Рай для Темного

Глава 6

Новая татуировка была потрясающей. В полном 3-D, совершенно живой и даже на вид смертоносный паук карабкался по левой лопатке вверх под волосы, мохнатыми передними лапами уже цепляясь за шею и заползая на горло. Кожа вокруг паука все еще была воспалена и порядком болела, но ей было не привыкать.

Лидия в последний раз изогнулась перед зеркалом и удовлетворенно закончила осмотр собственной спины. Пауку точно не придётся скучать в соседстве со всем тем сказочным зоопарком, который она успела набить за последние пару лет. Демоны, феи, драконы и даже ангельские крылья во всю спину, не говоря уже о всевозможных лотосах и волшебных бобах — с каждой новой татуировкой ей казалось, что ее кожа не выдержит — треснет по всем выколотым на ней линиям. Но однажды ступив на эту дорогу, она уже не могла остановиться. Да и не хотела. И красиво, и угрожающе, и мужики перестали приставать. Сплошная польза.

Лидия повернулась к зеркалу лицом и критически оглядела себя. В свои девятнадцать она все еще выглядела подростком. Весьма, конечно, симпатичным подростком, хоть и некормленым уже дня эдак три. Бледной красоте ее обзавидовались бы многие девушки — мраморная, без изъянов, кожа, замечательные зеленые глаза с длиннющими ресницами, коралловые губы идеальной формы, да тонкий, аккуратный носик.

И все же, Лидии с такой внешностью была одна морока — красота нужна тем, у кого есть желание ее применять, а не тем, кто только и думает, как бы спрятаться от ненасытных мужских глаз куда-нибудь подальше. Потому то она и вышла на «тропу войны» — понаделала себе кучу тату, выкрасила свои и так темные волосы в грубый черный цвет с синим отливом и подстриглась в резкое рваное каре, которое даже в уложенном виде казалось взлохмаченным. А напоследок еще и нос с бровью проколола. Мужчины вроде как отстали, зато стали приставать женщины. Но это было меньшее из двух зол.

Лидия прошла обратно в спальню, подняла с пола и натянула футболку с надписью на спине «Don’t F#ck With Me», влезла в узкие черные джинсы. Взяла карандаш и, склонившись перед трюмо, принялась рисовать «стрелки» над глазами — чуть ли не единственный ее постоянный макияж.

— Господи, ты все еще носишь это позорище?

От неожиданности она дернулась, смазав «стрелку», и резко обернулась. В дверях, прислонившись плечом к косяку, стояла Марго. Судя по тому, что в руках ее была незажженная сигарета, она шла на веранду курить.

— А ты все еще дымишь? — парировала Лидия.

Марго подняла бровь.

— Не хами мамочке, — заметила она и удалилась — плавно, будто особа королевских кровей.

— Ты мне не мамочка, — буркнула Лидия себе под нос.

На самом деле, мачеха ей нравилась. Родную мать, погибшую в аварии, когда ей было всего пять лет, Лидия и не помнила вовсе. Отец всегда был занят со своими «активами», неделями мог не быть в стране, а когда прилетал, шлялся по ресторанам и отдыхал в бане с друзьями (и не только с друзьями, как подозревала Лидия).

Маргариту, медлительную, спокойную блондинку с большой грудью, отец привез, как привозят трофеи, из одной из своих бизнес-поездок в Красноярск, года четыре назад. Устроил пышную свадьбу, поселил в гостевой спальне, а спустя пару месяцев благополучно о ней забыл. Как Лидия подозревала, привез он ее не столько для себя, сколько для своей все больше дичающей дочери — догадался ведь, что в шестнадцать лет мать нужнее, чем в пять. Пусть даже и такая.

Девушка откорректировала черную кайму на веке, подхватила рюкзак и спустилась на первый этаж. Сквозь стеклянную дверь кухни она увидела на веранде мачеху — положив ноги на другой стул, Марго сидела на самом верхнем из трех уровней веранды, меланхолично выдувая колечки дыма.

