Реликт Межклановых войн

Глава 11

Глава 11

Так вот ты какой, пациент «хрустального гроба»! Это я так, шучу помаленьку, поскольку внешне в находящемся внутри этого сосуда за прозрачной преградой ничего особенного и не было. Обычный на вид человек… то есть сородич, разумеется. Рост заметно выше среднего, европейская внешность, никаких видимых отличий от привычного обличья. Одного из привычных, внешность то самая разная бывает. Правда истощение было очень серьёзное. Было, но уже прекращало являться таковым, поскольку начавший получать нормальное питание вампирский организм, он способен быстро приходить в то, что для него является оптимумом.

— Вот они какие, сородичи минувшей эпохи или эпох, — оценивающе так произнёс Седрик, благо картина действительно не самая печальная.

В этом конкретном случае, поскольку другие пять «гробов» стали именно таковыми. Находящиеся в них окончательно перестали существовать, да и по сути являлись этакими вариантами мумий. Не самое приятное зрелище, да и к чему теперь смотреть на то, что можно вновь скрыть, убрать с глаз долой.

— Проявим уважение к мёртвым. Убери до поры обратно.

— Одобряю, — процедил Карл фон Майтенфель в кои-то веки. — Мы не знаем, кем они были, но пусть хоть тела обретут покой. Уверен, они в таком положении не от хорошей жизни оказались. Два ответа на вопрос.

— Или их там закрыли для проведения опытов, но тогда зачем так хорошо прятать, — задумчиво так произнёс Тавостаро. — Или это они прятались, но что-то у них пошло не так.

— Будем посмотреть. А чтобы сделать это как подобает, нужно разобраться с тем, как эту непонятную штуковину заставить открыться, да к тому же открыться правильно, с осторожным пробуждением «содержимого. Очень уж оно… особенное.

Тут со мной были согласны все, даже Мануэлла. Хотя наверняка ей было что сказать и помимо того, что можно произносить в присутствии посторонних. Почему так? Просто неизвестный сородич был не просто, а женщиной. Сложно перепутать, учитывая обнажённость и весьма яркие признаки, на которых поневоле останавливался мужской взгляд. После того, разумеется, как с возобновлением подачи крови началось и восстановление истощённого до предела организма.

По ходу дела удалось узнать, как именно обнаружили вот это почти что кладбище. Камень и впрямь скрывал в себе много чего интересного. Хорошо так скрывал, качественно. Не будь с нами не просто гаар-гулов, а действительно опытного, многое повидавшего бывшего Танцующего под Чёрной Луной — далеко не факт, что вообще б удалось обнаружить эти тайники. Кстати, окажись мы тут на век раньше — наверняка б не обнаружили. Причина? Управляющие контуры стали сбоить, вот и нарушились кое-какие скрывающие плетения. Не полностью, но и частичных поломок хватило.

— Гаар-гулы сегодня нарасхват, — съязвила Мануэлла, когда Седрик в сопровождении Тавостаро и Куэваса ушёл туда, где Ханна пытался хоть немного разобраться с уже второй серьёзной загадкой, обнаруженной внутри.

— Долго ли коротко ли, но наверняка разберутся. Мы, в свою очередь, тут постараемся. Надо ведь спасти древнюю вампирессу из того, что чуть было не стало местом её окончательного упокоения. Только и о собственной безопасности позаботиться следует. Мало ли какая реакция будет после того, как очнётся.

— Вряд ли дружелюбная, — подметил не склонный к оптимизму фон Майтенфель. — Хорошо, если она, если вообще очнётся, хоть на каком-то из известных нам языков говорит.

Упс! Тоже та ещё проблема образоваться способна на ровном месте. Воистину, это наше путешествие в поисках схрона сгинувшего клана с самого начала идёт со множеством неожиданных сюрпризов. Ликаны, их преследование, сложности с проникновением внутрь схрона. Действительно серьёзное сражение с лохматыми представителями Лунного Круга, теперь вот совершенно неожиданные «подарочки» внутри. И вместе с тем настоящие сокровища, которые уже оказались найденными. Только вывозить их тоже большая проблема, требующая не самых обычных решений.

— Просыпается ваша «царевна», кабальерос — усмехнулась Мануэлла уже через минуту после того, как удалось нащупать, как именно управлять выходом из стазиса и открытием «гроба». Обращалась она ко всем тут присутствующим да с изрядной долей женского ехидства. — И успокойтесь, она будет очень слаба часов пять. Это как если любого из нас годами на грани небытия держать, а потом… Если даже кровь и немало её будет, то едва шевелишься и почти ничего не понимаешь. А тут не года и не десятилетия. Века.

