Раскол

Глава 1

Эверн Капобар, старший вор не выходил на дело уже почти десять лет. Последний заказ привел его в нижний город, Старый Рав, где, убегая от разбойников Девкарин, с одной из их самых священных реликвий, он едва не лишился рук и ног. На задания за пределами Столицы Равники он не выходил уже почти три десятка лет. Этот его новый заказ имел все шансы стать еще более странным и еще более опасным делом, чем путешествие в глубины территории Голгари, но Капобар не волновался. Все заказы были по-своему странными, хоть этот и был совсем не в его вкусе. Насколько он понял, ему не придется что-либо красть, скорее он должен именно найти и доставить заказанную вещь - а, несмотря на долгосрочное рекламное объявление, именно кража была самой частой работой, на которую нанимали старшего вора. "Розыск и возврат" служили, конечно, удобным эвфемизмом.

У Капобара были особые люди для заказов такого рода, если определение "люди" можно растянуть настолько широко. Но для этого конкретного дела было запрошено его личное участие и, к счастью, базовые навыки охотников за сокровищами и воров были на удивление схожими. Капобару уже приходилось несколько раз пересекать тонкую грань, разделявшую эти две профессии.

Как главный совладелец одного из наиболее успешных независимых, полностью легальных профессиональных воровских организаций в урбанистическом центре мира, Капобар редко видел смысл в собственном риске, и еще реже в том, чтобы выходить из ворот столицы во внешний мир. Он не был трусом и не боялся за свою жизнь, он был реалистом. Он уже не был столь проворным, как раньше и, откровенно говоря, в последнее время ему все больше и больше нравился свой офис. В свои восемьдесят лет, Капобар был лучшим вором во всем районе. Теперь у него были счета, за которыми нужно было следить, и личные встречи с заказчиками, которые нужно было проводить. Именно они составляли основу его бизнеса, когда ему исполнился 101 год. К счастью, у него было великолепное чутье на талантливых кадров, поэтому дела «Капобара и Партнеров» шли гораздо лучше, чем тогда, когда ему приходилось браться за большинство заказов самому.

Исключения сейчас составляли те клиенты, которые, по каким-либо причинам, желали, чтобы дело провел лично Капобар, и были готовы заплатить больше, за то, чтобы мастер собственноручно проследил за операцией. За хорошую цену, для хорошего клиента, и ради хорошего заказа, Капобар мог время от времени выйти из своей полу-отставки, чтобы придать делу свой авторский почерк. У него все еще оставалось несколько фокусов, которым он не обучил своих сотрудников. Не редко он принимал личные заказы, на которые посылал своих подчиненных, честь среди воров была понятием относительным. Он бы никогда не сказал об этом клиенту, но даже если личное участие Капобара не требовалось, он, время от времени, все равно мог сам взяться за дело. Невозможно стать старшим вором, не будучи любопытным, а в этом заказе ему было очень любопытно буквально все. Взять хотя бы то, что его заказчиком был гилдмастер. По определению, один из десяти («нет, девяти», поправил он себя) наиболее могущественных и богатых существ во всей Равнике.

За такую монету Капобар мог немного потерпеть. Он уважит странные требования клиента и оправится за сотни миль от своего урбанистического насиженного места в эту далекую обширную зону отчуждения.

Сейчас он стоял внутри грудной клетки громадного существа, служившей ему прекрасным укрытием от все еще шумного поселения, и дававшей Капобару представление о том, чего ему стоило ожидать в руинах. Почерневшие кости - все, что осталось от огромного трупа, разбившегося и в буквальном смысле сгоревшего здесь три недели назад. С полмили на север, похожая куча обгоревших остатков костей отмечала последнее пристанище второго дракона.

Несмотря на свою редкость, эти скелеты не были его целью. Громадные, испепеленные кости были бесполезны для его клиента, а, следовательно, бесполезны и для него самого. Их подожгли местные жители, похоже, для того, чтобы убедиться, что ни один из них не выжил. Черный дым, несколько недель непрерывно идущий из этого региона, достиг самой столицы, и новости об Утварских пепелищах попали на первые страницы газет буквально на следующий же день. Какое-то время жителей охватил страх, что этот дым принесет с собой ужасную чуму куга, но биомаги Симик уверили население в том, что не обнаружили в дыме никакого патогена. Чума была уничтожена, как оказалось, каким-то лекарством, которое другой представитель Симик привил местному населению. Капобар был рад это слышать, и все же он прихватил с собой защитное снаряжение и пару 'капель на поясе. На всякий случай.

Он раздумывал, не воспользоваться ли этим снаряжением, когда запах начал жечь его пазухи, но решил потереть. Его напарник скоро должен был объявиться. Напарником в этом деле был теневик, работавший на Капобара. Кости начали разлагаться и наполнили воздух металлическим запахом. Из них сочился прогнивший, застуденевший костный мозг. Капля его упала с десятого ребра мертвого дракона и зашипела, растворяя камень возле его правой ноги. Если бы он не торопился, он бы нашел способ собрать немного этого вещества - из него, несомненно, получился бы сильный яд, и простое, но эффективное средство растворить практически любой замок. Но скелеты драконов и их токсичный костный мозг были не тем, что ему было заказано найти и принести клиенту.

То, что было заказано Капобару, покоилось в самом центре кольца разрушенной архитектуры, построенной над бурлящим жерлом вулкана. Он натянул черную бандану на лицо, закрыв нос и рот от смрада разлагающихся драконьих костей. Он был готов двигаться дальше, как только его лазутчик вернется из...