Лидия решила выйти и попрощаться.

— Я ушла… — сказала она, отодвинув сетку от комаров.

Марго вопросительно посмотрела на нее.

— Лекция?

— Ты что… Какая лекция? Каникулы уже неделю как… Работа…

Марго, как всегда, сделала удивленное выражение лица, будто в первый раз в жизни слышала это слово. Лидия поморщилась.

— Вот только давай не спрашивай меня опять «зачем», ладно?

— Твое дело, — Марго пожала плечами и затянулась сигаретой, — Покажи татуху-то.

Заметила, значит. Ну, эта хоть ругать не будет — в отличие от отца, который только что истерику не устраивал по поводу каждого нового обитателя ее рук и спины. Оттянув футболку книзу, она показала.

— Какая гадость, — задумчиво протянула Марго.

— Спасибо, — поблагодарила Лидия.

Выйдя через гараж, она прошла мимо припаркованного возле дома Мерседеса, который отец подарил ей на шестнадцатилетие, не глядя махнула рукой охраннику, сидящему на стуле возле своей будки.

Выйдя на улицу, Лидия глубоко вдохнула весенний воздух свободы, надела наушники, включила на айподе музыку и быстрым шагом пошла мимо огромных, увитых плющом домов за высокими железными заборами. Ближайшая остановка была примерно в километре от ее дома — к домовладельцам в Барвиху даже уборщицы приезжали на Шкодах и Хьюндаях. Но машину она все равно старалась не брать. Почему? Ей было бы сложно объяснить это даже самой себе и относилось к той же теме, что и подработка в книжном магазине и ее татуировки — будучи частью некоего самоопределения в жизни, проходящей под покровительством вездесущего и одновременно незримого ока отца. Уходя из дома с рюкзаком за плечами, она напоминала самой себе уплывающий в море корабль, тогда как на машине — была всего лишь поездом, который можно догнать, следуя за ним по рельсам.

Доехав в тесной, пыхтящей маршрутке до станции метро «Молодежная», Лидия спустилась в подземку. Народу в это время суток было совсем немного, а возле турникетов и вовсе почти никого. Лидия провела карточкой проездного вдоль считывающего устройства, спустилась по эскалатору вниз и вышла на платформу, тут же подосадовав, что забыла купить кофе в кофейне рядом с метро. И чем больше она думала об этом, тем больше понимала, что кофе хочется очень сильно.

Она окинула взглядом пустынную платформу в поисках часов — ручных она не носила — нужно было убедиться, что время позволяет пропустить поезд, вернуться и все-таки купить хоть небольшой стаканчик черного. Часов в ближайшем обозрении не было, и Лидия полезла в сумку, чтобы проверить время на телефоне… И тут, к своему вящему ужасу, обнаружила, что забыла телефон дома!

Это было плохо. Как и все люди ее возраста, без телефона Лидия не могла существовать, и отнюдь не потому, что любила поболтать с подружками. Прежде всего, это означало, что ни в метро, ни на работе, когда в магазине никого нет, ей совершенно нечего будет делать — в Фейсбуке не покопаешься и в игры не поиграешь. Просто слушать айподную музыку во всех этих случаях было чревато — метро это не автобус, который едет «до конечной», в метро можно и проспать, если сильно замечтаться. А с работы вообще могут выгнать за наушники, если заметят.

В телефоне была вся ее жизнь — все контакты, все игры, куча социальных сетей, телефон отца, домашний, Марго… А вдруг метро станет, как тогда такси вызвать или хотя бы узнать расписание автобусов? Ну и если вдруг что случится, в телефон был впаян спасительный, поисковой чип. Но в этом направлении она старалась не думать…

Лидия так расстроилась, что ей даже кофе расхотелось. А тут как раз и поезд подошел. Она с секунду поколебалась — идти ли ей на работу сегодня вообще — и быстро, чтобы не передумать, шагнула в последний вагон.

