Работа по любви

Глава 21 Путь в столицу

Сперва путешествие до столицы Королевства напоминало наш путь от Паланы до Фильда: неширокая тропа от Ормы сперва стала просто широкой, потом обзавелась сточными канавами, затем стала попадаться щебенка, а еще позже — даже что-то вроде плит. Сперва они именно «попадались», то есть были по большей части утоплены в грунт и проросли травой, но потом уже составляли значительную часть дорожного покрытия. Городки и деревеньки тоже стали появляться чаще: порой мы ночевали уже не в импровизированных укрытиях и не под открытым небом, а на постоялых дворах.

Точнее, Мишель и остальные ночевали на постоялых дворах: Рагна сказала, что скелетам в городах редко бывают рады — да и не поместятся они во дворе обычного трактира! — так что их надо оставлять за стенами поселения. Отличная идея, однако некромантша также заявила, что она должна охранять их — и приглядывать, чтобы кто-нибудь не перепугался.

— Ну да, дети особенно! — поддержала Ханна.

— Дети-то? — синхронно фыркнули Колин и Кэтрин, переглянулись, и Колин пояснил:

— Дети как раз скелетов не боятся, разве только совсем малыши. Наоборот, приставать будут, камни кидать, косточку оторвать пытаться… Их как раз шугануть надо! И тут мессира Брейдау права: кто лучше шуганет, как не натуральный лич?

— Тогда я останусь с ней, — сказал я. — Ханна, а ты?

— Разумеется!

— А я пойду с Кэтрин и Мишелем! — заявила Леу, которая ящеркой сидела у меня на шее.

Ну, кто бы сомневался. Драконица у нас существо простое: где кормят — там и дом.

— Я тоже останусь, — вдруг сказал Габриэль, как-то странно на нас поглядывая.

— Вы мне не доверяете? — с иронией в голосе уточнила Рагна.

— Просто не люблю клопов на постоялых дворах, — холодно заметил старый рыцарь.

Как ни странно, это его решение очень в итоге меня порадовало: Габриэль знал, кажется, штук сто местных карточных игр и во всех был виртуозом — любо-дорого поперекидывать колоду с таким партнером! Он даже показал мне несколько вариантов покера, в которые достаточно интересно играть вдвоем (ведь держать карты за Ханну можно только в тех играх, где от знания раздачи ничего не зависит, а значит, совсем примитивных). Играли, разумеется, просто на интерес, то есть на очки. Я звал и Рагну, но она к нашей компании не присоединилась. Да и вообще предпочитала чуть что утыкаться в книгу. Иногда Ханна шла вместо меня к ней — поговорить. О чем они говорили, я не спрашивал, самих разговоров не слышал.

Так и повелось. В следующий раз Мишель вызвался остаться с нами вместо Габриэля, чтобы старый рыцарь мог отдохнуть на постоялом дворе с легким сердцем — но Колин, Кэтрин и Леу тут же заявили, что они тогда, конечно, тоже останутся: еда же!

— Мне, разумеется, веселее с вами, чем одному! — усмехнулся в усы наш «дон Кихот». — В такой замечательной компании я лучше высплюсь и на твердой земле.

Так что трактиры мы осчастливливали своим присутствием не так часто, как могли бы. И хорошо, на самом деле. Даже при том, что Орму мы обошли, чтобы не вызывать фурора появлением Доброй Герцогини, однако до самой границы Прена во всех окрестных деревушках народ сбегался посмотреть на нас — и как-то так вышло, что слухи нас обогнали! Рагне и дальше во всех населенных пунктах чуть что кланялись в пояс, называли «ваша светлость» и норовили то забросать цветами («Заупокойными», — как пошутила она), то, наоборот, попрятаться по домам и ставни наглухо закрыть.

А в первом же крупном городе нам попытались дать отряд стражи в сопровождение — не знаю уж, из уважения к немертвой герцогине Прен или из страха перед явной нежитью! Мишель, однако, как-то уладил с ними дело, так что стража просто проводила нас по улицам внутри городских стен, охраняя скелетов от горожан, и отправилась восвояси.