Действительно просыпается. Только перед этим самым моментом перехода в бодрствующее состояние «эхо веков минувших» извлекли из того «хранилища», в котором она пребывала, прикрыли пожертвованным Сапатеро кожаным плащом, дабы не в чём мама родила тут находилась. Ну и приготовили сразу несколько плетений, чтоб по ситуации: успокоить, обездвижить или даже стимулировать работу мозга. Хаос, Гниль, иные магические направления — все они многогранны. Алхимия опять же имелась, особенно у нас. Кланового производства. Правда могли быть нюансы, учитывая неизвестную принадлежность пациентки, ну да от этого никуда не деться.

Ага, глаза открыла. Полнейшее непонимание, смешанное с тревогой. Попытка вскочить, однако… Верно Мануэлла сказала про толком не работающее тело. Ничего не получилось, а в глазах очнувшейся совсем уж паника и изо рта вырываются какие-то совсем непонятные звуки. Вроде осмысленные, складывающие в слова, хоть и хриплые, с трудом из себя выдавливаемые. Совершенно непонятные слова и даже ничего близкого из знакомых мне языков. Судя по виду других тут присутствующих, они также в полном недоумении. Ожидаемом недоумении.

— Давайте по всем известным наречиям пройдёмся. Может какое и сработает, — предложила Манэулла.

И пошло-поехало. Перебирали одно за другим, но толку чуть. Не «ноль», а именно «чуть», поскольку неагрессивные интонации позволили малость успокоить нашу очнувшуюся находку. Более того, менталистика позволила понять уже её настрой. Девица эта, неизвестного возраста и клановой принадлежности, была растеряна, испугана, находилась в полном непонимании происходящего. Это я и Карл, как представители клана, разбирающегося в ментале заметно лучше повелителей Гнили, и поспешили сообщись. Я ещё и наиболее вероятную гипотезу добавил:

— Потеря памяти, я так полагаю. Полная там или частичная, временная или с концами — тут с уверенностью ничего сказать нельзя.

— Наверняка последствия чрезмерно длинного стазиса, — добавил фон Майтенфель с кислым выражением лица. — Повезло, что она думать способна осталась. Безмозглая марионетка была бы совсем бесполезна.

Сапатеро кивает, соглашаясь. А вот моя прекрасная испанка недовольна прозвучавшим высказыванием. Жалеет бедолагу, это чувствуется. Тут я с ней солидарен. Да и слова Карла чересчур грубоватыми были. Нотации ему читать не время, не место и вообще нет в том смысла. Просто не очень люблю подобное, только и всего.

Продолжаем перебирать варианты. Есть! Из египетского мы знали так, слово да полслова, но реакция у спасённой нами из «гробика хрустального» сразу отслеживалась. Сменила язык и куда медленнее, проговаривая чуть ли не по складам, попыталась что-то говорить уже на египетском. Только где мы и где этот древний язык? Седрика позвать что ли? Так он тоже не великий лингвист. Египетским не факт, что владеет, помимо пары-тройки фраз. Проклятье! Теперь объясняй этой девице на манер «твоя моя не понимай», что в египетском мы тоже ни бельмеса не понимаем. Или всё таки…

— Карл, тащи сюда Седрика! И у Тавостаро спроси, вдруг он на ниве знания иностранных языков древнего периода преуспел хоть немногим больше нас ленивых?

Саркастическое фырканье Сапатеро, кривая ухмылка Мануэллы. Всё ясно, этот тоже не помощник. Что ж за мелкое невезение то, а? Именно мелкое, поскольку в серьёзных вещах нам везёт. Живы, практически здоровы. Потрошение схрона идёт успешно, вот какой трофей извлекли из тайника! Правда говорит он… то есть она совсем непонятно, ну так дело поправимое.

— Седрика искать, Седрика копать… то есть выкапывать, — раздались звуки наигранного гаар-гульего возмущения. — Теперь ещё и лингвиста из меня сделать хотят. Египетского!

— Болтать у тебя всегда хорошо получалось, — поневоле улыбнулся я. — Это ж не труд, а удовольствие. Особенно с вполне себе симпатичной дамой, пусть и несколько… неодетой. А ещё испуганной и наверняка с потерей памяти, как мы понять успели.

— Целый букет! Но я постараюсь. Сейчас, дайте-ка вспомнить, как там фараоны со своими наложницами разговаривали?

За долгое время своего бытия гаар-гул однозначно лишь развивал свою способность делиться с окружающим миром запасами яда и своеобразного юмора. Как говорил Череп, с момента становления из Танцующего совершенно иным созданием, эта особенность лишь усилилась, стала совсем уж мастерской. То есть к моменту их знакомства Седрик уже был той ещё ехидной, но продолжал нелёгкий свой путь самосовершенствования. И речь сейчас шла вовсе не о мистических умениях.

— Неплохо изменилась за моё недолгое отсутствие!

Прокомментировав внешний вид незнакомки из неизвестного клана, гаар-гул принялся насиловать собственную память, извлекая оттуда скудные знания того ещё, старого египетского языка. Судя по всему, подобное для него было в новинку. Однако… Он говорил, ему отвечали. А затем Седрик и вовсе вытащил из кармана небольшую книжечку для заметок и стал рисовать там те самые египетские иероглифы, попутно матерясь сразу на нескольких языках и сетуя на необходимость использовать слабо знакомый язык при беседе с той, для которой он тоже совсем не родной и даже не слишком знакомый.