- Путь в руины свободен, - прошептал бестелесный голос за его правым плечом. Звук, как обычно, раздался неожиданно - перемещение теневика не выдавали даже его шаги, это была лишь одна из причин, поему им так хорошо платили. Другой причиной была практически полная невидимость, из-за которой никто, кроме самого теневика, не знал, как именно теневики выглядели. Капобар, несмотря на все свои ресурсы и источники, так и не смог выяснить, была ли эта невидимость особенностью, присущей расе теневиков, или же это просто были люди с превосходными навыками скрытности и обмана.

- Отлично, - прошептал Капобар. - Признаки чумы не обнаружил?

- Я бы ее почувствовал, - ответил теневик. - Воздух чист. - Добавил невидимый лазутчик, - По крайней мере, чист от чумы. Там все еще много трупов, не убранных падальщиками.

- Возможно потому, что падальщики лежат среди трупов, - предположил Капобар.

- Если под "падальщиками" Вы подразумеваете Груулов, я бы сказал, что Вы правы. Их больше всего среди наиболее отдаленных трупов. Многие разбросаны по предгорью Остова.

- А ты разговорчивый, - сказал Капобар. - Нервничаешь?

- Едва ли, - ответил голос. - Могу ли я спросить о дальнейших инструкциях?

- Действуй по плану, - ответил вор, скрывая собственное нервное состояние. Он не был приверженцем субординации в своем неформальном бизнесе, но все же было довольно необычно, и немного нервно оттого, что ни один из теневиков, которых он нанял по весьма приличным расценкам, не употреблял никаких уважительных приставок, обращаясь к своему работодателю. Ни "сэр", ни "босс". Капобара бы даже вполне устроило простое "Мистер Капобар".

На старшего вора работали три теневика (насколько он знал - подсчитать их было непросто, но платил он, только троим), но лично он с ними работал не часто. Он даже не знал, как зовут конкретно этого. Теневики жили в состоянии постоянной невидимости. Определенные трюки могли их обнаружить - хотя Капобар не позавидовал бы любому, кто попытался бы швырнуть пудру или краску в теневика - но без помощи магии, невооруженным глазом их увидеть было невозможно.

Они всегда брали оплату наличными. Наличными, исчезающими, в буквальном смысле, из рук Капобара. Он иногда задумывался, что они делали с деньгами. Предположительно, они должны были что-то есть, но что еще они могли покупать за зино?

Еще одной причиной, по которой старший вор взял с собой невидимого напарника, были его обостренные чувства. Со своего ракурса на краю Остова, Капобар все еще видел блеск фонарей главной Утварской дороги, и до него все еще доносились крики типичных вечерних гуляк. Большинство копателей в Равнине продолжали работать и в темноте, или нанимали для этого бригады бродячих могильщиков, поэтому между позицией Капобара и остатками Котла практически не оставалось надежных укрытий.

Равнина была для него самым трудным участком. Она конечно не была бесконечной, окруженная со всех сторон Остовом (а за ним, многими милями старой архитектуры), но все же она была достаточно широкой. То, что сегодня было открытой пустошью, в далеком прошлом являло собой грандиозную площадь, вымощенную камнем и кирпичом. Под этими камнями, целыми пластами покоилась древняя, забытая цивилизация, усыпанная сокровищами. Во всяком случае, так утверждали охотники за удачей, разрабатывавшие разрозненные островки своей старательской деятельности.

Его цель находилась прямо в центре Равнины. Любой, кому не лень было бросить взгляд в его сторону, мог заметить его, невзирая на все меры предосторожности. Капобар никогда не доверял магии невидимости - она могла быть весьма опасной в неопытных руках - что, в свою очередь, делало полезными теневиков.

Ему придется работать, предполагая, что его могут увидеть, но Капобару все равно придется добыть трофей лично, согласно дважды зачарованному, трижды подписанному, и в буквальном смысле нерасторжимому контракту. Затем, теневик доставит добытый объект обратно в офис в Столице Равники. То, что его клиент нанял его лично найти предмет, не означало, что он обязан был везти его три сотни миль назад, в город. Успех покоился на двух факторах. Капобар должен был достичь цели быстро - это он уже практически выполнил - а любая реакция от местных должна была быть медленной. Они могут схватить его на выходе из руин, но к тому времени теневик уже будет пересекать Остов на пути к обеспечению финансового будущего «Капобара и Партнеров». Согласно его сведениям, новые поселенцы постоянным потоком стекались в этот регион. Поэтому новое лицо здесь не станет ни для кого совершенной неожиданностью. Капобар решил, что сможет отвести от себя любые серьезные вопросы и подозрения, просто сказав, что он недавно в поселении, и зашел в руины из любопытства.

Опаснее местных копателей были племена Груулов, занявших кольцо осыпающихся холмов, окаймляющих небольшую провинцию со всех сторон. Остов - то самое холмистое кольцо ветхих останков архитектуры, окружающее поселение Утвары - стал их независимой территорией после битвы, прошедшей несколько недель назад, и был закреплен за ними с того дня навечно (хотя у понятия "навечно" было много разных измерений и значений, когда оно попадало в Оржовские контракты). Капобар не сомневался, что в эту самую секунду один или несколько Груульских скаутов следили за ним, пока он наблюдал за поселением, Равниной, и развалинами. Он рассчитывал на то, что местная городская стража, какой бы она ни была, скорее всего, отреагирует на одинокого человека, гуляющего среди ночи по руинам Котла, крепким, глубоким сном. При этом он также знал, благодаря предварительно наведенным справкам об этой провинции, что Груулам было совершенно безразлично все, что происходило в Равнине. Если бы им было не все равно, они бы уже на него напали. Судя по тому, что ему сообщил теневик, они явно были не в том состоянии, чтобы демонстрировать свою заинтересованность, даже если они того хотели. Но если он попробует пробиться сквозь Остов на обратном пути, то встреча с ними может означать конец всей затеи, не взирая на их поредевшие ряды.

