Регуляторы

Глава 15 Похороны

Оля сидела над телом своего отца, уставившись в никуда. Девица пребывала в полнейшей прострации, и по-хорошему надо было бы ее потормошить, но нам было откровенно не до того.

Нужно было срочно решить проблему с трупами, но сначала — связаться с базой. Памятуя о том, что муты могут восстанавливаться даже с отстреленной головой, нужно было так или иначе, но решить — мы оставляем тело «Старика» или же уничтожаем. Но для ответа на этот вопрос нужна была связь с Филом. Заодно дать наводку Вове на кучу барахла. Все-таки банда нахапала не то чтоб мало, и будет жаль, если это добро пропадет просто так.

Еще одной проблемой были трупы бандитов. Бросить тут полтора десятка неинфицированных тел — это раскормить пару мутов до среднего уровня, или одного до очень серьезного. Такое вот «счастье» неподалеку от основной базы, да еще и возле автодороги — даром было не надо, так что я, Леха и Макс принялись стаскивать всех покойников в тот самый подвал, в котором сидели в плену покойный ныне инженер и его дочь.

Аня пыталась делать огромные глаза, мол, не сейчас, но я просто отмахнулся. Времени у нас и так было не слишком много, а мы на первом же отрезке пути умудрились вот так вот вляпаться. Так что придется Оле пережить зрелище забрасываемых вниз покойников.

Перед тем, как господа бандиты отправлялись в свой последний полет, мы тщательно изымали с них все ценное. К сожалению, ничего по-настоящему интересного у них не было. Самое хорошее оружие было у Шеиновских парней, но из него уцелел только один АК–302.

Любопытная игрушка. С виду — обычный «калаш», здорово похожий на стандартный АК–74 м. Вот только магазины другие. Я выщелкнул один патрон. Хм. 5.56 × 45, обычный в цельнометаллической оболочке. У меня таких вон, пара цинков под карабин. Любопытно. Автоогонь, складной приклад. Вот только никаких приспособ для установки прицела, подствольника…

Я чуть подумал и решил, что игрушку все же себе оставлю. В здании мне куда больше точности карабина может понадобиться автоматический режим ведения огня. А П90 прекрасен всем, вот только боекомплекта к нему — кот наплакал. И где добыть еще я без понятия — редкий патрон, маловероятно, что он лежит россыпями на каких–нибудь мобскладах или в оружейных лавках. Так что «петуха» оставим на самый крайний случай, если придется сражаться с кем–то бронированным. А этот автомат буду использовать как основное оружие, например, для штурма зданий. Надо только поискать боковой кронштейн, точно помню, что на страйкболе такие были — крепишь его на «ласточкин хвост» и вуаля-у тебя есть рис–планка для установки оптики или коллиматора.

Пока я колупался с новым автоматом, парни времени не теряли, и возле уничтоженного «постапок-мобиля» выросла небольшая кучка оружия и снаряжения — пара охотничьих ружей, пяток автоматов Калашникова с деревянным цевьем и прикладом, четыре пистолета и целая гора всякого холодного оружия — топоры, дубины с гвоздями, даже один меч оказался — причем хороший, явно какой–то рекон нашел тут свою кончину.

Интересно, а доспехов часом нигде не завалялось тут на складе? Я как раз, когда ныне покойного Колю вспоминал, то еще и одна штука в голове всплыла. Дайверы в регионах, полных акул, используют специальные костюмы, выглядящие точь–в–точь как средневековые кольчуги. Уж если такая штука держит акулий укус, то и от зомби сгодится.

Но доспехов, увы, найти не удалось. Вероятнее всего, «непонятные железяки» так и гниют где–то в кузове машины. А жаль. Но не обыскивать же все машины по пути. Тем более, что нам предстояло еще одно дело.

— Волохай, прием! Волохай! Это Джей!

Ответом мне была лишь статика. Странно. Этого хитрована можно было обвинить много в чем, но точно не в небрежении делом. На связи он сидел всегда…

— База — ответьте Джею. Срочное дело! Прием!

— Джей, это Пряник. У тебя что–то срочное? — голос в канале был явно на взводе.

— Мне нужен Боб и Фил. И куда делся Волохай? Вроде же он на связи круглосуточно дежурит…

— Дежурил — выделил окончание фразы Пряник. — Теперь не дежурит. Джей, боюсь, что Вовы сейчас просто нет на связи, и не будет еще какое–то время.