Однако другого варианта всё едино не имелось.

От нас Седрик, само собой разумеется, ничего скрывать не собирался, переводя попытки общения сразу, по ходу. Только смысловое содержание было скудненьким таким. Вампиресса не помнила ни своего имени, ни клановой принадлежности, да даже свою принадлежность к Красному Роду восприняла с этаким лёгким удивлением. Вместе с тем разум как таковой совершенно не пострадал. Знания об окружающей обстановке на уровне «это пол, тут потолок, а вот и какие-то странные стекляшки» присутствовали. Не более, но и не менее того. Хотя нет, одно интересное «более» имело месть быть. Символы неизвестного языка незнакомка читать вполне себе могла, причём утверждала, что это её родной язык. Какой? Вот тут опять полный, абсолютный провал в памяти.

— Зато у нас есть переводчица всего тут поначерканного, — заметил Карл, и с ним нельзя было не согласиться. — Даже если память не вернётся, она всё вот это, — взмах рукой, — Переведёт, а затем поможет понять.

— И магия.

— Да, Мануэлла, и магия тоже, — поддержал я подругу. — Даже если она сама ничего не помнит, она из неведомого клана. Даже наощупь может получиться изучение азов. Если только будут необходимые источники. Того или иного сорта.

Ещё один нюанс не произнесли вслух, но он подразумевался. Если есть одна представительница клана, то возникнут и другие. Тут вообще требовалось лишь заново научить или подождать, пока та вспомнит, как именно сородичи создают себе подобных. Перспективы действительно были захватывающими.

— Знать бы ещё хоть приблизительно, из какого она времени к нам пожаловала, от долгого сна очнувшись?

— А это можно, Стилет, — оживился Гаар-Гул. — Сейчас я ей буду гербы кланов рисовать, вдруг какой и узнает. И начну с самого нового, с нашего.

Изящное решение, не поспоришь! Только для того, чтобы удостовериться, сработает ли оно вообще, попросил Седрика сперва нарисовать найденный здесь вроде как герб — паутину, которую ткет не паук какой-нибудь, а которая «вяжется», словно спицами, двумя клинками. Не простыми, а со стекающими с их острий капель крови, что и окрашивают паутину в соответствующий цвет.

Рисовать гаар-гул мог и мог неплохо так, потому времени этот карандашный набросок у него почти не занял. И дамочка, одетая лишь в кожаный плащ, его опознала. Сказала нечто вроде того, что он ей очень знаком, что она его постоянно видела и считает… близким, родным. Тут перевести понятие точно не удалось. А дальше пошло-поехало!

Клинки Вер-Заррен, обвитые змеёй, проглатывающей свой хвост? Незнакомке они понравились, но такого она сроду не видела.

Музыкальная шкатулка и чёрно-белый вихрь на алом фоне соответственно Ламорис и Весцендо? Пусто. Более старые кланы Маледиктума, а именно Страго и Валтозарис? Овальное зеркало с паутиной трещин и крылья летучей мыши на золотом фоне отправились туда же.

— Она из далёкого времени, — покачал головой Седрик. — Этого и следовало ожидать, раз не знает знакомых нам языков. Пробуем теперь Вигиландо, будь они прокляты вечным несварением от крови всех, помимо больных сифилисом и проказой монахов.

Хрустальная пирамида Гелидас оставила девушку равнодушной, а вот три сросшиеся снежинки Хабиту вызвали реакцию узнавания. Судя по жестикуляции, символ более влиятельного и многочисленного клана ренегатов девушке не понравился. Почему, по какой конкретной причине? Тут ожидаемое незнание. Однако сам факт показал, что хотя бы один клан оказался узнаваемым.

— Мы мало знаем о Хабиту, — напомнил Карл. — Они с нами ценными знаниями делиться не намерены, а значит и о их древности ничего не скажем. Двигаемся дальше.

Клок тумана Хэйзер? Мимо. Алая спираль на болотном фоне повелителей Гнили? Виля отсутствие реакции, Мануэлла лишь развела руками:

— Мы младше тех же Хэлькригер, это не самая большая тайна.

— Но и не то, о чём стоит вот так говорить, — огрызнулся Сапатеро.

— Они, — взгляд в нашу сторону, — Об этом уже знали. Без нас знали.

Недоволен Бернардо, а возразить нечего. Вот только Мануэлла чересчур резко говорит, агрессивно действует. Может быть оно и правильно, тут ей виднее, она своих соклановцев знает, в отличие от нас.

Элланзардо… Лишь извергающий клубы пепла вулкан Эрратес был опознан, в то время как кристалл Граусс и автоматон Келатор прошли мимо. И сам этот факт поневоле заставлял задуматься.

