Режиссер Советского Союза 6

Глава 8

Как же меня всё достало! Прямо не фильм, а сплошное испытание режиссёрских нервов. Всякое я встречал, но подобный каприз актрисы впервые.

Азер перед одной из сцен вдруг огорошила меня, что не будет целоваться с Киндиновым. Мол, он ей неинтересен как мужчина, и вообще, от него невыносимо пахнет табаком. Хорошо, что хоть про неприятный запах изо рта ничего не сказала. А то, знаете, бывали инциденты, даже в Голливуде. Кто-то даже жаловался, что тело Мэрилин Монро неприятно пахнет, типа у неё какие-то проблемы с потовыми железами.

Сам факт демарша оказался для меня удивительным, ибо до этого мы уже сняли сцену с обнимашками и небольшим поцелуем. Только сейчас надо изобразить вполне себе чувственный поцелуй, и не только. У нас запланирована полноценная постельная сцена, но в рамках советской морали. По сценарию главная героиня отдаётся поручику, который фактически идёт на смерть. В том числе, по сценарию есть несколько поцелуев, но самого изображения секса, конечно, нет. Так, немного эротики, немного оголённое бедро, голая спина и подобные приёмчики. При этом Ирина согласилась на откровенную сцену, а вот целоваться — ни в какую.

Вот сижу — и не понимаю, как разрешить эту проблему. Глянул на наших ассистенток и задумался. В принципе, со спины Лена чем-то похожа на Азер, надо только подогнать причёску. Заодно можно снять губы крупным планом, без лица. Далее уже дело техники. Хотя, дублёрша сильно снижает пространство для манёвра. Как же они мне все надоели! А ведь скоро начнётся озвучивание, и там тоже придётся мучиться.

— Евгений, — подхожу к Киндинову, который сегодня приехал пораньше и готовился к нанесению грима, — Большая просьба — не кури до окончания съёмок. И вот, держи.

Предаю удивлённому актёру упаковку «Wrigley’s Spearmint» — кстати, большой дефицит в нынешнем СССР. Объяснил в общих чертах капризы его партнёрши. Хорошо, что актёр отреагировал нормально, мы даже посмеялись над ситуацией.

Далее дождался Азер и уже переговорил с ней. Выделил также упаковку жвачки, объяснив ситуацию про дублёршу. Попросил попробовать сыграть один дубль. Мол, если не получится, то насиловать никого не буду. Заодно в качестве бонуса хотел подарить ей сумочку «LV», которую мне недавно привезли из Парижа вместе с сапогами для девиц. Только, если моя жена узнает, что я отдал столь ценный артефакт какой-то актрисе, отказавшейся выполнять работу, то она меня убьёт. Да и по нынешним временам подобный подарок — явный перебор. В итоге остановился на забавном брелочке для ключей, несколько видов которых валялось у меня в столе. Думаю, что за сумку Ирина, или другая актриса, согласились бы пойти ко мне в сексуальное рабство месяца эдак на три. Я же помню, как Галактионова и девушки-музыканты возбудились от вида сапог. А ведь Нина отнюдь не нищая, скорее, наоборот. Сумка же — это совершенно иной уровень!

Не знаю, что сыграло свою роль — жвачка или брелок, при виде которого у Азер алчно блеснули глаза, но всё прошло отлично. Мы даже второй дубль сняли на всякий случай, если вдруг произойдут какие-либо накладки. Иногда не замечаешь, что в объектив попал микрофон или на тумбе стоит вещь, которой не было в предыдущем эпизоде. Киноляпы никто не отменял, поэтому я стараюсь перестраховываться. Только съёмочная группа реагирует на это немного иначе, и периодически начинает ненавидеть товарища Мещерского за постоянные придирки. Вот так вот и живём.

— Где ты нашёл это чудо?

Гена задавал вопрос уже в десятый раз и, не ожидая ответа, продолжал наматывать круги вокруг роскошной машины. Ясный ещё раз аккуратно провёл рукой по крылу автомобиля и улыбнулся, как ребёнок. А чудо называлось ГАЗ-13 1959 года выпуска, в народе называемое «Чайка-кабриолет». Наш вариант был ещё ярко-красного цвета, что придавало аппарату дополнительный шик. Рядом стоял донельзя довольный владелец авто, являющийся сынком какого-то старого большевика. Но товарищ, которого нашёл вездесущий Каплан, оказался мировым мужиком. За использование машины не попросил и рубля, даже бензин за его счёт. Дядя поставил только одно условие — он сам будет водить автомобиль и не прочь попасть в кадр при съёмке клипа. Для нас это не проблема, так даже лучше.

