Эпилог

Время до конца второго этапа тянулось довольно муторно. В первый день я успел научить шиноби почти всем играм, которые знал, начиная от «Дурака» и «Мафии» и заканчивая игрой в слова, которая в японском варианте была похожа на чистой воды издевательство. Заняться больше было вообще нечем, раньше основную часть моего дня занимали тренировки и учеба, а тут светить собственные умения было нельзя, поэтому неожиданно все мое время стало свободным.

Но вот, наконец, пять дней закончились, и наступил черед отборочного тура. В финал, как и в каноне, прошел двадцать один человек, но Кабуто отказался от участия. Индивидуальные бои тоже неожиданностей не принесли, мне достался Акадо Ерой. Вообще не понимаю, чего он пытался добиться с таким слабым тайдзюцу, когда все его техники рассчитаны на контакт с противником? Если кто и ожидал зрелищного боя, то я их разочаровал, вырубив противника в первые же секунды безо всяких дзюцу.

Экзаменатор объявил мою победу, и я вдруг почувствовал чей–то пристальный взгляд. Нет, все и так на меня глазели, но это ощущение было совершенно другим. Я поднял голову и увидел высокого брюнета с протектором звука на лбу и длинными, собранными в хвост волосами. Он смотрел на меня и облизывался, сглатывая слюну. Я едва подавил желание запустить в него кунаем. Но не стоит изобличать Орочимару здесь, он и сам уйдет, а если начнется свара, то присутствующие генины наверняка пострадают.

Однако от небольшой шалости я все же не удержался — на несколько секунд активировал шаринган, давая санину понять, что вижу его насквозь, и одними губами произнес: «Я узнал тебя». Глаза Орочимару, кстати, совершенно такие же, как в его обычной форме — желтые с вертикальным зрачком — пораженно распахнулись. А потом он заухмылялся еще шире. Я еще хотел посоветовать этому извращенцу не захлебнуться слюной, но тогда нашу игру в гляделки точно бы кто–нибудь заметил.

В отборочном туре ничего неожиданного не произошло, ну, если не считать того, что Сакура с легкостью победила Ино. Впрочем, после изнурительных тренировок от Какаши–сенсея другого и ожидать было нельзя. Да и Гаара не превратил кости Ли в крошево, а просто сломал ему ноги. Кажется, моя речь все–таки возымела какое–то воздействие. Ну ничего, скоро Наруто своим «мозговыносом» из него вообще няшку сделает.

После боев Какаши отозвал меня в сторону и поинтересовался насчет моей проклятой печати. Что–то сенсей вообще не торопился, уже пятый день, как ее якобы поставили, и будь она настоящей, я бы вполне мог загнуться к этому времени. В ответ я продемонстрировал чистое плечо.

— Но как?! — поразился Какаши.

— Слегка модифицированный клон и гендзюцу. Орочимару нас слишком недооценил, к тому же мы его малость потрепали, и он торопился сменить сползающее лицо. Кстати, это вообще нормально, что он на отборочном туре присутствовал? Так на меня пялился, чуть дырку не протер глазами.

— Что?! — вытаращился на меня сенсей.

— По вашему лицу вижу, что не нормально. А я‑то уж подумал, что раз тут сам Хокаге, куча АНБУ и джонинов, то так и надо, может, в ловушку его заманиваете или…

— Кто из них Орочимару? — перебил меня Какаши.

— Наставник команды из Деревни Звука.

Хатаке рванул было докладывать, и я еле успел его притормозить, схватив за рукав.

— Какаши–сенсей, раз уж у нас выдался вечер откровений, давайте я и остальными подозрениями поделюсь. Я думал, что все и без меня все знают, но теперь у меня зародились некие смутные сомнения, что я один тут такой мнительный. Якуши Кабуто, который сдает экзамен седьмой раз — явный шпион. У него просто невероятный контроль над чакрой, плюс знание медицинских техник, я его часто в госпитале видел, он мог бы противников убивать одним касанием. Ну вот не верю я, что он настолько неудачник, и за несколько лет не смог получить звание чунина чисто по случайности.

— Это очень интересно, Саске, но сейчас некогда… — попытался отделаться от меня Какаши, но я наоборот вцепился еще сильнее.