Поезд был практически пуст, и только в дальнем углу вагона, прислонив голову к стеклянной перегородке, дремала девушка в низко надвинутом на лоб капюшоне. С тяжелым сердцем, надеясь, что не делает ошибки, Лидия опустилась на жесткую красную лавку, поставила ногу на противоположное сиденье и, за неимением телефона, уставилась сквозь грязное окно на перрон. Металлический голос предупредил о скором закрытии дверей, объявил название следующей станции, поезд дернулся и поехал. Через секунду Лидия уже смотрела не на перрон, а на собственное отражение в темном стекле.

Что ж, придется провести день без телефона. Она решила сразу же по приезду на работу позвонить Марго и предупредить, чтобы та не волновалась. Трудно было представить себе, что мачеха умеет волноваться хоть по какому-нибудь поводу, но звонить отцу, где-бы он сейчас ни был, Лидии и в голову не могло прийти. Он, наверняка, даже и не сообразит, что ей сказать. Если вообще услышит, что ему говорят, а не сделает вид что слушает, отделавшись неопределенным «Угу…»

А может, в магазин зайдет сегодня ОН, и ей станет определенно не до телефона и не до Фейсбука. ОН будет долго копаться в секции раритетных книг, присев на ступеньку маленькой лестницы. Аккуратно перелистывая хрупкие страницы, ОН будет что-то там беззвучно бормотать, периодически морщась и кусая карандаш, а она будет втихаря поедать его взглядом и придумывать, что могла бы сказать ему сейчас, если бы не была такой чокнутой дикаркой…

Чувствуя, что ее начинает немного укачивать, Лидия села ровнее и попыталась стабилизировать диафрагму равномерным дыханием. Поезд медленно подошел к следующей станции, выполз на перрон, и ее собственное отражение сменилось скучной панорамой станции Кунцево. На перроне стояли сразу несколько человек, и Лидия быстро перевела взгляд обратно в салон вагона, чтобы, не дай бог, не встретиться ни с кем из них взглядом…

Что-то изменилось. Первые пару секунд она не могла сообразить, что именно, но за мгновение до того, как двери поезда разъехались в стороны, и пустынный салон заполнился новыми пассажирами, она вдруг поняла. Одинокая девушка в капюшоне, которая до сих пор сидела в самом дальнем конце вагона, занимала теперь место на целых три сиденья ближе к ней! Точно так же, как и раньше, она выглядела спящей, уронив голову на стеклянную перегородку между сиденьем и дверью. Ее поза была совершенно идентичной той, в которой Лидия в первый раз ее увидела, включая сторону, на которую девушка выбрала опереться. Будто бы кто-то волшебным образом перенес ее с одного места на другое по воздуху, да еще и так, что Лидия совершенно не обратила на это внимания — хоть в вагоне, кроме них двоих, никого до этого не было…

— Ногу убрала.

Здоровенный, похожий на питекантропа, красномордый парень с выбритыми висками и в черной майке с каким-то устарелым хеви-металлом, нависал над ней в угрожающей позе, явно намереваясь плюхнуться на противоположное, боковое сиденье. Лидия быстро убрала ногу и съежилась, прижавшись как можно теснее к окну. Парень хмыкнул и развалился чуть ли не на двух сиденьях одновременно, широко расставив ноги. Свою сумку он бросил на сиденье рядом с Лидией, перекрыв ей дорогу к отступлению — чтобы выбраться, ей теперь нужно было или просить его убрать сумку, или пролезать чрезвычайно близко от него. Не зная, что делать, и чувствуя, что начинает паниковать, Лидия крепко обхватила руками свой собственный рюкзак.

От парня несло алкоголем и еще чем-то омерзительным, но самое страшное было то, что, по всей вероятности, он воспринял ее испуг, как приглашение к знакомству. Закинув руку на спинку сиденья, «питекантроп» самодовольно и вызывающе огляделся — мол, кто здесь против? — и, как умел, подкатил.

