Регуляторы

Глава 21 Эвакуация

Я не успел придумать достойный ответ, как заговорила рация на плече. Немного напряженный голос Пейна сообщил, что Алукардычу «кажись плохо, помирает он». Аня тут же отвлеклась от процесса чтения мне нотаций, и сказала, что ей срочно надо вниз. Я сел за руль, и, честно говоря, больше со злости на самого себя, втопил газ так, что предыдущие «скачки» показались пассажирам легкой прогулкой.

«Икс» прыгал по кочкам бешенной лошадью. Машина то взлетала на бугорок, оставляя под колесами только воздух, то грохалась всем днищем о камни, отзываясь металлическим скрежетом. Аня вцепилась в поручень над дверью до побелевших костяшек на пальцах, но не сказала ни слова — понимала, что я просто пошлю ее, ведь слова про «каждую секунду на счету» принадлежали ей. Вот я и экономил эти самые секунды.

В зеркале заднего вида я видел, как подпрыгивают на заднем сиденье Леха и от греха спустившийся вниз Макс, а между ними безвольно мотается вырубившаяся наглухо Оля.

Два километра растянулись в вечность. Колеи, размытые дождями, норовили увести джип в кусты, а торчащие под неожиданными углами острые углы булыжников, там и сям раскиданных на дороге, грозили пробить поддон картера. Я крутил руль как сумасшедший, объезжая самые опасные ямы и одновременно пытаясь не потерять скорость. Двигатель ревел, явно в восторге от такого обращения, и «Икс» упрямо прогрызал дорогу через трассу.

Когда впереди замаячили первые строения фестивальной площадки, я почувствовал, как меня наконец отпустило напряжение. Хорошо прокатился, черт возьми. Тормозили мы уже у «медицинского» контейнера, поднимая облако пыли и мелких камешков.

Аня, не произнеся ни слова, убежала внутрь. А я вышел и с наслаждением потянулся. Да, отличный джипарь сделал Дилик, слов нет. Вообще, так по бездорожью не катают, но мне требовалось «выпустить пар». И впрямь слишком часто это стало необходимо, но что поделать.

Вокруг нас сгущались сумерки. Но что–то не давало мне покоя. Какой–то фактор вызывал явный диссонанс. А когда что–то вызывает у меня диссонанс — я начинаю напрягаться.

Фактор я вычислял недолго. Так как мы находились за грядой холмов, то слышать, что происходит на дороге мы не могли. Теоретически. А практически в абсолютно полной тишине даже отраженный звук все равно оставлял какие–то отголоски, вроде переданной вибрации и тому подобного. Именно их-то я и услышал. Кажется, где-то рядом ехало несколько автомобилей, причем достаточно тяжелых.

Еще через пять минут я понял, что паранойя не подвела. Теперь звук моторов был слышен уже четко — техника свернула на тот кусок грунтовки, который идет к нам. Подумав, я на всякий случай убрал к чертям джип от входа в контейнер. А ну как там все же не наши едут, а чужие? Начнут стрелять — еще, не дай бог, в Аньку или пациента этого внутри попадут.

Действуя чисто на автомате, я снял с предохранителя пулемет и нацелил его на дорогу. ПНВ на голове оказался еще раньше. Впереди всех остальных машин ехал какой–то темный джип без фар. В зеленом отсвете ПНВ был четко виден сверкающий изнутри ИК–прожектор. Похоже, водила тоже ехал с прибором, причем стареньким каким –то. Ща, если что, я ка–а–к вжарю ему. Никакое бронирование не спасет.

Но мои страхи оказались беспочвенными. Из головной машины мне поморгали фарами, а стационарная рация заговорила голосом Пряника.

— Джей, Джей! Прием! Мы возле какого–то Купола Грома, и в нас явно целится какой–то придурок, мать его! Прием!

— Я тут, Пряник. И это я целюсь. Видишь, там впереди есть контейнеры морские? Из–за них, да?

— Угу! Вижу теперь и контейнеры.

— Подъезжай к ним.

Машины взрыкнули двигателями и двинулись к нам. Похоже, Пряник получил не полную или не верную инфу и припер сюда от греха подальше всех. Два грузовых КАМАЗа, три из четырех трофейных джипов и Вовкин «Ведровер» в качестве сопровождения.

Из «Ведровера» первым вывалился Пряник, и я сразу понял, что настроение у него боевое. Железная рука поблескивала в свете фар, а живая нервно теребила автомат на груди.