Он сдвинул защитные мановые очки со лба на переносицу, несколько раз провернул рефракционный кристалл, чтобы видеть весь спектр волшебных аур. Джинны, элементали и даже гоблины старого лорда-мага, давно уже покинули это место, или, возможно, были изгнаны теми же горожанами, которые сожгли трупы драконов. Ему показалось, что на нижней и высшей рефракции кристаллов, он различил дымку над тропой перед ним, возможно, какой-то магический туман, но с таким количеством маны, сожженным здесь так недавно, его вполне стоило ожидать. Небольшая просека обрабатываемых земель на западе выглядела серой в лунном свете, но светилась зеленым в его кристальных окулярах. В других местах также виднелись зачарованные участки, видимые сквозь его линзы - красноватая фигурка кладоискателя в костюме копателя, зачарованного на повышенную выносливость, белая полоска в небе от пролетевшего сокола, заколдованного на увеличение скорости, и стена серовато-оливкового цвета, окружающая два строения, похожих на бараки для рабочих зомби.

Еще месяц назад Капобар мало знал об Утваре. Для него она была лишь одной из множества подобных зон отчуждения, разбросанных по всему миру. Это были места, где старая, разрушенная инфраструктура цивилизации сравнивалась с землей и перестраивалась заново. Здесь этот процесс, теоретически, уже был завершен. Затем появились драконы, которые, конечно, стали первой новостью даже в столице. Двое из них вырвались из руин, все еще дымящихся в полумиле от него. Они летали, сражались и в итоге убили друг друга. Большинство обвиняло во всем Иззетского лорда-мага, построившего рухнувшую энергетическую станцию и прилегающие строения, хотя также сообщалось, что какие-то идиоты пытались ездить на этих чудовищах верхом.

Клиент Капобара сказал, что драконов было трое, но лишь два из них смогли выбраться из жерла вулкана. Также, либо из-за простых предрассудков, либо из соображений безопасности, развалины Котла три с лишним недели лежали нетронутыми. Горожане понятия не имели ни о сокровище, погребенном в них, ни о его ценности. Баронесса Оржов точно о нем не знала, иначе бы его там уже не было.

А оно совершенно точно там все еще было, охваченное пламенно оранжевой и голубой аурой, лежащее в самом центре развалин. Аура была настолько яркой, что ему пришлось провернуть кристалл снова, чтобы навести на нее резкость.

Капобар встал, расправил плащ и размял ноги, непроизвольно морщась от хруста в суставах. Он был одет в скромную темную одежду, не кричащую "старший вор", но и не привлекающую к нему лишнего внимания. Капобар провернул кристалл мановых очков, пока рефракционное поле не установилось на максимальном спектре магии, показывавшей "туман", и оставил очки в этом положении.

Вор опустил капюшон и с хрустом размял костяшки в своих перчатках с обрезанными пальцами.

- Оставайся в десяти шагах за мной, пока он не будет у меня в руках, - прошептал он через плечо. - Возьмешь его у меня без единого звука. Жди меня в офисе, и даже не думай сбежать. - Последнюю фразу он добавил почти рефлекторно, уже нагнувшись и прижав ладони к ногам в тех местах, где были нанесены татуировки двух одинаковых магических знаков скорохода. Эти волшебные символы были относительно новыми на его стареющем теле, и стоили ему немалых зино. Он прошептал слова активации, и волшебная сила в одно мгновение наполнила его мышцы, кости, и систему кровообращения. Эффект будет не долгим, но через двадцать четыре часа (плюс, минус) он сможет использовать знаки опять. Не то, чтобы он рассчитывал, что в этом будет необходимость. Через двадцать четыре часа Капобар собирался уже потягивать ягодное вино и подсчитывать выручку от этого небольшого приключения.

- Я тут подумал, что если Вы мне не доверяете, не нужно было меня нанимать.

- Я тут тоже подумал, что я не плачу тебе за то, чтобы ты думал, - сказал Капобар. Он вздрогнул перед первым небольшим прыжком, который едва не швырнул его головой о почерневшее ребро дракона. Ему всегда требовалось несколько минут для привыкания к эффектам магических знаков. – С этого момента, реальную угрозу составляют только обвалы и стынущая лава. Вообще, между нами говоря, после того, как я здесь все осмотрел, сумма оплаты за эту работу выглядит для меня еще более странной. Дорога чистая и нет никакой охраны. - Он слегка постучал ногой о землю, под действием магии, звук получился похожим на хлопанье крыльев колибри. Внешне нога также походила на эту птицу. От магических знаков в его костях нарастало чувство, схожее с жаждой. Ноги Капобара требовали бега.

- Моя оплата, конечно же, не обсуждается, - прошептал теневик.

- Конечно, - отрезал Капобар. - Твоя зарплата такая же, как всегда. И, - добавил он перед тем, как тень смогла ему ответить, - твой бонус будет ждать тебя в офисе.

В своем разгоряченном состоянии Капобар увидел, как туман медленно обрел резкие очертания вокруг него. Спустя мгновение земля затряслась и сбила его с ног.

Звук был похож на оглушающий шаг гиганта, а удар походил на подземный взрыв. Капобар сжался и присел, готовый к прыжку, ожидая увидеть... ну, хотя бы что-нибудь. Ему удалось устоять на ногах, когда раздался второй "шаг", и тут он понял, почему он ничего не видит. То, что делало эти шаги, "ходило" (или колотило) по ту сторону земли, на которой стоял Капобар.

Судя по звуку, это было что-то большое, и оно явно хотело выйти наружу.

Магическое поле было настолько ослепительным, что Капобар сдвинул мановые очки снова на лоб. Что бы ни было там, внизу, оно буквально источало ману прямо в воздух. Сквозь каменные плиты. Под ним раздался еще один мощный удар, и на этот раз, на камнях вокруг него появились радиальные трещины.