Да, Гена довёл до ума музыку, и мы позавчера сделали пробную запись. Получилось неплохо, но нам предстоит долгая работа в студии «Прогресса». А ещё, пока я находился в Белоруссии, Ясный нашёл двух эффектных девиц. Но главное их достоинство — не длинные ноги, а умение играть на аккордеоне и саксофоне. Красавиц звали Жанна и Маша. И вот с последней, я бы точно сходил в разведку, и желательно на долгий срок. Но можно захватить и первую, так сказать, для разнообразия. Что-то меня опять несёт не в те дебри. С женой сейчас сексом не займёшься, а тело требует бабу, и желательно почаще. Приходится гасить подобные порывы в стиле Челентано, только я по утрам и вечерам тягаю свои гири, вместо рубки дров.

Большую часть клипа предполагалось снять на улицах летней Москвы. Ключевая сцена, где я еду на заднем сиденье кабриолета, а по бокам пританцовывают две симпатичные девицы, играющие на аккордеоне и саксофоне. Примерно такую картинку предполагалось снять на Новом Арбате, а остальное в парке Горького и ВДНХ. С товарищем Гришиным мы в замечательных отношениях, поэтому разрешение на съёмку было получено моментально. Есть у меня ещё кое-какие идеи, но основная мысль — это красивые места моего любимого города. Запланирована также сценка в павильоне, где мы будем изображать концерт со зрителями. Забавно, что Гена и Нина согласились исполнить роль бэк-вокалистов. Подобного в СССР точно не снимали, вот и почувствуем себя первопроходцами.

Галактионова, правда, весьма ревниво разглядывала обеих девушек. Мало того, что мы подобрали им наряды в Доме моделей одежды, так я ещё привёз из Парижа умопомрачительные сапоги выше колен. Как известно, за хорошую обувь советская женщина отдаст всё что угодно, кроме чести и партбилета. Хотя, может и подумать насчёт первого пункта.

— Нина, — обращаюсь к немного хмурой поп-диве, — У тебя же тридцать восьмой? Я на всякий случай заказал шесть пар сапожек. Так что есть ещё четыре, и ты можешь подобрать себе подходящую модель.

Галактионова сразу преобразилась и расцвела. Судя по алчному блеску, одной парой я не отделаюсь. Хорошо, что умный и опытный мальчик Лёша, заказал сапог немного больше. Надо учитывать, что супруга и Капитонова тоже увидят мою провокационную работу. И вот здесь уже возможны самые настоящие боевые действия, со стороны якобы обманутых дамочек. Поэтому специальные подарки ждут обеих красавиц, но получат они их только после просмотра клипа и, естественно, зададут себе вопрос, а почему нас обделили. Должен же и я их немного потроллить и повредничать.

— Ты уверен, что не стоит дать заднюю? — вдруг спросил Гена, глядя на поджидающий автобус съёмочной группы и специальный открытый автомобиль, где располагается камера, — Уж очень провокационной получается песня. А ещё на фоне такого клипа!

— Даже не думал об этом, — отвечаю певцу и машу рукой, выбирающимся из автобуса технарям, — Но вас с Ниной никто не заставляет.

— Да ты что! Мы, наоборот, хотим принять участие в чём-то таком неординарном! — эмоционально воскликнул Ясный, — А то всё какое-то однообразное и пресное. Здесь же можно войти в историю!