— Женька, ты чего там дергаешься как ужаленный? — проорал он, не доходя до меня. — Ты ж нас сам вызвал! Или у тебя тут уже локальная война опять с кем–то началась?

— А вдруг началась! — огрызнулся я. — Мало ли кто в ночи ездит и по связи не пытается опознаться! Лучше перебдеть, чем недобдеть!

Пряник остановился передо мной и покачал головой:

— Ты знаешь, Женя, если бы паранойя была олимпийским видом спорта, ты бы взял золото. Причем сразу на трех Олимпиадах подряд.

— А если бы грубость была медицинской специальностью, ты бы стал главврачом, — парировал я. — И вообще, ты же сам приехал сюда с толпой народа! Кто из нас параноик?

Пряник усмехнулся и постучал железной рукой по моему плечу — легонько, но все равно неприятно:

— Я приехал потому, что знаю тебя, дружок. Когда ты говоришь, что там чуть–чуть добра и пару человек надо забрать, а еще лежит раненный и помирает — то может быть что угодно. Например, пара вагонов с электроникой, труп и сотня невинных жертв твоей осторожности, связанных по рукам и ногам. Помнишь, как тебе на складе показалось, что там мут бегал? Сколько мы потом, сутки в засадах сидели?

— Ничего мне не показалось, был там мут. Просто сбежал, испугавшись подготовленных людей. Но раненный у меня тут и впрямь есть, и его надо довезти живым.

Лицо Пряника сразу посерьезнело:

— Где он?

Я кивнул в сторону контейнера. В этот момент из него показалась Аня, выглядевшая уставшей, но довольной.

— Стабилизировала его, — сказала она, подходя к нам. — Нужно срочно в госпиталь везти, все-таки без оборудования такие вещи не делают. Самое главное — не трясти.

Пряник кивнул и махнул железной рукой в сторону «Ведровера»:

— Эй, Михалыч! Сеня! Тащите сюда носилки!

Двое парней в камуфляже быстро выгрузили из машины складные носилки и направились к контейнеру. Через несколько минут они осторожно выносили Алукардыча — бледного, но дышащего.

— Аккуратнее, черти! — прошипел Пряник, придерживая носилки живой рукой. — Вы ж не мешки с картошкой таскаете!

— Сам не мешай, железный ты наш, — на ходу ворчал Михалыч, но делал все предельно аккуратно.

Загружали раненого в «Ведровер» втроем — Аня следила за капельницей, а двое мужиков осторожно задвигали носилки в машину.

— А это кто вообще?

— Михалыч с Сеней? Ребята новые, из тех, что выжили после Лехиного рейда на базу Шеина. Кстати! — он наклонился и зашептал мне. — Про Леху мы не стали никому говорить ни слова, свалили все на Костика–покойника. У него все равно ни родных, ни друзей тут нет, мстить некому будет.

— Ну и правильно. Слушай, а ты не боишься чужаков на такое брать? Они ж вообще только–только к вам приехали.

— Не. Парни адекватные. Я Гора хотел с собой взять, но Вова не согласился. Так. Ладно. Принимай две машины, я парней сразу в третью пересажу и давай сюда свой погорелый театр. Косплееры блин…

— Это не косплееры, это группа, организовывающая косплееров. Адекватные, кстати, ребята.

— Если ты говоришь о ком–то, что он адекватный…я пугаюсь.

— Пошел бы ты, Пряник!

— Я-то пойду. А тебе неизвестно с кем ехать еще семь сотен километров. При этом мне замечания делаешь, что я чужаков с собой притащил…

Вернул–таки мне мою же фразу про «неизвестно кого». И уел прям так, что сказать нечего.

— Все, едем, — сказал Пряник, захлопывая заднюю дверь. — А ты, Женька, в следующий раз ищи банду, у которой ЧПУ станки есть. Озолотимся, я те точно говорю!

— Надеюсь, следующий раз будет уже после того, как я вернусь из Танаиса. Если ты думаешь, что я в восторге от того, как развиваются события…

— Ты в восторге. — Пряник был как всегда прямолинеен. Усаживаясь за руль, он хитро глянул мне в глаза. — Я вообще уверен, что ты сам все это спровоцировал. Но мне нравится. Знал бы ты, сколько там всего взяли.

— Ничего такого не было. Они и правда сами приехали. А потом все просто пришлось делать, иначе…

— Да–да, классика — а потом туман, забытье и куча перебитых зомби. Все, иди, пинай своих постапочников уже.