— Это еще не все. Когда я рассказывал суновцам о нападении на нашу команду Орочимару, они совершенно не удивились. А вам, сенсей, должно быть известно, что от шарингана эмоции не скроешь. Шиноби Песка ЗНАЛИ, что Орочимару будет здесь. А кроме того, они отправили в Коноху своего драгоценного джинчуурики, и я ни на минуту не поверю, что это такой знак доверия с их стороны. К тому же на последний этап экзамена прибудет Казекаге с группой весьма сильных шиноби, и это будет самый удобный момент для нападения. А уж если они объединятся с Орочимару…

— Весьма серьезные обвинения, но, как я понимаю, доказательств у тебя нет.

— Аааргх, прекрасно, — я отпустил его рукав. — Можете мне не верить. Я сделал все, что мог, и теперь умываю руки. Но знайте, Какаши–сенсей, все возможные жертвы будут на вашей совести!

Я развернулся и ушел, оставив ошарашенного таким заявлением Хатаке. Я действительно сделал все, что мог. Единственное, что мне осталось — бегать по деревне с плакатом «Через месяц на нас нападет Орочимару», но на такие крайние меры я был не готов. К тому же, мне выгодно, чтобы нападение все–таки состоялось, тогда змеиный санин значительно ослабнет, и в дальнейшем его будет намного легче убить. Да и к Третьему хокаге, который погибнет в битве с бывшим учеником, у меня особых чувств нет. Тсунаде на посту главы деревни мне нравится куда больше. Не уверен, что мое предупреждение хоть немного поможет, но было бы неплохо уменьшить количество пострадавших.

Между вторым и третьим этапом экзамена был месячный перерыв, чтобы все участники успели выздороветь и восстановить силы. Кроме того, можно было изучить за это время новую технику или довести до ума старую. Меня и Сакуру на себя взял Какаши, а Наруто достался Эбису–сенсей. Узумаки начал возмущаться, но Эбису быстро додумался подкупить Наруто едой, чтобы тот сохранил в тайне проигрыш сенсея против Гарем но дзюцу.

Я уже довольно давно бился с освоением чакры молнии, но получался у меня только слабенький недочидори. Однако близость битвы с Гаарой меня здорово простимулировала, уже через две недели я наконец осилил это дзюцу. Эх, жаль, что я не один из этих шиноби — адреналиновых маньяков, которые от схватки с сильным противником только кайф ловят. Меня «вдохновить» на серьезную битву может только страх смерти. Конечно, у меня есть мои гемоглобиновые клоны, но и у этого дзюцу имеется ряд ограничений. Джинчуурики может просто исчерпать весь мой немаленький запас чакры, и тогда даже не знаю, что со мной случится. Возможно, я умру, а возможно, окажусь навеки заточен в собственном внутреннем мире, что, впрочем, не так уж и плохо.

Оставшиеся две недели я занимался тем, что пытался модифицировать Чидори. С моим контролем в этом не было ничего сверхсложного, и я быстро освоил Чидори Нагаши, позволявший пропускать управляемый поток электричества по поверхности земли или камней, что по моим представлениям, противоречило физическим законам, но в этом чокнутом мире было вполне возможно. Кроме того, научился напитывать чакрой кунаи, которые после этого становились намного прочней и получали большую пробивную способность.

У меня еще во время боя с Хаку возникла идея подобрать себе оружие подлинее куная. До нормального меча я пока ростом не вышел, но вот вакидзаси вполне подойдет. В клановой оружейной имелось несколько подходящих, и Какаши с неожиданным энтузиазмом согласился подтянуть меня в кендзюцу. Но как быстро выяснилось, его просто порадовала новая возможность избивать меня под видом тренировок. Нет, я все понимаю, и времени у нас мало осталось, но мне уже надоело каждый вечер еле ноги волочить, возвращаясь с полигона.

Я долго думал, чем бы удивить сенсея и даже умников из ИВМ подключил, и они быстро предложили коварный план. Пришлось переплатить кузнецу за срочность заказа, но через три дня у меня был вакидзаси с секретом. Какаши легко мог отбить мой меч, напитанный чакрой молний, потому что и сам ей пользовался. Но стоило напитать вакидзаси одновременно и огнем, и молнией, как я получил преимущество. Правда, для этого пришлось заказывать клинок, составленный из двух одинаковых половин, по кромкам которых текла чакра с разными свойствами.