— Студентка?

До пересадки было четыре станции. Лидия закрыла глаза и попыталась превратиться в камень.

— Че, глухая, что ли? — он стукнул кулаком по стеклу. Лидия подскочила и прямо перед своим лицом увидела его пятерню, толстую как связка сарделек, — Я с тобой разговариваю или нет, дура лохматая?

Повернувшись, он задышал ей в нос перегаром и дня три не чищеными зубами. Не по возрасту одутловатая рожа его, с низкой линией волос и широким плоским носом, оказалась совсем близко, на расстоянии меньше полуметра. Он действительно был похож на какого-то первобытного дикаря.

Дикарь помахал пальцами-сардельками у нее перед глазами.

— Эй, есть кто дома?

Я черепаха, я черепаха, я черепаха…

С ужасом Лидия поняла, что почти ничего не видит от слез. Немногие пассажиры поезда стали оборачиваться и неуверенно зашевелились.

Я черепаха, я черепаха…

— Эй, чувак.

Спокойный голос опустился на позорную сцену, будто фанфары с небес. Высунув голову из своего воображаемого панциря, Лидия приоткрыла один глаз. Перед ними, зацепившись рукой за потолочный поручень, стояла та самая, мистически переместившаяся с места на место девушка. Она сняла капюшон, глаза ее гневно сверкали, губы были плотно сжаты.

— Отвали от нее, — процедила она.

«Питекантроп» отвернулся от Лидии и вытаращил на встрявшую глаза. Затем пришел в себя и гоготнул.

— А то что? Закидаешь меня тампонами?

Резко подняв ногу в тяжелом ботинке, девушка ударила его промеж широко расставленных ног. Парень охнул, захрипел и сложился пополам, ухватившись за ширинку обеими руками. Глаза его закатились, лицо медленно наливалось багрянцем.

— Бежим! — незнакомая спасительница схватила сумку «питекантропа» и отшвырнула ее в сторону. Лидия не заставила себя ждать — скользнув по освободившемуся сиденью, она в два скачка оказалась на свободе. На их счастье, поезд как раз подполз к следующей станции, и, как только двери раздвинулись в стороны, обе девушки вырвались на свободу.

— Скорее, наверх! — подгоняла ее раскрасневшаяся от волнения незнакомка. От этого отвратительного типа Лидия готова была бежать куда угодно, семимильными прыжками. Добежав до эскалатора, она обернулась, чтобы убедиться, что он не преследует их… и очень отчетливо увидела, что парень продолжает корчиться на том же самом месте, где они его и оставили. Двери вагона закрылись, поезд качнулся и уехал.

— Стой, — окликнула она девушку, которую уже уносил эскалатор, — он остался в поезде! Можем не убегать.

Незнакомка оглянулась, и Лидия успела заметить растерянность в ее взгляде, будто она ожидала чего-то другого.

— Ты уверена? — она пригнулась, вглядываясь в спину уходящему поезду.

— Да точно, — ответила Лидия, — ты ему здорово врезала, еще две станции будет отходить. Спускайся, можем ехать дальше, если тебе нужно.

Неожиданно ловким движением, девушка перелезла на едущий вниз эскалатор и спустилась.

— Тебя как зовут? — спросила Лидия свою спасительницу.

— Настя, — все еще растерянно ответила та.

Они вышли на перрон. Настя непонятно к чему помотала головой и пробормотала что-то типа «ни фига себе».

— Тебе до какой станции ехать? — поинтересовалась она.

— До «Ломоносовского».

— Опаньки, и мне туда же. Ты — в универ?

Не вдаваясь в подробности, Лидия кивнула и неловко поблагодарила.

— Спасибо тебе. Вообще-то я не всегда такая трусиха.

— Да ладно, — махнула рукой Настя, — я тоже напугалась. Но! — она подняла указательный палец вверх. — У тебя, наверняка, нет мудаков-братьев. Так что я привычнее.

