Регуляторы

Глава 14 Оставайся человеком всегда

В момент хлопка гранатомета мут все понял, это было видно по его глазам. В них мелькнула ослепительная ярость и одновременно с этим понимание, что я его переиграл.

Через миг термобарический заряд рванул у него в глотке, разнося изнутри сверхпрочную голову гидродинамическим ударом. Кости черепа с визгом разлетелись, чудом не задев никого из нас. Из шеи фонтаном брызнула вверх кровь, а само тело все еще пыталось удержать равновесие, как будто таким образом надеялось пережить и это попадание. Но все же оно не устояло и завалилось назад, перекрывая собой выход из подвала.

Труп твари задергался в агонии, подпрыгивая на месте, и с дикой силой замахал руко–ногами во все стороны. Моим товарищам хватило ума разбежаться подальше еще в тот момент, когда хлопнул подствольник, так что основная масса ударов пришлась на бетон и камни вокруг, периодически расшвыривая последние с огромной скоростью и силой.

Прошла почти минута прежде чем конвульсивные подергивания трупа прекратились. Для верности я подождал еще немного, но, кажется, мут был мертв.

— Джей! Зараза! Какого черта ты не предупредил? А если бы ты промазал? Мы же были вообще не готовы к такому! — Аня была возмущена, но я ожидал от нее совершенно иных слов. А где вопли про убиенного разумного? Что это нашло на нашу гуманистку? Неужто мутант не заслуживает снисхождения. Удивительно.

— Ну, учитывая, что эта тварь понимала нашу речь — как бы я это сделал? Он уже был не в себе, и при попытке говорить с Николаем, причем совершенно невинной — почти кинулся на нас. Если бы я предупредил, наши шансы были бы в разы меньше. Да и…это была импровизация.

— Мы поняли. Ты молодец. Я все пыталась как-то зайти со стороны затылка так, чтобы попытаться безопасно всадить ему очередь туда, ну, где слабое место у гигантов. Но он, кажется, сознательно никого не подпускал в опасную зону.

— Ань…а где вопли?

Она удивленно посмотрела на меня.

— О чем вопли?

— Ну, как бы, он был разумным, мы типа договорились…

— Я что по-твоему, совсем дура что ли? Мы ему нужны были ровно до того момента, пока не прикончили бы вот этого человека в подвале. А дальше из временных союзников мы для него превращались во вкусную и полезную пищу, тем более, он явно дал понять, что жрать бандитов не планирует. Монстр — это монстр. Он высшее звено пищевой цепочки, а мы — его добыча. Если он разумен, то он просто еще опаснее, чем обычные муты, потому что, гад хитрый. Хотя, конечно, Филлимонов отдал бы один глаз и одну ногу, причем твой глаз и твою ногу, Джей, чтобы изучить этого мутанта подетальнее.

— Ну так давай ему сообщим. Это место не слишком далеко от нашей базы, пускай пришлют сюда пикап и заберут эту тварь. Мне тоже чертовски любопытно, это случайная мутация, или рано или поздно они все так изменятся?

— А хорошая идея, Жень. Я смотрю, ты как кого–нибудь убьешь, сразу становишься такой умный и рассудительный! — не удержалась от подколки Анька.

— Ну кто–то же должен. Леха не дорос, Макс изо всех сил старается мозг не напрягать, а ты — женщина.

— Женя! Это что за шовинизм? Ну–ка извинись сейчас же. Женщина ему не нравится!

— Спокойно–спокойно. Я шучу. Ты не женщина, ты брутальный бородатый мужик. Вон, уже усы полезли! — все-таки есть моменты, в которые Анька очень забавляет меня. Стоило пошутить про усы, и она тут же хватанула себя за лицо, даже не подумав, что у нее на руках тактические перчатки. Осознала и тут же демонстративно пригрозила мне прикладом своего оружия.

— Джей! Я тебя сейчас тресну!

— Я просто разряжаю обстановку. Думаешь, мне не страшно было. Вон, пацаны до сих пор штаны сушат стоят…а за моей спиной аж кирпичный заводик вырос в тот момент, когда я на спуск нажал.

В этот момент снизу раздался голос Николая, прервавшего нашу шутливую пикировку.