Сенсей задумку похвалил и стал гонять меня еще усерднее. Я даже пожалел, что вообще вылез со своей «гениальной» идеей, но сделанного не воротишь. Зато у меня появился меч, способный по свойствам потягаться с каким–нибудь артефактным клинком, пусть не одним из Семи Великих Мечей, но пока и так неплохо.

Сакуру сенсей гонял не так усердно, но ей и этого хватало. Кстати, она, прошедшая в третий тур, должна была сражаться с тем одноглазым из Селения Звука, но этот идиот попытался напасть на Гаару, за что и поплатился. Человеколюбия в джинчуурики однохвостого пока хватало только на то, чтобы не убивать окружающих по малейшей прихоти, но никак не более того. Таким образом, Гаара невольно оказал Сакуре услугу, и она попала в полуфинал еще до начала третьего этапа.

Наруто в это время занимался с Джирайей, и я даже не знаю, чьи тренировки были более изматывающими. За этот месяц мы с Узумаки почти не виделись, а если и виделись, то обычно были настолько уставшими, что даже поговорить толком не могли, падали на кровати и отрубались. Впрочем, никто из нас не возмущался таким изуверским методам тренировок, все понимали, что это — залог выживания.

За день до испытания Какаши разрешил нам отдохнуть как следует, и я проспал, наверное, часов четырнадцать кряду. Зато в день экзамена сенсей специально задержал меня подольше, давая последние наставления. И так увлекся, что мы опоздали к началу моего поединка, и экзаменаторам пришлось его передвинуть. Впрочем, все шло по канону, поэтому я даже не переживал.

Похоже, Гаара так сильно хотел со мной сразиться, что сейчас вид у него был совершенно маньячный, впрочем, с «мамой» он не разговаривал, а это значит, воли однохвостому пока не давал. Я не стал изобретать велосипед, поэтому в сражении следовал канону. Песчаная защита Гаары была всем хороша, но требовала слишком много чакры, поэтому постоянно ее поддерживать джинчуурики пока не мог. Гаара «закуклился» в шар из песка, собираясь частично трансформироваться, но я ему помешал, пробив защиту с помощью Чидори и ранив мальчика в плечо. На этом наш бой и закончился, впрочем, как и экзамен, потому что Орочимару, замаскированный под Четвертого Казекаге, отдал приказ к нападению.

Большинство зрителей на трибунах усыпили с помощью гендзюцу, а Темари и Канкуро, воспользовавшись неразберихой, прихватили Гаару, временно недееспособного из–за резко прерванной трансформации, и удрали. Экзаменатор послал меня в погоню за ними, впрочем, я и сам собирался это сделать.

Стоило мне догнать троицу из Песка, как откуда ни возьмись объявился Шино и сказал, что возьмет Канкуро на себя, поэтому я продолжил преследовать двух оставшихся. Но через несколько минут Гаара пришел в себя, ну насколько это возможно, когда внутренний демон почти вырвался на свободу, и оттолкнул Темари подальше, чтобы ее не задело в ходе схватки.

Джинчуурики снова начал трансформацию, и в этот раз она прошла намного быстрее. Половина тела мальчика покрылась песком, приняв форму уменьшенного однохвостого биджу. Ки от него исходила просто чудовищная, но отключать систему самогендзюцу я не стал, надеясь, что этот страх поможет пробудить третье томое. В последнее время я начал замечать, что мой шаринган как–то изменился, похоже, время для новой ступени развития уже подошло.

— Ты силен… У тебя есть товарищи, есть цель, к которой ты стремишься… Ты станешь моей жертвой! Только так я смогу почувствовать, что живу!

— Нет у меня никакой цели, — скривился я. — Все, что ты перед собой видишь — всего лишь фальшивка. Я просто жалкая подделка, по большей части состоящая из иллюзий.

— Угх, — только и сказал на это Гаара, похоже, преображение в биджу для него довольно болезненно. Да и разговаривать сейчас с ним бесполезно, для него мои слова лишь пустой звук.

