Рецепт апокалипсиса от Учиха

Глава 13

Наконец, Каге закончили переговоры, точнее перекрикивания, и начали расходиться. Здесь я никаких подвохов не ожидал, поэтому позволил себе чуть расслабиться и довольно дружелюбно попрощался с Песчаниками. Зато вот по дороге обратно в Коноху я был предельно собран и внимательно следил за обстановкой, помня, что по канону в это время должен был сразиться с Данзо. Да, «старичка–инвалида» вроде как подвергли «импичменту», то есть Хокаге сразу после нападения Пейна выдвинула на совете джонинов официальные обвинения против него, и старейшины ее поддержали. Данзо был официально отстранен от должности и получил запрет покидать Коноху до вынесения окончательного решения, но к сожалению, арестовать его, или тем более, казнить, пока было нельзя.

Однако я не особенно полагался на это. Все–таки Данзо — глава мощнейшей организации и чихать он хотел на приказы какой–то девчонки, да еще и внучки Первого. Если старичок захочет, он вполне может улизнуть от надсмотрщиков и попытаться разобраться с Хокаге, пока у нее всего два телохранителя. Впрочем, неважно, какие у него там в голове мысли, если канону так будет нужно, Данзо все равно придется со мной встретиться.

Предчувствия меня не подвели. «Старичок–инвалид» в компании небольшого отряда из Корня поджидал нас почти на границе Страны Железа, похоже, успел просчитать, что дальше мы просто полетим на глайдерах.

— Данзо!

Я прямо поражаюсь, как Тсунаде может вкладывать в одно–единственное слово столько эмоций — гнев, возмущение, удивление, недовольство.

— Я изначально был против твоего назначения, однако Старейшины настояли. Но я был прав — глупой девчонке вроде тебя нечего делать у власти.

Тсунаде, которую уже лет тридцать никто не рисковал называть девчонкой, на пару секунд просто потеряла дар речи от возмущения, поэтому я успел вклиниться в разговор.

— Ну конечно, ты считал, что Хокаге должны были назначить труса вроде тебя. Ты всегда находишься в тени — при нападении Кьюби, Орочимару или Пейна, оправдывая себя благом деревни, но на самом деле ты просто боишься. Как тогда, когда Тобирама Сенджу назначил своим преемником Хирузена, а не тебя.

Я надеялся немного потянуть время, чтобы успеть сильнее насытить Матрицу чакрой, потому что не рассчитывал на такое большое количество противников. Но Данзо на провокацию не поддался, или просто был не в настроении со мной спорить.

— Мне нужно немного времени на распечатывание руки, — бросил он своим подчиненным, и те кинулись в атаку.

Но я успел первым. Мои клоны возникли на пути каждого из шести нападающих и проткнули их копиями Кусанаги, напитанными парализующей чакрой молнии. Шиноби из Корня, конечно, знали о моей технике перемещения, сравнимой по скорости с Летающим Богом Грома, но не подозревали, что я могу атаковать столько человек одновременно. К тому же оригинал остался стоять на месте, и это тоже сбило их с толку. Увернуться от первого удара смог только один, но с шаринганом ему было не тягаться, и уже следующий взмах меча рассек его почти пополам. А за спиной Данзо материализовалась Элис и выпустила несколько разрывных пуль ему в голову. На таком расстоянии увернуться не смог бы никто, и вот так бесславно закончилась жизнь человека, санкционировавшего уничтожение клана Учиха. Я неожиданно для себя ощутил странное удовлетворение, глядя на его обезглавленное тело. Не думал, что смогу найти такое неаппетитное зрелище притягательным, но почему–то я все никак не мог отвести от него взгляд, а с самых глубин души начало подниматься какое–то темное тяжелое чувство.