Ага. Или получить полный бан от властей, и уйти в забвение. Только фигуру такого масштаба, как Гена, просто так в угол не задвинешь. ВИА «Рассвет» на «Песне 1970 года» занял первое место по количеству голосов телезрителей. А в финал вышли сразу три песни моих друзей. Могло быть и больше, но здесь уже вмешались чиновники, науськиваемые завистливыми конкурентами. Ведь советская эстрада за последние три — четыре года кардинально изменилась, плюс ещё наши хит-парады на радио с телевидением. Всякие Львы Лещенко и прочие Кобзоны сейчас стремительно сдают позиции, вернее, они их уже потеряли. Но при помощи административного ресурса вся эта тусовка, кормящаяся на идеологически правильных песнях и выполняющая госзаказ, зубами и когтями цепляется за музыкальный Олимп. Вернее, уже за подходы к нему, так как на вершине совершенно иные люди. Думаю и на следующем ежегодном конкурсе, Ясный выступит не менее ярко, добавив головной боли своим недоброжелателям и завистникам.

— Ну что? Всё по плану? — к нам подошёл Клушанцев, который вдруг воспылал жаждой снять клип с моим участием.

Я Павла Владимировича долго отговаривал, ведь в процессе не планируются спецэффекты. Просто обычные съёмки и желание немножко подурачиться. Но коллега не сдавался и настоял на своём. Есть у меня мысль, что он тоже хочет поучаствовать в показе фиги нашим чиновникам.

— Если всё в порядке, то давай пока пробежимся по основным сценам. Ребятам ещё минут сорок аппаратуру устанавливать. Затем быстро наносим грим и вперёд! И надо потом работать строго по графику, нас ведь уже ждут в парке Горького и на ВДНХ, — начал распоряжаться Клушанцев, — Зови своих девиц, давай пока посмотрим, удобно ли вам будет расположиться на заднем сидении. А то получишь по морде аккордеоном или в печень саксофоном.

Гена с Павлов дружно заржали, а я потёр скулу, в которую получил от простого белорусского колхозника, когда мы дружно били местных на съёмках.

— Милицию привлекать будем, или ограничимся своими силами? — режиссёр задаёт вопрос, внимательно разглядывая подходящих девушек.

— Справимся сами. День будний и праздношатающейся публики не очень много, разве что мамочки с детьми и пенсионеры. После инцидента в Белоруссии я малость накрутил хвосты товарищам, отвечающим у нас за безопасность. Ну и не дикари же наши люди, должны войти в положение.

Этот день москвичи и гости столицы запомнят надолго. Конечно, только те, кто увидел красочное шоу, которое мы изобразили. Только представьте: съёмочная машина с камерой, а за ней роскошная красная «Чайка-кабриолет», где я подтанцовываю и произношу текст, в сопровождении двух аппетитных девиц, наяривающих на аккордеоне и саксофоне. Так мы несколько раз прокатились по Новому Арбату и затем переместились на Садовое кольцо, чтобы в кадр попали все сталинские высотки. Затем был парк Горького и небольшая зарисовка у Большого театра. Основное зрелище развернулось в ВДНХ, где мы оттянулись на славу. Особенно радостно собравшийся народ приветствовал наши полудикарские пляски. Представляете, впереди пританцовываю я, затем девушки с инструментами, далее весь состав «Рассвета» и часть съёмочной группы. На самом деле это был экспромт, так как снятые до этого кадры показались Клушанцеву излишне академичными. Кстати, надо попробовать привлечь Павла к съёмкам рекламных роликов. Человек он разносторонний, может, придумает какой-то неожиданный и оригинальный ход.

Вымотались мы капитально, но за световой день успели всё, что задумали. Через неделю будет продолжение уже в павильоне, где мы изобразим моё выступление перед публикой, и ещё несколько оригинальных задумок. Понравилось, что в процессе съёмок народ предлагал разные идеи, которые мы тут же пытались воплотить. Несмотря на усталость, все получили просто массу удовольствия и нахохотались на год вперёд.

Под вечер все начали разъезжаться по домам, а мы с Клушанцевым проследовали на киностудию. Павел хочет просмотреть отснятый материал, а мне надо работать. Завтра продолжение съёмок фильма, и приходится ещё раз продумать все моменты. Сегодня у нас был выходной, который я использовал в личных целях. Как бы опять бдительные коллеги не накатали очередную жалобу. Только придраться, по идее, не к чему. Съёмки шли официально по документам «Прогресса», это тот случай, когда я использовал объединение в личных целях. В принципе, можно было заплатить людям из своего кармана, но подобный процесс не вписывается в нынешнее законодательство. Здесь главное, чтобы никто из власть имущих вовремя не очухался, догадавшись, о чём песня. Я её и протолкну аккуратно в один из утренних блоков, которые идут в кинотеатрах страны. Мы там показываем не только сериалы, но и музыку с телепередачами. С учётом нынешнего уровня телевизионной картинки, народ просто штурмует кинотеатры, чтобы посмотреть всё на большом экране и в цвете.

