Регуляторы

Глава 13 А як на хуторе…

Блин, вот я вроде в хорошем бронике, и вся крупная дробь, а выстрел был именно крупной дробью, просто застряла в нем. Вот только после удара все равно ощущение, будто меня кувалдой приложили. И вставать откровенно не хочется. Хорошо, что стрелок пальнул мне в грудь, а не в башку. На нее хоть и надета каска, но как представлю, что ощущает шея, когда в каску прилетает, так сразу фантомные боли появляются. А вообще — это мне на будущее наука — не выеживаться и не высовываться из-под защиты брони просто на открытое место, застывая там. Даже если я уверен, что там нет никого живых.

Под эти размышления я отправил внутрь здания гранату из подствольного гранатомета, умудрившись точнехонько уложить ее в середину того помещения, откуда прилетел дробовой дуплет. Стрелок среагировал не сразу, но все же попытался выпрыгнуть в оконный проем, где его и настиг взрыв и осколки. Мужика подбросило взрывной волной и отшвырнуло от здания метра на три. Вокруг упавшего тела тут же потемнела от крови земля, Но, чисто на всякий случай, я перевел прицел на его голову и отбил туда пару коротких очередей.

А теперь пришлось все-таки встать на ноги. Скомандовав Максу прикрывать меня, я перебросил в штурмовом комплексе начатый магазин на полный и, уже на бегу, зарядил термобарическую гранату в подствольник.

Бежал я не абы куда, а вполне направленно. После взрыва термобарического заряда под днищем бронированного микроавтобуса далеко не факт, что погибли все в нем находящиеся. Вернее, не так. Я был уверен, что погибли далеко не все, и часть из бойцов группировки Шеина еще вполне жива, просто оглушена. И если дать им прийти в себя, то мы огребем проблем по самое не балуйся.

Иллюзий на тему нашей крутости я не испытывал. Я и Макс можем двигаться быстрее, чем обычные люди. Но это всего лишь приравнивает нас по возможностям к хорошим, опытным солдатам. И не более того. Мы можем драться против профи, но на их стороне опыт, так что шансов в случае, если придется схлестнуться с солдатами Шеина, у нас будет хорошо если пятьдесят на пятьдесят. «Я не люблю сражаться, я люблю побеждать» — как было написано на магнитике, висевшем у меня на холодильнике. А чтобы побеждать, нужно быть для противника более внезапным, чем удар серпом по гениталиям.

В этот раз нам повезло, для врага мы оказались тем самым «серпом». Из четверки боевиков Шеина уцелел только один — при взрыве гранаты его выкинуло из машины. Леха, оказывается, знал, что Дилявер делал броню на микрики только с боков и сверху, предполагая, что сражаться придется против пехоты с огнестрелом и монстров. А броня по днищу — это еще большее утяжеление и так не слишком легкой конструкции, навешанной на совершенно не подготовленные к такому «перфомансу» машинки. Поэтому граната была сброшена Лехой с коптера так, чтоб закатиться под дно микроавтобуса. И там уже рвануть со всей пролетарской ненавистью.

Она и рванула, да так, что любо дорого было посмотреть. Пулемётчику просто оторвало ноги, и он мгновенно умер от болевого шока. Водителю обломком кардана пробило грудную клетку, и он напоминал сейчас жука на булавке в коллекции энтомолога–новичка. Тот из «бородачей», который оказался с левой стороны от машины, лежал отброшенный к стене, и представлял собой просто «образцово–показательный» труп для пособия «Взрывное поражение человека термобарическим зарядом». Груда прожаренного и порванного мяса.

А четвертый боевик оказался просто удачливым сукиным сыном — в момент подрыва он был перед мордой микроавтобуса, и от удара взрывной волной улетел вперед, впечатавшись в навес над крыльцом дома. Балка навеса, принявшая на себя вес мужика в бронежилете, от удара переломилась, и на бандита рухнуло несколько листов профнастила, скрепленных досками, полностью завалив его. Так что к тому моменту, как я подбежал к этому месту, он как раз успел осознать, что его шансы на самостоятельное освобождение низковаты, учитывая травму ног и плеча — ноги обожгло при взрыве, а плечо он сломал при ударе о навес.

Никаких игр в последнего героя парень учинять не собирался. Увидев нас, он тут же завопил:

— Я сдаюсь, сдаюсь! Не стреляйте!

Я хмыкнул. Вот вроде бы новые времена…а привычки у людей все те же, старые. Вскинул автомат и всадил ему, аккуратно прицелившись, две пули в голову. Была мысль взять его и допросить. Но потом я понял, что это бессмысленно. Ничего нового он нам не расскажет, а тратить время на детальное выяснение истории про то, зачем именно Шеин хотел контролировать дорогу…мне оно просто не нужно.

