругу? — сейчас сосредоточились на нападавших.

Совсем немного прошло времени, секунды! И вот уже из схрона показались спины тех, кто думал о себе как о силе, способной покарать наглых вторженцев на исконные земли Лунного Круга. Число? Значительно меньше, чем было внутри даже за вычетом переместившихся. И их судьба тоже внушала очень, чрезмерно большие опасения.

Меньше, ещё меньше. Сопрайдовцы, Потрошители, другие — все они гибли прямо на глазах Михтрала и Кэйры. Включая тех, кто был в охране, отдыхал на стоянке, уже способных передвигаться раненых. Они не могли просто смотреть и кидались в битву, казавшуюся им всего лишь ещё одной, каковых было уже много. Кидались, чтобы умереть сразу или спустя недолгие мгновения.

Смерти, кровь, само пространство перекручивалось от мощной, непредставимо сильной и искусной магии, которой тут никак нельзя было ожидать. Это был уровень не единственного Хранителя, а лишь немногим уступающий паре-тройке Старейшин. Михтрал безмолвно вознёс хвалу Луне и её главному обитателю за то, что ему хватило ума и осторожности вовремя отступить. А ещё выдержки не броситься на помощь, пусть и понимая, что это не даст ничего, кроме «славной смерти». Только какая тут могла быть слава? Их резали, словно овец в загоне!

Нет, всё же не овец! Если простые бойцы и охотники стаи действительно могли лишь покупать мгновение-другое для более старых и опытных, то вожаки, Хранитель, просто сильные маги вроде Тайрелла — они могли хоть как-то противостоять. И делали это, совмещёнными атаками испепелив совмещением огня и ветра одного кровососа, насадив на Гибкие Пики второго, затем добив опять же так ненавидимым пиявками пламенем. И ещё…

На этом и кончился временный их успех. В шквале заклятий, ударах разными видами клинков чувствовалась такая невообразимая смесь разных путей магии, что голова шла кругом. Наблюдаемое было совсем уже непредставимо. Чтобы воедино слились частицы, встречающиеся у сразу трёх основных организаций пиявок да и ещё кое-что? Михтрал понимал, что ему сейчас могло и показаться, но… вроде бы удалось уловить и что-то вроде останавливающегося времени клана Гелидас. Это было невозможно, зная абсолютную вражду Вигиландо со всеми остальными пиявками! И вместе с тем — существование увиденного и ощущаемого нельзя было отбросить в сторону, словно пустую кость.

— Кэйра, бежим. Теперь просто бежим.

— Но наши…

— Они уже мертвы. Все, кто тоже не сделает то, что должны совершить мы. Кто-то должен рассказать. Тут творится невообразимое. Беги! И да сохранит нас Лунный Зверь!

Преобразовавшись вместе с последовавшей на ним волчицей в полностью звериную ипостась, прикрывшись искажающими видимость и звук барьерами воздуха, заметая следы мягко шелестящим ветром, Михтрал даже не бежал, драпал со всех лап. Как правильно говорили собратья по ту сторону океана: «Руки в ноги и ходу!»

Страх? Да, он присутствовал, его никак нельзя было отбросить в сторону, окончательно избавиться. Зато чего не было совершенно — это опасений, что ему что-то грозит за само бегство. Только не сейчас, когда было что сказать, было чем не просто откупиться, но и порадовать Хранителей Наследия, а может даже одного из Старейшин прайда. Была у него одна извилистая тропка, по которой можно было выйти даже на столь важную в прайде и Круге в целом персону. Тот аромат — точнее сказать зловоние, но это не важно — жуткой тайны, к которой он сегодня прикоснулся, нельзя было предать забвению. Иначе Круг вновь содрогнётся и эта дрожь будет как минимум сравнима с той, которую он испытал совсем недавно, при предательстве Луногрызов.