— Да что у вас там случилось то такое?

— Вова вернется — все сам тебе расскажет. Сейчас я схожу за Филом. Не отходи далеко от рации.

Ждать пришлось около получаса. За это время я успел себе сгрызть ногти по локоть от нетерпения. И перебрать пару десятков вариантов, что могло произойти на базе, но не прийти к какому–то конкретному выбору.

— Джей, здесь Илья. Что такого срочного у тебя случилось? Если это не сверхважная задача, то сразу говорю, оно не интересно, у нас тут проблемы, и серьезные.

— Да что вы с Пряником заладили то? Суток не прошло как я уехал, а у вас уже серьезная проблема. Может, мне вернуться?

— Жень. У тебя есть задача. Занимайся ей. Ты меня зачем вызвал вообще?

— Зачем–зачем. Тут такая история. — я пересказал ему все, что знал про «Старика» и собственные впечатления. Из голоса Ильи тут же пропал весь скепсис.

— Не вздумай ничего сжигать, ты сдурел что ли? Это ценнейший экземпляр!

— Это монстр и людоед. Ты уверен, что сможешь это исследовать безопасно для окружающих? Может, я таки его спалю, а тебе кусочек оставлю, а? — я не мог не подколоть Филлимонова. Но он не повелся.

— Так, Джей, побудь для разнообразия не питекантропом с автоматом, а? эта твоя тварь и монстр — выражаясь твоим языком — офигенски важная хрень. С ее помощью можно понять многое про мутов. Так что слушай меня. Сделаешь вот так.

Филлимонов минут двадцать мне диктовал, что конкретно надо предпринять с телом мута. Мне это быстро надоело, и я всячески подначивал его, пытаясь разозлить. Не знаю, зачем я это делал, но сдержаться было выше моих сил. Тем не менее научник, скрепя зубами, продолжал говорить ровно и спокойно. Наконец он закончил, и задал дурацкий вопрос, которого я долго ждал:

— Ну, ты все понял?

— А…не. Повтори пожалуйста с самого начала. Я не вслушивался.

На том конце рации раздался явственный зубовой скрежет.

— Ладно–ладно, не шуми. Зубы нынче сложно сделать, дантисты сейчас не клиенториентированный народ. Все сделаем, не переживай. Мозга у него нет как факта, я снес ему башку термобарическим взрывом, но остальное оставим как есть. Башку же он тоже может отрастить?

— Может, может. Не знаю, насколько долго, но может. Хорошо, значит ты все сделаешь? Все? Мы закончили?

— Не совсем. Так все же, что там случилось у вас такое?

— Вова велел тебе ничего не говорить, пока все тут не разрешится так или иначе. А то ты сорвешься обратно. Все, Джей! Передавай приветы Ане, я убежал. И не забудь — полностью отделить позвоночный столб! Полностью!

— Хорошо, хорошо. Конец связи.

Пока я болтал с Филом, ребята полазали по оружейному складу банды, но ничего особо интересного не нашли. Несколько уже набитых лент по сотне патронов, пара коробов двухсоток. Цинков с 7.62 × 54 нашелся всего один, и тот вскрытый. И парочка автоматных цинков, запечатанных и заполненных каждый ровно тысяча восьмьюдесятью патронами калибра 5.45×39. Ну и собственно все. Гранат у парняг не было, запаса оружия тоже.

В машине «шеиновцев» запасы были побогаче — там нашлись и трассирующие патроны к пулемету, и два десятка пачек 5.56, в каждой по двадцать новеньких патронов в цельнометаллической оболочке. Учитывая наш дикий дефицит этого калибра — находка ценнейшая.

А больше ничего полезного мы не нашли. Россыпь патронов для дробовиков, самых разных калибров. Одежда, обувь, продукты питания. Возможно, что–то пропустили, но ковыряться во всем этом добре не хотелось совершенно. Ну и в генераторной нашли почти что полную бочку солярки, которую с некоторым трудом втроем покатили к месту последнего упокоения банды.

