Расплата за дары

Часть 30. Суд

По правилам, незаконная аннигиляция каралась строго, а при выполнении боевого задания, вплоть до аннигиляции. Мне нечего было предъявить в вину уничтоженной группе, а это обозначало, что исход моего существования определен. Хотя, оставалась небольшая надежда на снисхождение. Во-первых, мои положительные боевые заслуги могли подтвердить резервисты и спасенный энгах. Во-вторых, можно будет засвидетельствовать падение контура, прежде чем была дана команда. Как вариант — можно представить это как дезертирство, что оправдало бы мои действия. Но здесь будет оговорка — в этом случае применима ликвидация, но не полное уничижение, тем более в свою пользу. Здесь все будет зависеть от решения Высшего.

Первым ко мне пришел Хорг. Вид у него был растерянный, но говорил он с нескрываемой яростью:

— Что произошло, Алури, зачем тебе было соваться в не свой сектор? — принесенная им фляга с водой ложится передо мной с гулким стуком, вода мне не нужна, но он, видимо, взял ее как предлог навестить меня, — Ты хоть понимаешь, что теперь тебя ждет? Ради чего ты постоянно рвешься нарушить правила?

На это отвечаю как можно более сдержанно.

— Не напоминай мне о правилах, мне их выжгли в голове так, что не забыть и после смерти. У меня были мотивы так поступить, — продолжаю стараясь его успокоить, Старший слишком расстроен. — Я знаю, что меня ждет, поверь не все так просто, я буду защищаться.

— Тогда расскажи мне, я за тебя отвечаю перед твоим Куратором, — почти с отчаянием в голосе требует Хорг.

Я приподнимаюсь к нему, пытаясь смотреть в глаза командующему:

— Даже не думай брать ответственность на себя, это только моя вина. Учти, твою причастность я буду отрицать. Эти проблемы касаются только меня, не вмешивайся, я прошу. Я найду выход, — совсем не нужно, чтобы старый друг пострадал из-за моей глупости. — Если хочешь помочь, найди свидетелей, что я не стремился сорвать задание. Опроси резервистов и Роха, он тоже энгах.

Немного успокоившись, он уходит, не сказав больше ни слова.

Скоро за мной приходят двое энгахов, чтобы сопроводить на полевой суд.

Энергетический блок с меня не снимают, но идти дают свободно. Мы поднимаемся в сборочный цех, отчищенный от завалов. Там уже выполняет построение несколько поредевшая группа зачистки.

Как узнаю из рассказа энгаха, активная фаза закончилась успешно, но потерянно около тридцати процентов состава. Больше присутствия посторонних не наблюдается. Прорыв и последствия уже устраняют нормализаторы. Территория, скорее всего, некоторое время будет оставаться под карантином.

В зале меня встречает тишина, несмотря, на то, что присутствует больше половины. Меня ставят напротив высшего. На нем оболочка пожилого мужчины, лицо украшено бородой, изрезанно морщинами. Очень хорошее, детальное исполнение внешности. Передо мной заслуженный Исполнитель. Говорит он спокойно, размеренно, выслушивает внимательно, задавая наводящие вопросы. Меня просят рассказать о том, что произошло во втором секторе, предварительно спросив, знакомы ли мне те, кто работал во второй когорте. Мне довелось раньше работать с ними, большего говорить я не стану. Высказываю свой вариант о подозрении их в дезертирстве. На что получаю подтверждение падения контура во втором секторе. Ни кто не упоминает, что это было после моего попадания туда, уже неплохо. Далее в мою защиту выступают энгах и резервисты. Благодарность Хоргу, он сделал все что мог. В целом их слова значительно перевешивают ситуацию в мою пользу. Однако в конце Высший берет слово, указывая на недопустимость аннигиляции без должного разрешения. После недолгого совещания, старшие предлагают Высшему решение: ликвидация посредством повреждения оболочки и дальнейшая передача дела регулятору.

Это был наиболее ожидаемый результат. Приговор приведут в исполнение утром следующего дня. Ночь провожу в подвале, пытаясь просчитать, какое решение может принять регулятор — вероятней всего лишение части потенциала, но возможно и аннигиляция. Сейчас нужно готовиться ко всему.

Утром меня выводят на крышу завода. Тяжелое чувство охватывает при виде места экзекуции. Меня никогда еще не подвергали публичному наказанию. Присутствуют почти все, вплоть до среднего ранга. Старшие выстроены в отдельную колонну, Высшийстоит поодаль. Ко мне подходит Хорг. Помогая развязать руки, он успокаивающе говорит:

— Ликвидацию будет проводить Нарх, один из энгахов высшего ранга, он довольно опытный, так что не беспокойся, обещал сделать все быстро, — говорит он, забирая у меня куртку, — не забудь надеть всю возможную изоляцию.

Я киваю ему, благодаря за заботу. Прошу, чтобы не беспокоился, и простил меня. Он кивает вместо ответа и отходит обратно в колонну старших.

Я иду к краю крыши, где установлены две стойки, ранее используемые для подъемов материалов. Теперь к их вершинам прикреплены канаты с петлями на концах.

Ликвидация возможна при значительном повреждении оболочки. В случае показательного удаления нарушителя ее повреждают очень сильно, чтобы восстановление заняло больше времени. Чаще всего для этого используют четвертование, сожжение, разрубание конечностей и тому подобные методы.

Нарх держит в руках удлиненный топор, значит будет третий вариант.

Я подхожу к месту экзекуции. Энгах по знаку Высшего зачитывает приговор. Я прерываю его, обращаясь к Ароту.

— Можно без лишних слов, приходите сразу к делу, — Высший кивает.

Нарх, раздраженный тем что его прервали, просит снять футболку. — я стягиваю ее, прижимая к груди, встаю между стоек. Чувствую странную неловкость, показаться обнаженным перед знакомыми и незнакомыми мне воинами, с которыми довелось сражаться бок о бок.

Энгах одевает сначала правую руку в петлю, затем забирая и откидывая футболку, левую. Стоя позади, меня, дергает за их концы, почти подвешивая меня на руках. Первый удар наносит наискосок от правого плеча к груди. Кровь сразу заполняет мне горло, выливается через рот. Даже с полной изоляцией чувствительность не пропадает, а такое сильное повреждение, просто оглушает нейроны и сознание начинает метаться в агонии. Второй удар приходится на противоположное плечо. Голову заполняет шум, судороганачинает охватывать все тело. Следующий удар под ребра, практически отсекая верхнюю часть туловища от нижний. Зрение полностью отказало, но слух улавливает команду Высшего. Дальше меня выбрасывает из оболочки, последним остается ощущение острого холода в основании шеи.

При ликвидации, перенос происходит в точку входа. На данный момент это пункт сбора, откуда был открыт прямой портал к месту задания. Ликвидация оболочки- шоковый процесс, поэтому еще некоторое время сознание дезориентировано, страдает восприятие и контроль над телом. Так как сбор проходил на первом уровне, и температура здесь ниже, моя кожа начинает трескаться, разрываться, обнажая плазму. Скоро восстанавливаю чувствительность и набрасываю на себя изоляцию. Прихожу в себя к моменту возвращения первой группы во главе с Высшим. Он и его энгах, не тратя времени, сопровождают меня к Регулятору.