Расплата за дары

Часть 26. Город Зорфа

Медленно иду по улице. Это не трущобы, где мы с я сейчас базируюсь. Один из новых городов, величайшее достижение человечества. Много света, камня и стекла. Хрусталь и хром, схваченные невесомыми объятиями тончайшего мрамора, выточенногоизящней кружева. Сотни линей проводов тянутся от одного каменного исполина к другому. Людское племя уже не подпирает небеса, оно стремится превзойти Уровни. Они создают слепящую красоту, и подчиняет себе разрушительные процессы мироздания.

Извлеченный из архива код уже на нейтральном уровне выдал координаты перемещения. Страх заставлял меня медлить, но было и другое чувство. Зорф не хотел ссоры с Патроном. Что он собирается предпринять?

От точки перехода маршрут ведет меня длинным прямым проспектом, по обе стороны которого высятся небоскребы, по- середине проносятся блестящие машины, слишком хрупкие и тонкие, чтобы выдержать деманона, пусть и изолированного оболочкой. Все белое и блестящее, с вкраплением зелени и прозрачного стекла, солнце играет на гранях, создавая множество бликов. Утро. Еще свежо, но воздух уже нагревается вечным светилом. И город сам себе кажется вечным, успев впитать его свет.

Адрес — здание выше, чем остальные. Захожу в просторный холл. Всюду золото и мрамор, снова блеск хрусталя. Подхожу к стойке. Человек в костюме улыбается мне, говоря, что меня уже ждут. Жестом подзывает другого, одетого в ливрею. Следую за ним к отдельному выходу, там, за длинной галереей лифт. Я прошу возможности подняться по лестнице — велика вероятность, что лифт перегорит в моем присутствии, но консьерж уверяет, что лифт устроен надежно.

Кабина едет на самый верх здания. Без остановок.

Лифт плавно остановился, зеркальные дверцы открыли вид, достойный древних храмов: высокие потолки подпирают точеные колонны, просторный зал впечатляет просторностью и невероятной панорамой стеклянных стен.

— Мы прибыли, господин Лок ждет вас, — услужливо говорит человек, я выхожу навстречу прозрачному свету.

— Ты вовремя, — знакомый голос нежной змеей трогает слух. За спиной закрывается и уезжает лифт.

— Мне как раз удалось разобраться со своими делами, — справа от меня, опираясь на колонну стоит Зорф в своем человеческом обличии: красивое бледное лицо обрамляют светлые прямые волосы, собранные сзади в хвост. Несколько прядей выбилось и отбрасывая тень на стройную шею. Он одет в тонкий шелковый халат, верх которого слегка раскрыт, обнажая сильное тело мужчины, гладкое и такое же бледное. Мне еще не доводилось видеть Исполнителей, так много уделяющих внимание внешней обстановке. С Патроном было иначе.

Зорф, вероятно, занимал высокую должность политика или владельца корпорации. И, судя по всему, давно.

— Вы хотели со мной поговорить. — отвечаю я, протягивая Исполнителю код. Он с надменной улыбкой достает из кармана халата шкатулку и убирает в нее кристалл. К нему подходит человек в костюме, в руках у него поднос с двумя бокалами, наполненными красным. Зорф забирает их, положив на поднос шкатулку. Человек в костюме удаляется с ней. Один бокал он протягивает мне и тут же касается его своим. Раздается тончайший звон.

— За удачную сделку, — говорит он, изящно приподнимая бокал и отпивая из него.

Я делаю то же самое, стараясь скрыть дрожь в руках.

Зорф жестом приглашает пройти по коридору к полированному столу перед галереей огромных окон. Он садится на ближайший стул, я чуть дальше, чтобы быть напротив его.

— Как продвигается задание, — спрашивает он, соединив пальцы рук перед собой. — Надеюсь в архивах нашлась нужная информация.

— Комиссия работает над определением маршрута поиска. Мне удалось найти все необходимое для успешного продолжения дела, благодарю вас, господин, — стараюсь говорить по-возможности спокойно, но сердце колотится все сильнее. Быстрее бы он перешел к делу, ожидание становится невыносимым.

Он наклоняет голову, выражение лица становится серьезным, но на губах застывает неприятная улыбка.

— Мне казалось, я заслужил менее официальный тон от тебя, — он встает со стула, обходя стол и ставая у меня за спиной. — Что же тебе понадобилось в архивах, что не могла предоставить тебе комиссия? — он кладет ладони на спинку моего стула.

