Пять невест и одна демоница

Глава 35 Где добро встречается со злом

«Походка многое говорит о характере человека, а потому за походкой нужно следить при выборе жены. Походка вертлявая, быстрая и торопливая свидетельствует, что эта женщина легкомысленна и капризна. Походка ленивая означает ленивый характер. Утиная – добродушие и в иных случаях глупость. Если походка горделивая, спесивая, что называется лебединая, то у этой женщины характер миролюбивый, но любящий власть над мужем».

«Руководство к выбору жены с прибавлением добра и зла о женщинах»

Семь дней пути.

Море, которое то ярилось, ввергая братьев в пучину тоски и телесной слабости, то вдруг успокаивалось, даруя слабую надежду, что морская болезнь отступит.

К счастью, сам Светозарный ей подвержен не был, хотя и давно уже не случалось ему бывать на кораблях. Кристоф вот и вовсе чувствовал себя превосходнейшим образом. Он был весел и как-то даже чересчур уж весел, словно не понимаю, сколь сложное дело предстоит.

Ответственное.

И когда впереди показалась темная линия берега, Артан испытал преогромное желание отступить. Это ведь просто. Корабль, пусть и не принадлежит Ордену, но зафрахтован им.

Достаточно отдать приказ.

Братья… братья поймут.

Потом.

Позже.

Это ведь неразумно, соваться в обитель тьмы, к тому, кто проклят богами и людьми, опираясь лишь на данное им слово. Как можно верить слову мертвеца?

А берег приближался. Темные скалы, что возвышались до небес, упираясь в сизую муть облаков. И оттого казались они бесконечными. Черной лентой пролег узкий путь пролива. И лодочка, шмыгнувшая навстречу, сперва показалась одной из теней, что во множестве обретались окрест.

Лодочка ткнулась о борт, и резкий протяжный стон, донесшийся из скал, заставил Артана вздрогнуть.

– Внушает местечко, – Кристоф едва ли не приплясывал от нетерпения. Всегда-то он был беспечен. И во всем полагался лишь на удачу, однако, к чести его, Кристофу везло.

И, пожалуй, хорошо.

Отец… он надеялся на Артана, как-никак старший сын.

– Хмуришься, – брат оперся на борт. – Уже ведь почти пришли.

– Это может быть ловушкой.

– Может, – согласился Кристоф. – Останешься?

– А девы?

– Девы, думаю, уже там. Когда мы отходили, я получил послание. В общем, ладхемцы отправили обеих принцесс, ирнейцы тоже не отказались бы, но они приглашения не получили и теперь выражают ноту протеста.

– Кому?

– Ладхемцам. Намекают, что те подлыми интригами не позволили Ирнее принять участие в сем действе.

– В самом деле?

Паруса опали. И загремели барабаны, подгоняя гребцов. Правда, корабль теперь двигался неспешно, осторожно, вползая в узкое жерло пролива. Здесь было темно и сыро. Из черной воды гнилыми зубами торчали осколки скал. Темные же стены поднимались к небу.

Артан поежился.

– А что ты хотел? У них своих принцесс с полдюжины. Не только у них. И никто не откажется заручиться этаким союзником.

– Проклятым?

– Брат… не хочется тебя разочаровывать, но… в общем… как бы это выразиться… уже давно никто особо не верит в проклятость этого места.

– Но…

– Пару лет назад в Ладхемском университете случилась дискуссия на тему, что считать тьмой и существуют ли на самом деле темные искусства, как таковые.

– Слышал, – мрачно произнес Артан.

– Вот. А что ученые люди пришли к выводу, что энергия первична? И что в первозданном своем виде она не является ни темной, ни светлой?

– Как жрецы попустили только.

– Ну… не скажу, что были так уж довольны, но жрецы в Ладхеме особой власти не имеют. Это тебе не Триория. Хотя выпустили ответную буллу, осудив и дискуссию, и выводы.

И в кои-то веки Артан был согласен.

С этакими рассуждениями и вовсе в ересь легко впасть. В следующий раз что объявят? Что чернокнижники суть добро? Или демоны?

Или…

– Отвлекаешь, – Артан усмехнулся. – Не стоит. Я принял решение.

– Это да, – Кристоф потянулся, что кот. – Но не столько отвлекаю, сколько… ты всегда отличался изрядной упертостью, братец.

И в этом он был прав.

– С одной стороны, это неплохо. Будь ты менее упрям, вряд ли бы ослушался отца. С другой, в нынешних обстоятельствах оно может быть и во вред. Если ты с ходу вызовешь Повелителя Тьмы на бой, а потом героически падешь…

– Ты в меня настолько не веришь?

– Верю. Ладно, героически повергнешь его, один хрен ничего хорошего не случится. В общем, я только хотел попросить тебя не спешить. Сперва познакомься. Пообщайся. Может… сойдетесь на чем-нибудь общем. Он же сам тебя позвал. А…

– Не собираюсь я никого вызывать, повергать и прочее.

– А твои…

– Ты их видел. Кого они повергнуть могут? – Артан замолчал ненадолго, раздумывая над последним письмом, которое пришло незадолго до отплытия.

