Рай для Темного

Глава 9

— Они поменяли координаты.

— Зачем?

— Ты меня спрашиваешь? Откуда мне знать… Наверное, что-то не срослось… Сама в курсе, сколько там всего должно совпасть, чтобы открыть Врата и ничего не нарушить. Вплоть до крупной мыши, которая может пробегать по полю в те самые пятнадцать минут, и ее задавит Приемной.

— Кому какое дело до мышей, Дань?

— Не скажи… Это может оказаться самка моридуса, которая через три года родит какого-нибудь очередного Спасителя… Сивиллам лучше знать.

Мэтью проснулся и слушал их разговор с закрытыми глазами. Так было проще. Чем дольше он будет лежать на этой ужасной гостиничной койке, притворяясь спящим, тем дольше ему не придется иметь дело с реальностью, в которой напарником Инги оказался жуткий крылатый демон, будто сошедший с иллюстрации к «Аду» Данте, у него на глазах обратившийся в сильного, красивого парня, и теперь они с Ингой лежат, обнявшись, на одной из кроватей, а на второй — лежит он сам, напоминая себе ребенка, который подглядывает за родителями. И не просто так лежит, а рядом с Гошей, впавшим в кому после выстрела из прОклятого всеми возможными заклятиями пистолета Данилы. Инга сделала Гоше укол темно-зеленой жидкостью и пообещала, что мальчишка к утру очнется. Но сейчас бедный Гоша выглядел — овощ овощем.

В углу комнаты, на полу, оглушенный Данилой и усыпленный Ингой, ждал допроса их недавний преследователь и его бывший сокамерник, Валера Юсупов.

В этой небывалой реальности, помимо ведьм, крылатых демонов и заколдованных пистолетов, существовал также и он сам — Первобыт… тьфу — ты, Первородный человек с какими-то невнятными сверхспособностями, которого боялась даже Инга.

— И куда нам теперь ехать? — сквозь смеженные ресницы Мэтью увидел, как Инга села на кровати и обняла колени.

— Пока приказывают возвращаться обратно в город.

— А вдруг ты его все-таки не убил…

Данила тоже сел и заслонил собой Ингу. Все бесполезно, в очередной раз после того, как увидел демона в человеческом обличии, подумал Мэтью. Неважно, каким чудовищем Данила был в своей Внесторонней форме — как человек он был неотразим для любой женщины.

— Инга, я выстрелил ему в грудь, и даже если он не умер сразу, обездвиживающее заклятье его добьет. Он просто истечет кровью.

— Неужели нельзя было выстрелить ему еще и в голову?

Демон помедлил с ответом.

— Знаешь, это не так просто — выстрелить кому-то в голову…

В полутьме блеснула уже знакомая Мэтью фляга из тусклого серебра. Передавая ее друг другу, напарники по очереди приложились несколько раз подряд. Он никогда не видел ничего более интимного, чем это молчаливое передавание выпивки из рук в руки.

— Я знала, что ты не умер, — неожиданно сказала Инга.

И целовалась с другим, злорадно подумал Мэтью.

Данила усмехнулся и обнял ее одной рукой, уткнувшись носом в медные от света настольной лампы волосы.

— Мой телефон — единственное, что смог убить этот мудак, когда сбросил меня со второго этажа.

Данила повернулся так неожиданно, что Мэтью едва успел закрыть глаза и притвориться спящим.

— Похож? — спустя пару секунд спросила Инга.

Данила еще немного помолчал.

— Не то, чтобы близнец… Но, да — похож.

— Надеюсь, в этот раз они не ошибутся… Света в нем много, но сущность еще не сформировалась… так что все может произойти.

От их неприятного разговора у Мэтью в душе закололо. И на кого он должен быть «похож»?

— Ладно, ты спи, а я покараулю. Дай-ка мне свой телефон, — в конце концов сказал Данила, и, вновь приоткрыв глаза, Мэтью увидел, как демон встает с кровати и усаживается в кресло, стоящее рядом с их пленником. Поставив одну ногу Валере на грудь, он положил злополучный Глок себе на колени и с головой ушел в Ингин телефон, как какой-нибудь студент-переросток.

