Рай для Темного

Глава 8

Дом был Темный. Очень Темный. Старая ведьма чувствовала это даже сквозь толщу заклятий, глушащих ее силы. Магия щекотала ей ноздри, карабкалась мурашками по позвоночнику — древняя магия, незнакомая.

Софья Марковна наклонилась вперед и легонько постукала таксиста клюкой по плечу.

— Посиди-ка тут, милый, — сказала она, потом подумала и разрешила, — можешь отойти, если приспичит.

Бородатый таксист кивнул, тупо уставившись в одну точку. Ведьма вылезла из машины и, постукивая клюкой, засеменила через дорогу к подъезду дома под номером двенадцать по Денежному переулку. Добраться сюда было нелегко — заколдованный таксист мало что соображал и приходилось разбираться в маршруте самой.

Дважды Софья Марковна сбивалась с пути и ругалась похлеще своего несчастного шофера, пока тот еще не был под чарами ее дочери. Бедро разболелось от долгого сиденья на твердом, она устала и проголодалась. Но желание приобщиться к открывшейся ей в зеркале тайне — да и вообще, хоть в замочную скважину подглядеть, что же там нового происходит во Внестороннем мире — было сильнее любых неудобств и потерянного времени.

Поднявшись на пролет и остановившись на пороге перед дверью квартиры номер три, она по привычке принюхалась. В обычной ситуации это было бы совершенно бесполезным занятием, так как знаменитого ведьминского «нюха» у нее больше не было. Однако с этим домом все было не так. Она даже почти не удивилась, почувствовав присутствие Внестороннего…

Нога ее наткнулась на нечто железное. Ведьма потрогала это нечто клюкой и выкатила под свет слабой, забранной решеткой, лампочки наружную часть дверного замка.

— Сильно же ты хотел войти… — пробормотала она и толкнула дверь в пропитанную магией темноту странной квартиры.

Пахло гарью. Софья Марковна пораздумала несколько секунд, постучала в дверной косяк и спросила:

— Есть здесь кто-нибудь?

Ответом ей была тишина. Собравшись с духом, она спросила еще раз:

— Кто-нибудь Извне?

Из гостиной раздался шорох. Похоже там сомневались. Темные, заключила она и подбодрила:

— Да поглотит тебя Тьма, мил человек!

Старинное приветствие сделало свое дело, и в ответ что-то прохрипели. Заранее готовясь извиняться, если окажется, что это всего-навсего какой-нибудь волколоид доедает свою несчастную жертву, Софья Марковна нащупала выключатель и зажгла свет.

Дом до неприличия ярко осветился, и она сощурила успевшие привыкнуть к темноте глаза. Проморгавшись, присмотрелась. И тут же отступила на шаг назад.

Ничком, на пошарпанном паркетном полу, в пространстве между прихожей и гостиной, лежал светловолосый человек в сером костюме. Одна его рука была спрятана под животом, откуда, по всей видимости, и брала свое начало огромная лужа запекшейся, коричневой уже крови. Человек хрипел и всем своим видом взывал к помощи.

Софья Марковна вздохнула. Единственное, что сейчас было бы банальнее, чем просто наткнуться на какого-нибудь Темного, тихо расправляющегося со своей жертвой, было найти саму жертву, подыхающую от ран. Неужели она не так истолковала Предсказание? А как же тогда обострившееся ни с того ни с сего ведьминское чутье, вопящее о сильнейшей магии?

В этот момент светловолосый человек поднял голову, и ведьма снова почувствовала Темную силу. Кряхтя, она присела на корточки и уставилась в полные страдания серые глаза. Помогать она не торопилась. Неизвестно, какой нелюди это дело, но в разборки между Темными встревать не хотелось бы, особенно не имея более прежней силы.

— Не можешь ни говорить, ни двигаться? — спросила она.

Светловолосый еле заметно кивнул. Значит заклятье. Она потрогала рукой запекшуюся кровь — та была уже совсем холодной, значит парень лежит давно, как минимум несколько часов.

— У тебя там рана?