К счастью, я не был, как канонный Саске, ограничен всего двумя Чидори в день. Моей чакры хватало на большее, но особо обольщаться не стоило. Пока я разучивал это дзюцу, мое внутреннее озеро энергии заметно обмелело. К тому же, хоть я и мог ранить джинчуурики своей техникой, он от этого только в большее безумие впадал и трансформировался все сильнее. Если сначала он преобразил только руку и половину лица, то теперь еще и хвост выпустил, и начал изменять и вторую половину тела. И с каждым разом становился все быстрее и быстрее. Я старался уклоняться от его ударов, но даже с помощью шарингана получалось не всегда — пара атак пришлась вскользь. Да и Чидори, мало того, что сжирало чакру, так еще и ранило мою руку. Я пытался лечиться прямо в процессе, но полностью убрать повреждения не хватало времени. Да, это был всего лишь клон, но мне нужно было экономить чакру, поэтому приходилось латать старое тело вместо того, чтобы перейти в новое.

— Ты слаб! — торжествующе прокричал джинчуурики, когда ему удалось ударить меня хвостом, впечатав в ствол ближайшего дерева. — Твоя слабость в том, что тебе не хватает ненависти! Сила ненависти дает силу убивать, а сила убивать дает силу отомстить!

Его слова неожиданно задели что–то в глубине меня. Чувства настоящего Саске, от которых я давно отказался, вдруг всколыхнулись и полностью затопили меня. Я отключил систему самогендзюцу, но это не помогло. Гаара почти повторил слова, сказанные Итачи перед уходом, и на миг я словно вновь стал маленьким испуганным мальчиком, увидевшим смерть своих родителей. Нужно было срочно избавиться от этих разрушительных эмоций, от которых моя ментальная оболочка может пострадать еще сильнее.

— Заткнись, — произнес я, поднимаясь на ноги. — Сейчас я покажу тебе свою ненависть.

Я еще ни разу не использовал придуманных мной монстров с Семи кругов Ада в реальности, но кажется, сейчас самый подходящий момент. Я закрыл нас с Гаарой от возможных свидетелей с помощью гендзюцу, все–таки остатков моего благоразумия хватило на то, чтобы не светить технику перед всеми.

— Техника призыва чудовищ! — я вложил в создаваемого чужого все свои эмоции — страх, отчаяние, гнев, и еще присовокупил тот овальный осколок с концентрированной ненавистью, что выковырял из своего ментального тела.

Было очень больно за такой короткий срок прогонять по своей кейракукей столько чакры, будь я менее тренирован, каналы и порваться могли бы. Гаара, почувствовав все возрастающее давление ки, отпрыгнул подальше, и тем самым дал мне время завершить технику. Полминуты спустя между нами стояла трехметровая черная тварь, каких даже в этом причудливом мире не видели. От чужого фонило жаждой убийства почти с такой же силой, как и от биджу.

— Что это?! — похоже, даже однохвостого пробрало.

— Моя ненависть. Я просто придал ей форму, — я устало прислонился к стволу дерева.

Все–таки, за последний час я чакры потратил больше, чем за месяц тренировок. Сам собирался экономить, но во время взрыва эмоций мне было совсем не до того. Зато сейчас стало намного легче, все чувства снова как отрезало. Да и физически вымотался настолько, что даже говорить тяжело. Но к счастью, теперь за меня может сражаться чужой.

Тварь раскрыла пасть и ударила по джинчуурики звуковой волной, тот смог увернуться и попытался сам атаковать, но чужой успел первым и приложил его хвостом, а потом попытался вцепиться зубами.

Что–то как–то странно этот монстрик себя ведет — бросается на однохвостого, почти не думая о защите, и старается разорвать клыками. А ведь он все–таки мой клон, а значит, может пользоваться всеми техниками, у него даже передние лапы вполне подходят для складывания печатей. Похоже, ненависть ему все мозги затуманила, и он практически не соображает. Гаара к этому времени уже почти целиком песком покрылся, практически полностью трансформировавшись, только ноги человеческими остались и красные волосы. И то джинчуурики адекватнее казался, чем чужой.