Лидия прыснула со смеху.

— Чего нет, того нет. У меня вообще никого нет. Я — Лидия, — она протянула ей руку.

Настя ответила рукопожатием — неожиданно сильным, так что Лидия даже поморщилась.

Заняв пустующую лавку, девушки прислонились к кафельной стене подземки, и Лидия позволила себе немного расслабиться.

— Что значит — никого нет?

Не сразу сообразив, о чем речь, она с недоумением взглянула на новую подругу.

— Ты сказала, у тебя никого нет.

— А… — Лидия понимающе кивнула и объяснила, — у меня нет ни братьев, ни сестер. Отец вечно в отъезде, а мачеха живет в своем собственном мире.

— Да, это грустно… — посочувствовала Настя, и полезла отвечать на зазвонивший в ее сумке телефон.

Вероятно, это был важный звонок, потому что она встала и отошла в сторону. В глубине тоннеля загудел приближающийся поезд, и на табло прямо над ними высветилось предупреждение отойти от края платформы.

— Эй, поезд идет, — позвала Лидия заговорившуюся Настю, но та явно с кем-то ругалась и не обратила на нее внимания.

Лидия пожала плечами, подняла с пола свою сумку и встала. Поезд, громыхая, выполз на перрон, остановился, двери раздвинулись, и из вагона начали выходить люди. Настя все еще висела на телефоне. Лидия решила, что, по всей видимости, на этом этапе их знакомство подходит к концу. Не желая пропустить поезд, она махнула новой подруге рукой (хоть та и не обратила внимания) и шагнула в вагон.

С опаской оглядевшись, будто ожидая увидеть все того же «питекантропа», только теперь разъяренного и жаждущего отмщения, она села на ближайшую к выходу скамейку.

«Следующая станция Парк Победы», — пропел металлический голос.

Медленно, двери стали закрываться.

— И снова привет, — раздался позади нее знакомый голос, и Лидия обернулась. Чуть запыхавшись, Настя плюхнулась на сиденье рядом с ней.

— Я уже думала, ты решила не ехать, — с облегчением сказала Лидия. Путешествовать с боевой девицей было куда как спокойнее.

Настя почему-то выглядела сердитой. Хмурясь, она засунула телефон в карман сумки. Наверное, неприятный разговор испортил ей все настроение, решила Лидия.

Поезд тронулся, и они снова были в пути.

— Татухи у тебя шикарные, — неожиданно похвалила Настя. — У меня тоже есть парочка.

— Покажешь? — спросила Лидия и тут же смутилась. Еще неизвестно, где эти татухи.

Настя подняла правую руку и показала ей ладонь, на которой черной тушью была набита пентаграмма в кругу, с большим красным глазом посередине. Татуировка производила гнетущее впечатление.

— Это что?

Настя внимательно, будто проверяя реакцию, смотрела не нее.

— Защита.

Лидия подняла бровь.

— Ты сатанистка, что ли?

Настя прыснула, будто-то услышала какую-то невероятную глупость.

— Какие вы наивные… — она покачала головой. — Как дети. Да какие дети, у нас дети знают больше…

— Кто «вы»?

— Люд…

Она резко замолчала, будто сболтнула лишнего, и перевела тему.

— На каком ты факультете?

Лидия с облегчением подыграла — ни странная татуировка, ни вся эта тема о наивности ей не понравилась. Они провели остаток пути, болтая о том, о сем — оказалось, что Настя тоже учится в МГУ. Общих тем нашлась куча, даже парочка знакомых. Наконец, поезд в последний раз вынырнул из темного тоннеля на свет более чем оживленной платформы.

«Станция Парк Победы, пересадка на Солнцевскую линию.»

— Ну, тьма мне в помощь, — сказала Настя и встала, резко закинув на плечо рюкзак. Какая-то она пафосная, ни с того ни с сего подумала Лидия и встала следом. Вместе, они покинули вагон.