Аня устроилась на заднем сиденье рядом с носилками:

— Хватит вам препираться, как старые бабы на лавочке, — сказала она устало. — Жень, я пока с раненным посижу, а ты и впрямь иди ускорь сборы. Пряник, а на твоем месте я бы не лясы точила с Женькой, а отправила своих людей погулять по этому фестивалю. Тут много чего полезного есть.

— Так я давно отправил, еще как приехали. — даже удивился Пряник. — Я ж хозяйственный. А от самого меня, как понимаешь, толку не будет все равно. С одной лапой я им не помощник.

— Видишь? — я торжествующе посмотрел на Пряника. — Аня — врач, и то знает, что надо сразу все облутать. И только ты сначала должен ведро яда на друга вылить, а потом уже дела делать.

— Аня разбирается в медицине, — железной рукой Пряник постучал по крыше машины над головой раненного. — Я — в оружии и взрывчатке. А в твоих закидонах даже целая медбригада не разберется. Откуда у тебя это вот все — лутать, стрелять, и прочее? Как в игру играешь, честное слово.

Продолжить нашу пикировку не удалось — к машинам шустро подгребли все оставшиеся представители «После нас». Ребята были явно не с пустыми руками — каждый тащил рюкзак и два баула. Пряник одобрительно хмыкнул:

— Так, господа косплеееры, те, что едут к Регуляторам — за мной. Будем ваше добро в вашу машину уминать.

Ребята вопросительно посмотрели на меня, я машинально кивнул и заработал злобный взгляд от Пейна. Ну да, его же люди…были. А разрешения у меня спрашивают. Ничего, привыкай, парень. Полезно.

Минут через пятнадцать Пряник вернулся, весело насвистывая.

— Ну что, мы, наверное, поедем. Мои ребята говорят, что сюда надо ехать еще раз, и забирать кучу всего, что сейчас не влезает. Эти — он махнул в сторону все еще играющих в вещевой «тетрис» четверых ребят — тут же вызвались помогать. Так что мы сейчас не будем тут зависать, поедем уже.

— Логично, логично. Ладно, давай прощаться тогда.

— Ровной дороги, Джей! И будь посерьезнее. А то реально ощущение, что ты поехал приключений поискать…

— Я их не ищу, они сами! Честно–честно! Спасибо, Пряник. Доброй дроги!

Пряник сел в свою машину, и повернул ключ в зажигании. Двигатель «Дефендера» заурчал ровно и мощно. Пряник проверил зеркала и начал выкручивать руль, готовясь к маневру. Анька вылезла из багажника, аккуратно прикрыв за собой его крышку. Я поморщился. Сейчас придется идти и хлопать ей. Не закроешь ты так джип, не закроешь…

— Только постарайся ехать аккуратно, — предупредила Пряника Аня. — Без резких движений.

— Я не Женька, чтобы по кочкам скакать как бешеный, — хмыкнул Пряник. — У меня рука железная, а не голова.

— Да ладно тебе, — я подошел к окну водителя. — Я быстро еду, только когда волнуюсь.

Пряник посмотрел на меня с усмешкой:

— Женек, ты всегда волнуешься. Даже когда спишь, наверное, во сне волнуешься.

— А ты всегда умничаешь, — я постучал костяшками по крыше машины. — Давай, вези наш ценный груз. И без приключений, пожалуйста.

— Обойдется, — Пряник помахал мне железной рукой на прощание.

Машина медленно покатила по разбитой дороге, осторожно объезжая самые глубокие ямы. Я смотрел им вслед, пока красные огни не скрылись за поворотом.

Трое оставшихся здесь новых бойцов стояли неподалеку, ожидая моих указаний. М–да. Надо как–то так всех распределить, чтобы минимизировать проблемы от неумелых стрелков. Видимо, водитель, Аня и Леха в ту машину, трофейного китайца. А Медведя с Максом и Олей ко мне. А Джони на пулемет.

И кстати да, разгрузки и автоматы выдать. Пока без патронов. Пусть привыкают к тому, как оружие носить при себе постоянно. На привале начнем тренировки.

Я открыл багажник «Икса», из контейнера с запасной снарягой вытянул три типовых китайских «плитника», с уже закрепленными подсумками. Выложил их стопкой и потянулся дальше, туда, где кучей лежало трофейное оружие.

Три АК, по четыре магазина на каждый. Кобура под пистолет. Все вроде. Мои новобранцы подошли поближе, с любопытством разглядывая груду снаряжения. Пейн и особенно Джони выглядели воодушевленными — видимо, романтика постапокалипсиса еще не успела выветриться. Медведь же стоял чуть поодаль, молча наблюдая.