Он помедлил, будто обдумывая вопрос, и снова кивнул. И в ту же секунду захрипел и скорчился от боли. Глаза его закрылись, под веками забегали зрачки.

— Столько крови… — не обращая внимания на его муки, вслух размышляла она. — Почему ты еще жив?

Его спазм прекратился так же неожиданно, как и начался, и он уронил голову на пол, потеряв сознание.

— Надо узнать, кто он… — пробормотала Софья Марковна.

Парень, без сомнения, был из Темных. Только тот, кто черпает силы из Темной Материи, способен противостоять такой огромной потери крови. Старательно обходя бордовую лужу, ведьма осмотрелась.

В прихожей, небрежно брошенный на пол, комом лежал бежевый плащ, под лестницей на второй уровень было разбросано с десяток кухонных ножей. Еще дальше по коридору она нашла поваленный на бок стул из столовой и кучу мелких опилок и щепок, вперемежку со штукатуркой и цементной крошкой. Она подняла голову — в потолке зияла сквозная рваная дыра, сквозь которую виден был потолок второго этажа — квартира была двухэтажная, довоенного типа. Похоже, здесь была драка. Софья Марковна подумала было подняться наверх, но решила не тратить времени и усилий. В доме явно никого больше не было.

Светловолосый Непонятно-кто все еще был в отключке, и она решила, что обшарить его карманы не помешает. Причем, начать с плаща, а потом уж, если там не будет ничего интересного, все-таки залезть в эту липкую лужу ногами и постараться перевернуть раненного на спину.

В правом кармане дорогого, судя по качеству ткани, плаща оказался мобильный телефон. Она потрогала черный экран — закодированный, ясное дело. Софья Марковна решила не рисковать с тыканьем наугад — никогда не знаешь, чем еще закодирован телефон Внестороннего, кроме набора цифр. А уж правильный Темный точно не оставит попытку залезть в его телефон безнаказанно. Это значило только одно — что находка оказалась для нее бесполезной. Ведьма вздохнула — придется обшаривать тело.

Подошла поближе, постояла, раздумывая, как бы это получше сделать, кряхтя наклонилась, опершись на клюку… и чуть не отпрыгнула, столкнувшись взглядом с потемневшими от гнева серыми глазами — парень опять пришел в себя.

Быстро соображая, как объяснить свое поведение, она показала ему мобильник.

— Позвать кого? Мне нужен пароль.

Но, похоже, он только и мог, что хрипеть и двигать головой.

— Я немного читаю по губам. Ты говори по одной цифре, я буду повторять, а ты кивай, если правильно.

Он в изнеможении положил голову на пол и что-то беззвучно прошептал. Ведьма склонила голову параллельно с ним и повторила:

— Буквы? То есть не цифры, а буквы, так что-ль?

Он слабо кивнул и произнес еще что-то.

— И? Первая «И»?

Парень нетерпеливо поморщился — на мотание головой он очевидно был неспособен. И повторил еще раз. Софья Марковна заметила, что перед тем, как раскрыться, его губы отталкиваются друг от друга, будто пытаются произнести звук согласной буквы.

А ведь он не по-русски говорит, поняла Софья Марковна.

— Le Francais, что ль? Нет? Английский? — незнакомец поморгал.

Язык Шекспира старая ведьма знала, как это принято говорить, «на уровне средней школы», и уж точно хуже французского, бывшего в ходу в дни ее юности. Способность понимать и говорить на всех языках мира улетучилась вместе с лишением ее натуры Внесторонних сил.

Пришлось опираться на скудные людские знания. Софья Марковна напрягла память.

— Пи?

Он опять поморщился.

— Би?

Парень моргнул, что должно было означать кивок.

По очереди, она повторила вслед за ним оставшиеся буквы кода и, подслеповато щурясь, набрала на черном экране буквы: «B», «U», «R», «N»[1]. Телефон озарился голубым.

— Ну вот и славно. Посмотрим, кто ты такой есть, голубчик.

Софья Марковна уселась на ближайший стул и стала листать контакты. Внесторонний мир Москвы она знала хорошо и надеялась увидеть знакомые имена. Однако, к ее разочарованию, имен было мало, и все сплошь незнакомые. Нездешний, значит — оттого и английский.

