Работа по любви

Глава 13 Эльфы, орки, люди и немертвые химеры

Наше путешествие до Фильда в корне отличалось от всего предыдущего пути, когда приходилось двигаться через почти что дикий лес. Теперь мы ехали по территории Королевства, а потому под ноги нашим ездовым зверям и моей первой жене ложились торные дороги с нормальными сточными канавами, часто посыпанные щебнем, а иногда даже мощеные камнем. Попадались верстовые столбы, указатели с километражем (в милях, но это пустяки, я быстро прикинул, что местная миля равна примерно двум привычным мне километрам) и — самое главное! — постоялые дворы! Причем они встречались достаточно часто и были достаточно приличными, так что примерно через ночь нам удавалось поспать на нормальной постели, помыться теплой водой и даже почитать при свете магического светильника! В моем случае материалом для чтения служили только и исключительно конспекты, хотя не сказать, что я в них сильно-то продвинулся.

В остальном путь-дорога изменились мало, разве только в те ночи, когда мы ночевали в лесу, нам обычно удавалось найти уже обустроенную стоянку с кострищем, а иногда даже навесом от непогоды.

На первой такой стоянке, когда мы как следует поели бесподобного варева, приготовленного Мишелем, я решил порасспросить о других разумных расах. А именно, меня интересовали эльфы — раз уж выяснилось, что дедушка Габриэля Справедливого был именно из них! Пока, вроде, я ни одного эльфа, гоблина или орка на улицах местных городов или на дорогах не видел. Но, может быть, они все осели в Столице, где больше денег? Или у них свои анклавы? Или даже, чем черт не шутит, герцогства?

— Да нет, в этом мире их почти и нет, — объяснил Мишель. — Здесь же все заселяли люди. Эльфов порой нанимают как редких специалистов — магов, например, или инженеров. Гномов, опять же. Но гномы здесь еще большая редкость, чем эльфы: не очень у нас все пока хорошо с горным промыслом. То есть руда в горах есть, но инфраструктура пока к ним не подведена, а с нуля им строить король не разрешает — этак придется им столько земли в концессию отдать, что не успеешь оглянуться, а через пару веков на престоле уже гномская династия сидит!

— А как же тогда здесь взялись ваши предки? — поинтересовался я у Габриэля. — Если, конечно, это не секрет.

— Какой там секрет, — пожал он плечами. — Напротив, фамильная история Лираэннов переплетена с историей создания здешнего королевства и заселения мира! — теперь в словах Габриэля звучала нешуточная гордость.

Далее он рассказал следующее. Оказывается, его дед, светлый эльф и очень сильный маг (впрочем, все эльфы — сильные маги) прибыл сюда с первой волной поселенцев как специалист на договоре. Он открывал порталы, помогал людям с первоначальным обустройством и получил за это очень щедрую плату как золотом — от спонсоров переселения — так и лучшими землями в осваиваемом мире. Эльфы почти никогда не селятся поодиночке, так что тогдашний король ожидал, что дед Габриэля продаст свою долю Короне (и был готов выплачивать ему долг несколько столетий), а сам вернется восвояси. Но тот встретил бабушку Габриэля, очень сильную магичку, полюбил ее — и остался жить в этом мире почти на тысячу лет!

— У эльфов обычно мало детей, так что мой отец стал их единственным и довольно поздним ребенком, — объяснил Габриэль. — Он прожил всего пятьсот лет — не очень долго для полуэльфа, но даже удивительно много, учитывая его буйный нрав и любовь к войне! Он очень сильно приумножил выделенную отцом долю его благосостояния и мог бы даже создать собственное герцогство, если бы… Впрочем, не мое дело критиковать отца! Достаточно сказать, что он несколько раз был женат и имел множество признанных бастардов. Я — его последний ребенок, он погиб, когда мне было года два, я почти его не помню. Мой дедушка надзирал за моим воспитанием, однако, когда я достиг совершеннолетия, счел возможным покинуть этот мир — вместе с бабушкой. Ей наконец стало интересно повидать другие земли, по ее собственным словам. Так что они ушли порталом. На оплату этого путешествия была потрачена значительная часть дедова состояния, остальное было поровну разделено между всеми его внуками и их прямыми наследниками. Поэтому в моей собственности лишь одно небольшое поместье, которое вы видели, — это к вопросу о том, у кого сколько серебра, — последняя ироничная шпилька была адресована, разумеется, Кэтрин.