Аня все же как-то сумела достучаться до убитой горем девушки и оторвать ее от тела отца. Вот странно. Минуту назад она орала на этого человека и была явно недовольна им. А теперь — убивается. Никогда не мог понять такого вот подхода. Уж если ты кого–то недолюбливаешь, то недолюбливаешь всегда. Тот факт, что этот человек умер, не делает его в этот же миг лучше, добрее и приятнее, чем он был при жизни. Вот Коля…

Коля поступил во всех ситуациях как по мне — так просто-напросто трусливо. Он пошел на поводу у страха и сдал непонятным маргиналам своих знакомых. Потом из страха же помогал банде, а потом из страха, как мне кажется, пустил себе пулю в лоб. Оставив «обожаемую дочку» разруливать дальнейшую сложную и опасную жизнь в одиночку.

И что? Его дочь сейчас сидит и рыдает «папочка, папочка», хотя по-хорошему ей от произошедшего только лучше. Коля, сам того не зная, решил созданную им же проблему. Сейчас Оле некуда деваться, и она точно едет с нами. Если бы она осталась со своим отцом, то вряд ли дожила бы даже до следующего заката.

А с тем что есть — у девочки есть все шансы выжить, если, конечно, она примет верное решение. Второй водитель мне по-прежнему нужен. И нужен, что называется «еще вчера». Но для этого Оле придется сейчас приложить усилие, взять себя «ежовыми за стальные» и включить мозги. Интересно даже, сможет или нет?

— Ольга. Оль–га–а! Очнись уже. Я понимаю — горе, печаль, беда. Но жизнь не закончилась.

— Да что вы понимаете? Это был мой отец!

— Угу. Ключевое — был. Сейчас это килограмм семьдесят мяса для мутации. И все.

— Да как вы смеете?!!

— Вот так. Он уже мертв, и своим заламываением рук над трупом ты ему никак не поможешь. Возьми себя в руки. Мы не будем сидеть здесь вечно. У нас жестко выставленные сроки. И место это уже далеко не лучшее для того, чтобы тут сидеть. Мы и стреляли много, и шумели, и запах крови опять таки. Нужно заканчивать дела и уезжать. Реши пожалуйста, ты со мной или остаешься? И реши быстро. У тебя минут десять, чтобы выбрать первое или второе. Если выберешь второе–то мне все равно, что будет с тобой дальше. Но папа твой полетит ко всем остальным покойникам. Если первое — то думай. Огненное погребение по нынешним временам — не худший вариант.

— Огненное? В смысле?

— В смысле что я сейчас залью в тот подвал, где лежат трупы бандитов эту бочку соляры, а потом подожгу все там. Я бы советовал отправить тело туда же, так безопаснее.

— Вместе с этими? Вы что, больной что ли? Это же мой отец…

— Я уже все сказал тебе. Думай. А мы пока немножко разберемся с этим мутом.

Девушка не ответила мне ничего, задумчиво глядя на лицо своего отца. Возможно она не поняла. Ну, может и к лучшему.

Мы докатили бочку до входа в подвал, и Леха, глазами спросив разрешения, выбил из нее пробку. Вниз хлынул поток резко пахнущего дизеля. Я закурил, глядя, как в подвал выливается громадная по современным меркам ценность. Но другого способа сделать мертвяков непригодными для дальнейшего поедания я придумать не мог. Надо было еще понять, как эту самую соляру поджечь.

Макс, как оказалось, и об этом подумал. Из машины «шеиновцев» он прихватил какую-то промасленную тряпку и полупустую канистру с обычным бензином. Тряпку Макс облил бензом, а канистру, подождав, пока сольется дизельное топливо, опорожнил внутрь.

Горящий факел запалил бензин, вызвав вспышку огня внизу. А потом я посоветовал всей нашей команде отойти от входа, ибо паров там достаточно для того, чтобы бахнуть. Минуты через три из дверного проема вверх вылетел огненный факел, чадящий мерзким черным дымом.

Я сходил к джипу, пригнал его ко входу и, прихватив с собой бензопилу, вернулся к месту боя. Мут, лежащий наполовину на входе в люк, уже обугливался. Меня это более чем устраивало. Заведя упрямую пилу только раза с пятого, я попытался вгрызться в плоть монстра. Бензопила упорно рычала, я давил на нее, потихоньку продвигаясь. Наконец человеческий гении сумел все же победить тупую и прочную природу. Потом пришел черед второй конечности. И в финале — я вогнал, как и говорил Илья, бензопилу в область позвоночника, отделяя позвоночный столб от всего остального туловища.