Что же касается легализации Рагны, то и с этим наш командир без страха и упрека максимально поспешил, отправив сразу несколько писем из первого же храма Света, в который мы завернули.

На этом, пожалуй, стоит остановиться подробнее.

Первого по нашему маршруту Храма Света мы достигли на второй день пути. Это был храм в большом селе: то есть поселении почти со всеми приметами города, но в несколько раз меньше и без стены. Он представлял собой изящное строение с портиком о десятке колонн и высокой белой башней, на которой горел такой же яркий белый свет. Подобные башни я уже видел несколько раз, например, в Фильде, где заходил в местный Храм, сопровождая Мишеля. Но там я подождал его в молельном зале, а здесь мне вместе с Рагной пришлось проследовать и во внутренние помещения.

Мишель договорился о встрече с настоятелем — высоким благообразным стариком, как я понял, тоже бывшим паладином.

— Беспрецедентный случай, — проговорил он, когда мы зашли к нему в кабинет — очень аскетично обставленный.

На Рагну он смотрел очень внимательно, тяжелым, испытывающим взором.

— Беспрецедентный во всех отношениях, — кивнул Мишель. — Но, во-первых, я лично видел воспоминания мессиры Брейдау, о чем могу свидетельствовать. Во-вторых, присутствующий здесь Андрей Вяземцев… — он запнулся, произнося мою фамилию, но в подорожной, выданной мне Храмом Любви, она была указана полностью, так что пришлось Мишелю пострадать! — Присутствующий здесь господин Вяземцев взял мессиру Брейдау в жены силой богини Любви, что не было бы возможным, не будь ее душа цела. Поэтому я прошу вас о сеансе истинного зрения, чтобы мы прямо сейчас засвидетельствовали этот факт и выдали мессире Брейдау документ о том, что она проверена храмом и приравнена к разумному существу.

Настоятель покачал головой.

— Это маленький храм… кроме меня, только еще у одного служителя есть благословение Света, а для ритуала нужны трое. Почему бы вам не обратиться с этим вопросом в столицу, тем более, вы все равно держите туда путь?

— Чтобы по дороге мессиру Брейдау считали опасной нечистью? Ее уже повсеместно принимают за Добрую Герцогиню!

Кстати, мой недочет. Мне надо было подумать об этом и… не знаю, переодеть Рагну, что ли? И попросить ее глаза потушить, раз это всего лишь оптический эффект…

С другой стороны, они с Мишелем куда лучше подкованы в этих тонкостях. Раз не приняли никаких мер, видимо, имели в виду вызвать такой эффект.

— Она ведь в вашем обществе и в обществе почтенного королевского рыцаря, — заметил настоятель храма. — Разве этого недостаточно, чтобы уничтожить любые сомнения в ее благонадежности?

— Ладно, начистоту, — сказал Мишель. — Добрая Герцогиня — двоюродная бабушка нынешнего короля, как гласит предание. Столичный Храм, увы, часто слишком глубоко погружается в политику, ставя ее едва ли не вровень с делом Света. Поэтому мне бы хотелось выправить жене моего друга документы заранее — чтобы Храм, под давлением королевской семьи, не затянул этот процесс! Или, чего доброго, вовсе бы не отказал.

Ага, так вот почему. Я упустил этот нюанс из виду. Счел, что главное — никому не рассказывать о злодейской сущности герцогини Прен, не злить попусту ее родичей. И все остальное спустя сто лет уже никому не будет интересно. А тут вот оно как. Король может решить, что он обязан отомстить Рагне? Или попытается ее шантажировать, чтобы держать на коротком поводке? А через нее — и меня с Ханной? Особенно Ханну, она ведь тоже ожившая легенда…

М-да, правда, стоило самому об этом подумать. Ну ничего, приучусь к местным интригам. Другого-то выхода у меня все равно нет.