Черный ворон.

Глянцевые перья. Клюв, словно из стали сделанный. Тварь сперва клюнула в руку, а потом уже передала запечатанный конверт.

– Он просит помощи, – Артан произнес это, не глядя на брата.

– Даже так?

– Он пишет, что… он хочет, чтобы я… мы взглянули на тот проклятый город. Что сам он подойти к нему не может, как и мертвые его слуги. Что истинное зло сокрыто там и… и зачем тогда жениться?

– Ему или в принципе? Кстати, отец просил передать, что если ты вдруг решишь осчастливить его супругой и парой-тройкой детишек, то он будет премного рад.

– Что?

– А что ты хотел. Слухи, они расходятся… он сказал, что помимо принцесс девиц в замке соберется много и всяких. Самое оно время, чтобы личное счастье устроить.

– Я не собираюсь устраивать личное счастье!

– Но ты ведь не монах, обетов не давал.

Оно-то верно, однако как-то повелось, что рыцари Света женились редко. Может, оттого, что на острове и мужчинам нелегко приходилось, а может потому, что жена – это и ответственность, и дорого.

– Я не за этим еду!

– Не за этим, – согласился Кристоф, скалясь во все зубы. – Но мало ли… вдруг да случится чудо.

– Или с тобой. Тебе отец, полагаю, такое же напутствие выдал?

– Я слишком молод, чтобы пасть в неравном бою за семейное счастье! – патетично воскликнул Кристоф.

– А у меня дело.

– Какое?

– Всей жизни! И вообще… мы туда едем со злом бороться.

Скалы раздвинулись, и небо посветлело, будто солнце пробилось сквозь тучи. Море окрасилось зеленью, и скользнули под водой быстрые тени. Слева, один за другим, разрывая тонкое полотно воды, выскочили дельфины, заплясали, заиграли, пересвистываясь.

Дельфины и здесь?

Артан смотрел. На них. И на город, что вытянулся вдоль берега.

Полукруглая бухта. Корабли. Огромная каравелла морских торговцев, борта которой потемнели и успели покрыться коростой ракушек. Но мачты вздымались в небеса, а резная фигура морского коня вознесла копыта над зеленой гладью. Рядом вытянулась узкая хищного вида ладья с единственной мачтой.

– Островитяне. Стало быть, прибыли.

Дальше виднелись купеческие лодки, меж которыми затесался небольшой, но весьма ладный с виду корабль. Он был стар и лишен украшений, однако гляделся крепким.

На берегу суетились люди.

И город жил.

Вот это и удивляло. Город жил. Своей жизнью, будто местные люди не ведали, что происходит вокруг. Артан закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

Тьма… тьму он чувствовал с юных лет. Она была и горькой, и сладкой.

Манящей.

Она кружила голову, а стоило поддаться, как дурманила, порождала в разуме картины одна другой заманчивей. Она уговаривала. Обещала.

Лгала.

Давила.

Она могла свести с ума, Артан видел и такое. И сам едва… город был чист.

Разве возможно подобное?

Разве…

Но город был чист.

Корабль подвели к пристани, и команда деловито крепила сходни.

– Что-то не так? – Кристоф держался рядом, мигом растеряв всю былую шутливость.

– Все не так. Тьма. Её здесь нет.

– Так ить, – один из матросов оказался рядом. – Откудова ей быть? Она тамочки, дальше, куда ходить неможно.

И махнул рукой в направлении гор.

– А вы здесь бывали? – Светозарный поглядел на братьев, которые выбирались на палубу. Были они бледны, печальны и впечатление производили не самое лучшее.

Да и в целом.

Брат Крон сед, что лунь. И плечи его, некогда широкие, согнулись под тяжестью жизненных невзгод. Брат Улаф к седине обзавелся внушительным животом, видать, сказалась близость к кухне. Брат Эндрик сделался брюзглив и вечно жаловался, что на холод, что на ноющие кости.

– Так частенько. Зерно от сюда возим. Всякое. Еще скот, кур, гусей. Шерсть от опять же. Ткани. А туточки мастеровые неплохие. Стекло варят темное, какого нигде больше нету.

Матрос оказался весьма словоохотлив.

– И всякое иное, конечне. Травы от. Но туточки знать надобно, чего за оно. Я-то не ведаю.

– А тьма? – поинтересовался Артан, испытывая некоторое непонятное разочарование. И вроде бы радоваться надо, что люди живут в мире и благоденствии, но не получалось.

Если и здесь тьмы нет, то…

Что тогда будет?

С ним?

И с братьями?

– Там она, – матрос махнул в горы. – Вы, господин лыцарь, слухайте местных. Ежели скажуть, что неможечно ехать куды, вы туды и не сувайтесь. А то же ж потом пришибуть.

– Кто?

– Мертвяки. Ну, которые энтому, Хозяину, служать, – матрос поскреб заросший щетиной подбородок. – Сам-то я не бачивши, оне-то в город редко ходют, все больше стерегут.

– Что?

– Дык, тьму энту, чтобы никто не сунулся по дурости. Хотя, балакают, что все одно суются. От люди дурные… мол, сокровища там. Вот и лезуть. Ищуть. А надо оно?