- Отставить то, что я сказал. Сумма оплаты с каждой секундой становится все адекватней, - пробормотал он, затем сказал чуть громче, чтобы теневик его точно услышал, - Я все равно с пустыми руками не вернусь. Ты все еще со мной?

- Я не вполне понимаю, чего мы ждем, - ответил теневик.

- Не вполне понимаешь, почему... - начал Капобар, но четвертый удар оборвал его на полуслове. Потрескавшаяся поверхность обрела грубую коническую форму воронки. - Забудь. Просто отвлекся. Пошли.

Капобар рванул вперед в тот момент, когда наиболее сильный удар из всех до сих пор, обрушился на Равнину снизу. Всего один ускоренный шаг перенес его на более двенадцати обычных шагов, и одной ногой он ступил на вздымающуюся перед ним каменную плиту, образующую быстро растущий трамплин. Подпружиненный вор воспользовался инерцией плиты и, словно акробат, взмыл в воздух. Он рискнул взглянуть вниз, пролетая со скоростью выстрела над центром разверзнувшейся земли.

В середине раскола, единственный желтый глаз с кошачьим зрачком моргнул один раз, глядя прямо на него. Взгляд чудовища окатил Капобара волной злобы такой силы, что он практически чувствовал ее прикосновение на своем теле. Из-за него вор забыл перекатиться после приземления на противоположной стороне быстро растущего кратера. Он вскочил на ноги и бросился бежать, ничего не повредив лишь благодаря быстрой реакции, ускоренной магическими знаками. Он не оборачивался и не звал теневика. Капобар просто со всех ног несся к Котлу. В уме он уже добавлял к своим ежедневным расходам астрономическую сумму доплаты за риск.

Ноги старшего вора были размыты от скорости, и ветер свистел у его капюшона. На бегу он снова надел мановые очки и, вращая рефракционный кристалл, озирался в поисках теневика, пока не заметил призрачно голубой силуэт своего напарника, несущегося вслед за ним. Главная причина того, почему Капобар отдал столько зино за этот предмет своего снаряжения, состояла в следующем: невидимость существовала лишь для невооруженного глаза. Мановые очки позволяли ему следить за всем своим персоналом, включая теневиков.

Побочным бонусом стало то, что смотреть на зловещий желтый глаз сквозь мановые очки было немного легче. Он высунулся из кратера, образовавшегося на дороге, и теперь взирал на него с вершины кишащей массы длинных, чешуйчатых щупалец. Пятнистые отростки сжимали глаз, словно это был резиновый мяч, и сквозь настроенные линзы мановых очков Капобар видел, что на самом деле это была бесформенная масса, а вовсе не настоящий глаз. Какая-то маскировка? Зачем чему-то настолько громадному был нужен камуфляж?

И, тем не менее, если это чудовище не собиралось его преследовать, оно было не его заботой. Обвал каменных плит, похоже, прекратился, и теперь глаз-который-был-не-глаз просто смотрел ему вслед. Волосы на затылке Капобара стояли дыбом, но до тех пор, пока этот глаз на щупальцах просто смотрел, он никак не влиял на первоначальный план действий. Чем бы ни было это существо, оно ничуть не побеспокоило ночную жизнь Утвары. Это определенно не был еще один дракон и, хоть он и был виден со стороны поселения, никто там ни на секунду не встревожился от его появления. Под фонарями не умолкали пьяные гуляния, а копательное оборудование продолжало погружаться под плиты Равнины.

Старший вор знал, что в этих краях водились чудовища, но не подозревал, что они были настолько громадными. Однако если это не волновало местных, то его это тем более не должно было волновать. Это существо явно не могло его поймать, даже если оно того хотело. К тому же, он сможет воспользоваться его появлением, если ему в последствии придется давать какие-либо объяснения - новичок в поселке, напало страшилище, укрылся от него в ближайшем убежище, которыми оказались дымящиеся развалины.

Старшему вору потребовалось всего несколько минут, чтобы достичь края руин Котла. Жар и дым становились все более насыщенными, и в итоге заставили его снова натянуть бандану, на покрывшееся потом лицо. Хоть это и были развалины, но покоились они на вершине активного геотермического жерла.

Ничего, кроме температуры, не поднялось ему на встречу из глубин котлована. И то хорошо.

Он сделал несколько медленных вдохов, чувствуя, как скороходный эффект постепенно начал исчезать. Заклинание было полезным, но длилось не долго. К еще большему своему облегчению, он увидел, что теневик следовал за ним, не отставая.

Похоже, когда-то здесь было два главных входа в обрушенный конус, оставшийся от массивного проекта Котел, принадлежавшего Иззетскому лорду-магу. Через один из них, все еще можно было проникнуть внутрь строения - Капобар различал силуэт арочного прохода, освещенного сиянием магической ауры, исходящей от его цели. Без единого звука он перелез через обломки камней, скрывавших точку входа, загораживая ее от остальной Равнины, и вошел на территорию Котла.

Осмотрев интерьер разрушенного строения, он едва удержался оттого, чтобы озвучить своему напарнику предостережение, которое вертелось у него на языке. Судя по внешнему виду развалин, громкий голос мог привести к одному из двух последствий, каждое из которых было нежелательным. В первом случае, остатки строения завершат свой вялотекущий процесс обрушения. Повсюду валялись обломки сплетений металлических труб и каменной архитектуры, освещенные мягким оранжевым светом лавы, от которой все это место по жару и влажности напоминало джунгли. Диск огромной платформы, очень напоминающей разбитую тарелку, подвешенную за один край, свисал с полуразрушенной стены строения. Другой его край покоился поверх раздавленных останков гигантского яйца. На поверхности платформы все еще виднелись странные геометрические фигуры.