Настоятель неохотно выдохнул: видно, он тоже подозревал что-то подобное и не хотел конфликта со столичным храмом — но и против совести идти не желал, особенно под тяжелым взглядом Мишеля.

— Хорошо, брат паладин, — сказал он. — Один я, второй мой помощник, третий вы. Проведем ритуал истинного зрения.

— Я бы хотел присутствовать, если возможно, — впервые за всю беседу заговорил я.

— Когда нужно засвидетельствовать наличие души у существа, подозреваемого в том, что оно нечисть, ритуал обычно проводятся на воздухе, при скоплении народа, чтобы было как можно больше свидетелей, — улыбнулся настоятель. — Так что, конечно, можете присутствовать — рядом с супругой!

Ритуал провели. Зрелищным он мне не показался: троица служителей Света просто стала вокруг Рагны в кольцо, воздела руки к небу и громко обратилась к богу Света. После чего у всех трех засветились руки и глаза — хорошо, день был пасмурный, и это хоть можно было разглядеть! Длилось шоу всего несколько секунд, затем настоятель громко сказал:

— Сим свидетельствую, что душа этой женщины в целости и сохранности и ничем не отличается от души любого разумного Многомирья!

Затем то же самое по моей просьбе повторили для Ханны и Леу — в облике ящерицы. Уж не знаю, зачем мне это понадобилось для Ханны, но чуйка встала: пусть будет. Насчет Леу мы сказали настоятелю Храма почти что правду: что она оборотень из другого мира, застряла в нашем случайно, как вернуться домой — не знает. Тот только поцокал языком, пожелал Леу удачи и счастья в браке со мной, но куда больше удивления у него вызвал наш «тройной» брак, чем сущность драконицы!

— Что ж… — сказал он неуверенно. — Странно, что богиня Любви такое благословила, но раз вы ее Избранник — значит, так надо.

И троим моим женам выдали соответствующие документы.

В следующем же поселении по дороге храма Света уже не было, зато попался храм Любви-и-Раздора — внезапно двойной! Почти такой же архитектурно, как храм Света, но наполовину розовый, наполовину черный. Меня долбануло испанским стыдом, но… а что делать? Тут о субкультуре эмо никто и слыхом не слыхивал! Да и в моем первом мире, кстати, о ней почти забыли.

Я уточнил, неужели местный жрец служит обеим богиням сразу? Оказалось, нет, жрецов двое, муж и жена. Муж служит Любви, жена Раздору. Представляю их семейную жизнь! Еще веселее моей, наверное.

В общем, у жреца богини Любви тоже было истинное зрение, и он за отдельную плату еще и удостоверил наши браки. Между прочим, почти один-в-один повторив реплику настоятеля Храма Света — мол, как-то странно богиня распорядилась, не ожидал от нее! Тоже пусть будет. Недорого, зато лишнее свидетельство.

Да, Леу так и ехала всю дорогу у меня на плече в виде ящерицы. Причем, по-моему, согласилась принять этот облик не из осторожности и не чтобы не создавать нам проблем, а потому что вовремя сообразила: как ящерицу мы ее можем подкармливать шедеврами Мишеля из общего котла, а как огромной драконице ей ну никак даже самой щедрой порции не хватит!

Для Ночки мы никаких ритуалов проводить не стали: и Мишель, и Ханна, и Рагна (все трое умели взаимодействовать с душами, хоть и каждый на свой манер) заверили меня, что ее душа совершенно в теле голема не видна.

— Этим придется заниматься уже после победы над Темным Властелином, — сказал мне Мишель, когда мы, собравшись у костра вечером за стенами очередного городка, обсуждали наши планы. — Тогда, надо надеяться, у нас на короткое время будет достаточно авторитета, чтобы пропихнуть какие угодно документы. Если хочешь непременно выправить ей бумаги разумного, придется ее сразу записать недееспособной и под твоей опекой. А пока, хоть ваш брак действительно ее и защищает, лучше не привлекать внимания к ее особенностям! Пока достаточно того, что она путешествует под богато одетым всадником, в компании паладина Света и королевского рыцаря.