У меня язык чесался спросить, как у самого Габриэля обстоят дела с личной жизнью, но я сдержался. Мало ли, может быть, он не хочет рассказывать! Однако, к моему удивлению, рыцарь сам добавил:

— Что касается моей части семейной истории, то о ней не скажешь особенно много. Я был женат, мы вырастили двоих детей, пока моя супруга семь лет назад не отправилась на перерождение. Моя дочь замужем и уже имеет собственных внуков. Мой сын немало послужил Короне и погиб уже немолодым человеком, его старший сын, а мой внук, в настоящее время также служит в отряде Королевских рыцарей, а его жена и мои правнуки проживают в столице.

— У вас весьма достойная династия, — сказал Мишель. — Надеюсь, когда-нибудь и мои потомки смогут рассказать о своей семье что-то похожее. Начало уже положено: я горжусь тем, что мой отец, которого также звали Мишель Аню, был сотником столичной городской стражи! Причем дослужился до этого чина из рядовых, сам будучи сиротой.

— Отличная карьера, — кивнул Габриэль. — А вы, Кэтрин?

Она фыркнула.

— Мой отец умер незадолго до моего рождения, а моя мать была прачкой, но умудрилась отложить достаточно денег, чтобы ее трое детей все отучились в школе! Я также очень этим горда.

— Достойное деяние, — снова согласился «дон Кихот».

Я же сделал из рассказанного два вывода: во-первых, городской страже реально платят довольно мало, если сын сотника учится в одной школе с дочерью прачки! Ну или мама Кэтрин — прачка какого-то реально высокого класса. Или не прачка вовсе, может, это слово-эвфемизм. Но вот уж чего точно я у Кэтрин спрашивать не буду.

Во-вторых, Мишель-то, оказывается, имеет амбиции создать свою династию, а то и в аристократы махнуть! Может, именно из-за этого, а не из-за Кэтрин, так и не женился? Ищет подходящую женщину несколько выше себя статусом, чтобы ее родители согласились на безродного, но многообещающего паладина? Хм, а вот тут стоило бы аккуратно расспросить. Такие вещи о людях лучше знать, чтобы успешно иметь с ними дело. Кто сплетник, я сплетник? Ничего подобного! Я же не с целью распространить, а для себя.

Тут все как-то выжидательно посмотрели на меня.

— Ну, мой отец был инженером, а мама — учительницей литературы, — сказал я. — Сам же я получил неплохое образование, но занимался всем понемногу. И офисной… конторской работой, и свое дело открывал, причем несколько разных. Недвижимостью торговал одно время, даже экскурсоводом был. Все довольно успешно, в смысле, на жизнь хватало и на старость отложил. Но ни к чему душа особо не лежала. Детей не завел, по причинам, о которых вы знаете.

Мои слушатели синхронно кивнули.

— Про меня вы тоже все знаете, — вздохнула Ханна. — Деревенская девчонка, наемничала, потом служила в страже, училась понемногу, чудом сдала экзамен, стала королевским рыцарем. Служила — надеюсь, неплохо! — пятнадцать лет. Потом моя карьера прервалась. Впрочем, если мне повезет, Андрей позволит мне вписать в мою историю еще несколько страниц!

— Обязательно впишем, вместе, — я крепче сжал рукоять моей супруги. — И Ночкину историю восстановим! Только… извините, что возвращаюсь к старой теме, но все-таки хотелось бы насчет рас прояснить. Вот вы, Габриэль, упомянули, что ваш уважаемый дед был из светлых эльфов. Значит, есть и темные?

— Есть, — степенно кивнул старый рыцарь.

— И чем они отличаются?

— Отношением к закону и порядку.

— Ой, да ладно вам! — воскликнула Кэтрин. — Темные эльфы не более дебоширы, чем светлые!

Габриэль усмехнулся.

— А я и не говорил, что темные — беззаконные разбойники. Я имел в виду, что закон и порядок для этих народов разные, как и понимание достойной жизни.

— А других различий между ними нет? — не отставал я.

В голове у меня сразу пронеслись множество вариантов и концепций темных эльфов из разных книжных и игровых вселенных. От темных волос и темной кожи до клыков и когтей!

— Вы, как избранник богини Любви, должно быть, хотите узнать, нет ли различий в постели? — усмехнулся Габриэль. — Ни малейших.