Мной овладела какая–то странная апатия, стало все равно, кто победит. Силы окончательно меня покинули, и я сполз на землю. Сквозь листву был виден клочок синего неба с плывущими по нему облаками. Почему–то сейчас как никогда хорошо я понял Шикамару. Было так спокойно просто лежать и смотреть вверх. Зачем я вообще сражался? Для меня это вообще не имеет смысла. Как же мне все надоело…

Звуки боя до меня почти не доходили, уши словно ватой заложило. Но вдруг раздался такой громкий визг, что даже меня пробрало. Это Гаара поймал–таки чужого в песчаную гробницу и раздавил, но вместо крови у монстра была кислота, так что джинчуурики неслабо досталось. Конечно, пострадала в основном его песчаная оболочка, но он мог чувствовать эти раны.

Темная тень заслонила мне небо — это Гаара навис надо мной. Я с трудом повернул голову в его сторону.

— Ты проиграл, я убью тебя! — прорычал джинчуурики, почти завершивший трансформацию.

— Ну и рожа у тебя, — я даже нашел в себе силы тепло улыбнуться. — А ведь ты мне так нравился…

«У меня твое изображение почти год на рабочем столе стояло. Эх, а я так хотела увидеть, действительно ли ты станешь таким красивым, когда вырастешь…»

Огромная лапа, зависшая надо мной, дрогнула и замерла. Я закрыла глаза. Успею ли я вытащить из внутреннего мира свое настоящее тело, прежде чем чакра от этого клона окончательно развеется? Да и хочу ли я это делать? Как же я устала… Отдохнуть, мне надо хоть немного отдохнуть…

Не знаю, чем бы все кончилось, но тут раздался громкий вопль: «Саске!!!». Я открыл глаза и еще успел заметить, как Гаару снесло с места оранжевой вспышкой.

«Наконец–то ты явился, мой рыцарь в оранжевом костюме».

— Саске, ты в порядке? — клоны Наруто накинулись на джинчуурики, а сам он начал тормошить меня, причем так усердно, что чуть душу не вытряс.

— Полегче, — я еле смог это выговорить, потому что от встряски аж челюсти лязгали.

— Бака, ты что творишь! — Сакура отвесила Наруто воспитательный подзатыльник, и меня, наконец, положили обратно на землю.

Нет, эти двое просто нечто, тут вон однохвостый биджу в нескольких метрах почти всех теневых клонов полопал, а они ругаются. Однако даже один вид Наруто смог меня подбодрить. Я наконец–то вспомнил, зачем я тут. Сначала я присматривал за Наруто, а теперь он вырос и сам может со всем справиться. А мне теперь остается только наблюдать за тем, как он становится все сильнее и сильнее. Я сложил печать концентрации и вытащил из внутреннего мира свое настоящее тело, а потом развеял клон. Я надеялся, что тело, которое все это время просто лежало в надежном тихом месте, придаст мне хотя бы немного бодрости, но пришлось обломаться. В нем стало только хуже, оказывается, сознание я не терял только потому, что клон этого в принципе сделать не может.

— Эй, нашел время спать! — услышал я напоследок голос Наруто и окончательно отключился.


В себя я пришел только поздней ночью в незнакомом месте. Огляделся вокруг и понял, что обстановка не такая уж незнакомая — именно в этой палате я очнулся в прошлый раз, когда попадал в госпиталь. И первым делом проверил, что там с моей чакрой. Ого, объем вырос почти в два раза! Все–таки, только сражаясь со смертельно опасными противниками, можно стать по–настоящему сильным.

Скрестив на удачу пальцы, я активировал шаринган. Ура! Вот оно, третье томое! С улучшенным шаринганом я теперь даже в темноте отлично видел. Сейчас чакру я мог рассмотреть в собственном теле, наверное, не хуже какого–нибудь Хьюги. Правда, радиус действия маленький, и сквозь стены еле–еле что–то можно разглядеть. Нарадовавшись на новый шаринган, я отключил свои замечательные глаза и начал искать нормальную одежду вместо больничной пижамы. Стоит последовать своей любимой традиции и сбежать из госпиталя, не прощаясь. Тем более что на мне ни царапинки, ведь настоящее тело в бою не участвовало.

Дома я первым делом залез в холодильник, есть хотелось просто зверски. И не удивительно после такого–то расхода энергии — даже мое внутреннее озеро чакры за время экзамена заметно обмелело. И своим шуршанием я случайно разбудил Наруто.

— Саске! — радостно воскликнул он и повис на мне, отчего я чуть не подавился.