В тот момент, когда мои пули прошили череп бандита, за спиной раздался дикий грохот. Стена амбара, в которой жил мут, оказалась пробита изнутри и разлетелась на мелкие щепки, несмотря на то, что собрана она была из досок–пятидесяток. А в проеме показалась тварь, по сравнению с которой тот мут, которого мы встретили у лаборатории, был просто красавцем.

Когда–то это может и был человек, как нам рассказывал пленный бандит, но сейчас от человека тут мало что осталось. Корпус твари, перевитый канатами сине–красных мышц, был в размахе плеч шире, чем морда стоящего рядом с ним джипа. Монструзная гадина не имела никакого подобия нижних конечностей и опиралась на две… ну, назову это руки, выходящие из плеч и достававшие до земли, держа его бочковидное тело на весу. Каждая рука, толщиной с мой торс, заканчивалась громадным пятипалым кулаком. На пальцах — толстенные, острые костяные наросты–когти. Не слишком длинные, но крайне массивные.

Голова с низким лбом, сильно выступающими челюстями и глубоко посаженными красноватыми глазами сидела на крайне короткой и мускулистой шее. Я был бы рад сказать, что в этих глазах царила тупая злоба, но нет…в них ясно было видно интеллект и нечеловеческий ум.

Монстр вперил в меня взгляд, как будто он был удавом, а я его добычей. Я машинально ответил тем же. Наверное, мне бы полагалось сейчас испытывать страх, но…страха не было. Наоборот, изнутри поднималась, быстро набирая силу, какая–то бесшабашная волна ярости.

Но вот что странно. Тварь как будто о чем–то думала и не атаковала нас, хотя могла это сделать запросто. Вместо этого монстр продолжал пристально рассматривать меня.

Макс, до этого момента застывший в легком ступоре от того, что практически впритык к нему вылезло это вот чудовище, решил напомнить о себе, со скрипом переводя ствол пулемета на монстра. Тот практически не пошевелился, лишь зыркнул на стрелка с таким выражением морды, что палец Макса застыл в воздухе над спусковым крючком. А монстр внезапно просто покачал головой, не двигаясь с места.

— Макс, стой. Не стреляй! — крикнул я, подчиняясь пришедшей догадке. Если я прав, то все отлично. А если нет…подозреваю, что убить его Макс все равно не успеет. Слишком близко тварь к джипу, ей потребуется полмгновения, чтобы оказаться в мертвой зоне. И длины рук точно хватит, чтобы просто смахнуть пулеметчика вместе с турелью.

Мут издал какой–то горловой звук. И…отвернулся от Макса, переведя взгляд снова на меня. Я опустил автомат. Происходило что–то странное…мы привыкли, что мутанты всегда атакуют сразу, если у них есть превосходство. А этот…он вел себя не так.

Аня с Лехой появились неожиданно, и тут же застыли, вскинув оружие. Мут мгновенно ощерил пасть, наполненную треугольными зубами. Я предостерегающе закричал, предупреждая стрельбу, при этом понимая, что сейчас я не успеваю. И тут эта…этот…короче, это существо удивило меня второй раз. Он резко закрыл свое, ну…лицо короче, одним плечом, и, отвернувшись от Ани и Лехи, начал громко рычать, причем ритмично, как будто повторяя одно и то же.

Макс, сидевший ближе нас всех, внезапно сделал то, чего я не ожидал от нашего недалекого в целом юного убийцы. Он вдруг убрал руки с пулемета, спрыгнул вниз.

— Леха! Убери нахрен пушку! Сейчас же! Аня! Скажи ему!

— Да что такое? Ты с ума сошел?

— Нет. Он — Макс ткнул пальцем в мута — говорит. Не враг. Не враг. Не враг. Вот что это за звук.

Пока Макс это проговорил, мут перестал повторять этот свой странный рык и замолчал. А потом, явно с облегчением выдохнув, сделал жест, который можно было однозначно интерпретировать как мирный — он сел на то, что было бы у человека задницей, вытянув вперед «ладони» в интернациональном мирном жесте.

Я длинно и витиевато выматерился. Что угодно. Что угодно, только не это я мог ожидать в своей жизни. А тем временем Аня продемонстрировала, что ее гуманизм головного мозга и впрямь был стержневой особенностью характера. Она с некоторой опаской, но подошла к Максу и застыла, тоже глядя на мутанта. Тот совершенно спокойно смотрел на нее в ответ, не отводя глаз. И вот что любопытно. Если в начале этой ситуации глаза чудовища горели готовностью к бою и агрессией, то сейчас ничего подобного я не видел.