— То есть ты полагаешь, что окно наших возможностей после победы над Темным властелином будет очень небольшим? — уточнил я.

В принципе, это соответствовало моему пониманию жизни, но хотелось удостовериться.

— Ну конечно, — вздохнул Мишель. — Пока мы герои и победа — если, конечно, мы ее добудем! — у всех на устах. Потом-то, понятное дело, наши заслуги попытаются присвоить, а награды отобрать. Так что очень важно воспользоваться моментом и не упустить своего!

— Вы удивительно разумны для паладина Света, — одобрила Рагна. — Мне казалось, что среди вас это редкость.

— Благородство и честность не синонимы глупости, — пожал плечами Мишель. — Кроме того, странная точка зрения для той, чья сестра — королевский рыцарь! Ханну-то, мне кажется, тоже наивной не назовешь.

— Меня-то? — вздохнула Ханна. — Еще как назовешь на самом деле. Никогда не умела в эти все… интриги. Задачи решать — умела. Пробиваться наверх за счет того, что вижу цель, верю в себя… — («И не вижу препятствий», — машинально додумал я, но Ханна продолжила иначе) — … и не боюсь трудностей, — умела. Рубить врагов и защищать друзей — тоже умела. Интриговать — не умела… Может, поэтому меня и послали в итоге на тот форпост, где я погибла.

— Да, именно поэтому, — холодно подтвердила Рагна. — Король и несколько старших рыцарей уже тебя откровенно побаивались. Это из того, что мне удалось раскопать. Кое-кому я… скажем так, помогла сделать его прегрешения более явными и получить воздаяние за содеянное. Не при господине Лираэнне будет сказано в подробностях.

Бывший королевский рыцарь сурово промолчал.

Если с Кэтрин он хоть и ругался постоянно, но при этом явно благоволил ей, то с Рагной у них отношения не сложились сразу и прочно — хотя за рамки вежливости ни рыцарь, ни некромантша ни разу не вышли. И, между прочим, вообще старались вести себя, как будто другой в отряде не существовал! Даже нынешнее упоминание Рагной Габриэля было редкостью.

— А вот я хочу услышать подробности, — попросила Ханна. — Но как-нибудь потом. И… спасибо.

— Не за что, — чуть удивленно ответила Рагна. — Как еще я могла поступить?

…Итак, это что касается документов и наших планов на будущее. Что касается природы и погоды, то здесь тоже все менялось — но, увы, не к лучшему. Июль плавно сменился августом, теплые, едва ли не субтропические окрестности Прена — более привычными мне средними широтами: мы вновь забирали к северу. В результате неудивительно, что на привалах снова стало холодно — а еще частенько по вечерам шли дожди, и, если подходящего укрытия не было, мы довольно много времени тратили на его возведение!

Я-то, правда, не мерз: меня по-прежнему здорово согревала Ночка. И еще дополнительно шею грела Леу, которая сворачивалась вокруг воротником. А после Ханниных «бархатных снов» я частенько вообще просыпался весь в поту!

А вот Кэтрин и Колин перебрались к Мишелю и Самуилу и стали спать в обнимку с паладином, привалившись к боку носорога. Мишель ругался, что они пинаются и не дают ему выспаться, но не прогонял девушку с ребенком. Даже звал присоединиться к ним Габриэля, но тот отнекивался:

— Сплю я чутко, компании Верной мне достаточно. И не смотрите, что я стар видом: четверти эльфийской крови вполне достаточно, чтобы спать даже на снегу!

Вроде бы не врал: он даже носом ни разу не зашмыгал.

И только Рагна коротала ночи одна, обычно за чтением. Личи не спят, как она мне пояснила, и уж тем более не мерзнут. Правда, иногда она вечером брала Ханну на час-другой — но на ночь Ханна всегда возвращалась ко мне.

…Где-то через неделю пути, как раз тогда, когда мы ночевали под открытым небом, «бархатного сна» с Ханной мне не приснилось. Вместо этого я увидел знакомый белый туман, пронизанный солнцем. В нем терялись развалины замка, а на ступенях сидела Рагна — задумчивая, в белой ночнушке, с косами, перекинутыми на грудь. Выглядела она в этот момент очень красивой и очень грустной.