Надо быть осторожным с ответом.

— Мне нужно было рассмотреть версию, в случае подтверждения которой повысится сложность задания.

— Она подтвердилась? — в голосе появляется легкая заинтересованность.

— Нужна полевая разведка, это пока только теория, — от него исходит слабый аромат полыни и травы.

— Надеюсь, ты обратишься в комиссариат, если придется повысить уровень сложности, — он берет мою руку с подлокотника. Его ладонь сухая и твердая, но довольно нежная. Моя предательски дрожит, — я, как твой Куратор обязан проследить за этим.

Зорф вкладывает в мою ладонь отставленный бокал и отходит к окну.

— Думаю тебя выматывает это задание. Прими душ, отдохни, и мы продолжим разговор, — он оборачивается, на губах довольная улыбка, — чувствуй себя как дома.

Я допиваю бокал.

Ванная такая же помпезная, выдержанна в тех же светлых тонах, одно из стен — огромное окно. Весь город как на ладони все в том же слепящем блеске. Цитадель небожителей. Я не знаю, какую должность занимает здесь Зорф и в чем его миссия, но уже понятно, что он принадлежит к гегемонов этого мира и срок его службы далеко не исчисляется лунными циклами. Многие здания и вывески были отмечены эмблемой господина Лока — маска крокодила в золотом кольце.

Стоя под струями воды, начинаю ощущать неприятное жжение, как будто человеческая оболочка попала под токсичную кислоту, но химический спектр говорит, что льется только вода, правда горячее, чем необходимо человеку. Но только не деманону в обличии. Наши оболочки не столь чувствительны как люди, эти тела могут переносить и ожоги и обморожения, переломы, разрывы тканей, нам предается только информация о повреждении. Что-то не так. Регулирую подачу воды. Чувствую как температура снижается, чувствую холодный пол ногами, накатывающую панику. Зорфа считают наиболее изощренным среди Высших Исполнителей.

В ванной одно полотенце и шелковый халат, видимо приготовленный для меня. Но я надеваю свою старую одежду, пусть и не столь изысканную. Голова кружится от действия алкоголя, хотя это был всего лишь один бокал. Выхожу.

— Что вы подмешали в вино? — Лок сидит в кресле напротив входа, за его спиной солнце слепит глаза, скрывая выражение его лица.

— Это гипербиотик. Вещество, повышающее чувствительность оболочки, приближая наши ощущения к человеческим, — он подходит ко мне, снимает с меня куртку — Теперь мы с тобой немного люди.

— Собираетесь пытать меня? — изображаю усмешку. Уж лучше бы это было так.

— Нет, — улыбается он, стягивая с меня майку, — получать удовольствие. Ты ведь понимаешь, что мне нужна активация всех твоих функций?

Энгах не имеет пола и поэтому получить удовольствие от контакта не может, но возможно получение экстаза от перераспределения внутренних обменных процессов. В случае с человеческой оболочкой чувства равны тем, что испытывают люди. Но обычно онипритуплены изоляцией. Для меня этот процесс крайне болезненный, оболочка, прошедшая стабилизацию мало пластична, быстро возвращается к исходному состоянию.

Но Зорф очень осторожен и неожиданно ласков. Мне уже четвертый раз глаза закрывает красная пелена экстаза, а он говорит очень спокойно, не прерывая процесса, нежно проводя пальцами по шее, плечам, спине.

— Мир меняется, нам приходится перестраиваться. Меняются законы и наши возможности. Сейчас становится все проще низвергнуть Древних и разрушить весь установленный порядок. — я не вижу его лица, но знаю что оно спокойное. Для меня агониясменяется удовольствием. Странно не чувствовать перераспределение энергии, оно обычно сглаживало ощущения.

— Вы не первый союз, который Древние пытаются разрушить. Раньше соединенные часто перешагивали порог своих возможностей, становясь с древними на один уровень силы. Тогда происходили перевороты. Или истребление сотен непокорных. — Он приподнимает меня за плечи, удерживает рукой поперек груди. Одной рукой стараюсь держаться за выступ кровати. Он продолжает говорить, шепча на ухо — тогда Древние решили назначать в помощники искусственно выращенных для этого существ — без чувственных, бесполых, лишенных личности, имеющих лишь определенные функции. Но, от этой идеи им пришлось отказаться, так как стало возможно их программировать на определенные действия, угрожающие Древним.