Бесшумно, Инга легла обратно на кровать (как она умудряется даже на скрипучую кровать лечь бесшумно?) и повернулась на бок, лицом к нему. Поерзав на месте, будто закапываясь в свой объемистый свитер, она закрыла глаза и вздохнула. Уже через полминуты ее дыхание стало ровным, и Мэтью мог любоваться ею сколько угодно, не боясь быть пойманным с поличным. Хотя, он скорее даже не любовался, а просто смотрел и думал. Думал обо всем, что случилось с ним за этот сумасшедший день — неужели прошел всего только день с тех пор, как жизнь его перевернулась вверх тормашками? Ее лицо успокаивало и помогало размышлять. Помогало думать. Как и тогда, в приемной факультета филологии, оно было маяком, безмятежно подмигивающим ему с берега в жесткую бурю безумия.

И никакой Данила ничего больше не изменит — этот непреложный факт обрушился на него, будто откровение с небес, и Мэтью понял, что пропал. Совершенно, бесповоротно и окончательно — пропал.

Внезапно, она открыла глаза, а он не успел закрыть свои. Без тени улыбки, Инга смотрела на него, и он увидел, как зрачки ее из серых медленно превращаются в голубые. Он уже успел догадаться, что это означает, и чувствовал, что сердце его сейчас разорвется от счастья. Ничего не бесполезно, понял он.

— Надо спать, — серьезно сказала Инга и «выключила» его, протянув руку и дотронувшись указательным пальцем до его лба.

— Давай-давай. Ешь.

Диего лежит на пыльной земле, на боку, обеими руками обхватив голову. Лицо его — цвета все той же пыли, глаза зажмурены, слезы мешаются с грязными соплями. Земли он уже съел предостаточно и, совершенно очевидно, считает, что большего не заслуживает.

Высокий светловолосый подросток, непонятно откуда взявшийся на опустевшем школьном дворе, другого мнения.

— Ешь, а не то будешь есть еще и во-о-он ту какашку. По-моему, ее оставили совсем недавно.

Мэтью смотрит в направлении, в котором указывает незнакомый блондин — действительно, колечко собачьей какашки выглядит довольным свежим. Диего снова утыкается лицом в землю и, плюясь и всхлипывая, жует грязь.

— Теперь ползи сюда и проси прощения.

Не веря своим глазам, Мэтью наблюдает, как здоровенный второгодник, гроза всей школы и его личный мучитель, ползет на животе в сторону незнакомца. Тот стоит, прислонившись к столбу качели, руки небрежно сунуты в карманы.

— Не у меня. У него. Мэтью, иди сюда.

Но Мэтью застыл в оцепенении и не может двигаться. Его непрошеный заступник кидает на него недовольный взгляд.

— Не заставляй меня приводить тебя насильно.

Он делает шаг. Еще один… Будто в страшном сне, когда пытаешься идти по колено в каком-нибудь магическом киселе.

— Сядь, — парень указывает на свободное сиденье качели.

Мэтью боязливо оглядывается, садится, цепляясь рукой за толстую цепь.

— А теперь ползи сюда и целуй ему ботинок, — приказывает светловолосый, и Мэтью в ужасе подбирает ноги.

Его голос обретает, наконец, силу.

— Не надо, пожалуйста… — умоляет он, — Он больше не будет. Правда, Диего?

Тот быстро-быстро кивает, в процессе несколько раз ударяясь лбом об землю. Светловолосый с жалостью смотрит на Мэтью и пожимает плечами.

— Пошел вон отсюда, — брезгливо бросает он в сторону Диего, и тот начинает задом отползать, забыв, по всей видимости, что умеет еще и ходить.

Внезапно, незнакомец передумывает.

— Нет, погоди. Еще разок, чтоб запомнил, кого ты с сегодняшнего дня должен обходить за километр, — он продолжает оставаться в той же самой позе, руки в карманах, однако Диего вдруг хватается за голову и заходится в хриплом истошном крике. Боль корчит и ломает его, по штанам медленно растекается темное пятно. Мэтью не понимает, как именно светловолосый это делает, но совершенно точно знает, что это происходит по его воле. Он вскакивает, хватает парня за руку и умоляет.

— Пожалуйста… Перестань… Ему же больно…

— Конечно, больно, — будто недоумевая, отвечает тот, — Ладно, если тебя это так сильно волнует…

Диего резко перестает корчится и обессиленно затихает.

— Тебе повезло, что у меня такой сердобольный брат. Если уберешься отсюда за три секунды, я тебя не убью.

Хлопая обмоченными штанами, гроза района кое-как встает и, зигзагами, будто подстреленный заяц, уносится в сторону опустевшего здания школы. Но Мэтью уже не замечает этого.

— Какой брат? — он таращится на блондина, которого видит впервые в жизни.

Довольный произведенным впечатлением, тот подает ему руку.

— Старший брат. Лоренс.