— Ты сегодня какой-то заспанный и несобранный, — Капитонова остановила меня в фойе Комитета по печати при Совмине.

Сама Светочка выглядела шикарно! Деловой костюм, узкая юбка чуть ниже колен, тёмные колготки и туфли на высокой платформе. В руках элегантный кожаный портфель, волосы стянуты в тугой пучок, прямо-таки идеальная бизнес-леди. Я тоже не бомж и надел свой костюм от «Brooks Brothers», на ногах туфли «Salvatore Ferragamo», а в руках кейс из лимитированной коллекции «LV». Ну вот могу себе позволить одеваться дорого, чем и пользуюсь, вызывая раздражение у советской номенклатуры. Даже Капитонова смотрела на меня с лёгкой ноткой зависти. Чую, что одними сапогами не откуплюсь, и придётся заказывать Светочке целый баул вещей. Поправив мне галстук, мадам начала свой любимый процесс игры на моих нервах.

— Лёша, я надеюсь, всё обойдётся без твоих обычных заскоков. Борис Иванович[7] — сложный человек, но с ним можно и нужно договариваться, — тихо говорила Светочка, пока мы двигались к кабинету большого начальника, — Я попросила отца замолвить за нас словечко, хотя, стараюсь не прибегать к подобной помощи. Только вопрос уж очень специфический и нам нужны исключительно союзники. Постарайся быть паинькой. И зря ты нарядился, будто американский миллионер, скромнее надо быть. Ты всё-таки советский человек, что звучит гордо!

Последняя шпилька и издёвка, были как раз в стиле Капитоновой. Удивительно, что она так долго сдерживалась.

— Задницу никому лизать не собираюсь. Вести себя буду адекватно и по-деловому. Мы тоже не побирушки, и можем предложить твоему Стукалину много полезного. Если он, конечно, вменяемый человек. А одеваюсь я так, как считаю нужным. Смысл зарабатывать много денег, чтобы не позволить себе разного рода мелочи?

— Угу. Хорошо, что ты ещё свой «Ролекс» не надел, — саркастически прокомментировала мой пассаж журналистка, — Твои мелочи сопоставимы с зарплатой советского человека лет эдак за пять, если не семь. Надо же немного думать, куда ты идешь, и готовиться к встрече. Почему не надеть костюм фабрики «Большевичка» и чешские туфли?

Сентенция про одежду была проигнорирована. Сейчас надо настроиться на предстоящую встречу. Я, в принципе, во всеоружии, и не жду от сегодняшнего визита ничего хорошего. Недавно назначенный главой Комитета, Стукалин весьма противоречивая, если не отталкивающая личность. Стандартный идеолог, отсидевшийся в тылу во время войны. Высшее образование получил заочно, двадцати семи лет от роду. При этом, до начала ВОВ, уже работал журналистом в Воронежской области, далее, будучи радиомастером, пошёл по идеологической линии. Значит, такого уровня был специалист, что его таланты не понадобились промышленности, остро нуждающейся в технических кадрах. Как он дорос до первого зама главреда «Правды» — тайна, покрытая мраком. Из воронежской газеты «Коммунар» и заведующего сектором пропаганды при ЦК, товарищ неожиданно скакнул так высоко. Хотя, может, дяденька занял удачную сторону при смещении Хрущёва, и товарищи по заговору наградили бесталанного, но верного соратника. Обычная советская карьера очередной бездарности, из тех, кто медленно разрушают страну. Вот терпеть не могу идеологов, хоть ты тресни. Капитонова это прекрасно знает, потому и прожужжала мне все уши насчёт приличного поведения.