— Кха–кха, я тоже рад тебя видеть, — я отложил недоеденный онигири. — Так вроде же всего несколько часов прошло с последней встречи.

— Ты спал целый день! Как отключился тогда, так больше не просыпался. А врачи сказали тебя не беспокоить и выгнали из твоей палаты.

«Упс. Еще немного, и я все на свете проспал бы. Пора завязывать с этой дурной привычкой чуть что хлопаться в обморок, словно барышня в беде».

— Ладно, рассказывай, как Гаару завалил. Так жаль, что я сам не видел.

— Ооо! Это была такая крутая битва! Он прям раз — и стал такой огромный! А я хлоп — и призвал жабьего босса. А потом…

Наруто эмоционально и довольно бессвязно рассказывал о своем сражении, размахивая руками и иногда подпрыгивая, а я только поддакивал и про себя радовался, что с ним все в порядке. Несколько пластырей на лице и руках — не в счет, на Узумаки такие царапины за пару дней без следа заживают.

Наруто наговорился и начал клевать носом, все–таки это совсем не полезно — будить ребенка посреди ночи, пусть он и шиноби. Я отправил его спать, а сам вышел в сад. После тех почти тридцати часов сна, что вытребовал мой организм, я еще не скоро почувствую усталость.

Я сидел на веранде, пил чай и размышлял. Эта моя техника с помещением сознания в искусственно созданное тело фактически может сделать меня бессмертным. Наверное, я даже стареть перестану, если большую часть времени буду хранить настоящее тело во внутреннем мире. Но пока для меня это неактуально — мне бы вырасти сначала, а потом уже о вечной молодости думать. Да и некомфортно как–то в клоне находиться, нет, физически ощущения совершенно обычные, но в моральном плане странно себя чувствую. Вот как в бою с Гаарой — я ведь фактически сдался. У меня еще оставалось достаточно чакры, но желание дальше сражаться пропало напрочь. Или, может, зря я на клона валю и это чисто мои заморочки?

Надо как следует продумать этот момент и обезопасить себя от таких внезапных приступов апатии. Боюсь, что если бы Гаара меня все–таки раздавил, я бы просто не успел вернуться во внешний мир. Мне ведь нужно, чтобы часть моей чакры непременно находилась в реальности, иначе я сам в себе навсегда застряну. Конечно, на самом деле это все лишь теоретические рассуждения, и на практике их проверить я просто не рискнул. И наверное, вообще никогда не рискну.

А значит, надо придумать, как сделать так, чтобы моя чакра находилась в реальности постоянно. Легче сказать, чем сделать. Самый простой способ — это создать теневых клонов, но никто не даст гарантий, что их не прихлопнут. Нужно что–то маленькое, незаметное и достаточно прочное, чтобы не развеялось от случайного попадания.

Я сложил печати и создал теневой сюрикен. Обычно их используют как обманки, чтобы запутать противника. Ведь таким оружием, лопающимся от малейшего удара, урон нанести невозможно. Я поднапрягся и создал укрепленный сюрикен. Он смог воткнуться в деревянную стену и не развеяться. Уже неплохо, только создаются слишком долго, в реальном бою просто времени не будет, если только заранее наделать побольше и носить с собой. Только вот не в каждом сражении метательным оружием пользуются, и если я везде стану рассыпать свои сюрикены, будет выглядеть подозрительно. Да и для всяких сенсоров они обычными железками точно не покажутся.

Здесь нужно что–то другое, настолько мелкое, чтобы невооруженным взглядом не было видно. Мне вспомнилась техника нановзрывов Дейдары из аниме. Как он ее там называл? Чакра С 4? Если уж он смог создать нечто подробное, то мне с моим контролем просто грех не повторить. Взрывы мне не нужны, только сам принцип преображения своей чакры в крохотные частицы.

Я активировал шаринган, которым теперь при желании мог хоть пылинки в мельчайших подробностях рассматривать, и приступил к делу. Для начала создал микроскопический сгусток чакры в виде шарика, потом еще и еще. Когда шариков набралось с два десятка, первые из созданных начали лопаться. Оказалось, что даже моего контроля, практически недостижимого для нормальных людей, не хватало для поддержания формы. Я еще пару часов побился, пытаясь решить эту проблему, а потом плюнул на все и сел в позу для медитаций. В конце концов, у меня целый научный институт есть, вот пусть у них головы и болят.