К удивлению Капобара, они с теневиком были не одни среди руин. К счастью, они все еще оставались незамеченными. Второе возможное последствие громкой речи и, по его расчетам, наиболее вероятное, могло обернуться гибелью от нападения чудовища.

Пара вращений кристалла мановых очков показала, что этот гигант имел некоторое магическое сходство с щупальце-глазым существом из-под дороги. Он был большим, но далеко не таким огромным, как изможденный дракон. Размером, примерно, с пару крупных повозок, поставленных друг на друга, и, тем не менее, он с легкостью мог проглотить старшего вора целиком. Его тело по форме напоминало жука, хотя у него не было ни панциря, ни крыльев. Его кожа была до жути похожа на человеческую, розовая и мясистая, с длинным хвостом и плоским зубастым лицом, на котором не было глаз. Он стоял на четырех мускулистых ногах, венчавшихся изуродованным подобием человеческих ладоней, раскачиваясь из стороны в сторону и уткнувшись мордой в то, что для него, похоже, было изысканным пиршеством - разбитое яйцо вдвое выше его роста.

К несчастью, это означало, что голова безглазого существа закопалась в яркое сияние цели Капобара. К счастью, цель была большой, и ему все еще могло удаться избежать обнаружения. Чудовище выглядело весьма сосредоточенным на своей еде.

Груулы называли таких существ, как это - "нефилим", но это не было названием их вида, а скорее было общим обозначением крупных, предположительно опасных мутантов, время от времени появлявшихся из пещер и расщелин Остова. Они были размером с грузовую телегу, хотя племена утверждали, что когда-то они были колоссальных размеров, и были подобны богам. Груулы были не единственными, кто в это верил, но именно их название укрепилось за этими существами. Подобные чудовища относились как к легендам, так и к реальной древней истории Равники, но встретить их можно было лишь в таких диких регионах, как Утвара. Груулы также верили, что нефилимы были бессмертны, но Капобар не был тем, кто верил в подобные утверждения. Магия есть магия, да, она действительно способна творить странные вещи, но в первую очередь, это инструмент. Все существа жили и умирали, иногда блуждая призраками, но ничто не жило вечно, в этом он был совершенно уверен. И не важно, насколько магическими или зачарованными они были. Даже ангелов уже не было видно. Гарантий того, что они умерли, не было, но они действительно исчезли. Об этом знали все.

Нефилим пододвинулся ближе к Капобару, чтобы удобнее устроится у своей кормушки, и вор пригнулся под куском странного, скрученного обломка интерьера размером с верблюда, служившего раньше целым набором начищенных Иззетских устройств.

Если Капобару удастся подойти к разбитому яйцу с дальней стороны, он все еще сможет выбраться отсюда со своей добычей. Призвав всю выдержку, на которую он только был способен, Капобар приказал себе соблюдать полнейшую тишину. Он украдкой, без происшествий, обошел трясущееся тело нефилима.

Вонь гниющего яйца окатила его с ног до головы. Нефилим пах так же противно, как и выглядел, но по сравнению с тлеющими костями дракона, его запах был почти освежающим. Во всяком случае, отличительный и характерный запах нефилима не грозил сжечь ноздри и большую часть лица вора.

Не сводя глаз с чудовища, Капобар едва не споткнулся о труп гоблина. Несколько тел рабочих, не успевших вовремя сбежать, виднелись то тут, то там, среди руин. Любопытно, что нефилим их не тронул. Капобар решил, что для чудовища трупы гоблинов были слишком мелкими, на один укус. Или они были слишком обварены. Осторожный, бесшумный прыжок перенес его через щель в полу, сквозь которую виднелась пузырящаяся, остывающая лава.

Приземлившись после прыжка, Капобар чуть не налетел на второго нефилима, занимавшегося тем же, что и первый. Куски разваленных аппаратов и застывшая лава, обрамляющая кладку яиц, полностью скрывали второе страшилище. Этот был подобен змее с вытянутым, скрученным в кольца телом, покрытым многоцветными чешуйками и кусками такой же розоватой кожи, какую он видел на предыдущем нефилиме. Невозможно было с уверенностью сказать, насколько длинным было тело этого существа, но оно восседало поверх нескольких колец его хвоста. Его голова и верхняя часть туловища были единым целым, и снова чудовище жутким образом напоминало изуродованные части человеческого тела. Пара человекоподобных рук с когтистыми ладонями вытаскивали кусочки драконьей плоти из неподвижной яичной скорлупы, и запихивали их в небольшой рот, окаймленный серебристыми зубами чуть ниже середины головы, похожей на человеческое туловище. В центре груди-лица нефилима располагался единственный желтый глаз, сосредоточено смотрящий на еду. Чудовище странным образом напомнило вору летающих змей, которых Симики выпустили на свободу на праздновании Декамиллениума. Или кентавра, состоящего лишь из хвоста и глазного яблока.

Это второе пирующие чудовище обратило на Капобара не больше внимания, чем первое. Остатки яйца, должно быть, были настоящим лакомством, решил он, по крайней мере, для таких уродливых мутантов, как эти. Он лишь надеялся, что они оставят немного и для его клиента.

Он почувствовал, как его сердце ускорило бег, и напомнил себе о том, кем он был. Эверн Капобар был мастером, профессионалом. Итак, чудовища. Большие. Что ж, ему в свое время уже приходилось сталкиваться с чудовищами.

Одна открытая часть яйца все еще оставалась не занятой. Все, что ему нужно было сделать, это обойти незамеченным второго монстра, и он будет вне поля зрения обоих чудовищ. Он аккуратно проскользнул мимо извивающегося хвоста, толщиной со ствол дерева, и перешагнул еще один высохший труп гоблина, украдкой взглянув вверх. Когти громадного змееподобного чудовища продолжали вытаскивать из яйца куски отвратительной пищи. Одной рукой мутант махнул в сторону первого нефилима, который зарычал в ответ. Вдвоем они шустро расправлялись с останками новорожденного дракона.