— Привет, — сказал я. — Сегодня, получается, ты все-таки решила прислать мне сон?

— Именно, — подтвердила моя четвертая жена. — Спасибо, что… не форсировал.

— Да ну какое форсировать… — я сел на ступеньку рядом с ней. — И главное — что?

— Вот именно — что… — вздохнула она. — Наверное, не стоило мне подслушивать тогда. Сразу неверный образ сложился. Из ваших разговоров я так поняла, что эти твои браки через богиню Любви — чисто контрактная история. Формальность не формальность, но… — она запнулась.

— Просто по расчету? — спросил я. — Знаешь, в моем первом мире ходила поговорка: «брак по расчету бывает счастливым, когда расчет правильный». Вот, я рассчитывал не только на женщин, с которыми можно забороть какого-то гада. Я рассчитывал на женщин, с которыми могу ужиться. И наоборот, конечно, тоже. Леу, пожалуй, исключение — и то, когда я заключал с ней брак, то уже знал, что она, по крайней мере, не убийца и не садистка.

Рагна чуть улыбнулась.

— Ты уверен, что сможешь ужиться с нелюдимой чокнутой некромантшей? Это даже не беря в расчет то, что я умертвие.

— Могу ли я ужиться с умной, решительной, целеустремленной женщиной, которая делает все, чтобы исправить свои ошибки даже ценой больших жертв для себя лично? — мягко спросил я. — Знаешь, я буду полным… идиотом, скажем так, если хотя бы не попытаюсь. И мне нравится твое чувство юмора.

Рагна хмыкнула.

— В этом смысле ты первый. Оно даже Ханне не нравится.

Мы еще немного помолчали.

Потом Рагна сказала:

— С Ханниных слов я так поняла, что у вас… чувства?

— Да, — сказал я. — Мы никогда об этом не говорили… Зря, наверное, стоит. Но да.

— И вы с ней все равно оба согласились принять меня… — пробормотала Рагна. — Как так? — в ее голосе слышалось искреннее удивление.

— Наверное, потому, что любовь сложнее, чем многие о ней думают? — тихо спросил я. — Или наоборот, проще?

Рагна улыбнулась мне, нежной, немного смущенной улыбкой. Я нагнулся к ней, чтобы коснуться губами ее губ… и вдруг сообразил.

— Постой. Личи ведь не спят. Как ты присутствуешь в моем сновидении?

— Очень просто, так, как присутствовал бы любой бодрствующий некромант, — чуть удивилась она моему вопросу. — Через аватар души.

— Такая же система, как у Ханны? — уточнил я. — То есть ты все чувствуешь, как наяву?

— Нет, конечно. Я же не сплю. Я сейчас сижу у костра, подбрасываю ветки. Отлично это осознаю. Нельзя быть погруженной одновременно в две реальности. А то, что происходит здесь, я вижу, словно в грезах или при глубоких размышлениях.

— Тогда если я тебя поцелую, ты этого не почувствуешь?

— Немного почувствую… Но слабее, чем Ханна, да, — Рагна вздохнула.

Тогда я все же аккуратно накрыл ее губы своими. Короткий поцелуй, чисто чтобы обозначить прикосновение — а затем я снова выпрямился.

— Как насчет тогда сделать это сновидение таким, чтобы оно было доступным имеющимся у тебя органам чувств? — спросил я.

Черные брови Рагны взлетели вверх.

— Ты красиво мне станцуешь?

Я захохотал.

— Нет, пожалуй, без стриптиза обойдемся. Не то у меня сегодня настроение. Может, как-нибудь потом, — я ей подмигнул. — Но кое-что хорошее покажу. Я ведь тоже могу управлять этим сновидением, правильно?

— Можешь, конечно, — кивнула Рагна. — У меня больше опыта, поэтому изначальные параметры задала я, но в целом принцип тот же, что и в снах Ханны.