— Кристаллы ест, а герб Граусс ей незнаком, — процедил я. — Очень интересно, учитывая факт, что символ Граусс не меняли с самого начала. Не удивлюсь, если Межклановые, сколько бы их там ни было, перемалывали кланы, которые владели тем. что есть и сейчас. Были одни кланы, стали другие, а вот некоторые школы магии остались.

— Провозвестник сам по себе, он такой один. Архонты, полагаю, тоже могли быть прародителями не единственного клана на каждого.

— Маледиктум будет рад очередному пусть косвенному, но подтверждению, Седрик, — киваю в ответ на высказывание гаар-гула. — Пакостность что одного, что других под сомнение не ставится. Зато Ордо Деус в немалой своей части неплохо было бы глаза раскрыть. И не только им.

Это укол в сторону мастеров Гнили. Не всех, поскольку Мануэлла девушка умная, а вот тот же Сапатеро, тут сразу видно, недовольно кривится. Хорошо что молчит, словесно возражать не пытается. А меж тем Седрик продолжал рисовать, перейдя уже к упомянутой Ордо Деус.

Вот ведь «сюрприз»! «Двойная корона» Сангредо и калейдоскоп Фаугле не стали чем-то неизвестным для расспрашиваемой вампирессы с потерянной большей частью памятью. Шлем с пылающими алым пламенем глазницами тоже отошёл в число узнанных. Зато Трайденти, Ценерис, Хэлькригер — это мимо, нет попадания. Оставались лишь Луравис, но тут… Девица сильно так призадумалась, словно находясь в сомнениях. Посомневалась некоторое время, а потом протянула руку за карандашом, который и был ей передан Седриком без попыток сопротивления.

Поправки в рисунок. Исчезла повязка с глаз вампирского лика, а вот усмешка сохранилась. На лбу же появился рисунок… ромба? Ну или чего-то на него похожего.

— Ошибка или?.. — прерывается на полуслове Мануэлла. глядя на грубое, неумелое «творчество» безымянной вампирессы. — Если это было гербом Луравис в те времена, то зачем вообще его менять? Всегда же считалось, что клановый символ — это отражение сути, которой необходимо гордиться. Не простые слова, а от Провозвестника и Архонтов. Луравис же никогда не были сторонниками умаления их значимости. И слухи, которые ходят так давно и прочно, что их даже не особенно опровергают.

— Думаю, в скором времени у нас получится прояснить эту мутную историю, — и тут же, сказав это, перевожу разговор в иное русло. — Что скажешь в целом, Седрик? Она… адекватна?

— Если не считать памяти о собственной личности — да. Но ей нужно не просто хорошее питание — тут всё в порядке, восстановление идёт хорошо — сколько спокойствия, безопасность и наблюдение мастеров-менталистов. Вдруг получится восстановить память. Это важно ей, но ещё важнее нам. Она… реликт.

— Реликт Межклановых войн.

— Ты не улыбайся, Стилет. Правильно всё сказал, такого реликта ещё не было.

— Или мы о них не знаем.

Тоже всё верно говорит прекрасная Рэдин. Может и были таковые, да только о них ничего неизвестно. Хотя… Любой такого рода козырь несомненно привёл бы к появлению новой магической школы либо к резкому усилению уже существующей. Упс! Трайденти? Или я сейчас изволю жабу через соломинку надувать? Не знаю, ой не знаю. Тоже придётся выяснять с учётом нового. Того нового, которое сейчас глазищами недоумённо моргает и волосы пытается привести в порядок, благо Мануэлла от щедрот кое-что выделила как единственная тут нормально одетая дама.

— Похоже, больше тут тайников нет?

— Маловероятно, — сразу отзывается Седрик. — Потом можно ещё раз простись с Ханной по всем помещениям. Но вот это почти что кладбище да то, что сейчас ты и Мануэлла нашли — как мне кажется, главное мы уже нашли.

— Осталось с этим самым главным уйти целыми.

Добавил не то пессимизма, не то реализма фон Майтенфель. Правильно добавил, поскольку уже сейчас надо думать, как именно предстоит отсюда бежать. Налегке? Очень много ценного. Использовать по полной оставшихся Тварей и кадавров, задействовать эвакуационный портал, выводящий в место неподалёку от схрона, после чего опять же бежать в расчёте, что подобного хода ликаны точно не просчитают? Звучит неплохо. Вот я и изложил своё видение ситуации в расчёте на те или иные дополнения или даже разумную критику.

Имелось как то, так и другое. Слишком многое зависело от того, какие именно силы притащат сюда ликаны Круга к тому моменту, как мы будем готовы бежать из схрона. Масса и объём утаскиваемого отсюда. Необходимость оставить как можно меньше или не оставить вообще ничего тем или иным манеров. Вот последнее меня особенно заинтересовало.

— Подрыв?