Тогда дела по созданию помощников взял в свои руки Охатанарег, Высший Лекарь. Он предположил, что если реликт — накопитель, то ее можно расширить, усилить достаточно, что бы она вместила в себя количество энергии, равную энергии деманона. А затем, и приобрела его возможности, но только те, которые будут нужны Высшим. Было проведено множество экспериментов, в результате которых появились обращенные. — Он опускает меня на кровать, повернув лицом к себе. — Охатанарег разработал целую систему, позволяющую ставить их производство на поток: испытание болью, жаждой, яростью. Из тысяч выживали единицы, но они того стоили. Сильные, бесстрашные, беспрекословно подчиняющиеся правилам. Они помогали контролировать Высших. Было выявлено, что наибольшем потенциалом обладали низшие среди обитателей Уровней, а так же смертные, добровольно отдавшие свою жизнь в дар.

Зорф проводит пальцами по моему лицу, он так же спокоен, опирается руками по сторонам от моей головы. — Когда их сознание очищалось, в них вливали знания, необходимые для выполнения их функций. Затем, их передавали Кураторам, наставникам, которые уже подстраивали их под себя. Подбор помощников проходил исключительно по соответствию их индивидуальных показателей с хозяином.

Он остановился, резкая боль свела судорогой тело. Быстро перехватив мои руки, он приблизил свое лицо к моему. Он был на пути к воплощению в свое истинное тело — глаза горели красным, сквозь прозрачную кожу просвечивала чешуя и шипы. Если он перевоплотится сейчас, мне еще долго не восстановить оболочку. Но он успокаивается, застывая в промежуточном состоянии.

— Ты должен был достаться мне, но как оказалось выбор может делать и обращенный. Тебя никак не удавалось настроить на мою матрицу, зато Патрон оказался самым подходящим. — он поднял меня, прижав к себе. Теперь и его тело свело судорогой. На какой-то момент он замирает. Затем отпускает меня, отстраняясь. Он накидывает халат и идет к столику, наливает себе вина из прозрачного графина, тут же выпивает все.

— Я пытался вернуть тебя, но мне отказали уже Древние, — я помню этот момент — когда после моей первой победы над эмиссаром Зорф приходил к моему Куратору, тогда с большим трудом удалось избежать конфликта.

— Но зачем вам я? У вас были и другие энгахи, сильнее и лучше меня, — боль еще сводит тело, я сажусь в кровати. Утро уже сменилось вечером, город за окном зажег сотни своих солнц взамен одному ушедшему. Зорф подходит ко мне и гладит рукой по голове, смотря мне прямо в глаза.

— Потому что мы очень похожи — он сбрасывает часть оболочки, обнажив свой истинный облик. Правая рука, обычно скрытая доспехом, отличается от остального его тела — она раньше принадлежала высшему эмиссару.

Светлые, подобно жителям уровней имеют ранги и принадлежат к кастам, однако нельзя говорить об их идентичности нашей системе. Способности и сила зависят от ранга. Но внешний облик, строение, также диктует их функция. Тех, с кем мне доводилось встречаться были подобны людям, имели минимальные модификации. Но рука, которую скрывал Зорф, не была похожа ни на что из виденного мной. Принадлежность к светлому спектру скрыть было невозможно — легкое свечение под аурой не давало усомниться в происхождении. Но лишние суставы, странные сочленения, лезвия выступающих когтей не были вызваны влиянием его тела, скорее наоборот — исказили тело хозяина, уподобляя себе. Какие секреты таят у себя носители светлой энергии, пока ни кто не может сказать.

Зорф снова скрывает себя под оболочкой, проводя по заимствованной руке, будто она до сих пор не прижилась и напоминает о себе.

— Не все так просто, Алури, правда гораздо сложнее, чем могут понять даже Высшие. — он отходит к большому зеркалу и останавливается, глядя на свое отражение.

— Что же это было, хозяин? — он оборачивается, поймав мой взгляд, опускает глаза, задумчиво идет к двери.

— Ты прав, мы мало отличаемся, если не брать в расчет полярность энергии. Но, думаю, ты так же подтвердишь мне, что при аннигиляции у них практически невозможно выделить реликтовый след, тот что все так любят звать душой.