Над костром повисло ошеломленное молчание — а через секунду Кэтрин грохнула заразительным смехом! Ханна тоже заливисто засмеялась, и даже Мишель заулыбался — по-моему, с долей зависти. Я же молчал скорее сконфуженно. Меня вообще совсем другое интересовало!..

— И все-таки, — решил уже я добить эту тему, — давайте уж проясним. Получается, это не разные расы, просто разные народы? Разные культуры?

— А вы получили хорошее образование! — приподнял брови Габриэль. — Да, разные культуры.

— На самом деле есть довольно смешная шутка, хотя и такая… на грани, — заметил Мишель. — Она как раз позволяет довольно легко запомнить различие между всеми этими разумными! Габриэль, Ханна, если вы позволите…

— Я ее слышал, — махнул рукой старый рыцарь. — В дурном вкусе, но действительно забавная.

— Я тоже слышала, — заверила моя жена. — Не скажу, что очень смешная, но поучительная. Особенно продолжение.

После этого я ожидал скабрезности, однако Мишель рассказал следующее:

— Однажды король призвал к себе трех наемников: светлого эльфа, темного эльфа и орка. И спрашивает темного эльфа: «Скажи мне, наемник, готов ли ты убить собственную мать, если я предложу тебе за это много золота?» Темный эльф усмехается и отвечает: «Учетвери сумму, о которой ты думаешь, — с этого старта начнем торговаться!» Светлый же эльф на тот же вопрос отвечает королю: «Погодите, ваше величество, я должен сходить спросить, можно ли браться за такое и каковы расценки!» «У кого же ты хочешь спросить?» — удивляется король. «У моей мамочки, у кого же еще?»

Мишель сказал это таким тоном, что тут рассмеялись все — хотя я, честно говоря, подозревал такой финал.

— А что сказал орк? — спросил я, когда все понемногу утихли.

— А! Орк рванул со своей груди знак рода и воскликнул: «Ты видишь на мне знак главы рода⁈ Значит, я уже убил свою мать! А сейчас убью тебя за то, что ты посмел не знать наших обычаев, — и совершенно бесплатно!»

Все захохотали снова.

— Ханна, какое продолжение ты имела в виду? — с любопытством спросила Кэтрин. — Насколько я знаю, тут анекдот заканчивается.

— Как, вы разве не знаете? — удивилась Ханна. — Я думала, за сто лет расползлось… Ведь орки и эльфы тоже рассказывают такую же шутку — только с людьми!

— О, это, должно быть, и впрямь поучительно! — воскликнул Габриэль. — Я прежде не слышал. Расскажите, прошу!

Моя жена не заставила себя упрашивать.

— Светлые эльфы рассказывают так: «Наемник-человек посмотрел на мудреца-эльфа и пожал плечами: 'Тогда ты должен будешь показать мне мою мать, потому что я уж и позабыл, как она выглядит!»

Все захмыкали, но не сказать чтобы весело.

— Темные эльфы рассказывают так, — продолжала Ханна. — Наемник-человек взял у князя задаток, пообещал вернуться через неделю. Через две недели приползает на бровях, заплетающимся языком говорит, что все оказалось сложнее, чем он думал, и просит удвоить гонорар!

Снова смешки, на сей раз уже более явственные.

— Орки рассказывают так. Наемник-человек мрачно ухмыльнулся в лицо храброму вождю и сказал: «Зачем размениваться на мелочи? Удвой сумму — и я сравняю с землей всю мою родную деревню!»

А вот теперь смешков особо не было.

— Я слышала эту версию от Рагны, — со вздохом сказала Ханна. — Она тоже не смеялась.

Фильд показался мне братом-близнецом увиденной ранее Паланы. Всего только отличие, что там улицы мостили серовато-розовым камнем, а тут — желтовато-серым. Ну и Фильд находился чуть южнее, поэтому цветов в палисадниках и на окнах было больше, а сами они — разнообразные. Даже плодовые деревья на улицах попадались: и сливы, и даже абрикосы.

Правда, и жарче тут было: всю неделю, добираясь сюда, мы ехали к югу, а потому разница в климате прилично ощущалась! Мишелю и Габриэлю в заколдованных латах было хоть бы хны, а мы с Кэтрин ныли, ругались и костерили жару и пот. Ханна, по-моему, втихаря над нами посмеивалась, но вслух жалела и даже несколько раз высказывалась в том смысле, что зато у нас хотя бы есть тела — а без тела хоть и удобно, но все равно хуже.