Мэтью смотрит на протянутую ему ладонь и говорит себе, что все это какой-то бред, точно так же, как еще пять минут назад пытался убедить себя в том, что ничего такого просто не может быть. С опаской, он касается предложенной руки и в тот же самый миг понимает, что светловолосый говорит чистую правду.

— Но как… — в смятении Мэтью крутит головой.

— Долгая история, мелкий, — самодовольно отвечает Лоренс и тут же мрачнеет. — Жаль, что тебе придется обо мне забыть.

Он смотрит на ручные часы, затем куда-то вверх, будто сверяя время с местоположением послеобеденного солнца. Внезапно, поддавшись импульсу, расстегивает и снимает часы со своей руки.

— Держи. На память.

Мэтью оторопело принимает подарок. Неумелым движением, Лоренс треплет его по волосам и сует руки обратно в карманы.

— Я буду навещать тебя иногда. Не волнуйся, в следующий раз ты меня сразу вспомнишь.

Мэтью открывает рот и хочет что-то спросить, но Лоренс вдруг дует ему в лицо, и он застывает в недоумении, глядя на пустое место перед собой. Пытаясь вспомнить, как он оказался на безлюдной школьной площадке в такой неурочный час, Мэтью поднимает свой оставленный в стороне рюкзак и бредет домой.

Вспомни, Мэтью. Пришло время. Вспомни.

Он открыл глаза и сел, яростно скрипнув пружинами. Тут же на соседней кровати подскочила Инга, дернулся и схватился за пистолет задремавший в кресле Данила, и, что самое удивительное, застонал и закашлялся рядом с ним Гоша.

Спросонок путаясь в свитере, Инга бросилась к мальчику, перелезая прямо через Мэтью. Гоша привстал, посмотрел на всех мутным взглядом… и вдруг перегнулся через кровать и обильно стошнил чем-то зеленым. Мэтью поспешно выкарабкался из всей этой кучи-малы, встал и отошел подальше.

— Гоша, что ты такое ел? — морщась, спросил он, с надежного расстояния разглядывая едко пахнущую зеленую массу, которая тут же начала проедать дырку в полу.

— Мои заклятья он ел, — сказал Данила, изможденно закрыл глаза и завалился обратно в кресло, устроив уже обе ноги у Валеры на груди. Ведьмак продолжал послушно спать.

— Какая мерзость, — оценил ситуацию Мэтью.

Инга втянула бледного Гошу обратно на кровать, а Мэтью решил, что неплохо бы проветрить комнату, и открыл окно, выходящее во дворик маленькой придорожной гостиницы. Солнце стояло высоко над горизонтом — проверив время, он обнаружил, что уже половина одиннадцатого.

— Никто не видел… — не договорив, Мэтью поискал глазами и нашел свой забытый, помятый портфель, валяющийся в самом дальнем углу комнаты.

Его утро обычно начиналось с кофе и сигареты. За неимением первого, придется обойтись последним, решил он и пошел поднимать портфель, где в кармане должно было еще оставаться с полпачки Мальборо.

Внезапно Гоша вскрикнул так, что все снова подскочили. Дернулся даже Валера, лежащий на полу без сознания.

— Гошенька, милый, что случилось? — испуганно спросила Инга, как раз накрывавшая его одеялом.

Не отвечая, мальчик трясся крупной дрожью, глаза его были наполнены ужасом. Мэтью проследил за его взглядом — не отрываясь, сосед смотрел на Данилу.

— А-а-а… — понимающе протянула Инга. — Ну что ж, этого можно было ожидать.

— Это ты решила, что он Ясный… — усмехнулся Данила и, потягиваясь, встал с кресла. — Ладно, пойду, потолкую с этим красавцем.

Он слегонца пнул Валеру в бок, и тот застонал от боли, не пробуждаясь от магического сна.

— Даже Ясному станет плохо, если в первый день своей Внесторонней жизни он увидит тебя, — Инга сердито подоткнула под Гошу одеяло и погладила его по мокрому лбу.

— Ну, вы тут разбирайтесь. Если малой чокнулся, имей в виду — у нас на него времени нет. Скорую вызывай, и дальше едем без него.

Он наклонился, взял Валеру за руку и легко потащил к выходу, будто Валера был не здоровенным парнем в татуировках, а какой-нибудь дорожной сумкой.

— Ясный? — спросил Мэтью, вытаскивая, наконец, пачку сигарет из кармана сумки.

— Людлинг, способный воспринять сокрытое и не сойти с ума, — объяснила Инга и постучала костяшками пальцев Гоше по лбу. — Эй, кто-нибудь дома? Скажи, что я не ошиблась, котенок.