— Эй, а можно нам как-то вылезти наружу? От этой твари страшно смердит, и его кровь льется прямо сюда, а сам я ее не сдвину…

Вчетвером мы с трудом смогли сдвинуть тушу мута на полметра. Не знаю, сколько в нем было веса, но точно больше пятисот килограмм. Я уж думал, что придется за джипом бежать, но тут нам удалось все таки сдернуть его чуть вперед, а потом еще, и так до тех пор, пока не открылась дыра в полметра шириной.

Из дыры в бетонном дверном проеме тут же высунулась грязная рука с обгрызенными ногтями, ухватилась за раскрошенные камни и потянула вверх все остальные части тела. Из подвала вылез, щурясь от света, высокий худощавый мужчина, с длинными светлыми волосами, острым носом и клочковатой светлой неопрятной то ли бородой, то ли длинной щетиной. Его волосы, раньше являвшиеся предметом гордости — в сорок лет и такой роскошный хаер, любая девушка позавидует — сейчас свалялись в паклю, грязно–серыми прядями свисая на лицо. Одежда здорово износилась, да и в принципе от пленника «рейдеров» изрядно пованивало бомжатиной. Похоже, никто не заморачивался такой глупостью, как обеспечить чистоту или сменную одежду для него.

Следом за мужчиной из подвала вылезла девушка лет семнадцати–восемнадцати на вид. Рыжие волосы. Зеленые глаза и огромная куча веснушек придавали ее лицу странный шарм, даже в столь неприглядном состоянии. Понятное дело, что после пребывания в подвале она тоже выглядела похуже, чем некоторые бомжи, но в отличии от своего отца лучилась радостью. А вот Николай был сам на себя не похож. Взгляд исподлобья и вся его поза выражали явное нежелание контактировать с нами.

— Коля, ты что столбняк в подвале подцепил или как?

— Женя? Ты как-то сильно изменился…– Николай почему–то глядел на меня с подозрением. — Но это и впрямь ты. Что ты тут делаешь, еще и такой…боевитый?

— Тебя спасаю, вот не поверишь.

— Не поверю. Откуда бы тебе было знать, что я тут?

— Да от одного «пассажира», Буль у него кликуха…была. Он и рассказал, что обзорный метеозонд с кучей наблюдательного оборудования им настраивал сидящий в плену в подвале мужик с дочерью, работавший раньше инженером–метеорологом. А я тут же вспомнил, что ты говорил про взрослую дочь. Ну и банальная логика — ты работал в этом районе, у тебя есть дочь. Вряд ли это совпадение.

— И вот ты прям полетел меня спасать? Просто потому что мы приятельствовали на дайвинге? Странный ты…

— А, да не. Тут я вполне меркантилен. Мы едем сейчас достаточно далеко, и мне нужен второй человек, умеющий нормально водить машину. А тут такое совпадение. Банду все равно надо было ликвидировать. Хотя, честно говоря, знай я, насколько тут стремная тварь живет — сильно подумал бы на тему того, стоит ли овчинка выделки.

— А с чего ты взял, что я с тобой поеду? У меня мягко говоря не та ситуация, чтобы пускаться на поиски приключений. Я и не боец, и не хочу — я хочу поскорее попасть к людям, обычным людям. У этих уродов тут и тачки есть, и оружие от них осталось. Уж как-нибудь устроюсь…

Я несколько прифигел. Честно признаться, я не задумывался над вариантом — «спасенный Коля не хочет ехать со мной». Как бы благодарность, отсутствие перспектив, оружия, припасов…Но реальность такая, какая она есть. А этот самый Коля…гм…придется приятеля, похоже, на место поставить. Не то гарантированно подумает, что может что–то тут прогибать под себя.

— Коль, а кто тебе сказал, что это предложение? Это можно сказать ультиматум.

Николай тут же набычился, но ему хватило мозгов, чтобы не пытаться особо дергаться. Люди, только что завалившие всю банду и мегамутанта, вряд ли обрадуются тому, что тощий задохлик лезет драться к их шефу.

— А если не соглашусь, то что? Пристрелишь меня? Или, как эти, будешь угрожать дочери?

— Да зачем…я просто оставлю тебя тут. И заберу отсюда все представляющее ценность, а остальное — сожгу. И сиди ты с дочерью посреди нихрена. Без воды, еды, оружия, транспорта.