— Ты точно не ведьмак, — рассуждала она, — я бы почувствовала. И не демон — те трансформируются, когда ранены. То же и зумэ.

Она присмотрелась к его красивому, холеному лицу, к светлым, почти белым волосам. Ну уж, само собой, такой красавчик не из волколоидов. Те и в людформе страшны, что твои черти из Преисподней. У гоблинов вообще людформы нет. Чистые эльфы, конечно, бесподобные красавцы, однако ж, Темными никогда не становятся. Разве что этот из Серых… Да нет же, Серые эльфы обычно маленькие и хрупкие — а этот бугай под два метра ростом…

Вот ведь загадка. Парень гневно взирал на нее с пола.

— Ладно, ладно, — сжалилась она. — Кому звонить-то? Говори опять по буквам.

Он беззвучно продиктовал имя — Стивен.

Стивен так Стивен. Ведьма легко нашла нужный контакт в телефоне и набрала номер. Через пару гудков, будто на том конце ждали звонка, запыхавшийся голос заблажил — тоже по-английски.

— Hello? Hello? My Lord, is this you? Oh God, Zora, it’s him calling! Are you all right, my Lord?![2]

Из всего сказанного Софья Марковна Марковна поняла лишь словосочетание «My Lord», отодвинула бьющийся в истерике телефон от уха и оторопело взглянула на того, кто, по всей видимости и носил этот титул. «Лорду» снова было плохо, он зажмурился и корчился в судорогах.

— Who is this? — заподозрили в трубке. — What happened to Lawrence?[3]

Ведьма прокашлялась и наконец ответила, по-русски. Она знала, что ее поймут.

— Плохо вашему Лоренсу. Какое-то сильное заклятье.

Человек в телефоне замолчал, будто передавая роль переговорщика кому-то еще, и спустя мгновение в разговор вступила женщина.

— Вы из Внешних? Где вы? Кто вы? — на чистом русском, холодным голосом она потребовала сразу же кучу информации.

Софье Марковне допросный тон какой-то далекой сучки не понравился. Какой бы могущественной ни была свита этого недобитого «Лорда», они точно не знают, где его искать. А это значит, что условия здесь будет ставить тот, кто знает.

— Хотите спасти вашего дорогого Господина, извольте сначала ответить на мои вопросы, — не менее холодно парировала старая ведьма. О да, она тоже умела быть сучкой.

В телефоне тихо посовещались.

— Что вы хотите знать? — наконец спросила та же самая женщина, только уже куда более миролюбивым тоном.

Что ж, так-то лучше, подумала Софья Марковна и задала самый интересующий ее на данный момент вопрос.

— Какой такой породы ваш Лорд Мадуг? Я что-то никак не признаю.

В трубке хмыкнули.

— А не убежите со страху?

Какие же дурни прислуживают этому парню. Чем грознее порода, тем выгоднее сделку она заключит.

— Всемогущий Господин Мадуг — наипервейший из людей! — запели в трубке. — Он есть Первородный Человек, Божественный Луч в человечьем теле, наш безмерно любимый Темный Властелин…

Софья Марковна отняла телефон от уха и нажала отбой, надеясь, что номер заблокирован, и перезвонить сюда не смогут. Подошла к окну гостиной, выглянула на тихую ночную улицу — убедилась, что ее личный шофер все еще на месте. Затем вернулась в прихожую. Плотно закрыла входную дверь, подперла ее стулом из кухни, прислонилась к стене и только тогда выдохнула.

Первородный, значит. Тот самый Первородный.

Обойдя следящего за ней взглядом поверженного Темного Владыку, ведьма снова села на стул, думая с чего бы начать. Трудно торговаться с тем, кто может вышибить тебе мозги, не сходя с места.

— Так вот кого демоны ищут по всем Землям уже столько лет… — обращаясь то ли к себе, то ли к нему, пробормотала она. — Значит, действительно, назревает что-то серьезное…

Лорд Мадуг скривил рот в злобной усмешке, что, по всей видимости, должно было означать «еще бы».