Мальчик схватил край одеяла и накрылся им с головой.

— Может, снова усыпишь его… на время? — неуверенно предложил Мэтью.

Инга покачала головой.

— Уже не поможет. Если его сознание замутилось, с ним все кончено — усыпляй, не усыпляй.

Из-под одеяла послышалось невнятное бормотание.

— Ну все, привет, — скисла Инга.

Мэтью прислушался. Бормотание усилилось. Вместе с Ингой они наклонились над спрятавшимся Гошей и услышали слабое «Матюх… Матюха…»

— Это он тебя так зовет? — подняла брови Инга.

Мэтью кивнул, поморщившись. Как его только здесь не называли… Однако, похоже, пацан на самом деле свихнулся. Ну что ж, ради такого дела сигарета подождет. Он сел на краешек кровати и склонился к холмику под одеялом.

— Гоша, я здесь.

Край одеяла сполз вниз, и показалось бледное лицо со спутанными, липкими волосами.

— Ты тоже видел его? — слабым голосом спросил сосед.

Мэтью осторожно кивнул.

— Кто он?

Они с Ингой затаили дыхание. На сумасшедшего Гоша был непохож. Мэтью обдумал ответ.

— Считай, что он просто еще одно магическое существо. Ингу же ты не боишься.

Гоша вылез из-под одеяла и увидел сигареты у него в руке.

— Дай одну, — дрожащим голосом попросил он.

Выдохнув, Мэтью выбил сигарету из пачки и с готовностью протянул, а Инга неожиданно обняла Гошу за шею и расцеловала.

— Я так за тебя испугалась, котенок.

Вместе, они помогли Гоше подняться и, обойдя все еще дымящуюся зеленую лужу, пошли к выходу. От пережитого мальчишку слегка качало, бледность не сходила с лица, и Мэтью подумал, что на самом деле ему нужна не сигарета, а простой, нормальный, человеческий завтрак. Пусть даже какой-нибудь фаст-фуд.

— Завтрак! — раздалось от распахнутой двери.

Перекрывая им дорогу, через порог шагнул неожиданно довольный Данила. В руках он держал два толстых бумажных пакета и картонный поднос с четырьмя стаканами. Запах от всего этого был такой, что у Мэтью, ничего не евшего со вчерашнего утра, закружилась голова.

— Людлингская еда? — удивилась Инга. — Зачем?

— Мне нравится… — пожал плечами Данила, а Гоша побелел, отступил на шаг назад и упал в кресло, в котором ночью спал демон.

Еще более неожиданно, следом за Данилой в комнату вошел живой и здоровый Валера Юсупов. В руках он тоже держал картонный стакан.

Не тратя времени на объяснения, ведьмак поднял правую руку — уже знакомая Мэтью мерцающая эмблема высветилась на его ладони. Инга ахнула.

— Ты из Управления…

— Второй отдел. Я пытался до вас достучаться, — Валера развел руками. — Но вы же боевые, как… Пришлось даже змеюк спустить — думал вырубить вас ненадолго. А тут — этот… Ты что, летел всю дорогу от города, Охотник ты чертов?

Данила самодовольно хмыкнул и перевел взгляд на Гошу, застывшего в кресле, в той же позе, что и упал в него. Поднял бровь.

— Все в порядке?

Звучно проглотив слюну, мальчик кивнул.

— Тогда брысь отсюда.

Как подстреленный, Гоша сиганул вон из кресла. Данила отдал поднос и пакеты Инге и опустился в свое насиженное место.

— Докладывай, — разрешил он, обращаясь к Валере, и приказал остальным. — А вы ешьте.

Валера сел в другое кресло и оглядел всех по очереди.

— Людлинг в курсе? — Инга кивнула, и он торжественно сообщил. — Мне жаль открывать вам глаза на столь неприятную новость, но у вас в Четвертом — крыса.

Данила подавился кофе.

— Поэтому они поменяли координаты Врат, — сказал он, придя в себя, и посмотрел на Ингу.

Та оторопело кивнула. Гоша слушал во все уши, не глядя что-то жуя.

— И поэтому обо мне вас не предупредили, — добавил Валера. — Я здесь под прикрытием. В том числе и от ваших.

— Второй отдел занимается внутренними расследованиями Управления, — на ухо объяснила Инга Мэтью.

— Я и еще пара моих ребят следили за этим, — Валера мотнул головой в сторону Мэтью, — и за… тем. С тех пор, как он объявился, во всяком случае. Кстати, у меня есть еще более неприятная новость. Ты его не добил, чувак.