— Натюрлих, — оскалился природный германский аристократ фон Майтенфель. — Перенасыщение энергией части накопителей способно вызвать разрушительную реакцию. Особенно если добавить кое-что из нашей клановой алхимии. Остановить процесс можно, но нужно и знать, как именно мы это сделали, и либо мастеров алхимии, либо мистиков очень большой силы. Есть ли у находящихся снаружи то либо другое?

— Могут быть.

— Могут, Седрик, я не собираюсь недооценивать ликанов. — понимающе так произнёс Карл. — Среди них имеются очень одарённые. Но здесь, сейчас? Они штурмовать собираются, а значит, подтягивают бойцов.

— Соглашусь с Карлом, — подвёл я черту. — Готовим тут всё к полному уничтожению. Именно он, как наиболее в алхимии понимающий, и будет всё тут устанавливать. Только осторожно, чтобы без эксцессов.

Кивает. Одобрительно на сей раз. Хорошо есть и хорошо весьма.

— А что мы?

— У нас, Мануэлла, и других дел в избытке. Опека над древней вампирессой. Выяснение насчёт тех вроде как скрытых в глубине камня частей октограммы. Сбор трофеев, наконец, равно как и их сортировка по степени ценности. В общем, действуем, ну а я пока проверю, как там у входа Висельник поживает. Вдруг что новое. Хотя…

— …лучше бы этого нового не было, — изрёк Седрик. — Новизна в такой обстановке обычно с неприятностями родственна. Пусть лучше всё идет, как идёт.

— Это точно. И ты, девушка под твоей опекой, равно как и исследование той октограммы с тебя никто не снимал. Ханна, сам знаешь, пока не готов так разбираться в Камне.

Отмахивается гаар-гул. Дескать, сам знаю, без всяких там недавно оперившихся и из-под опеки наставника выскочивших. Верю, согласен. Он знает, потому как раз его туда и отправляю. А что хвостом ещё и наша найдёныш… так уж сложилось. Ведь египетский среди нас пусть немного, но тоже знает лишь он. Во многих знаниях — многие печали. Сейчас и конкретно для Седрика точно. Пускай печалится, а я пока пойду друга навещу. Расскажу ему кратенько о случившемся, да и о другом важном поинтересуюсь.

Что такое проблемы и как именно с ними бороться? Если первая часть данного вопроса имела вполне конкретный ответ, то вот со второй частью решение вроде и было найдено, а всё равно не до конца.

К чему это я? Да к тому, что пока мы тут исследовали схрон, возвращали из практически небытия древнюю вампирессу и пытались извлечь из неё хоть малую толику ценных сведений, ликаны снаружи с исключительным упорством ломали возникшую перед ними преграду. Упорно ломали, прикладывая к этому все имеющиеся силы. И если сперва силы эти были не столь весомыми, то потом, когда подошло подкрепление… Связываться с этими представителями Лунного Круга в открытом бою мне совсем не хотелось. Много их было. Более того, некоторые из этих многих ещё и не выглядели вчерашними щенками или обращёнными из числа людей, которые чаще всего использовались как расходный материал.

Почему мы вообще допустили подобное? Время! То самое, которое потребовалось сперва на поиск тайников в схроне, затем на понимание, что же мы такое вообще нашли, ну а затем и на подготовку к грамотному отступлению. Рискованному, спору нет, но грамотному, позволяющему не просто самим скрыться с ценной добычей, но ещё и пёсиков Лунного Круга ни с чем оставить.

Повезло, что внутри схрона обнаружили управляющие контуры, позволяющие через кристаллы видеть происходящее как в «предбаннике», так и перед собственно входом. Кристаллы, да. Очень похожие на знакомые нам изделия Граусс, но ими не являвшиеся. Хватало мозгов при получении подсказки найти некоторые отличия! Равно как и догадливости прихватить подобные им в качестве трофеев повышенной ценности.

Впрочем, не о том речь. Схрон обкладывали по полной, но на наше счастье ликанам Круга и в голову не пришло, что они пытаются окружить лишь тот самый «предбанник», внутри которого по существу и нет ничего, помимо портала, да и то довольно специфического. И что с о-очень высокой вероятностью дальше они пройдут лишь в том случае, если их туда вообще пропустят. Пропустят в специально и очень тщательно подготавливаемую ловушку. Они останутся в ней, в то время как мы покинем её со всеми удобствами. И никаких ошибок, никаких оговорок! Тут весь секрет в том, что нам удалось раскрыть секрет той октограммы, которая была обнаружена Мануэллой во вроде как пустом помещении.

Внутри, под каменным полом действительно таились те же постаменты, которые мы и раньше видели. Восемь по концам лучей октограммы и один в центре — самый массивный, широкий и невысокий. Тот, на который нужно было становиться желающим отправиться через портал. Хороший такой портал, мощный, способный отправить вошедшего в него не за несколько километров, даже не на десятки, а на многие сотни и даже сверх того. Требовалось лишь задать на специальных наборных дисках соответствующие координаты, вкачать нужное количество энергии, добавить крови как ключевого компонента и вуаля, милости просим отправляться.