Элис материализовала копию Кусанаги и воткнула в правую руку трупа, выжигая концентрированной чакрой молнии все имплантированные шаринганы, чтобы больше никто никогда не смог ими воспользоваться. Едва она закончила, пересаженные ткани Первого Хокаге вышли из–под контроля, и мокутон вырвался наружу, превратившись в огромное дерево, проросшее прямо сквозь снег и широко раскинувшее ветви с зеленой листвой.

Все действо заняло лишь пару секунд, в течение которых двигались в основном мои клоны и Элис, а все остальные неподвижно замерли.

— Что?.. — выдохнула Хокаге.

— В его руку было имплантировано девять шаринганов, в том числе и глаза моего отца, я узнал чакру. А в глазнице находился шаринган Учиха Шисуи, моего двоюродного брата. Кроме того, Орочимару пересадил ему ткани вашего деда, позволявшие контролировать чужое додзюцу, — мой голос прозвучал слишком безжизненно, а внутри что–то болезненно всколыхнулось, однако я постарался не обращать внимания.

— Но… — Тсунаде хотела что–то сказать, однако тут активировалась печать на груди Данзо, и во все стороны начали разбрызгиваться чернила.

— Сейчас рванет, — с этими словами я подхватил Тсунаде и отпрыгнул в сторону, решив воспользоваться моментом, ибо когда еще представится такая отличная возможность поносить на руках настоящую принцессу.

— Поставь меня, — разъяренно прошипела слегка раскрасневшаяся Хокаге, кажется, даже не обратив внимания на взрыв на месте трупа Данзо.

— Как скажете, — я выполнил требование и невозмутимо добавил. — Это моя обязанность — оберегать вас от опасностей и, если надо, закрывать собственным телом.

Каюсь, последняя фраза прозвучала слишком двусмысленно, но судя по тому, что Тсунаде мне так и не врезала, шансы соблазнить первую женщину — хокаге у меня все–таки есть. Не дав ей окончательно прийти в себя и вспомнить о своей «тсундеристости», я спросил:

— Что делать с ними? — указывая на пятерых все еще парализованных шиноби.

— Надо доставить их в Коноху и судить, — брови Тсунаде сошлись к переносице, ее совершенно не радовала мысль о наличии в деревне целой группировки возможных оппозиционеров прямо накануне мировой войны.

— Хорошо, — я кивнул и запечатал тела шиноби в самый недоступный уголок внутреннего мира, чтобы любопытные внутренние личности до них не дотянулись.

Я считал память одного из шиноби, хоть мне и не хотелось этого делать. Как я и ожидал, в его воспоминаниях было много боли, крови и насилия, творимого во имя благополучия Конохи. И среди всей этой грязи затесались лишь крохи полезной информации.

— Она убила Данзо! — второй телохранитель из клана Яманака, наконец, обрел дар речи.

Впрочем, не удивительно. Не часто у него на глазах уничтожают одного из самых сильных шиноби Конохи, да к тому же претендовавшего на пост Хокаге.

— Да кто такая эта Элис?

— Элис? Элис?! Кто такая Элис? — я ответил словами из песни и закашлялся, скрывая смех. — Кхм, извините, это нервное. Нам надо отправляться дальше. Кстати, Элис тоже пора уходить.

— Вот так всегда. Как выполнять какую грязную работу, так сразу меня зовешь. А как развлекаться, так отсылаешь куда подальше, — недовольно пробурчала девушка и развеялась.

Остаток пути прошел без приключений, чему я был крайне рад. Впрочем, врагам, если таковые и имелись, было бы затруднительно устроить засаду прямо в воздухе. Поэтому я позволил себе расслабиться и передал управление глайдерами «автопилоту», а сам попытался проанализировать свои чувства. Убийство Данзо всколыхнуло чувства настоящего Саске, которые я старательно подавлял долгие годы. Моя и так израненная ментальная оболочка трещала по швам под напором эмоций, и мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не дать им вырваться наружу. Даже моя система самогендзюцу не могла справиться с ними, да и «отключиться» никак не получалось. Приходилось обходиться самым примитивным, но вполне эффективным способом — медитировать, считать до ста и глубоко дышать.