— О, нет… — простонала Инга. Она встала, схватила свою сумку и принялась лихорадочно в ней рыться. — Мне надо выпить.

— Тебе надо на встречу «Анонимных Алкоголиков», — зло отрезал Данила и закрыл лицо руками. — Почему?! Почему я не выстрелил ему в голову?

— Так поэтому нам нужно возвращаться в город? — встрял Мэтью. — Что-то вроде — прячьтесь там, где вас ожидают меньше всего?

Валера внимательно посмотрел на него.

— Вы не сказали ему, да?

Отчего-то Мэтью стало не по себе.

«Вспомни.»

Он нахмурился. Что-то пыталось пробиться к нему из подсознания — будто потерянный кусочек мозаики, которую он все время пытался сложить, замелькал вдруг под диваном, в самом темном, самом дальнем углу комнаты, маня и пугая одновременно. Он попытался дотянуться до этого кусочка, но паршивец ускользал — маленький и весь какой-то рваный.

Вероятно, вид у Мэтью был настолько странный, что теперь внимательно смотрели на него уже все.

— А может, расскажем? — непонятно о чем попросила Инга. — Ведь хуже будет, если он сам вспомнит… Или тот… пробьется.

— Нет, — решил Данила. — Сначала его надо вывезти отсюда. На тот случай, если все… хуже, чем мы думали. А вот начать блокировать сознание — не помешает. Раз уж мы застряли в этом городе.

Он встал и взял ключи от машины с журнального столика. Валера поднялся следом.

— Вот что, Инга… Сиди-ка ты с ним тут и, если что не так, сразу выключай — он может стать опасен. А я соберу пару-тройку братьев, из местных, съездим на Темный рынок, за блокировочным зельем. Валер, покажешь? А то они, черти, повадились каждый месяц передислоцирывоваться… Можешь сам не ходить, раз ты у нас под прикрытием.

Тот открыл рот.

— Темный рынок… Чувак, да у тебя Четвертый Отдел на лбу каленым железом выжжен. Кто ж тебе там что продаст?

Данила усмехнулся.

— Есть проверенный способ… Заодно пару пушек конфискуем, раз у нас тут целая гвардия собралась.

— Можно узнать, что происходит, и о чем вы говорите? — Мэтью чувствовал, что у него кругом идет голова — и от этого разговора, и от непрекращающегося настойчивого зуда где-то на задворках подсознания.

Ему не ответили.

— Только это… глупостей не делай, — наказал Инге Данила.

Она начала было что-то отвечать, но тот не позволил — демонстративно закрыл ей рот долгим поцелуем. Мэтью отвел глаза, чувствуя, как внутри у него все отмирает. Говнюк как в воду смотрел.

Оторвавшись от Инги, демон махнул Гоше рукой.

— Давай с нами, пацан. Здесь может стать жарко.

«Даже не представляешь себе», — зло подумал Мэтью и решил, что обязательно понаделает с Ингой каких-нибудь глупостей.

Гоша оторопело положил остатки бутерброда на кровать, встал и, как робот, пошел к выходу. Потом, будто вспомнив что-то, вернулся, забрал один из стаканов с кофе и вышел снова, но уже бодрее. Мэтью услышал, как вдали завелся и зарокотал мотоцикл Валеры, взревел ставший уже его GT.

Инга вздохнула, виновато глянула на Мэтью, будто это ему она изменяла, а не тому, другому. Да и не изменяла она вовсе, что бы он там себе не вообразил… Так… Побаловалась… Не в состоянии смотреть ей в глаза, он отвернулся и подумал, что надо бы позвонить в университет и объявиться. Ищут ведь уже, поди. Все вдруг стало до тошноты серо и обыденно.

В дверях показалась голова ушедшего уже Данилы.

— Слушай, а может его связать?

К ужасу Мэтью, Инга подумала над этим вопросом. В конце концов помотала головой.

— Я справлюсь.

Данила, поколебавшись, кивнул и снова пропал.

Мэтью протянул руку, чтобы взять один из оставшихся двух стаканов, и понял, что до сих пор держит в руке смятую пачку сигарет.

— Можно уже как-нибудь покурить?.. — проворчал он и огляделся в поисках зажигалки или спичек… С отсутствующим видом Инга поднесла к кончику его сигареты указательный палец, из которого выплеснулся маленький синий огонек. Мэтью сперва опешил, а затем пожал плечами — что ж, удобно… — и прикурил.