— Я пойду кофе куплю, — вспомнила Лидия, заодно решив, что пора попрощаться, — Если хочешь, увидимся после на кампусе.

Внезапно, у нее появилось отчётливое ощущение, будто кто-то следит за ними из-за спин и голов столпившейся на перроне разномастной публики. Резко обернувшись, она никого не увидела.

— Что за чертовщина… — пробормотала Лидия себе под нос.

— Ты тоже это чувствуешь? — обеспокоенно прошептала Настя, непонятно как расслышав ее сквозь шум толпы, и вцепилась ей в локоть.

— Думаешь, это он нас выследил? — испуганно, и тоже перейдя на шёпот, отозвалась Лидия.

Озираясь, девушки пересекли перрон и направились в сторону эскалатора к платформам линии на университет.

— Может, найдем полицейского, — неуверенно предложила Лидия. Но тут Настя вскрикнула и указала куда-то в толпу.

— Вон он!!

Подскочив от неожиданности, Лидия оглянулась и увидела, как, расталкивая всех на своем пути, рвется к ним из вагона давешний красномордый «питекантроп». Не разбирая дороги, девушки кинулись к эскалаторам, выскочили на платформу…

— Постой! — задыхаясь на бегу, крикнула Настя. — Поезда-то еще нет. Он там нагонит нас…

Лидия в панике остановилась — права была подруга, что им перрон без поезда! Еще скинет на рельсы…

Настя кинулась куда-то в сторону и уже через секунду толкала плечом хлипкую на вид, проржавевшую дверь, на которой было написано «Только для персонала». Дверь неожиданно поддалась, и Настя влетела внутрь.

— Скорей, сюда!

Лидия не заставила звать себя дважды. В два прыжка, она покрыла расстояние до спасительной подсобки и влетела внутрь. Настя захлопнула дверь, и все погрузилось в темноту.

Пару минут только и было слышно, что их возбужденное дыхание. Отдышавшись, Лидия поискала на ближайшей к выходу стене выключатель. Не нашла. Полезла в сумку за телефоном, чтобы зажечь на нем фонарь и вспомнила, что телефона-то с собой нет.

— У тебя есть что-нибудь… посветить? — продолжая шарить по стене, спросила она.

— Есть, — неожиданно спокойным голосом ответила Настя, и подсобка осветилась ровным голубоватым светом. Да и не подсобка эта была вовсе, а уходящий во тьму узкий коридор с голубыми огоньками в маленьких факелах по стенам.

— Прости, дорогая, ничего личного, — с видимым сожалением сказала Настя и выставила вперед левую руку, где на ладони обнаружилась еще одна татуировка — жирный, мохноногий паук, весьма похожий на того, что ей самой накололи еще вчера, только нанесенный какими-то удивительными светящимися чернилами.

Будто в страшном сне, паук вдруг совершенно отчетливо зашевелил уродливыми лапами, напрягся и широко плюнул — настоящей, серой и густой паутиной. Вонючая липкая субстанция покрыла ее почти полностью, от шеи и вниз, и даже если бы Лидия и попыталась бежать, уже не смогла бы. Но она не пыталась. То, что происходило, было до такой степени выше всех пределов возможного, до такой степени выше ее собственного понимания реальности, что разум попросту отказался функционировать, а вслед за ним и тело. Паутина перетянула ее всю — вдоль и поперек, превратив в плотный, липкий кокон. Теряя равновесие, Лидия стала заваливаться на бок, но Настя резво подбежала, подхватила ее и аккуратно положила на цементный пол.

— Мой паучок-то пострашней твоего будет, — ухмыльнулась она, поднесла руку к ее шее, и девушка почувствовала болезненный укол, хотя ничего острого в этой руке не было. Тут же в глазах у нее потемнело, а вместе со зрением пропали слух и осязание. Почти с облегчением, Лидия провалилась в небытие.