Аня присела на корточки и, медленно проговаривая слова, обратилась к монстру.

— Ты нас понимаешь, да?

Тот согласно кивнул головой.

— Ты помнишь, кем ты был раньше?

Вопрос явно был муту неприятен и не имел однозначного ответа. Рыки и рявки расшифровать было сложно, но я бы сказал, что он не хочет это обсуждать. Анька тут же подняла ладони и мягко проговорила:

— Я поняла, это не тема для разговора. Ты не собираешься нас убивать, я правильно поняла?

Мут яростно закивал головой. Потом он изобразил пантомиму, тыкая головой в сторону убитых нами и издавая какие–то странные щелчки.

— Ты хотел, чтобы они умерли?

Снова кивок.

— Но сам не убивал, чтобы не сожрать?

Опять кивок.

И жест в направлении лежащих со щелк–щелк–щелк зубами.

— Нужно было, чтобы их перестреляли?

Кивок.

— А сейчас надо добить опять стрельбой?

И вновь кивок.

— Ты знаешь где пленники?

Кивок. И тут же мут встал на лапы, смешно покачнув туловищем, и зашагал в глубину двора. Аня вопросительно оглянулась на меня.

— Что? Теперь уж сама веди переговоры. Мне не стрелять-то в него тяжело, не то что разговоры разговаривать. Если бы не то, что хрена лысого мы этого уложим, я бы не стал даже пытаться договариваться. Выведите пленных, если он их нам отдаст. Я пока пройду, проконтролирую, чтобы никого живого не оказалось в здании.

Мут, казалось, испытывал к нам абсолютное доверие. Он не оглядываясь подошел к небольшому классическому погребу, дверь которого выглядела так, будто бы ее вырезали из танковой брони, и одним небрежным движением лапы просто выдрал ее из петель, отшвыривая в сторону. И рыкнул Аньке, указывая вниз.

— Рррыттытррамр!

— Там?

Кивок.

— Я заберу?

Отрицательный жест головой.

— Они нам нужны.

Мут внимательно посмотрел на нас. Потом вниз. И выдал…

— Грррррмерррнннгггр…грррррменрр…грррменарррр.

На этот раз Аня не могла понять, что хочет мут, но выручил всех Леха.

— Мена? Ты хочешь обмен?

Яростные кивки головой. Тут уже вмешался я, как раз проверивший трупы в здании. Парочка еще дергалась, так что я быстро перехватил обоим глотки ножом, чтобы не тратить боеприпасы.

— Так. Стоп. Ты, как тебя…я не знаю твоего имени, старик…Но обмен это ко мне. Я тут все-таки за старшего в отряде.

Из подпола раздался тихий, но весьма знакомый мне голос.

— Его зовут…звали Валерий Степанович.

Мут злобно зарычал туда, явно демонстрируя свое отношение к сидящему внизу человеку. И, глядя на меня, выжидающе наклонил голову. Было странно обращаться к мутанту, бешеной твари, по имени, но…

— Валерий, так вас зовут? А человек, подавший голос — это ведь ты, Коля?

— Да, меня зовут Николай. А мы знакомы?

— Угу. Это Джей.

— Ого! Женя! Не ожидал.

Продолжению беседы помешал до того спокойный мут. Он что-то прорычал и явным жестом запрета помахал над ямой с Николаем. Мол, не туда болтаешь.

— Я понял, понял. Коль, сиди пока тихо, сначала будем с твоим знакомым договариваться.

— Не договоритесь вы с ним…он одержим местью. Это все, что у него осталось из воспоминаний о себе. Ну еще имя, да, и это место. А я один из тех, кто тогда пришел и сломал его жизнь. Так что…наверное, я это заслужил. Но Ирка-то не виновата. Жень, вытащи ее, хорошо?

— Стой, стой. Давай сначала попробуем решить проблему как-то не так радикально.

Мут явно терял терпение. В его глазах загоралась все более явная искорка гнева, грозящая быстро перерасти в агрессию. Пока еще он сдерживался, но это было явно ненадолго.

— Валерий, простите, но вас мне понимать слишком сложно, нужны были разъяснения.

— НАгрхрн!

Тут даже расшифровывать нечего.

— Ладно. Давайте без посредника. Как вы думаете, сможете рисовать этими руками?

Мут с сомнением глянул на свои лапищи и абсолютно человеческим жестом пожал плечами.

