Радикальные меры

157 — Дьявол Старшей Арканы

И снова здравствуй.

Туман развеялся, обнажил набережную с покосившимися тронами. Натиск стихий прошлого испытания оставил здесь свои разрушительные следы. Большая часть ушла глубже в песок, и лишь несколько все еще оставались на поверхности.

Кворл занял свой дьявольский трон. Даже внутри ядра дух выглядел как мой злой близнец, только маленькие рожки и шипы превратились в хитиновые наросты с усиками. Он сидел в позе Гендо Икари, сложив руки под подбородком, пока нечто незримое пожирало саму его сущность. Кворл будто испарялся, постепенно, но с ощутимой скоростью, словно капля чистого спирта упавшая на стол.

— Все же старик предупреждал, что эта дрянь может сожрать своего носителя стоит только слегка ослабить хватку. — задумчиво сказал Дьявол. — Но я не думал, что сожрет она меня.

— Если не хочешь быть съеденным леопардами, не стоит голосовать за партию леопардов-людоедов. — я сел прямо напротив него, на покосившийся трон Дурака. — Ну или как-то так.

— Оу. Тебе легко говорить, ты не превращается в сыр. Кажется, демон в плаще не против возвращения хозяина на прежнее место.

— Даже не представляешь, насколько я этого жду.

Лицо духа оставалось таким же загадочным, но я почувствовал печаль, прокатившуюся по воображаемой набережной словно порыв ветра.

— Поверь, я имею об этом некоторое представление. — усмехнулся он. — Это был веселый день. Спасибо, что дал покататься и для протокола — вожжи я тебе возвращаю по собственной воле. Вряд ли кто-то из моей родни поступил бы так же.

Легко играть в благородство, когда тебя уже и так выгоняют на мороз. Но мне почему-то не казалось, что дух лжет. У него была возможность завладеть мной раз и навсегда, сбежать и не участвовать в происходящем балагане. Кворл остался. Более того, технически сдержал все свои обещания.

— А самое смешное, это то, что мы только что убили мое настоящее тело. — с наигранным весельем сказал он, и продолжил, не дожидаясь моих вопросов. — Во время войны существовал проект боевой формы Орудия Тринадцать. Совершенный биомеханический паразит. Так и не дошли руки им воспользоваться. Думаю, Иуда — дальний потомок тех прототипов, сильно деградировавший и ослабевший. Рибху где-то раскопали его, но эффективно использовать даже эти остатки ума не хватило.

— Фу, терпеть не могу паразитов. Кстати, ты мне всю систему перелопатил. Что я теперь буду делать с этими глистами и щупальцами?

— Ну щас, способности ты точно не получишь. — Кворл показал мне фигу. — Разве что, глаза оставлю и адаптацию. Все остальное сам, как привык. Может тебе еще и Хисси в кроватку да под бочок?

Эм. Спасибо, неохота.

Он выдержал паузу, после чего махнул рукой. — Ты бы ими все равно пользоваться не стал. Ну или в итоге бы соблазнился, и без моего гениального руководства мутировал бы в сволочь похлеще Каримова. Так-то он прав, сила развращает даже людей с крепким моральным стержнем. А твой стержень довольно вялый, давай будем честны друг с другом.

Если я в чем-то и убедился за последнее время, так это в том, что даже самые чистые порывы и стремления можно извратить до омерзения. Рофф устроил вторжение ради того, чтобы спасти свою возлюбленную. Его подчиненные хотели помочь страдающим рибху, от которых отвернулась система.

В любой другой истории эти люди были бы героями, борцами с несправедливостью. А в итоге стали жертвами тех, кому хотели помочь.

Банальщина, знаю.

Я пришел к выводу, что лично для меня цель не оправдывает средства. Технически, и Каримов хотел сделать людей счастливыми и избавить от душевной боли.

— Что теперь? — спросил я.

— Теперь ты проснешься и будешь жить как жил до этого. Если не считать того, что тебе наверняка дадут медаль от клана или что-нибудь. Ты ведь все же сыграл ключевую роль и саботировал планы противника. — Кворл поднял бровь. — А еще, угрожал божественным оружием одной из самых жутких Егерей в Амаравати. И пошел на сделку с Чоу. И попал в поле зрения земных спецслужб. И девушка твоя на тебя теперь смертельно зла. В том поцелуе был чистый яд, сразу говорю. И раз уж я больше не буду заниматься твоими ранами, придется показаться земным врачам. Кажется, я вовремя спрыгиваю с телеги. Удачи, Ким.