Это она зря. Никто не собирается давать волю эмоциям, так как на кону слишком большая ставка. Мы хотим, ни много ни мало, объединить журнал «Культура» со всеми его приложениями и литературный отдел «Прогресса». Скорее всего, придётся создать два подразделения внутри холдинга. Но печатание книг останется под моим контролем. Светочка получит исключительно СМИ и нашу радио редакцию. Понятно, что кинематографическая, телевизионная и музыкальная часть ей не нужны. Капитонова профессионал в иной сфере, вот пусть и сделает из наших начинаний конфетку, захватив развлекательную часть советских СМИ. Проблема в том, что мы хотим работать на условиях хозрасчёта. Даже несмотря на то, что сейчас эта система повсеместно, но осторожно внедряется по стране, предсказать реакцию руководства Комитета невозможно.

А ещё в пакете наших предложений сама идея холдинга преподносится, как эксперимент. Мол, на нём можно обкатать интересный замысел, и начать его применение в других издательствах СССР. Мы проделали просто огромную работу, проанализировав ситуацию в советской прессе. Если называть вещи своими именами, то чиновникам на блюдечке преподносился вариант реформирования закостеневшего хозяйства. Здесь вам снижение издержек, совершенно новый подход к подаче материала, в том числе идеологического плана, и много всего интересного. При этом в докладе сделан особый упор, что «Прогресс» принципиально не лезет в идеологию, ограничившись исключительно культурой, образованием и здоровьем нации. Таким образом, я решил замаскировать сам факт создания фактически независимых СМИ, хотя, это слишком громко сказано. Но у нас очень большая роль отводилась коллективу и инициативам снизу.

Кабинет у нового босса печати всего Союза настолько огромный, настолько безвкусный. Массивный стол с несколькими телефонами, обязательный портрет «дорогого Ильича», и бюст товарища, любившего таскать брёвна по субботам. Вдоль стены огромный книжный шкаф, у окна кадка с пальмой, а на подоконниках несколько горшков с цветами. Мы с Капитоновой уселись за стол для совещаний и одновременно достали блокноты с ручками. Борис Иванович разговаривал по телефону и махнул нам рукой — мол, располагайтесь.

Чисто внешне, я ожидал увидеть другого человека. Подтянутый, начинающий лысеть человек с волевым подбородком, мало походил на стандартного чиновника. За изящной оправой очков скрывались явно умные глаза, да и речь у него была правильная и грамотная. Меня здесь давно коробит от высокопоставленных невежд, усиленно коверкающих русский язык. Тем временем Стукалин договорил, повернулся к Светочке и громко поздоровался.

— Рад тебя видеть! — хозяин кабинета улыбнулся не менее довольной Капитоновой, — Отец предупреждал, что у вас какой-то важный проект. Честно говоря, я до конца не просмотрел бумаги, давайте в общих чертах.

А это уже минус товарищу, либо врёт он, как дышит. С этими паркетными борцами надо держать ухо востро. Данный дядечка на интригах не одну собаку съел, если смог к сорока восьми годам забраться так высоко. И вообще, я уже начал сомневаться в необходимости сегодняшней встречи. Просто «Прогресс» разросся до такого размера, что его стало трудно контролировать. В ином случае я бы не полез с подобной инициативой. С Капитоновой мы давно продвигаем совместные проекты, и я не вижу более толкового специалиста, кому я фактически отдаю часть своего детища.

По мере того, как до начальника доходил смысл моей идеи, он буквально начал звереть. Нет, товарищ не рычал и не краснел, просто его глаза налились какой-то первобытной злобой. Он воспринимал мои слова исключительно на свой лад, даже не пытаясь разобраться в деталях. Через какое-то время он поднял руку, приказывая мне замолчать, и демонстративно повернулся к моей спутнице.

— Светлана, если бы я не знал твою семью, то сразу подумал о чём-то нехорошем. Но сейчас я вижу, что ты попала под влияние этого буржуазного типа! Значит, господину захотелось заиметь собственный газетный трест, будто дореволюционному живоглоту? — глава Комитета презрительно скривил губы и цедил слова, выражая максимальное презрение моей персоне, — Какой-то расфуфыренный персонаж, чей наряд стоит как сто зарплат простого советского труженика, прикрываясь хозрасчётом и полезными новациями, пытается перехватить у государства право влиять на умы советских людей. При этом я наслышан о его методах, когда нашим людям чуть ли не навязываются западная мода и нездоровые ценности. Я не только не позволю создавать подобную уродливую структуру, но и буду ходатайствовать перед ЦК о полном запрете ТО «Прогресс» заниматься СМИ. Снимаешь свои фильмы, вот и занимайся этим дальше. Радуйся, что ты пока выгоден некоторым товарищам, не понимающим, какой вред стране несёт твоя деятельность. Но и этот вопрос вскоре поднимем.