Я аккуратно достал из дей–пака на спине пачку цветных фломастеров, и, открыв ее, подтолкнул к монстру. Тот раз пять попробовал ухватить толстый строительный фломастер своей пятерней, но потерпев неудачу. После третьей попытки мут злобно грохнул кулаком по коробке, расплющивая содержимое в труху, и перемазав кисть в разноцветном наполнителе маркеров. Недоуменно посмотрел на свою кисть, провел ей по стене, проводя ломанную разноцветную линию. «Радостно» оскалившись, мут вскочил на лапы и унесся в свой амбар так, будто его в зад ужалили.

Вернулся он с перемазанными белой краской лапами, и сел над обломком бетонной плиты. Вот только как он ни старался — ничего похожего на буквы ему написать не удалось. Похоже, он помнил, что может писать, но буквы в мозгу не всплывали, от чего мут бесился все сильнее и сильнее. В конце концов «Валера» взревел в ярости и влупил кулаком в бетонную плиту с такой силой, что та раскололась надвое. И уставился на меня бешенными глазами.

Я все сильнее напрягался. Если поначалу ситуация была странной, потом у меня на какой–то миг мелькнула мысль, что с этой штукой…назвать мута человеком у меня язык не поворачивался, но и просто бездумной машиной для убийства его считать было сложно…можно договориться, то сейчас…нет. Это все такая же опасная дрянь, как любой другой мут. Или даже хуже.

Может, я и параноик. Но ведь зачем–то эта дрянь сама не убивала своих обидчиков, а наоборот — пользовалась ими, помогая им выжить. Вопрос зачем оставался открытым, но скорее всего причин было две. Первая лежала на поверхности — они его кормили. Много и обильно. Сюда бы Илью конечно, он бы, наверное, сумел понять, как так вышло, что у этой твари сохранилось столько разума. Но мне как–то все равно, если честно. Факт есть факт — оно жрало, и оно становилось умнее и сильнее. Намного сильнее. У него рука — как у меня торс, а мышцы толщиной с канат. С такими вот возможностями… перебить банду ему было точно не сложно. И тут вылезает вторая причина. Тварь просто-напросто не хотела убивать бандитов своими лапами, вероятно, опасаясь, что она не сможет всех сожрать целиком, и они встанут в виде зомби. Зачем–то ведь он попросил, чтобы мы добили всех. А теперь внимание вопрос. Чего еще он не может сам?

А не может он сам добраться до Николая. Потому что стены на входе в погреб — железобетонные. Толщиной сантиметров в шестьдесят. Это скорее бункер, а не погреб, если честно. И когда он сорвал дверь, я краем глаза заметил, что на той части стен, что расположена около входа– есть хоро–о–о–шие такие борозды, как от когтей. Так что думается мне, что пробовал он уже грохнуть моего приятеля. И не просто так видимо монстр так упорото хочет прикончить Колю…видимо, чего–то не знаем мы в этой истории.

Допустим на секунду, что я сумею понять, что именно он предлагает на обмен. И пристрелю для него Колю. Что помешает монстру после этого нас уничтожить? Да ничего. Более того, есть у меня подозрение, что именно это он и сделает. Мы превратимся для него в еду и угрозу, от которой лучше избавиться. И он избавится.

Но для того, чтобы он это сделал, мы должны действовать по его сценарию. М–да. Что–то я расслабился, честно говоря. А ведь у мута могла и получится его сложная схематозина. Мы ведь и впрямь решили, что это человек, просто… ну вот такой.

Осталось понять, как бы его прикончить, так чтобы не рисковать. Что мы имеем? А имеем мы гранату в подствольнике, способную разворотить стальную плиту. Или броню того черного монстра. Этот точно выглядит похлипче. К тому же, судя по типажу — это просто ущербный «гигант», у которого из–за травмы были атрофированы в ходе мутации нижние конечности, и их функционал распределился только на верхние. А как этих валить — я точно знаю. Осталось только выбрать нужный момент.

И момент представился через пару секунд. Озлобленный мут сунул одну из рук в дверной проем и указал пальцем на что–то внутри, щелкая зубами. «Чем–то» точно был Николай. А я, не растерявшись, невинно спросил:

— Ты хочешь, чтобы мы убили человека там? Из автоматов?

Кивки.

— И, если мы это сделаем, что ты нам предлагаешь?

Мут раскрыл пасть, собираясь выдать очередную порцию рыков, заменявших ему речь в моменты эмоционального подъема. И ровно туда, в эту раскрытую пасть, я и всадил ему 40–мм термобарическую гранату, молясь только о том, чтобы она успела взвестись за эти жалкие десять метров, что разделяли меня и цель.

( СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ «Знатоков» — я в курсе, что он взводится с большего расстояния, будем считать это особенностью авторского мира и десяти метров достаточно)