Реликтовый след, или душа есть у всего в нейтральной части, что можно назвать живым и распределена по уровням с концентрацией по убыванию снизу вверх. Отличается их размер — вместимость. Это та древняя часть, что связывает нас всех. О верхней части мира, обители эмиссаров я знаю мало.

— Не одевайся, я скоро вернусь — говорит мой новый Куратор. Сейчас мне остается только подчиниться. Мы с ним еще не договорили.

Утро мы встретили по-разному. Для него начался обычный день — когда за завтраком ему передали, что автомобиль готов, он, уже одетый, отправился по делам своей миссии в сопровождении нескольких людей в строгих костюмах. Уходя, он небрежно бросаетмне, что ждет снова через четыре цикла. Для меня же рассвет стал началом пытки.

Продолжение ночи было гораздо тяжелее, Зорф больше не сдерживал себя. Через контакт шла сильная потеря накопленных ресурсов. Правда, он пытался под конец вернуть их мне, но наши не скалиброванные системы еще плохо взаимодействовали. К тому же, от оболочки передавалось утомление и физическая боль. Еще менее оптимистичным оказался разговор. Зорф не хотел портить отношения с Патроном, потому он рассчитывал отказаться от права на меня в пользу моего бывшего Куратора, но было опасение, что древние не одобрят подобного хода. По-крайней мере в ближайшее время. Ко всему прочему, Патрон был направлен на долгосрочное задание, а значит, необходимо было дождаться его возвращения.

Тем не менее, нужно было выполнить задание. Покинув апартаменты господина Лока, я отправляюсь к ближайшему переходу. От выхода до штабной квартиры примерно час. Контраст между двумя мирами очень сильный. Здесь меня снова окружают серые бараки, грязь, ничтожность. Зато всесильный деманон здесь я, Куратор, судья и палач. Это территория под моим контролем.

Работу нужно завершить с опережением, чтобы успеть навести порядок. Марку и Небу придется подстраиваться под мой темп, если не хотят быть аннигилированными. Пора расставить приоритеты. Они еще не знают, как им не повезло с Куратором.

В квартире меня встречает тишина. Не работают даже системные блоки. Включаю систему. Запуск инициирую как Куратор группы — выводятся результаты работы: матрица Созидателя, система тоннелей, наложенные пометки о высотах, опасных участках, завалах. Наложенная матрица в некоторых местах не совпадает с системой ходов — возможно беглец пользовался моделяцией пространства — переходом, а возможно есть и скрытые ходы. Что ж, информация хорошо проработана, надо отдать должное комиссарам.

Случайно замечаю вкладку в системе подбора матриц — Алурифангарот. Не веря глазам, открываю вкладку. Допуск ограниченный, но, тем не менее, здесь представлена моя матрица за последние три столетия: сильнейший из энгахов, помощник Высшего Исполнителя, специализация на аннигиляции. Характеристики ауры — жестокость, строгая подчиненность правилам. Не раз подвергнут экзекуции за преднамеренную ликвидацию функционалов. И, тем не менее, длинный послужной список заданий не меньше девяти баллов сложности. Из последних обновлений — передача новому Исполнителю.

Видимо скоро мое дело пополнят записью о ликвидации комиссии. Я буду иметь на это полное право. Но только кода мы закончим дело. А пока снимаю резервную копию текущего состояния системы — мне не нужна новая экзекуция, это послужит доказательством их вины. Несанкционированный Куратором вход в систему карается очень строго, особенно в заданиях выше 3-го уровня. А у меня хватает данных, чтобы уровень сложности задания вырос минимум до пяти. Не знание комиссии здесь учитывать не станут. Дожидаюсь обреченных с выключенной системой. Принимаю их отчет по проделанной работе и оставляю задание на уточнение спорных точек и характера святилищ, на уничтожение которого был отправлен Созидатель. Мне предстоит обследовать катакомбы. Им на работу выделяю 3 цикла, потом два свободных. Они ничего не подозревают.

Катакомбы раскинулись почти под всем старым городом, а это десятки километров путей, свернутых в тесный узел лабиринта. Где-то там прячется тварь, перешедшая свой порог, сотворившая себе армию чтобы поработить вверенное мне племя смертных. И пусть они не наедятся на пощаду. Ко мне снова вернулись ярость и возбуждение от предстоящей охоты. Я, самый жестокий из карателей, уже иду по их следу.