— Ты обещал, что я не буду больше просыпаться на больничной койке, но за неделю это произошло дважды. — проворчал я. Не сомневаюсь, что вот это все в ближайшем будущем наверняка укусит меня за задницу, но Кворл напомнил мне кое о чем. — Я хочу задать тебе вопрос. Надеюсь, ответишь максимально честно.

— Пользуйся возможностью. Кто знает, когда ты еще пообщаешься с настоящим духом Старшей арканы.

— Когда мы лежали в отключке после нападения в Паутине, я подслушал один разговор между своими друзьями. Кровные узы… Они ведь не промывают носителям карт мозги, чтобы те лучше ко мне относились?

— То есть, тебя устраивают бонусы к харизме и волшебные скидки, но вот тут ты проводишь черту? — удивился он.

Бонусы там небольшие. Просто Олег привел такие аргументы, с которыми сложно не согласиться. И это бы объясняло почему Тимур воспылал ко мне такой странной неприязнью, прежде чем переобуться в воздухе.

Алиса впустила меня в свой дом, хотя для нее я был всего лишь больным на голову сыном вредной мачехи. Дядя Миша вдруг увидел во мне давно потерянного сына. С самим Олегом мы действительно как-то быстро сошлись. Вика в первый же день оплатила мои больничные счета. Варя приняла нашу безумную историю и доверилась нам… Хотя вот это было зря. Да и немного за уши притянуто, но все остальные случаи можно объяснить обычными человеческими отношениями. Или контролем разума со стороны могущественного духа системы.

— Я просто хочу знать, что это значит. Укрепляет ли способность узы с людьми, с которыми меня и без того многое связывает или создает эти узы из воздуха?

— Кто знает? — развел руками Кворл. — Спросишь у брата, когда он вернется. Он хочет возродить нашу семью, но зачем? Создать колоду, что будет поддерживать друг друга, сотрудничать и действовать ради общей цели, победив великого врага по имени «Я»? Или просто встать во главе послушных марионеток, став, по сути, единственным Администратором и повторив ошибки прошлого? Мне сие неведомо.

— Как всегда, очень полезно и информативно.

— Не благодари.

Погода портилась, но вместе с тем, я чувствовал, что скоро небо должно проясниться. — Что теперь будет с тобой?

— Это конец пути для старого доброго Кворла. Знаешь, может быть дух Арканы и не должен жить вечно. Демон меня съест, но ты рано или поздно создашь нового Дьявола. Брат с тобой точно еще не закончил. Может быть, новая Аркана будет лучше старой. Чуть не забыл. — он достал из кармана красно синюю карту. На ней был изображен рогатый череп с пентаграммой на лбу, а под ним мужчина и женщина в цепях. — Держи.

— Это же…

— Дьявол Старшей Арканы.

— И…? — я не понимал, зачем он отдает мне карту.

— Послушай, Артур… Люди творят зло не потому, что их заставляет большой и страшный дьявол. Нет, это всего лишь их собственная темная сторона. Отрицать свою тень — значит давать ей власть над своей жизнью, которую она однажды разрушит. Поддаваясь внутреннему Дьяволу, ты поддаешься всем внешним силам, что хотят тебе навредить. Но ты можешь избавиться от цепей в любой момент, и в этом твой выбор. Цепи затянуты не так уж и туго. Нужно лишь понять, что тень видна лишь там, где есть свет. Вот кто я такой. А ты выжил, хоть и оказался в центре клановой интриги бессмертных. Считай, эту истину уже постиг! — хохот эхом отразился от стен спортивного комплекса.

— Можно больше никаких интриг. Меня эти качели, где план на плане, а рассчитывать надо что враги знают, что ты знаешь, что они знают… Мягко говоря утомили за неделю.

— Не позорься. Они привыкли тысячи лет пешки двигать без перерыва. Еще легко отделался.

Я взял карту из его рук, и она сразу же испарилась. Стала системным сообщением.

Достигнут максимальный уровень развития карты: Дьявол (The Devil). Карта добавлена в систему.

— Я рад, что встретил тебя, Артур Ким. Не факт, что мы снова встретимся. Сильно не факт, что будем сражаться на одной стороне. Ох, смертные… — усмехнулся Кворл. — Вы как светлячки в летнюю ночь. Пылаете так ярко, но не долго. Я даже немного завидую. Может быть, именно поэтому…?

Голос духа затих.

Я остался один на пустой набережной.