— Тогда давай начнем с… Не против, если я тебя переодену?

— Не против, но… когда мы смотрели мою память, тебе, вроде, понравилась эта сорочка? Мне так показалось.

Теперь пришла моя очередь вздыхать.

— Я же не знал, что тебя в ней убьют! В общем, смотри.

Рагна послушно взглянула на себя и явно оказалась сбита с толку. Думаю, она ожидала, что я переодену ее в какое-нибудь сексуальное вечернее платье или вообще нижнее белье (ну или что там здесь за него у женщин, я, увы, пока так и не выяснил). Поэтому очень удивилась толстому мягкому свитеру с крупным рельефом, на несколько размеров больше, чем ей надо, и обтягивающим бежевым штанишкам чуть ниже колена, а также мягким кожаным сапожкам.

— Это… что?

— Мне, конечно, нравятся твои босые ступни, — сказал я. — Но, честно говоря, ты такая маленькая и хрупкая, что все время хочется тебя укутать, согреть и защитить.

— Так одеваются в твоем мире?

— Да. Нравится?

— Удобно! — согласилась Рагна. — Сидеть и работать холодными вечерами в таком было бы здорово.

— Если хочешь, я тебе могу кусочек этого мира показать. Как я его помню.

Рагна кивнула.

Еще секунда — и вместо каменных ступеней разрушенной крепости мы сидели в поезде МЦК — Московского центрального кольца — глядя в окно на разноцветные, разнозакрученные небоскребы Москва-Сити. Рагна ахнула и рассмеялась.

— Какая красота! О бог Воды, сколько же магов и инженеров надо, чтобы это все поддерживать в порядке⁈ А, нет, там же нет магии… Значит, это все только архитектура и инженерное дело⁈ Чисто на основе знания законов природы? Серьезно⁈

— Серьезно, — согласился я. — Меня тоже впечатляет, хотя я с этим вырос.

— Как быстро мы движемся! Поразительная повозка! А еще быстрее можно?

— Можно, — я послушно ускорил поезд. — Смотри, сейчас будет ночь!

И действительно, разом стемнело, но, как я и хотел, не сразу до полной тьмы, а так, чтобы на небе осталась темно-розовая полоса заката. Миг — и разноцветные башни вспыхнули множеством огней, прекраснее любых драгоценностей.

— Восхитительно… — пробормотала Рагна. — Я и не думала, что в мирах Творца так красиво… Думала, у вас там сплошная разруха.

— Разруха тоже есть, увы, — честно признался я. — Но мы на неё смотреть не будем. Она-то как раз везде одинаковая.

Рагна вздохнула.

— Неудивительно, что боги так охотятся за людьми из миров Творца, чтобы исправлять сложные ситуации в Многомирье… У вас совершенно иной взгляд на вещи, такой не получишь чтением книг.

— Но у меня нет стольких знаний, сколько есть у тебя, — я коснулся губами ее макушки. — Если хочешь, Рагна… — я запнулся.

— Да?

— Мы можем попытаться улучшить тот мир, который нам достался. Вдвоем. Втроем. Вшестером, когда нас будет шестеро. Пусть немного улучшить, на небольшой территории или в небольшом аспекте. Создать кусочек чего-то… пусть не такого же высокотехнологичного, но такого же прекрасного. Как ты на это смотришь?

Рагна переплела свои тонкие пальцы с моими.

— Ты знаешь, чем соблазнить мрачное умертвие, которому некуда девать время, — с иронией сказала она.

Но на сей раз в иронии не было ни льда, ни горечи — только дружелюбное подтрунивание.

Во сне мне не нужно было считаться с требованиями реальности, поэтому поезд все ехал и ехал, стремительно скользя по рельсам, а небоскребы все так же маячили у нас в окне, не меняясь. Черноволосая головка Рагны лежала у меня на плече, я обнимал ее, утопая руками в теплом пушистом свитере, и было мне хорошо и спокойно. И ей, я надеялся, тоже.