К счастью, Хокаге поняла, что меня сейчас лучше не трогать, и ничего не спрашивала, хотя и заметила мое странное поведение. Поэтому к концу пути мне, наконец, удалось достичь равновесия, пусть хрупкого и ненадежного, но хоть так. Постепенно эмоции сами сойдут на нет. Конечно, намного проще было бы просто дать им волю, но это еще сильнее повредило бы мою ментальную оболочку. Поэтому сейчас я «наслаждался» выдержанным букетом из тоски по давно утраченным родным, боли потери и мести, которая вовсе не была удовлетворена смертью одного лишь Данзо. Хорошо хоть от ненависти меня избавил Гаара еще на экзамене на чунина, и теперь дыра во лбу всего лишь тягуче пульсировала, почти не доставляя неудобств.

Только вот за всеми этими переживаниями я совсем забыл о тех, кто с нетерпением ждал моего появления в Конохе. Возвращение Хокаге заметили еще издалека, и у ее палатки нас уже поджидала целая делегация. Наруто, Сакура, Сай, Какаши и половина нашего выпуска из Академии. Да и кроме того вокруг было полно любопытствующих, которые якобы проходили мимо, но остановились поприветствовать Пятую. Все они знали, что Райкаге требовал моей смерти, а тут вдруг я возвращаюсь, и не под конвоем, а как один из сопровождающих Хокаге.

— Саске! Ты вернулся! — радостно воскликнул Наруто.

— Я же говорила, что во всем разберусь, — Тсунаде переключила всеобщее внимание на себя, мгновенно поняв, что я сейчас не в настроении делать публичные заявления. — Возникшие недоразумения были улажены, и Саске снова восстановлен как шиноби Конохи.

— Да! Я так и знал! — торжествующе крикнул Наруто и вскинул кулак вверх.

К счастью, его отличная интуиция вовремя сработала и подсказала, что сейчас на меня не стоит бросаться с объятиями. Зато у Сакуры это полезное качество отсутствовало напрочь.

— Саске, как ты мог заставить нас так волноваться! — заорала она и врезала мне в своей привычной манере.

Занятый сдерживанием чувств и совершенно не ожидавший нападения, я не успел уклониться и даже толком укрепить тело чакрой не сумел. Кулак Сакуры впечатался мне в скулу, и меня отшвырнуло на несколько метров, хорошо хоть на ногах смог устоять. Кажется, куноичи сама была в шоке от того, что сделала, но мне уже было все равно. Так долго выстраиваемое спокойствие рухнуло в один миг, и тщательно сдерживаемые чувства, подкрепленные еще и гневом, вырвались наружу. Я не стал переживать их в одиночку и спроецировал на окружающих наподобие ки. И оно вышло таким мощным, что вокруг меня появилось едва заметное фиолетовое свечение. Люди в испуге отшатнулись, повисла напряженная тишина.

Я почувствовал, как саднят разбитые губы, и течет кровь из носа. С тех пор, как я научился запечатывать свое тело во внутреннем мире, меня ни разу не ранили. За три года я даже успел позабыть, что такое настоящая боль. Нет, находясь в клонах, я ее тоже чувствовал, но немного по–другому. К тому же, от неприятных ощущений можно было легко отключиться, ведь настоящих повреждений на мне не оставалось.

«Вот, сука! Она посмела поранить мое прекрасное лицо!» — эта мысль пульсировала у меня в мозгу, вызывая настоящее бешенство.

Если бы Сакура мне еще и зубы выбила, честное слово, не знаю, что я бы с ней сделал. А так, заставив кровь остановиться, я произнес ледяным тоном:

— Чудесное приветствие, Сакура. Извини, что не могу ответить тем же — устал с дороги.

