Расплата за дары

Часть 21. Экзекуция

Тьма раскрывается передо мной панелью управления капсулы. Я внутри. Я обездвижен, без сил. На поверхности возникают четыре символа моих функций. Затем скрипт — перенастройка.

Треугольник с перекрещенными лезвиями — исполнитель, я должен оберегать своего Хозяина. Круг с зубцами внутрь — хранит в себе его информацию. Два пересеченных круга — быть заменой дополняющего, тем, кто убережет его от запретного. Перечеркнутый овал — аннигилятор, тот, кто уничтожает по приказу.

Зачем нужна перенастройка перед смертью?

Но ответа мне не даст ни кто. Я снова отключен. Меня снова нет.

Сознание возвращается с трудом, но восприятие четкое, словно и не было истощения. Мои руки и ноги удерживаются подвижными фиксаторами. Но только это не капсула. Пространство вокруг свободно, но нет ничьего присутствия. Возможно, таких условийдостаточно, чтобы аннигиляцию провел Высший. Это был бы хороший исход.

В этот раз меня не стали фиксировать в распятом состоянии, дали возможность опуститься на колени, это значительно облегчает ожидание.

Наконец, я понимаю, что уже не один. Передо мной встает Патрон. Я счастлив его видеть, значит именно он проведет аннигиляцию. Значит все идет по плану.

— Куратор, простите меня…

Мою речевую функцию тут же заглушают. Патрон же продолжает стоять напротив неподвижно. К нему присоединяется нечто, что только проецируется на этот уровень. Древний. Зачем? Ради аннигиляции энгаха? Нет, что-то не так.

Тогда появляется некто третий. Высший. Я узнаю его сразу. Это Зорф. Для чего здесь он? Наверно, мое сомнение слишком явно читается в ауре, потому, подходя, тот обращается ко мне.

— Не сопротивляйся, иначе будет хуже, — говорит он, — Энгах и Высший Исполнитель Патронатариан, вы обвиняетесь в непослушании и срыве важного для уровней дела. Мне, как следующему по рангу назначено исполнение наказания.

Получив сигнал от Древнего он приближается, становясь напротив. Почему, почему он? На мой вопрос он отвечает:

— Не ты ли предлагал себя в уплату долга Патронатариана? — лишь на мгновение я замираю, пытаясь осознать сказанное. Потом киваю. Да, правильно, пусть будет так. Лучше я, чем Патрон. Он подходит ближе, но ауры я не могу распознать, — За глупость надо платить, — добавляет он, но ни оружия, ни иных приспособлений в руках Высшего нет.

Чего мне теперь ожидать — неизвестно. Если это не аннигиляция, то что? Высший заходит за мою спину, одновременно, фиксаторы начинают движение, вытягивая и распиная меня. Я стараюсь смотреть на Патрона, в надежде, что он хоть как-то даст мне знать, что происходит.

— Думаешь он поможет? — смех за спиной, — Не надейся. Ты сам в этом виноват.

Рука стоящего позади ложится на мое плечо, тут же разрывая поверхность кожи до плазмы. Прикосновения несовместимых тел разрушительно. Прежде всего, для слабых. А я ослаблен слишком сильно. Боль я могу выдержать, этому я уже научился в совершенстве, но неизвестность пугает сильнее.

— Видят Уровни, я хотел такого исхода меньше всего, — шепот доходит до моего слуха. Эти слова предназначены только мне, я чувствую это, никто другой их не слышит. Давление на плече усиливается, верхние фиксаторы поддаются, заставляя меня опуститься, — ты ответишь всеми своими функциями, каждой. Но не думай, что я рад сделать это с тобой, — Больше от неожиданности, я сопротивляюсь, чужеродная мне энергия при касании разрывает тело. Я привык подстраиваться под потребности Патрона, потому пытаюсь повторить перестройку тела, чтобы соприкосновения не были такими мучительными. Только Зорф отличается от моего Куратора. Все его тело покрыто шипами и лезвиями. Он разрушает мое тело только прикасаясь. Процесс перестройки и регенерация забирает последние мои силы, переваливаясь за предел возможностей. Я уже не справляюсь с восстановлением, понимаю, что плазма разорванных тканей клокочет в горле. В безмолвном крике она вырывается из рта. Мне слишком тяжело смотреть на Патрона, понимая, что мое тело служит не ему. Опускаю голову, в отчаянии видя, что весь помост, на котором нахожусь, залит моей же плазмой. Ее слишком много. Но жесткий панцирь ладони Зорфа ложится на мою голову, запрокидывая ее, так, что бы я мог видеть стоящего напротив Куратора.

— Нет, это еще не все. Смотри, и не смей отвернутся. Вы оба должны рассчитаться сполна за свои нарушения, — злости в голосе прибавляется, как и силы в движениях. Тело, не в состоянии сопротивляться, разрывается, перемалывается. Поток плазмы льется из рваных ран. Еще одно движение и все меркнет, оставаясь в алой завесе агонии.

— Достаточно, Зорф, — голос мне знаком. Это Куратор, — Ты разрушаешь его. Он исчерпал себя слишком сильно, — голос Куратора тоже слаб, — так ты аннигилируешь его.

— Не говори мне про аннигиляцию, ты сам едва не лишил его жизни — голос Зорфа слышится прямо надо мной. Тело же с неимоверной силой снова разрывают, — из-за тебя он чуть не уничтожил себя, я же поступаю гораздо милосерднее.

— Прервать процесс до восстановления, — слышится команда Древнего, — дальнейшее наказание оставлено на усмотрение Хозяина.

— Я не настаиваю на продолжении, — Зорф, наконец, высвобождает меня, только тела своего я не чувствую. Слишком сильные повреждения, — но именно ты восстановишь его. И только попробуй не справиться.

Я уже превысил свой предел боли, замираю, чувствуя как по телу волна за волной проходит конвульсия. Системы разрушены слишком сильно, на восстановление шансов почти нет. Только краем сознания я понимаю, что оставлен один.

Спустя некоторое время, ощущаю некоторое движение за пределами своей сомы. Ноги лишаются оков, затем черед рук. Я падаю, но меня удерживают.

— Все не так плохо, — Вард, судя по отголоскам ауры, — главное, почти нет переломов.

Говорит врач не слишком уверено. Мне не хватает сил высказать, что я думаю об этом, только проваливаюсь во тьму анабиоза.