— И ты правда это сделаешь? Просто потому что я не хочу никуда с тобой ехать?

— Да, Коль, сделаю. Потому что… потому что твоё несогласие помочь мне — это твое право. Но после того, как мы спасли и тебя, и твою дочь из вонючей ямы — это как минимум черная неблагодарность.

Коля что–то возмущенно начал говорить, но я перебил его, демонстративно передернув затвор штурмового комплекса.

— Прежде чем ты наговоришь каких–то глупостей, учти, что большинство людей во внешнем мире сейчас просто пристрелит тебя, а дочку твою скорее всего изнасилуют, а потом вариативно — оставят в роли раба, или продадут за патроны и жрачку. И все твои знания инженера не будут волновать никого, тебя просто никто не станет слушать.

— Ты блефуешь. Должны остаться нормальные люди!

— Готов рисковать и проверить это? Ну давай… знал бы что так сложится — просто скормил бы тебя муту… — я развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал к дымящимся руинам дома. — Сунешься вслед за мной– прострелю ногу.

— Подождите! — в разговор вмешалась его дочь. — Папа просто немного не в себе после всего произошедшего. Он не любит замкнутые пространства, а тут два месяца просидел в таком «зиндане».

— И? Мне теперь в психотерапевта поиграть, девочка? Я только что уложил полтора десятка моральных уродов и одного страшного, как атомная война, монстра, только для того, чтобы мой знакомый и по совместительству твой папа, жопу которого я спасал, просто послал меня, не собираясь расплачиваться за эту вот помощь. И даже не сказал спасибо.

— Да поймите вы, мы два месяца просидели тут, в подвале…

— Насрать мне на это. Вы два месяца помогали бандитам убивать и грабить людей. Ради спасения твоей и своей жопки твой драгоценный папочка передал бандитам средство обнаружения транспорта и обслуживал его. Зная, что из–за этого подвергаются издевательствам и насилию другие маленькие девочки в том числе.

Она потупилась. Явно было видно, что с такой позиции она эту ситуацию никогда не рассматривала. Но злость, кипевшая во мне, требовала выхода, так что я продолжил добивать ее словами.

— Иди, погляди в доме в боковые комнаты. Там у бандитов был склад трофеев. Полюбуйся, сколько там одежды твоего размера, а то и меньше. Заодно переоденешься. Давай–давай, иди.

Девушка покорно побрела туда, куда указывал ей мой ствол автомата. Был небольшой шанс, что она попробует прихватить пушку с земли, и поугрожать нам. Но, в действительности, это сходу бы решило образовавшуюся проблему, так что я даже немного огорчился, когда она вернулась из дома с посеревшим лицом.

— Что такое? Тебя проняло?

— Та–та–там…еще и фото есть. Они на полароид снимали… всякое…

Я заметил, что одежду она, кстати, не взяла, так и шлялась в своих обносках. Интересно. Но спросить девочку ни о чем я не успел, она сама внезапно вскинула вверх голову с блеснувшими в уголках глаз слезами.

— Знаете что…вам же нужен второй водитель, да? Я поеду вместо папы.

— У тебя права-то хоть есть, а? — с сомнением в голосе спросила ее Анька, все время стоявшая рядом со мной и слушавшая этот становящийся все более бредовым диалог. «Любящий отец», к слову, вообще никак и ни на что не отреагировал. После вспышки агрессии он как-то весь сник, и сидел на корточках, бормоча что-то невнятное себе под нос.

— И не только. Я еще и мотокроссом занималась, и на курсы экстрим–вождения ходила. Стрелять я не умею, но как водитель я вам точно сгожусь. Могу доказать, если надо!

Паранойя закричала, что девочка хочет просто угнать машину, но рациональность тут же возразила — и как она это сделает? Получит пулю в голову в тот же миг, как что–то задумает, да и все.

А внутренний «гадкий я» тут же решил сделать еще одну попытку ударить по совести Николая.

— Коленька, ты слышишь вообще нас, а? Твоя дочка хочет помочь мне. Ты не хочешь хоть как-то вмешаться, поучаствовать в этом, а? Даже ее проняло, сколько же трупов тут на этой банде. И все это в равной степени и твоя вина.