С этими словами я создал глайдер и взлетел, собираясь найти какое–нибудь тихое и безлюдное место, пока не пройдет приступ мизантропии. Улетая, я успел услышать, как Тсунаде уговаривает Наруто не бросаться следом и дать мне время побыть в одиночестве. Все–таки она чудесная женщина, и всего за пару проведенных вместе дней научилась понимать мое настроение лучше, чем кто–либо другой.

Взлетев повыше, я понял, что терзавшие меня эмоции, наконец, пропали, и после них осталось только бессильное опустошение. Но после недавней бури это оказалось даже приятно. Забравшись подальше в лес, я присмотрел небольшую полянку и приземлился на ней. Тщательно залечив следы приветствия от Сакуры и смыв кровь, я понял, что, пожалуй, даже смогу ее простить. Когда–нибудь. Нет, злость уже пропала, но глубочайшее возмущение осталось. Я несколько раз говорил куноичи не колотить товарищей по команде, но никогда даже подумать не мог, что это может относиться и ко мне. Похоже, Сакура меня окончательно разлюбила и записала в разряд друзей, которых она почему–то считала нормальным избивать.

Решив поднять себе настроение, да и о ходе событий пора бы отчитаться, я достал телефон и послал вызов Итачи. Нии–сан ответил почти мгновенно, и прежде, чем я успел поздороваться, спросил:

— Что с твоим лицом?

— Это Сакура меня так поприветствовала. Можно подумать, мы с ней женаты, а я пришел под утро, да еще в компании куноичи с шестым размером груди. Нет, ты представляешь? Она. Меня. Ударила. Да еще и по лицу!!!

— Я удивлен, что это первый раз, когда тебя бьет женщина. С твоим–то количеством подружек… — по лицу Итачи трудно что–либо понять, но я за три года настолько натренировался, что научился чувствовать его настроение. И сейчас, поняв, что я ранен не в бою, нии–сан явно расслабился.

— Просто я никогда не связываюсь с агрессивными истеричками! А Сакуре я сто раз говорил не бить никого только потому, что у нее кулаки чешутся, но эта стерва… — я еще пару минут изливал свое недовольство, прежде чем заметил, что Итачи улыбается уголками губ. — Ты надо мной смеешься!

— Неужели? — с наигранным удивлением произнес нии–сан. Кажется, я на него дурно влияю.

— Точно, смеешься, — я надулся, но на Итачи невозможно обижаться. — Ой, чуть не забыл, что хотел сказать. Я тут Данзо убил.

Нии–сан переменился в лице. Но прежде, чем успел задать вопросы, я продолжил.

— Ты не подумай, все официально. И мне за его убийство даже награда положена — я ведь Хокаге защищал. Этот старпер вообще двинулся — напал на Тсунаде, когда мы возвращались с Совета Каге.

— Саске… — кажется, у Итачи на языке вертелось много неприличных слов, но он, как всегда, остался безупречно вежлив. — До меня дошли слухи, что ты опять стал нукенином, и я хотел выяснить подробности. Но похоже, это уже не важно.

— Ага. Новости о награде за мою голову немного устарели. Мы с Райкаге уже утрясли это недоразумение. Кстати, Тоби все–таки объявил четвертую мировую войну, так что завтра жди меня в гости.

— Понятно, — нии–сан кивнул и отключился.

Есть у него такая раздражающая привычка — неожиданно бросать трубку, а я‑то хотел еще поболтать с ним несколько минут. Ну, максимум — пару часиков.

Впрочем, и мне пора возвращаться. Сакура наверняка себе места не находит после случившегося, а Наруто с ней за компанию переживает. Надо вернуться, успокоить их, сказать, что я не сержусь, просто день напряженный был. А еще обязательно нужно сходить на кладбище и рассказать могилам моих биологических родителей, что я отомстил за их смерть. Мертвые меня, конечно, не услышат, но надеюсь, это хоть немного успокоит жажду мести настоящего Саске, которая сейчас заперта глубоко внутри меня.