Капобар поднял руку, подавая сигнал теневику. Спустя несколько секунд, пустой серебристый цилиндр, в длину и по окружности не толще его руки, появился в воздухе и опустился в его раскрытую ладонь. Из своего рюкзака вор достал острую полую иглу и прикрутил ее к рабочему краю цилиндра, затем поднял его над головой, как солдат, приготовившийся пронзить врага.

Капобар избегал излишнего риска. Если бы его схватили перед входом в Котел, ему было бы сложно объяснить наличие у него этого прибора.

Подготовка прошла незамеченной для жующих нефилимов. Но кое-кто его все же заметил.

- Человек, - раздался голос, и вор едва не выронил шприц. Голос, казалось, исходил из...

Нет, он определенно исходил из яйца.

Капобар подождал секунду перед тем, как ответить, - Да?

- Человек, - повторил дракон. Его голос был неестественно глубоким, и старшему вору показалось, что у него дрожат кости. Но даже Капобару, никогда в жизни не видевшему живых драконов, было ясно, что этот был невероятно изможден. Вор сомневался, что слова дракона достигнут ушей нефилимов, не говоря уже о том, чтобы быть услышанными за пределами руин. Да и как ему не быть изможденным? Его ели заживо.

Капобар отдал должное осведомленности клиента. Насколько он понимал, своевременность для этого конкретного заказа было крайне важным, и, похоже, вор пришел как раз вовремя. Извлечение следовало произвести до смерти, но предпочтительно прямо перед смертью, согласно его инструкциям. Он задумался, знал ли его клиент о нефилимах. Может быть даже, он их и подослал. Гилдмастеры, особенно этот, наверняка могли манипулировать подобными чудовищными существами, если те были достаточно примитивными.

Вор ожидал, что дракон окажется живым. В противном случае, ему не было смысла сюда приходить. Но он никак не ожидал, что он с ним заговорит.

- Я человек, - прошептал Капобар в темноту раздавленного яйца. Он сделал бесшумный шаг вперед и заглянул глубже в скорлупу, где он смог рассмотреть ящеровидную морду дракона. Тусклый, красный круг появился во мраке.

Глаз моргнул медленно, со звуком трения наждачной бумаги.

- Ты слышишь меня, - прохрипел дракон. Даже сейчас, помимо голоса дракона, Капобар слышал, как два нефилима раздирали его на части. Он был рад, что не ужинал. - Ты понимаешь.

- Да, - прошептал Капобар. - Я, правда, стараюсь, чтобы те двое об этом не узнали. Ты не мог бы говорить тише?

Если дракон и услышал его, то никак не отреагировал на его слова.

- Ты убьешь меня, - сказал он. И, хотя более правдивые слова он редко слышал в своем присутствии, отметил Капобар, они не звучали, как предсказание. Эти слова прозвучали, как приказ. Приказ, окрашенный густым слоем мольбы.

- Ты хочешь умереть? - спросил Капобар.

- Ты убьешь меня, - повторил дракон. Его голос не дрогнул даже когда змееобразное чудовище выдернуло одно из его ребер.

- Убью, - сказал Капобар. Он снова поднял шприц. - Будет боль...

Его слова застряли комом в горле, когда красный глаз взглянул на него с налетом яростного раздражения, не смотря на то, что он был в шаге от смерти. Вор кожей чувствовал испытывающий взгляд дракона. Эверн Капобар рассеянно расстегнул воротник.

- Как бы ты это ни сделал, - прохрипел дракон, - делай. Времени мало.

- Ты бы не мог поднять...? - начал Капобар и сморщился. - Прости, но я пытаюсь тебе помочь, может, ты тоже поможешь мне? Было бы намного проще, если бы ты смог, возможно, вытянуть шею? Высунуть немного голову?

Скрипучий, чередующийся хрип раздался из раздавленного яйца. Дракон смеялся.

- Ты слишком мал. Ты не видишь. Я в ловушке. Мой хребет раздавлен. Моя кожа содрана. Съедена. Моя голова ни к чему не присоединена, ничтожество.

«Нет, это я как раз вижу», подумал Капобар. Он попытался проигнорировать то, что его только что назвали "ничтожеством". Дракону он прошептал, - Тогда, думаю, мне не стоит просить тебя не шевелиться. - Он сунул огромный шприц подмышку. Осторожно ступая, он перешагнул через куски разбитой скорлупы и лужи высохшей крови дракона, пока тяжелый диск платформы не оказался прямо у него над головой. Красный глаз был прямо перед его лицом.

- Чего ты ждешь? - прохрипел дракон.

- Просто хочу удостовериться, что попал в нужное место - в железу вот... здесь, - сказал Капобар, подняв иглу и введя ее прямо над огромным светящимся глазом. Он надавил ногой на скобу, привинченную к боку цилиндра, и потянул изо всех сил. Через пару мгновений, грозивших вывихнуть ему спину, стеклянная грань показала ему, что шприц был наполнен тягучей серовато-красной субстанцией, раздвигающей границы определения "жидкость". Спустя еще несколько секунд, он увидел, что поршень был втянут до предела.

Игла беззвучно выскользнула из железы. Капобар открутил ее и вернул в рюкзак. Он заткнул пробкой импровизированную канистру и снова сунул ее подмышку - с торчащей пробкой, это был единственный способ переноса бесценного груза.

- Спасибо, - сказал дракон, и умер.

Теневик уже ушел, чтобы встретить Капобара у края руин. Ему показалось, что он услышал топот верблюжьих копыт со стороны поселения. Наверняка кто-то уже спешил проверить, что он тут делает. Гигантского глаза нигде не было видно.