— Я не при чем! Они меня заставили! — он аж завизжал фальцетом. Проняло-таки козла. Все-таки зомбец очень здорово открывает в людях их внутреннюю сущность. Ладно, продолжу, может, где–то внутри этого вот слабака есть еще совесть и мужество.

— Коль, а твоя дочка хоть знает, откуда взялся этот мут? Что этот мужик был хозяином дома, и после того, как он умер и встал, ему в качестве еды досталась его семья, причем сын его был тогда жив, а жену и дочку замучили бандюки, которых ты сюда привел? Или это ты тоже скрыл?

Сидящий на земле мужик посмотрел на меня дикими, совершенно ненормальными глазами и вдруг заплакал.

— Она знает…и ненавидит меня за это! А я всего лишь спасал ее! Но она не понимает! Да,в смерти Любы, Насти и Ярика виноват я. Но у меня не было выбора! Эти люди, которых я с собой привел…я думал они нормальные, мы привыкнем друг к другу и будем командой. Мои мозги и их навыки вместе позволят нам справиться с любыми ожившими мертвецами. — Николай порывисто выкрикивал эти фразы мне в лицо, брызжа слюной. Я демонстративно протер перчаткой очки, но он не отреагировал, еще больше распаляясь. — Я с ними договорился, и они обещали никого не убивать, просто забрать оружие и продукты! Нам было нужнее, а у Степаныча тут огромные запасы. Но эти люди, как только мы внутрь попали, тут же избили Степаныча до полусмерти и начали грабить хутор, больше испортив, чем сохранив. И еще они нашли самогон и тут же напились. А потом…а потом они принялись приставать к женщинам, которые пришли с нами из Белой Горки…Кто–то из мужчин возмутился, и ему разбили голову черенком от лопаты. Что мне оставалось делать? Только отвлечь их. Я подсказал им, что там есть бабы, которые точно не могут сопротивляться. И им это понравилось. Очень понравилось. А что мне оставалось делать в такой ситуации? У меня просто не было никакого выбора.

— Выбор есть всегда. Уйти отсюда ночью. Пока они трахали семью Степаныча — собрать остальных мужиков, которые тогда были еще живы, и баб — и напасть на банду. И, в первую очередь, не приводить никого туда, где были в целом беспомощные люди, которых ты еще и обманул, позволив банде легко захватить тут все. А что ты сделал? Ты предал всех, а потом зассал. Перекинул внимание бандитов на беспомощных и слабых. Но они же все равно вернулись, перетрахали всех ваших баб и убили всех мужиков. Чего ты добился-то этим? Отсрочки? Что ж…кажется я понимаю, чего мут так хотел добраться до тебя. Я б на его месте тоже хотел. Но вернемся к нашим баранам. Ты по-прежнему не готов мне помогать?

— Нет. Я не поеду никуда. Я не хочу ничего. Оставьте меня в покое!

С каждым словом он поднимал голос. «В покое» Николай просто проорал, плюясь слюной мне в лицо. Пожав плечами, я отвернулся, и тут же почувствовал, как чья–то рука рванула мою кобуру, вцепляясь в лежащий там пистолет. Попытался перехватить руку, но на мгновение опоздал, и оборачиваясь, уже увидел ствол своего «грача», глядящий мне в переносицу.

— Стой где стоишь, Женя! Не подходите сюда! Оля, иди ко мне!

Девушка, глядя на изменившееся лицо своего родителя, покачала головой, и отступила на пару шагов назад. На ее лице было выражение брезгливости и непонимания…а потом проступила злоба.

— Папа! Ты что делаешь? Убери сейчас же оружие!

— Оля! Сейчас же сюда! Бегом! Эти люди опасны!

— Нет! — громкость голоса девушки тоже поднялась до фальцета. — Я никуда с тобой не пойду! Ты неблагодарная сволочь. И я не забыла ничего!

Глаза Николая налились кровью. Я уже изготовился прыгнуть на него, но тут в этих самых глазах мелькнуло что–то странное, и он одним движением убрал ствол от моего лица, развернул его к себе дулом и приставил к подбородку. Еще раз обвел всех своими безумными глазами и спустил курок, вышибая свои мозги. Дико закричала его дочь, бросаясь к заваливающемуся назад телу. Да уж…ситуёвина…