Она решилась.

— Меня зовут Софья Зарецкая, дочь Владлены из Приднестровья, из клана Астафьевых по отцу. Я — Темная ведьма, Внесторонним судом лишенная сил. За твое спасение, Господин, я хочу высочайшего покровительства для себя и своей дочери… хоть она этого и не заслуживает… и всех благ, коими обладает твоя свита.

А она умеет общаться с Темными Властелинами, оказывается. Софья Марковна осталась очень довольна своей речью. В меру нагло, в меру почтительно.

— Готов ли ты скрепить нашу сделку Нерушимой Печатью? — добавила она для пущей торжественности.

Лорд Мадуг закатил было глаза, вероятно пытаясь показать, что подобная пафосность ему не по нраву, но тут лицо его перекосилось от болевого спазма, веки закрылись, руки задрожали. Софья Марковна теперь догадывалась, что происходит — так его дух залечивал плотскую рану. Вот почему он до сих пор не умер. Если бы не сильнейшее обездвиживающее заклятье, вероятно, он давно уже был бы на ногах.

Пока Темный Лорд корчился в судорогах, ведьма начала действовать. Убрала стул от двери, спустилась на улицу и жестом приказала таксисту выйти из машины и следовать за ней. Спотыкаясь обо все, что только попадалось на пути, несчастный бородач проковылял за ней в квартиру, и, бессмысленно озираясь, остановился посреди прихожей.

Лорд Мадуг уже перестал корчиться и снова лежал без сознания. Софья Марковна привлекла внимание таксиста щелчком пальцев и указала рукой на тело перед ним.

— Очень осторожно, любезный, поверни этого человека на спину, подними и перенеси во-о-он на тот диван.

Двигаясь как заторможенный робот, таксист неловко наклонился, подхватил лежащего под ноги и под грудь и рывком перевернул. Лорд пришел в себя и застонал от боли.

— Merde, я же сказала осторожно! — переживая, как бы тупой людлинг не накликал на нее гнев Первородного, она ударила таксиста по спине клюкой. Тот не обратил на это никакого внимания и, легко подняв раненого, понес его в гостиную. Софья Марковна поспешила за ним, надеясь успеть подстраховать.

Не успела.

Дошагав до старого, просиженного дивана, истукан сбросил несчастного Лорда, просто опустив руки вниз. Софья Марковна даже вскрикнула, а Первородный, на ее счастье, снова отключился.

Прогнав водителя за дверь и приказав ему вернуться в машину, она осмотрела раненного. Весь перед его костюма, и особенно рубашка, были изодраны в клочья, а то, что от них осталось, было пропитано кровью. Стараясь не касаться тела, старая ведьма наклонилась и осторожно раздвинула кровавые лохмотья. Но вместо страшной раны, которую ожидала увидеть на груди Темного Лорда, она обнаружила лишь пятно, покрытое прозрачной, бледно-розовой кожей, размером где-то с бейсбольный мяч. Сквозь эту чрезвычайно тонкую, молодую кожу, проглядывали вены, мышцы и сердце.

Чувствуя, что у нее начинает подниматься давление, Софья Марковна медленно разогнулась и прошла на кухню. Открыла холодильник, изучила скудные припасы — в квартире совсем не чувствовалось женской руки. Взяла непочатую бутылку с минеральной водой, открыла, затем вытащила из своей, оставленной у порога, сумки баночку «Андипала», закинула в рот маленькую таблетку и запила из бутылки. Так-то лучше. Принесла к дивану стул, села и стала ждать.

Спустя несколько долгих минут, Лорд Мадуг издал глубокий стон и приоткрыл глаза. Видно было, что он совершенно обессилел. Бледный лоб его был покрыт испариной, рука безвольно упала с дивана и ладонью кверху лежала на ковре.

— Хочешь пить? — она показала ему бутылку.