Я думал, что мы купим карту, чтобы найти нужную нам улицу или дом, однако мои спутники даже и не подумали искать книжный магазин или, на худой конец, какого-нибудь городового. А прохожих, чтобы спросить дорогу у них, не наблюдалось: как и в Палане прежде, днем улицы средневекового городка просто вымирали! Мишель не постеснялся просто заехать под навес магазина, мимо которого мы проезжали, и постучать в окно-витрину. Когда из окна высунулся мужчина в кожаном фартуке, просто спросил:

— Доброго вам здоровья, уважаемый! Не подскажете, где у вас улица Некромантов, дом один?

— А, так… — и мужик разразился длинной путаной речью, из которой я почти ничего не понял.

— Спасибо! — ответил Мишель и на секунду вызвал на ладони белую вспышку, которая осветила полутьму под навесом. — Мир и Свет вашему дому!

— Вам спасибо, паладин! — благоговейно отозвался мужик.

Когда мы отъехали достаточно далеко, я первым делом поинтересовался у Мишеля, реально ли такая вспышка дает мужику благословение.

— Да не особо, но с чем-то мелким может помочь. Ну там каша в рядом стоящем горшке начала прокисать — процесс остановится. Или насморк слабый может пройти. Но по-настоящему для таких дел надо некроманта звать.

— Некроманта? — снова удивился я. — Я думал, мага природы…

— Маг природы — это кость срастить, или вон цветочки вырастить, — сказала Ханна. — А болезни, которые вызываются всякой внешней скверной, особенно живой, лучше лечит некромант. Он ее просто всю убивает. Хотя маги природы тоже лечат, но по-другому. Они больше сам организм укрепляют, чтобы он лучше справлялся… С некоторыми болезнями также и стихийники могут помочь, но тут уж как повезет! Иной маг огня, если опытный, не хуже некроманта может работать, а маг воды — не хуже природника. Но им сложнее. Вообще от тяжелых болезней больного лучше и магу природы показать, и некроманту. В столичном Королевском госпитале они так парами и работают.

— Ясно, — кивнул я и даже не стал спрашивать, откуда она так подробно знает о работе некроманта. Очевидно же.

— А я как-то лечилась у мага огня! — сказала Кэтрин.

— Ты? — удивился я. — Думал, ты не способна ничем заболеть!

— В одном урочище какой-то болезнью магической заразилась, ничего ее не брало! Думала, ноги отсохнут. Мы еще тогда без ездовых зверей остались, Мишель меня миль двадцать или тридцать на себе тащил — но дотащил! Правда, прикольно было?

— Двадцать четыре мили за два дня, без воды и пищи, — сухо сказал Мишель. — Чудесные воспоминания.

— Стой, вода ж была!

— У тебя — была.

— А!.. — до Кэтрин, кажется, только сейчас что-то дошло.

А я про себя подумал, что так-то логично выходит: некромант уничтожает живое, но неправильное — вроде вирусов, бактерий или раковых клеток. А маг природы повышает сопротивляемость организма. Ну и там, наверное, еще всякие тонкости. Вообще-то, профильного биологического образования у меня нет, но интуитивно такое разделение хорошо ложилось на мои фоновые знания о природе болезней. И если некромантам реально так легко живое делать мертвым, то их репутация совершенно неудивительна.

Еще я подумал: забавно, что искомый некромант живет на улице Некроманта!

Впрочем, вскоре мы поняли, отчего так случилось: на всей улице стоял один-единственный дом! Точнее, не совсем дом, а скорее даже ферма, которая очень странно выглядела в центре города! Еще точнее — дом и большая пустая территория, вытянутая вдоль улицы и обнесенная плотным забором-сеткой. Забор-сетка чуть светился и время от времени даже выпускал язычки черного пламени, словно бы демонстрируя: «Не влезай! Убьет!»

Сам дом, кстати, был обычным. В смысле, стандартной для здешних мест архитектуры, с каменным нижним этажом и двумя деревянными верхними, беленый, под красной черепичной крышей, еще и густо увитый чем-то вроде дикого винограда или хмеля. Жизнерадостное такое строение для некроманта. Однако мы явно появились в этом идиллическом местечке не в самый лучший момент: возле дома толпился народ с дрекольем! Реально, мужики и даже пара теток с вилами, сетями и длинными острыми пиками. Кажется, такие используются для заколки свиней.

— Кажется, мы вовремя… — пробормотал Мишель.