Номенклатурщик смотрел на меня так, будто перед ним пустое место. Вообще, сама затея преждевременная, зря мы полезли с ней сейчас. Думаю, товарищи идеологи ещё помнят мой демарш с типографией и прочие обиды. На фига мне вообще сейчас отдельный издательский трест?

Но я стоически досидел до конца беседы, выслушивая оскорбления и поучения, как правильно должны работать советские СМИ. Вдруг вспомнилось, что именно этот товарищ отозвался о Булгакове следующим образом: «Не понимаю, зачем издавать писателя, так и не принявшего советскую власть». А ещё он являлся ярым сталинистом крайне ортодоксального крыла. И тут появляется Лёша Мещерский и предлагает, по сути, создание независимого издательского холдинга, пусть у нас запланировано самое тесное сотрудничество с Минздравом, Минобром и АН СССР. Ладно, проехали, проглотили оскорбление и едем дальше.

— Лешёнька, вижу твоё расстроенное лицо и мне так больно, аж кушать не могу, — начала ёрничать Светочка, когда мы вышли из кабинета Стукалина, — Не хочу повторять, но я тебя предупреждала. Пока подобные товарищи просто не созрели до подобных инициатив. Ты же, под соусом хозрасчёта, предложил провести анализ эффективности всей советской прессы, начиная с заводских и районных газет. Думаешь, никто не понимает, что весомую часть наших СМИ не читают, а подписка фактически навязывается насильно? По итогам твоей ревизии, большое количество коллективов придётся просто разогнать. Я понимаю, что на самом деле страна несёт колоссальные убытки, ещё и на фоне абсолютной неэффективности большинства изданий. Но какого чёрта тебя это волнует?

— Понял, не нагнетай, — отвечаю раздражённо, понимая всю глупость своей затеи, — Что будем делать?

— То, что я предложила тебе изначально — переводишь всю периодику под моё крыло. И теперь «Культура» станет самым настоящим холдингом, с учётом уже печатающихся приложений к журналу и твоих идей с «Ровесником», «ЗОЖем» и «Садоводством». Себе оставь печать фантастических и детективных книг. Думаю, журналы на эту тематику тоже лучше печатать «Прогрессу». Или ты боишься выпустить из своих рук контроль над своими начинаниями? — Светочка сделала большие глаза, явно опять меня подкалывая, — Сам же жаловался, что не тянешь, ситуация выходит из-под контроля и нет нормального управляющего. Зато теперь на фундаменте «Культуры» вырастит тот самый холдинг, о котором ты мечтал.

В принципе — логично, и мне меньше головной боли. Скину Светочке уже готовые проекты с частично подобранным коллективом. Оставлю себе книги и два журнала. Следить же за редакционной политикой мне никто не запрещает. Главное, чтобы подруга смогла договориться о создании нового монстра и переварила столь большой кусок. Что касается продвижения моих идей, то Капитонова одна из моих вернейших соратниц, наряду с Пузик.

— Будь по-твоему. Надо было изначально остановиться на этом варианте и не лезть ко всяким мудакам с прогрессивными предложениями. Что-то ещё? — спрашиваю остановившуюся на лестничной клетке Светочку.

— Ты просто не представляешь, как мне хочется содрать дорогие одежды с одного буржуя и посмотреть, чем он отличается от обычного советского человека. Это же так романтично! — прошептала провокаторша мне в ухо, что вызвало самопроизвольное появление мурашек по всему телу, — Мещерский вези меня срочно на квартиру, иначе я наброшусь на тебя прямо здесь.

— Сумасшедшая! Люди же могут увидеть, — пытаюсь выдернуть из цепких ручек лацкан своего пиджака.

При этом прекрасно понимаю, что после пережитого стресса, бурный секс — лучшее лечение. Но подруга совсем потеряла стыд, надо с этим тго-то делать. А я совершенно теряю голову, когда долго нахожусь с Капитоновой рядом. Какой-то замкнутый круг.