Выглядел я после всего этого как неаккуратный юный вурдалак. Кровеподобная жидкость из вен мута покрывала меня от носа до пяток, сгустки ее висели даже на плечах. Хорошо, хоть броню снял перед тем, как начать играть в мясника. А то бы сейчас пришлось ее выкинуть — отмыть такое количество крови просто нереально.

Наверное, в глазах Оли я сейчас выглядел странновато. Но мне было пофиг. Как был — в грязи и крови я подошел к девушке, уже не сидящей около тела своего отца. За то время, что я возился со «Стариком», Оля успела собраться и теперь ждала меня с суровым лицом, явно собираясь «ставить ультиматум».

— Я поеду с вами, если мы похороним отца по-человечески.

— Хорошо. Бери лопату.

— В смысле?

— В смысле бери лопату и показывай мне, где будет могила. Будем рыть.

— А–а–а…а я тоже?

— Конечно. И я буду. И парни будут. А ты хотела, чтобы хоп — и могила сама собой выросла? Ну прости, так только в кино.

— Сейчас подумаю…

— Давай–давай…мы тебя не торопим.

Выкапывание могилы заняло больше двух часов. Все это время солярка, весело потрескивая и выпуская наружу запах горящего шашлыка, увернно пылала. А мы. Четыре долбоящера. Долбили ломами землю.

Я был уверен, что Оля сольется минут через десять, но девочка оказалась упорной и упоротой. Она остервенело била землю стальным ломиком, стараясь даже больше остальных.

Когда яма была готова, Оля сбегала и принесла нам из здания с трофеями две огромные скатерти. На них мы и переложили тело Николая. Аккуратно держа по двое за края, мы отнесли труп в могилу. Первое слово выдала Ольга:

— Папа, ты был спорным человеком, но ты — Был. Спасибо тебе за все. Прощай.

Вытирая снова мокрые глаза, она отошла, кинув вниз горсть земли. Я понимал, что тоже надо что–то добавить. Но в голову лезло только банальное дерьмо про хорошего мужика, сделавшего плохой выбор. Но кто из нас может поручится, что он бы поступил не так, окажись он в это время в этом месте? Я заметил, что все стоят и ждут моего слова, а я тут в соляной стол играю. Мысленно плюнул на все эти сложные философские темы, тут без поллитры не разобраться, и просто сказал:

— Как то глупо вышло. Поторопился ты, человече. Прощай, Николай.

Остальная группа просто промолчала. Из них никто не знал этого мужика.

Быстро заработали лопаты, закидывая яму землей. Я честно говоря был уверен, что это просто дурь. Ни одному муту эта ямка не помешает вырыть тело и сожрать. Но спорить с девочкой мне не хотелось. Потом просто скажу по рации ребятам, чтобы они тело оттуда вынули и дожгли.

Мы дошли до джипа, когда мне пошел вызов в рацию.

— Джей, привет. Тебя тут Боб хочет слышать. — голос Пряника был совсем «неживой». Похоже, мужик вымотался до самого предела.

— Да, конечно.

— Тогда я переключаю на него.

Голос Вовы в радиостанции был явно нерадостным. Похоже, события были крайне неприятные.

— Здорова, Джей. Давай сразу к делу. Ты там что–то интересное нашел?

— О да–а–а…интересное — аж усраться можно.

Я быстро пересказал Вовке историю «Старика». С каждой минутой он почему–то грустнел и грустнел.

— То есть ты хочешь мне сказать, что ехать туда к тебе придется в любом раскладе, так что ли? Блин, ну еще и это теперь.

— Да что у вас там такого?

— У нас…у нас четыре «двухсотых» и двое пропавших без вести.

— Двухсотых? Это как так ты умудрился? У вас же куча брони, оружия, патронов. Да и тот же Гор — неужели не могли обеспечить периметр? Он же не даром инструктор…

— Да никто не ожидал нападения изнутри. Волохай, падла. Он долго ждал, похоже. И сейчас наконец дождался, сукин сын. Он зарезал сначала пару часовых, диверсант артитный. Пришел к старичкам и сунул обоим самогона литру. Те и рады стараться. И когда они вырубились — порезал обоих.

— Да на кой черт?

— Да на простой. Второй целью этого урода были охранники возле того каменного подвала. Этих он убил из автомата с глушителем… И собственно говоря, основной причиной была одна простая вещь…

— Да не томи ты уже, а?

— Короче, у нас Шеин сбежал…