Из виртуальности я вернулся только, когда солнце уже взошло. Тут прошло всего несколько часов, а там почти два дня — у меня постепенно все лучше получалось управлять внутренним временем. Умники из ИВМ придумали–таки несколько вариантов решения проблемы, и хоть что–то должно было помочь. Кстати, население моего внутреннего мира за сегодняшнюю ночь увеличилось еще больше, и уже перевалило за три сотни личностей, так что проблем с контролем теперь возникнуть не должно.

Ни разу не опробованной в реальности технике уже придумали новое название — Матрица. До этого я особенно с названиями не заморачивался, хотя некоторые чуть ли не каждому новому удару прозвище придумывают. Почему назвали дзюцу именно Матрицей? Да просто звучало круто, вот и решили так. И что самое замечательное, у этой техники множество всяких применений — от изначального использования в качестве якоря во внешнем мире, до ускоренной материализации даже самых энергозатратных клонов.

Я глубоко вдохнул, скрестил пальцы на удачу и активировал технику. Суть ее заключалась в том, что для стабилизации крохотных порций чакры нужна материальная основа. И в качестве нее было решено использовать микроскопические капли моей крови. Таким образом, частицы Матрицы представляли собой некоторое количество моей ДНК, заключенное в прочную оболочку из чакры.

Выпускать большие объемы чакры мне было легче всего через легкие, как при использовании Катона, но можно было и через любое танкетсу, то есть почти всем телом. Я некоторое время сидел, глубоко выдыхая, пока воздух вокруг меня не насытился чакрой. Активированным шаринганом она виделась как мутное облако, зато для обычного зрения была не заметна.

Для Матрицы не нужны были ручные печати, но я просто по привычке сложил печать концентрации и из рассеянных в воздухе частиц почти мгновенно собрался гемоглобиновый клон. И если раньше мне на такой трюк требовалось чуть ли не полминуты, то теперь скорость создания была сопоставима с обычной теневой копией. Я развеял клона, и он рассыпался золотой пылью. Причем частицы можно было использовать еще раз. Я протянул руку, и на моей ладони мгновенно сформировался теневой сюрикен, проверив на прочность, развеял и его.

И все было бы хорошо, но вот для всех сенсоров это облако частиц вокруг меня наверняка не останется незамеченным. Однако умники из ИВМ предусмотрели и это. Я приказал своей чакре осесть на мне и равномерно распределиться по поверхности тела. Теперь для шарингана и бьякугана я выглядел слегка «мутным», но особых подозрений не вызывал. В «свернутом» состоянии Матрица была практически незаметна не только для обычного взгляда, но и для додзюцу. Хотя под микроскопом ее наверняка рассмотреть было бы можно, но что–то я не видел ни одного шиноби, пользующегося в бою микроскопом.

Хм, может и не зря меня гением называют? Правда, они ничего не знают о моей самой сильной технике. Такое дзюцу создать не каждый может, я сам шел к нему несколько лет с тех пор, как выучил теневых клонов. Но пока рано радоваться, я же не знаю всех нюансов. Итачи говорил, что у каждой техники есть свое слабое место, наверняка и у моей найдется, и даже не одно. Вот, кстати, он и поможет мне их искать. Канонный Саске вскоре должен был уйти к Орочимару, но этот длинноязыкий хмырь мне с первого взгляда не понравился. Так что я пойду к Итачи, и пусть он только попробует отказаться!

До встречи с ним всего пара дней осталась, и несмотря на браваду, в глубине души меня это здорово беспокоит. Нет, Итачи обожает своего маленького братика и жизнь за него отдаст, но я‑то не Саске. И есть у меня опасения, что нии–сан с первого взгляда поймет, что я фальшивка. Хотя… он меня уже пять лет не видел, и все «странности» в поведении и характере можно будет списать на взросление и старую моральную травму.