- Все? - прошептал теневик за его плечом, когда он прибыл на место.

- Да, - сказал Капобар и протянул контейнер с бесценным содержимым. Невидимая рука приняла у него контейнер, его портативное беззаботное будущее растворилось в воздухе. - Встретимся в офисе, - добавил он. Повторение не повредит. - Запланируй поход со мной к клиенту. Мне не помешает немного подстраховаться.

- Это точно, - сказал голос.

Затем Капобар почувствовал, как что-то холодное коснулось его груди. Крошечный ледяной укол чуть выше сердца заставил его отпрянуть назад, и он почувствовал, как его поймала еще одна пара сильных, невидимых рук перед тем, как он рухнул на спину.

Он знал, что ему никогда не стоило нанимать теневиков. Их истинные мотивы всегда были скрыты... в тени.

Нефилимы продолжали есть. К тем двоим, которых миновал Капобар, присоединился третий. Затем четвертый. Когда прибыл пятый нефилим, в Котле уже не хватало места на всех. Их тела не прекращали расти, а их голод все не унимался.

Каждый был уникален. Один выглядел, как ожившая скала, кусок холма на трех ракообразных ногах. Голова древней статуи парила над его центром тяжести, образуя необычный эффект, рожденный магической природой самого нефилима и недавно завершившимся его четырехсотлетним сном, на протяжении которого, он слишком вошел в роль обычного холма. Еще один представлял собой шестиногую смесь саламандры и разбухшей рыбы, состоящей из рук, ног и глотки. Раздутое горло чудовища кишело чем-то, напоминающим тысячи его крошечных копий, некоторые из которых выползали изо рта страшилища и прыгали по улицам, нападая на убегающих горожан Утвары. Наконец, рытвенник, существо, пробившее свой путь сквозь землю на окраине Остова, и едва не завершившее последнюю миссию старшего вора раньше времени. В полном своем обличии он походил на смесь осьминога, медузы, и подобия жуткого дерева со щупальцами вместо корней. Более мелкие отростки служили стеблями для его глаз, один из которых наблюдал за бегством Капобара. Чудовище вырывало куски мяса своими зубчатыми крюками, покрывавшими его извивающиеся конечности, и запихивало сырую плоть мертвого дракона между чувствительными к свету глазницами, где она переваривалась органом, не имеющим известных аналогов в мире Равники, некой смесью желудка и мозга. Это чудище смотрело одновременно во все стороны, в семи измерениях.

Сперва еды хватало всем желающим и потому, все были заняты пожиранием останков дракона. Но вскоре все изменилось.

Четырехногий нефилим, похожий на рот, переходящий сразу в хвост, первым осознал, что его тело уже упирается во внутренние стенки руин. Спустя несколько минут, то, что осталось от стен Котла, треснуло и разлетелось на куски. Нагло щелкнув челюстями, трубо-хвост вырвал последний существенный кусок плоти дракона и, проглотив его целиком, зарычал в ночное небо. Остальные последовали его примеру собственными жуткими криками, и земля затряслась от движений гигантских чудовищ, круживших вокруг останков трупа в поисках лучшей позиции. Они были голодны, болезненно голодны, и каждый был как хищником, так и потенциальной жертвой.

Их тела увеличивались с кошмарной скоростью, вырастая еще больше, когда они перешли от дракона к поеданию свежепойманных Утварских копателей на залитой лунным светом Равнине. Чем больше хищник, тем шире его территория, говорили Груулы, а от быстро исчезающих останков дракона уже ничего не осталось. Нефилимам придется расширить свою территорию, и они, похоже, осознали это одновременно.

Чем больше увеличивались и мутировали их колоссальные тела, тем больше чудовища искали еды или сражений, желательно одновременно. Они бросались друг на друга в коротких схватках, сотрясавших землю, как гром, на время заглушавший жуткий рев и крики, наполнившие предрассветное небо. Другие набросились на сравнительно крошечных горожан с их хрупкими домишками, лавками, и сторожевыми постами.

За считанные часы, вся Утвара утонула в панике и хаосе. Все, что могло гореть, пылало, подхватив огонь от разрушенной нефилимами старой кузницы Йорбоффа. Шаги и рев нефилимов вызвали оползни в Остове, обрушившие деревянные хижины и обтянутые кожей шалаши Груулов, обратив последних в бегство. Нефилимы хватали и проглатывали дикарей целиком, иногда останавливаясь, чтобы сразиться друг с другом за скотину, разбежавшуюся по предгорью, спасаясь от титанических чудовищ. Горожане метались во всех направлениях, поглощенные волной животного ужаса, затоптав пару немногочисленных ведалкенов Утвары.

В центре городской площади, разрушающейся на глазах, на свернутом в кольца хвосте сидела змея. Ее голова и шея плавно раскачивались в лишь ей одной слышном ритме. Она наблюдала за тем, как нефилимы повернулись в сторону столицы, кишащей своими крошечными паразитирующими жителями. Змея знала все о паразитах. Если бы кто-нибудь из орущих в панике людей обратил на нее внимание, они бы заметили, как голова змеи приняла странные человеческие очертания, с лицом маленькой девочки. Лицо улыбнулось и растаяло в кишащей массе синеватых червей, за доли секунды вновь приняв змеиный образ. Удовлетворившись, она уползла в толпу для сбора детального отчета своему хозяину.

Единственное существо способное теоретически предотвратить катастрофу в Утваре, прибыло слишком поздно. Гоблинша прорезала небо над зоной отчуждения, вылетев из-за облаков без типичного звукового удара, сопровождавшего полеты обычных обзоросфер. Гоблины пилоты, назначенные на обзорную службу Иззетскими лордами-магами, традиционно наслаждались этим звуком, который чаще обычного являлся предшественником особенно зрелищных смертей.