Зависть! Вот то, что испытывали все мы, находящиеся в этом схроне, глядя на утраченную в незапамятные времена магию. А вместе с ней ещё и понимание, что даже имея обрывки артефактов прошлого, восстановить хотя бы бледную тень доступного тогда. в канувшую в небытие эпоху, очень и очень сложно, если не… Нет, слово «невозможно» я точно не рискну употребить. Возможно всё, особенно в мире, где магия не есть сказки для детей или просто пустой звук. Другое дело, какие именно титанические усилия придётся приложить и сколько времени это всё займёт. Тут действительно может стать страшно.

— Ломают, — вошёл в портальный зал Ханна, докладывая о творящемся с той стороны, у ликанов. — Совсем скоро прорвутся в «предбанник». Долго нужно будет их там держать?

— Так и мы тоже… ломаем, — хмыкнул Висельник, обводя жестом всё то, что уже извлекли из этого схрона. Разное, но неизменно ценное, пускай и в разной мере. — Вот как мы всё доломаем, тогда и подумаем.

— Главное, чтоб они не подумали за нас.

Недоволен Тавостаро и сильно. Нами — это само собой, поскольку с вампирессой из древних времён кое-как общался только Седрик. Мануэллой тоже, хоть и поменьше. Тут иная причина — не нравилось лидеру Рэдин, что его как бы подчинённая всё сильнее показывала себя «вещью в себе», то есть независимой больше, чем оно подобает, да и открывающей пусть не самые важные, но неожиданные грани своей личности. Чутьё! Я понимал, почему Гонсало чувствует себя довольно неуютным образом, но рассказывать точно не собирался. А вот быть готовым к любым неприятностям — это да, это необходимо. Враги то не только явные, но и тайные способны проявиться.

— Не должны успеть, если сами какую-то глупость не совершим. Много осталось выламывать и очищать от лишнего?

Спрашивая это, я обозревал то, что было уже сгружено, большей частью упаковано, причём так, чтоб и нагрузить Тварей с кадаврами, и собственно телекинез использовать без опасения надорваться. Вдобавок действительно внушающая грузоподъёмность гаар-гулов.

— С самими портальными артефактами сложнее всего, — посетовал Седрик. — Тут были резервные, их мы взяли, но… Кое-какие придётся восстанавливать — это если вообще получится подобное сделать.

— Документы должны помочь, когда мы их переведём.

— Когда она нам переведёт, — уточнила Мануэлла глада на совершенно потерянный от суеты вокруг и вертящий головой наш живой трофей. — И если что-то вспомнит.

— Заполнение накопителей для портала?

— Идет полным ходом, — ответил Ханна главе Рэдин. — Можно выставлять на дисках координаты. Хорошо хоть здесь сложностей не возникло.

Не возникло, как же! Сперва возникли, да ещё какие. Пока общими усилиями не сообразили, что древняя вампиресса вполне может сопоставить непонятные числа с египетскими. Вот таким вот образом спустя немалое время и ещё большее количества ругани сразу на нескольких языках, сумели всё ж разобраться.

Сумели и опять поразились тому, куда мы могли перейти порталом, если накопится достаточное количество энергии. Сотня километров? Мелко плаваете, господа и дамы, совсем мелко! Можно было оказаться даже за пределами Мексики, в тех же США. Это, к слову сказать, было как раз наилучшим вариантом. В один из тамошних доменов, где имелись приемлемые по силе представительства кланов Красного Рода. Оставалось выбрать такой, который в равной мере устраивал как нас, так и Рэдин.

Слушая эту своеобразную перебранку, я всё ж склонялся к тому, чтобы не упираться ногами и рогами, согласившись на Новый Орлеан. Портовый город, серьёзное представительство почти всех кланов Красного Рода, включая и Рэдин. Последние, ясно дело, присутствовали в числе малом, но вот в Новом Свете это был их самый серьёзный форпост. Их и одновременно входящих в Ордо Деус Хэлькригер. Отсюда и прочно вошедшие в тамошний фольклор истории про зомби самых разных видов. Что классические некроманты, что повелители Гнили — оба этих клана устроили в Новом Орлеане и окрестностях своего рода огромный испытательный полигон. Почему именно этот город-порт? Так уж исторически сложилось по целому ряду причин.

Как бы то ни было, а…

— Хорошо, — предварительно переглянувшись с Седриком и уловив его готовность согласиться на компромисс. — Пусть будет Новый Орлеан. Выставляйте координаты.

— Выставляю, — бывший Танцующий, не тратя время зря, крутил наборные диски, задавая нужное место как пункт назначения. — А вы пока тоже времени зря не теряйте. Запускать воющих на луну надо? — и сам себе ответил. — Обязателньо, сами они ещё не пойми когда разберутся, даже ворвавшись в первое помещение. А чтобы не оказаться в дураках, когда их сюда заманим, придётся преграду на подступах к этому залу выставить. Хорошую, чтоб немного продержалась, даже если какой Старейшина в гости пожалует.