— Так, ребята, примеряем разгрузки, — я кинул первую Джони. — Привыкайте носить постоянно.

Джони тут же начал натягивать систему на себя, путаясь в лямках и подсумках. Пейн делал то же самое, но аккуратнее. А вот когда дошла очередь до Медведя, выяснилась проблема.

Разгрузка на нем выглядела как детский нагрудник на взрослом мужике. Лямки натягивались до предела, едва сходясь на могучей спине, а подсумки болтались где-то на уровне живота.

— Не, не лезет, — буркнул Медведь своим низким голосом, почесывая красноватое пятно экземы на щеке.

— Попробуй вот эту, — я кинул ему разгрузку покрупнее.

Результат был тот же. Даже самая большая система выглядела на двухметровом гиганте комично.

— Забей, — махнул рукой Медведь. — В своем пойду.

И правда, в своей потертой кожаной куртке и джинсах он выглядел куда более угрожающим и органичным.

Дальше было забавно. Я выдал всем троим оружие. Джони ухватился за «калаш», и тут же начал наводить его на все вокруг. Пришлось тормознуть его и задать вопрос, который вообще-то нужно было задать куда раньше.

— Парни, а кто из вас вообще служил?

Медведь молча поднял руку.

— Я служил. Мотопехота. ВУС (военно–учетная специализация) — пулеметчик.

— Стой, серьезно?

— Более чем. Я даже успел один раз поучаствовать в настоящей перестрелке.

Прикинув его возраст, я все же задал вопрос.

— Это в какой? Прости, но для союзо–кавказкой ты несколько молод, друг.

— В Семидневной. Ну, когда носатым по соплям дали. Вот, тогда нас там задействовали.

Прикольно. Ну тогда тебе прям и карты в руки.– я полез обратно в багажник и вытащил ПКМ. — Раз уж умеешь, на– владей. Короба забитые в салоне стоят. Но подсумков под них у нас не водится, увы.

Пулемет в руках Медведя смотрелся куда солиднее, не походя на игрушку в руках взрослого дяди. Он покрутил оружие, проверил механизм, отодвинул затвор и заглянул внутрь, скривился и выдал:

— Вот это вещь. Нормальная штука. Правда, засранная как незнамо что.

— Только осторожно с ним, — предупредил я. — У нас тут не армия, грузовика с патронами никто не привезет.

Медведь хмыкнул, перевесил ПКМ через плечо. На фоне его габаритов все таки даже пулемет выглядел вполне скромно, ну пушка и пушка.

Дружным совещанием мы приняли решение сегодня уже никуда не ехать, а заночевать здесь, благо, место было обжитое. Распределив смены караула, я увлек за собой Аньку, и мы оккупировали одну из палаток, слегка засыпанную вездесущим песком. Спальники и прочее, когда-то принадлежавшее чужим людям, я к чертям выволок. Только не хватало еще блох или вшей подцепить. Кто их знает, этих любителей постапока. Может они тут аутентичности хотели…Притащили свое снаряжение из машины, Анька, все еще обиженная на меня, демонстративно отвернулась к стене. Я пожал плечами, «вжикнул» молнией на входе и кажется уснул в ту же секунду.

Утренний подъем не занял много времени. Ольга сидела какая–то пришибленная, есть ее пришлось заставлять почти что силой. Остальные быстро закинули в себя запаренную кипятком лапшу, и уже минут через двадцать мы уже катили по пустынному шоссе. Я вел «Икс», рядом Медведь, Макс и Оля на заднем сиденье. Как только мы сели в машину, Оля снова отрубилась, как будто ей повернули выключатель. Ну и пусть спит, подумалось мне, так даже лучше. За нами следовал «китайчонок» с остальными, держась в десятке метров позади.

Пейзаж за окнами был тоскливый до боли. Бескрайняя степь тянулась по обе стороны асфальтовой полосы, кое-где разбавляемая чахлыми кустами полыни. Солнце палило нещадно, и горячий воздух дрожал над дорогой маревом.

Время от времени мелькали заброшенные поселки — покосившиеся домики, разрушенные заборы, пустые окна без стекол. Некоторые из них выглядели так, будто были брошены еще до всех этих катастроф. Обычная российская глубинка, которая умирала медленно и неотвратимо.

— Весело тут, — пробурчал Медведь, глядя на очередную развалину. — Прямо курорт.

— Привыкай, — ответил я, объезжая яму в асфальте. — Дальше будет еще веселее.