— Очень странно, — нахмурился Габриэль. — Чем муж племянницы моего друга мог так разозлить своих соседей⁈

— С некромантами всегда что-то, — философски заметила Ханна.

А Кэтрин радостно сказала:

— О, веселье намечается!

— Мир вам, добрые люди! — Мишель не стал спешиваться, но снова сотворил белое пламя на ладони. — Что тут происходит?

— О! Паладин! — радостно закричал кто-то в толпе. Небольшой толпе, человек на десять, но когда у людей такое длинное оружие, как-то сразу начинает казаться, что их больше. — Удача-то какая!

— Милостивый государь, помогите! — одна из двух женщин кинулась к Мишелю, но замерла, видно, не решаясь подойти к Самуилу, будто к лошади, и схватиться за стремя. — Сами мы не справимся, на вас одна надежда!

— Что у вас за беда приключилась? — поинтересовался Мишель.

А я крепче сжал рукоять Ханны и хмуро спросил себя, не придется ли нам сейчас предотвращать самосуд над некромантом? Или, может быть, выяснится, что тут реально творятся какие-то мрачные дела, и мы будем вынуждены схватиться с шапочным знакомым Габриэля? Мало ли за кого там вышла племянница его друга, это вовсе не значит, что этот мужик так сразу заслуживает доверия.

— Неужели с некромантом какая проблема? — недоверчиво спросил Габриэль. Не утерпел видимо.

— Да! Да! — заголосили ребята. — Такая проблема у некроманта! Прямо беда! Ужас что приключилось!

— Конечно, Храм не может отказать в помощи добрым подданным короля, — самым своим величественным голосом произнес Мишель. — Но для этого мне нужно узнать подробности дела! Кто у вас потерпевший?

— Да некромант же! — воскликнула женщина. Тут же она обернулась, запрокинула голову и закричала, сложив ладони рупором, в сторону окна на втором этаже: — Мессир Бран! Мессир Бран! Идите быстрее, тут рыцари, они согласились помочь!

— Сейчас! Идет он! Идет! Слышит все! — крикнул сверху такой же нервный женский голос. — Собирается уже!

И словно по команде раздался детский плач — да не один, а штуки три разных! А толпа с дрекольем выбрала как раз этот момент, чтобы начать перессказывать нам, что же там такое произошло — и всякий на свой лад!

Я лично ничего не понял, кроме одного: ясно было, что некроманта местного все уважают, даже любят, и что явились к нему под дверь не для того, чтобы поднять на пики, а наоборот — чтобы с чем-то помочь.

Через пару минут этой какафонии симпатичная зеленая дверь на первом этаже распахнулась, и на улицу выскочил встрепанный мужчина лет тридцати, с черной короткой бородкой, в черной же одежде с темно-фиолетовой вышивкой, весь обвешанный арбалетами, сетями и еще какими-то непонятными приспособлениями.

— Паладин Света! — охнул он и без всякого колебания бросился чуть ли не обниматься с Самуилом. — Вас-то мне и надо! Прошу вас, продайте мне вашего ездового зверя! Я заплачу! Любую сумму!

— Да что у вас случилось? — почти раздраженно спросил Мишель: даже его уже умудрились достать.

— Я почти подготовил управляемый некроконструкт на продажу, а мой младший сын его угнал! И, конечно, потерял управление! — воскликнул мужик. — Как его теперь догнать — не знаю! Но если я убью вашего носорога и потом быстренько его зачарую, он вполне разовьет нужную скорость! Пятьдесят… нет, я знаю, это мало, сто золотых плачу — но в рассрочку, половину сейчас, половину в течение года отдам!

— С ума спятил! — рявкнула Кэтрин. — Из чего ты свою немертвую химеру слепил⁈

Мужик перевел на нее безумный взор.

— Леопард… лошадь… медведь…

— Ну офигеть теперь! — воскликнула Кэтрин. — Ничего, моя Ряба с Ночкой должны догнать. Но — пятьдесят золотых нам на двоих, сам сказал, никто тебя за язык не тянул! Давай, тащи какую-нибудь шмотку своего сына, чтобы Ряба след взяла!

Потом поглядела на меня.

— Андрей, Ханна, вы же поможете? — спросила она.

— Только плату делим не на двоих, а на троих, — хмыкнула Ханна. — Нам с Андреем две части.

— У, выжига! — фыркнула Кэтрин. — Ладно, заметано!