— Ну это уж чересчур! — поёжился не кто-то, а сам Тавостаро, лучше многих представляющий мощь подобного противника. — Они от кеарнов далеко отходить не любят.

— Не любят, но могут, если сочтут происходящее серьёзной угрозой. Или очень большим оскорблением, — парировал Седрик. — А тут не город, тут их территория.

Ответное ворчание, смысл которого заключался в том, что противостоять такому противнику может оказаться не то что сложным, а почти невозможным нынешними то силами, даже объединёнными.

— Нам нужно будет лишь задержать противника, Гонсало, — мягко, чисто по-женски произнесла Мануэлла, поневоле заставляя главного среди Рэдин немного, но смягчиться. — И уважаемый Седрик вспомнил про Старейшин лишь как об очень плохом, но столь же маловероятном противнике. Просто из желания предусмотреть любой исход. Верно ведь?

И глазками в сторону гаар-гула хлоп-хлоп. Прямо как кокотка в парижском кабаре или ином, схожем заведении. Притворяется, конечно, но как выразительно. Седрик тоже подыграть не прочь, по нему видно. Дескать, если даже и из другого клана вампиресса, но так смотрит, это нельзя игнорировать.

— Почти невероятно, да. Преграду и вовсе лучше основать на артефактах, уже потом частью запитав от накопителей и добавив обычных заклятий. Совместных, на Хаосе и Гнили. Эта связка недавно показала себя крайне действенной.

— В атаке.

— Тогда в атаке, сейчас в защите, — тут и я счёл необходимым вмешаться. — И раз уж у единственной тут дамы так хорошо получилось стать «мостиком» между нашими заклятьями, то я прошу вас, как её командира, позволить ей принять самое деятельное участие.

В вежливой просьбе сложно отказать, особенно если она вполне аргументированная и ты не хочешь разжечь конфликт. Сейчас обстоятельства как раз не способствовали разжиганию оного, а потому Гонсало Тавостаро хоть и без энтузиазма, но согласился. Я с Мануэллой, Седрик и сопровождающая его хвостиком безымянная вампиресса. Плюс целая связка артефактов из числа наиболее подходящих именно для постановки барьеров и активной обороны. Остальные же продолжали возиться с накачкой накопителей и предельно удобной упаковкой и рассортировкой уже не самых ценных трофеев. Понимание, что всё взять всё равно не получится, вызывало довольно острые приступы жадности что у нас, что у Рэдин. Но ничего не поделаешь, тут и как хватало уникальнейших и непредставимой цены трофеев. По идее должно было хватить всем, однако…

Вот не было у меня никакой уверенности, что повелители Гнили не ударят в спину аккурат после того, как мы окажемся близ Нового Орлеана. Или самую малость позже. Расчёт несомненно будет на то, что все мы, помимо Седрика и в меньшей степени Карла фон Майтенфеля, по меркам Красного Рода и особенно Рэдин едва-едва из младенчества вышли. Ладно, у них есть козыри, у нас тоже не пустая рука. Справимся! Хотя и не хочется доводить до подобного.

Не хочется, а вероятность конфликта чересчур велика. Слишком велико может оказаться искушение у Тавостаро получить в единоличное пользование как безымянную вампирессу, так и ключик к воссозданию магии порталов. Ради подобного могут и настоящие войны разразиться, не то что устранение малой группы из ни разу не дружественного клана. Вдобавок же это Рэдин, а у них та ещё история относительно желания то чужие секреты под себя подгрести, то получить полную монополию на определённого рода магические услуги.

Ведь что мы им можем предложить как разумный, справедливый раздел трофеев? Как вариант — полный раздел того, что поделить реально. Отдать на условное хранение резервный комплект — хоть и с зияющими пробелами — артефактов для портальной системы, дабы потом вести совместное изучение в затем выбранном месте. На собственном же попечении оставить вампирессу, поскольку контакт то у Седрика с ней начал налаживаться. Разумеется, тоже с «совместным использованием» как насчёт бесед, так и возрождения новой-старой ветви Красного Рода. Обращение то можно провести и для сразу двух кланов, нашего и Рэдин. Как компенсацию — выдача тела цверга для полного и серьёзного изучения, поскольку мы с него мало что получить можем, а вот создание кадавра мастерами своего дела способно дать немалые дивиденты. Консервирующий сосуд, в котором находилось тело, он вполне мог оставить мозг мистического создания в состоянии, пригодном для получения оттуда ценных сведений.

В общем, почва для переговоров имелась, к тому же мы готовы были пойти на разумные уступки. Вопрос заключался лишь в том, готовы ли эти уступки воспринять правильно, а не как показатель слабости. И ведь ничего уже не поделать, оставалось только ждать и быть готовыми к любому, самому неприятному развитию событий.