«Да», ответил Темный Лорд одними глазами. Старая ведьма отвинтила крышку и, приподнявшись на стуле, поднесла бутылку к его губам. Она ожидала, что, по меньшей мере, половина бутылки стечет у него по подбородку, но, лишь коснувшись его губ, струйка воды невозможным образом сгруппировалась, перенаправилась против всех законов земного притяжения и, не теряя ни капли, стала течь ему прямо в рот. Как завороженная, ведьма смотрела на это диво, пока вся вода в бутылке не закончилась. Почти бессознательно, она наклонилась и, взяв его лежащую на ковре руку, подняла и положила ему на грудь.

И в тот же самый момент это произошло. Мощное, как цунами, необъяснимое и невозможное по сути своей, вторжение постороннего сознания в ее собственное. Будто бы невидимые щупальца обхватили ее голову и пробуравили в ней дырки своими присосками, впиваясь прямо в мозг.

«А есть ли мне прок от тебя, Отверженная?»

Раскатом грома прогрохотал в голове его голос. Сердце в ее груди съежилось и почти перестало биться. Чужой разум заполнил ее внутренний мир ужасом, ударил по нервным окончаниям нестерпимой болью. Судорога выгнула спину, но Темная воля сковала ее — всю, до кончиков ногтей. Софья Марковна застыла с простертой вперед рукой, вцепившись в обездвиженные пальцы своего мучителя… захрипела, беззвучно крича, но тут же, словно железной клешней, горло ей сдавили невидимые тиски. Боль усилилась во сто крат, стала ослепляющей, заполнила весь ее мир и остановила время… Дышать и даже хрипеть она больше не могла. В глазах потемнело, и усталое лицо дочери поплыло перед ее гаснущим взором…

«Служба мне — не так легка и приятна, как ты себе вообразила, старая…»

И тут, затухающим сознанием своим ведьма поняла, что такое служба Темному Властелину, и что необходимо сделать, чтобы пройти это испытание и остаться в живых. Закрыв глаза, она перестала хотеть остаться в живых.

Он убивал ее, потому что такова была его воля, и хотел, чтобы она покорилась этой воле. Перестав бороться, старая ведьма раскрыла перед ним свою душу и приняла всю эту боль, и муки, и ужас, и растворилась в них. Отныне и навсегда эта была ЕГО душа и ЕГО тело. Разбитая, старая и больная, она отдавала ему себя полностью…

«Да поглотит тебя Тьма, мой Господин…»

Так же внезапно, как и началась, ослепляющая боль кончилась, и она снова могла дышать. «Щупальца» ослабили свою хватку и отпустили…

Хватая ртом воздух, Софья Марковна сползла со стула на пол и упала на онемевшие от судорог колени. Не выпуская руки своего нового господина, она прижалась к ней лбом, покрытым холодным потом, не зная, что и сказать.

Оказалось, говорить больше не было нужды.

«Позвони Стивену. Пусть пришлет местную ведьму снять заклятье. Отпусти своего людлинга и отдохни. Я беру тебя в мою свиту.»

Голос его теперь не грохотал, а звучал мягко, будто в наушнике, воткнутом прямо в мозг.

Софья Марковна неловко поцеловала ему руку и встала на ноги — на удивление легко. Как ни странно, чувствовала она себя прекрасно, голова была свежа и ясна, никакого давления не было и в помине. Будто бы могущественный разум, только что овладевший ею и в процессе чуть не убивший, расплатился с ней за страдания частицей собственной силы.

Да уж, Темная сторона имела свои преимущества. За такое пожертвуешь не только личной жизнью и конфиденциальностью мыслей…

«Меня не интересует твоя личная жизнь, Софья. А вот одеяло мне не помешало бы…»

Лорд Мадуг закрыл глаза, дыхание его выравнивалось — он явно засыпал. Софью Марковну переполняли благоговейный ужас, умиление и восторг. Нет больше истончающейся, как портрет Дориана Грея, жизни, нет беспросветной бедности, нет искупления. Господин защитит ее и от ангела-исповедника, и от демона-тюремщика… А уж она отдаст за него жизнь и свою бессмертную душу в придачу.

«Одеяло… Стивен… Волшебное слово — быстро», — раздраженная мысль заслонила ее собственные, восторженные и сумбурные, и она кинулась исполнять.