На следующий день состоялись похороны Третьего Хокаге. Проститься пришли все шиноби Конохи и большинство жителей. Все–таки Третий был неплохим правителем и сумел пронести по жизни и передать Волю Огня следующим поколениям. Только вот во мне и капли жалости по поводу его смерти не набралось бы. Я бы сказал, что это его судьба — умереть, защищая деревню, но вот напротив меня стоит живое опровержение. Ну как живое, выглядит Гекко Хаяте как всегда довольно болезненно, но ведь не на кладбище же лежит! А по канону, который тут вместо судьбы, он должен был умереть от рук Баки — наставника команды Гаары.

Так что мои мысли были заняты совсем другим. Я мандражировал перед встречей с Итачи. Шутка ли — увидеться с любимым персонажем аниме, да еще и по совместительству родным братом. Уже завтра он придет в Коноху, причем прямо в форменном акацуковском плаще и совершенно беспалевно поест сладостей в кафешке. Нет, он, конечно, не только для этого придет, насколько я знаю, он хочет напомнить Данзо о договоренности насчет глупого младшего братика, но подобное нахальство не может не впечатлять. А потом Итачи и Кисаме почти поймают Наруто, но Джирайя сможет помешать им в самый последний момент.

Поэтому я собираюсь напроситься на поиски Тсунаде вместе с Джирайей и Наруто, а не бегать потом как угорелый в поисках той самой гостиницы, где эти двое остановятся. У меня будет всего несколько минут, чтобы уговорить Итачи взять меня с собой, а значит, надо хорошо подготовиться и обдумать все варианты разговора. Но сначала нужно Наруто предупредить. Не могу же вот так просто уйти и бросить его. Впрочем, скоро он сам отправится с эро–санином в почти трехгодичное путешествие, так что мы в любом случае больше не смогли бы жить вместе.

Вечером я позвал Наруто на веранду для серьезного разговора.

— Я должен рассказать тебе кое–что очень важное, так что слушай внимательно. Существует такая организация — Акацуки, которая поставила своей целью отлов всех джинчуурики. Коноха сейчас слишком ослаблена и не сможет тебя защитить, поэтому тебя решено отправить вместе с Джирайей в продолжительное путешествие.

— Что?! Я не хочу! — возмутился Наруто.

— К сожалению, твое нежелание никого не волнует, — покачал головой я. — И на твоем месте я бы не спешил отказываться, все–таки это круто — попасть в ученики к одному из Легендарной Троицы. Ну, только не к Орочимару, этот скользкий тип мне сразу не понравился.

— Но если мне придется уйти, то как же ты?

— Не волнуйся, я уже нашел себе учителя, осталось только уговорить.

— И кто это?

— Итачи. Он единственный, кто может помочь мне полностью овладеть шаринганом.

— Но он же!.. — Наруто не решился проговорить вслух «убил твоих родителей».

— У него были на это причины, поверь мне. Я помню, что он тоже любил маму и папу, и раз он все–таки решился на такое, то даже представить страшно, чего ему это стоило. Я оказался единственным выжившим только потому, что Итачи любил меня еще сильнее и просто не смог убить.

— Но… — Наруто попытался возразить, однако я его перебил.

— Я знаю, что делаю, просто поверь мне. И я обещаю, что мы снова увидимся меньше, чем через три года.

Я протянул мизинец в детском жесте обещания. Наруто некоторое время внимательно смотрел на меня, а потом сцепил свой мизинец с моим.

— Обещаю, — повторил я.

Но несмотря на клятву на мизинцах, Наруто все равно выглядел подавленным. Я привычно взъерошил его волосы.

— Эй, не куксись, мы же не навсегда расстаемся. Тем более, если тебя будет тренировать Джирайя, я останусь далеко позади. Уже сейчас я слабее тебя, а со временем эта разница только увеличивалась бы. Ты же не хочешь, чтобы я остался слабаком?

— Нет, — Наруто шмыгнул носом и потер покрасневшие глаза.

— И ты тоже постарайся — вытряси из Джирайи все техники, какие он только знает. Что–то мне подсказывает, что из него учитель хуже, чем из Какаши, так же не хочет делиться знаниями. И пусть еще научит тебя в режим отшельника входить, и тогда легендарным начнут называть уже тебя, а не его.

— Я понял.

— И вот еще что. Пока я буду ходить с вами, потому что ловить девятихвостого наверняка пошлют Итачи, так как он тоже из Конохи. И когда мы с ним встретимся, делать надо следующее…

Загрузка...