Эта гоблинша не так давно была свидетельницей достаточного числа взрывов, из-за чего панорама разрушающейся Утвары была для нее непростым испытанием. Особенно ранящим для нее был вид кипящего шрама на месте, где стоял Котел, который еще совсем недавно питал небольшое, быстро растущее поселение водой и энергией.

Она возвращалась со встречи с гилдмастером, драконом Нив-Миззетом. Дракон назначил ее главой проекта Котел, и, не взирая на его разрушенное состояние, у гоблинши уже были планы, в успехе которых она не сомневалась. Теперь ее шансы возглавить собственный исследовательский корпус растаяли, как туман, а вновь обретенный дом рушился под ногами и щупальцами чудовищ, о которых гоблинша знала не понаслышке. Еще несколько недель назад она была простым Иззетским курьером и провела много времени с дикими Груулами, населявшими Остов. Она едва не погибла от нападения нефилимов.

Тогда они были меньше.

Пилот обзоросферы нажала на гладкие, тускло сияющие, прозрачные камни на приборной панели, и вмонтированный в панель кристалл загудел. Сверкающая, зеркальная поверхность смотровой панели материализовалась в воздухе над кристаллом и практически моментально отразила черты лысой женщины не старше сотни лет. На лбу у нее была нанесена татуировка в виде гильдийной эмблемы Иззет, и ее равнодушное лицо нахмурилось, когда она увидела, кто ее вызывал.

- Это... - гоблинша нервно сглотнула. Ее титул все еще казался ей слишком грандиозным в собственных устах. Новые, данные ей драконом слоги имени, все еще казались ей чужими. - Это Старший Инженер Криксизикс, - произнесла гоблинша. - Я запрашиваю помощь Корпуса Экстренного Противодействия. В зоне отчуждения Утвары катастрофа, вышедшая из-под контроля с угрозой более широкого распространения.

- Гоблинша, где твой лорд-маг? - спросила женщина. – Кто тебе разрешил использовать экстренную связь для пустяковых...

- Это не пустяки, - сказала Криксизикс так спокойно, как только могла. - Это весьма серьезно. И, возможно, Вы меня не расслышали. Это Старший Инженер Криксизикс. Вы немедленно вышлите команду противодействия в зону отчуждения Утвары. Вы меня поняли?

Криксизикс заставила себя воздержаться от грубости, не считая самодовольной ухмылки, при виде того, как изменилось лицо диспетчера экстренной связи, когда та, наконец, разглядела эмблему Огненного Разума, ярко светящуюся под подбородком Криксизикс.

- Слушаюсь, - сказала диспетчер. - Так точно. Насколько большая команда Вам требуется?

Гоблинша еще раз выглянула из кабины обзоросферы и запоздало активировала с полдюжины небольших записывающих шаров, перед тем как ответить, - Большая, - сказала она, - и передайте им, чтобы взяли с собой большие огневые жезлы. Эти чудовища могут, прошу прощения за дерзость, ударить по кошельку Великого Дракона.

- Вы уверены, что этот инцидент был вызван действиями гильдии Иззет? - спросила диспетчер. - Звучит так, будто это больше относится к сфере влияния Симик. Гигантские чудовища, это их...

- Это очевидно, как татуировка у Вас на лбу, мадам, - сказала Криксизикс. - Они сожрали остатки проекта Зомажа Хока. Результаты того, о чем многие говорили, но никогда не пытались осуществить из-за опасений обвинения в ереси. - Что было вежливым способом сказать о том, что первый и последний лорд-маг, предложивший Нив-Миззету пожертвовать хоть чешуйку от его кроваво красной кожи на пропитание кого-либо, или чего-либо, был испепелен на месте.

- Мобилизация и заброс команды займет пару часов, - сказала диспетчер.

- Пару часов? - переспросила гоблинша. - Это же экстренный вызов!

- В таком случае, Старший Инженер, - ответила женщина, - я предлагаю Вам сделать все, что в Ваших силах до нашего прибытия. - Зеркальная панель блеснула и исчезла.

- В моих силах, - пробормотала Крикс, переводя огненные двигатели в режим торможения, перемещая их по диаметру обзоросферы, чтобы не перелететь территорию Утвары. Что она могла сделать? На самом деле, она с большой натяжкой могла зваться инженером, не говоря уже о старшем. Ее звание было дано ей авансом. А инженер не был батальоном ангелов или хотя бы ордой Груулов, необходимых для того, чтобы остановить хаос, вызванный нефилимами в Утваре. Зоне отчуждения снова требовалось отчуждение для очередного восстановления.

Огненный Разум коснулся ее, когда Великий Дракон даровал ей звание и гильдийный титул. Данное однажды, это касание никогда уже ее не покинет. Даже на этом расстоянии, Криксизикс отчетливо ощущала дыхание Огненного Разума. Сконцентрировавшись, гоблинша смогла бы услышать раскатистое эхо мыслей Великого Дракона в его глубоком, бессонном забытьи. Она слышала, что церковники жизни называли Огненный Разум родственной формой их собственной "песни". Криксизикс не знала, было ли это правдой, но она точно знала, что то чувство, когда ты всецело отдаешься власти дракона, ничего общего не имело с Селезнийской песней. Это был прямой, опасный контакт с интеллектом и волей, заставляющих даже самого могущественного лорда-мага, не говоря уже о новоиспеченном старшем инженере, чувствовать себя ничтожным и подобострастным.

И все же, эта связь была дана гоблинше не случайно. Технически, у нее было право воззвать к его помощи. Дракон не обязан был откликаться на ее зов, но его личная заинтересованность, безусловно, могла его пробудить.