— Всё, — Мануэлла. будучи действительно уставшей при состыковке заклятий Хаоса и Гнили, пусть и опирающихся на артефактную основу. Чуть было не потянулась вытереть пот со лба. Тут же остановилась, невесело улыбнувшись. — Сколько лет прошло, а некоторые ещё человеческие привычки так со мной и остались. У нас говорят, что это недостойная слабость.

— Или болваны или напыщенные снобы, — лениво отмахнулся Седрик. — Нет, второе. Дураков среди твоих очень мало. Зато с излишним самомнением в избытке.

— Почему?

— Рэдин… Не обращай внимания, сеньорита, я не со зла. Своё прошлое надо ценить, оно есть часть тебя. И чем дольше с тобой остаются его частицы, тем лучше, тем легче жить. Самое сложное — это если приходится прошлое скрывать. Тогда оно быстрее забывается. Проходят года. десятилетия, даже века. И постепенно замечаешь, что уже не можешь вспомнить вроде бы и мельчайшие, не особо нужные фрагменты. От этого становится сперва печально, потом жутко. Поверь, мне это не понаслышке знакомо. Единственное спасение — не просто стараться не забывать, но ещё и говорить о том, давнем прошлом, с теми, с кем говорить можно, кто готов тебя слушать.

Мануэлла слушала, кивала, на лице появилась робкая такая, но настоящая улыбка. Видимо и впрямь вспоминала нечто такое, что должно было быть дорогим, близким душе и разуму одновременно. Только всю суть сказанного бывшим Танцующим под Чёрной Луной она понять в принципе не могла. Просто не владела нужными частями мозаики. Пока не владела, поскольку в относительно скором будущем всё могло измениться. Клану Вер-Заррен не впервой идти против течения и чем дальше, тем эффективнее это получается.

— Как думаешь, сколько продержится этот барьер со всеми добавочными включениями?

— Если простые ликаны, вроде как те, с которыми мы уже мерились силами, то… — вампиресса нахмурилась, что-то прикидывая. — Без нашей поддержки минут двенадцать простоит, может побольше.

— А если их будет просто много?

— Толпа эффекта не даст, Ростислав.

— Зато если будут парочка Хранителей Наследия и тем более Старейшина?

— Две минуты, — не то ответила, не то спросила Мануэлла, переводя взгляд с меня на Седрика и обратно. — Меньше? Чуть больше?

Гаар-гул, как я понимаю, сам не был абсолютно уверен. Какая тут уверенность, когда приходить давать такие вот оценки. Мистики высоких рангов бывают разные и весьма. Но и отмалчиваться не в его характере. Мануэлла получила ответ:

— Если Старейшина с подпорками из простых — минута. Увеличить получится, если мы будем находиться поблизости и поддерживать ту или иную слабую ячейку барьера. Лучше, если это будут делать и Рэдин и мы, Вер-Заррен. Тогда срок и до нескольких минут можно поднять. Место для обороны удобное. Ещё от принадлежности противника к тому или иному прайду зависеть будет. У всех свои сильные и слабые места, у каждого есть как желательные, так и очень неприятные противники.

— Оставаться… не хотелось бы. Нам не это надо, — пришлось напомнить гаар-гулу о сути нашего тут пребывания, а точнее о необходимости просто грамотно отступить.

— Так и есть. Это только размышления, ответ на то, как мы будем действовать в маловероятной, но возможной ситуации. О, Висельник! Ты что такой обеспокоенный?

— Ликаны прорвались в «предбанник», — мгновенно ответил тот. — Немало. Похоже, с ними есть минимум один Хранитель Наследия. И ещё обнаружились Смотрители Перекрёстков.

— Самый лёгкий на подъём прайд, — саркастически процедил гаар-гул, хорошо зная бывших знакомцев по тому ещё, куда более полного состава Кругу. — Но если тут и они тоже — нас посчитали серьёзной угрозой и готовы на немалые жертвы, только бы остановить. Остановить, а потом уничтожить всё тут находящееся. Любители возврата к первобытности!

Злобится Седрик. Полностью понимаю и разделяю проявляемые эмоции. Ничего, эти конкретные большей частью тут и останутся. В том, что останется от этого схрона, в виде мёртвом, никак не живом. Это и высказал, после чего предложил, наконец, вернуться из коридора в зал с портальной системой.

— Подождём ещё минут десять, чтобы энергии в накопителях на всё хватило, да и запустим сюда столь жаждущих наших смертей. Потом мы уберёмся, а они…

— Останутся тут навечно, — резюмировал Висельник, вытаскивая и открывая старший аркан своей колоды под названием Смерть.

— Туда и дорога.

Под столь ласковое напутствие вампирессы мы и развернулись, как та избушка на курьих ножках, то есть к возведённому барьеру задом, к порталу, ещё не задействованному, фасадом. Пора было разыграть и эндшпиль в этой недолгой, но очень насыщенной событиями партии.