Матрос пожал плечами и, утративши интерес к разговору, отвернулся.

Артан же посмотрел на горы.

Тьма.

Выходит, тьма все же была где-то.

И это хорошо.

– Что, брат, – Кристоф озирался с явным интересом. – Все не так, как представлялось?

Пока выводили лошадей, выносили сундуки и бочки.

Чистили доспех.

Облачались…

Городок оказался на диво аккуратным и если отличался от прочих, в которых Артану случалось бывать, то разве что этою вот аккуратностью. Здесь не пахло ни потрохами, ни сточными водами. Белые дома. Темные крыши. Зелень в кадках. Цветы какие-то… совсем не так должно выглядеть приюту тьмы.

– Все не так, – согласился Артан. – Но это еще ничего не значит!

– Ну-ну, – братец хмыкнул. – Идем, что ли. А то ж заждутся.

Кто именно заждется, Кристоф не уточнил. Братья, окончательно придя в себя, облачались в доспех, прямо тут, на пристани, помогая друг другу. И зрелище сие непривычное привлекло внимание. Люди собирались, поодиночке и парами, тыкали друг друга локтями, показывали пальцами.

Переговаривались.

Особо любопытные решались подойти поближе.

Носилась вездесущая ребятня, норовя подобраться совсем уж вплотную. Кто-то даже пытался сковырнуть белую краску с доспеха.

– Воевать, что ль, полезут? – донеслось из толпы.

– А то, вестимо, – отозвались тут же. – Оне ж эти… ладины!

– Паладины, – поправил брат Морт, пытаясь втиснуться в ставший вдруг тесноватым доспех.

– Во-во! – радостно поддержали его. – Эти самыя! Вечно лезуть, куды не надобно!

– А молоденький-то какой… погляньте…

– Жалко молоденького… совсем не пожил.

– А чего жалеть? Сам лезет. Небось, не звал никто! – возразили жалостливым.

– Господине, господине, – кто-то подергал Артана за рукав. – А вы подушную оставили? У меня дядька – хорошо законы знает! Ежели не оставили, то он быстренько сподмогнет.

Безумие.

– Благодарю, отрок…

– Я не отрок, – обиделся вихрастый мальчонка и носом шмыгнул. – Я Баська! Только подушную все одно составьте. А то ж оно это… неблаг… баг… неблагзумно помирать так, без подушной. Будут опосля наследники доспех делить и передерутся все.

– Я не собираюсь воевать, – сказал Артан громко, пытаясь отобрать свой шлем, попавший в руки местного пацанья. – Я прибыл сюда по приглашению вашего господина и повелителя.

Народ разом поскучнел. Правда, ненадолго.

– Ишь! – раздалось. – А я тебе что говорила? Жениться приехали!

Артан шлем-таки отобрал.

– Кто приехал!

– Все! – тонкий женский голос разлетался над морем. – Приличные люди сразу женятся, а ты меня третий год мурыжишь…

– Светозарный, – робко заметил брат Морт, и голос его, искаженный шлемом, прогудел. – И вправду, что ль жениться?

– Нет.

– Хорошо, – выдохнул паладин с немалым облегчением. – А то ж это…

– А я тебе говорю, что к этому вопросу надобно подходить с полным осознанием…

– То-то под юбку лезти тебе осознания полного не нужно!

– …я ж того… с тьмою воевать – так всегда готов, – шлем качнулся. – А вот жениться… боюсь!

И прозвучало это как-то слишком уж громко.

– Видишь! – радостно подхватил мужской голос. – Даже рыцари жениться боятся! А чего уж про меня говорить-то? И негоже это поперек господина, сперва пускай он женится…

– Может, – Артана подергали. – Все-таки духовую?

Мальчишка глядел с надеждою.

– Зачем?

– На всякий случай. Дядька говорит, что в жизни духовая грамота завсегда пригодится! А то женитесь вдруг и помрете. Что тогда?

Артан закрыл глаза.

Безумие.

Определенно.

– Будут опосля ваши родные с женою молодой ругаться, доспех делить. А так сразу понятно станет, кому доспеха, кому коня или еще чего…

– Идем, – Кристоф с трудом сдерживал смех. – А то лошади застоялись.

И вновь кольнуло под сердцем.

Лошади появились благодаря брату. И сбруя. И штандарты, которые восстановили, пусть бы и обошлось сие в немалую сумму, которую сам Орден не собрал бы. А теперь рыцари на конях да со штандартами смотрелись впечатляюще.

– Красиво идут, – выдохнула пышногрудая дама, провожая кавалькаду печальным взором. – Глядишь и вправду оженятся…

– Вам бы только женить честных людей, – проворчал носатый старик.

– Так… чего плохого-то? – дама пожала плечами. – Свекровка моя баить, что во времена прежние в замке люду довольно жило, теперь-то он оскудел, опустел. Нехорошо сие. А так, глядишь, сам оженится, других оженит. И все-то будут счастливы.

– Особенно те, которые сбегут вовремя, – буркнул старик, отворачиваясь.

– Это ты зря, – женщина отерла руки. – От хорошей жены не сбежишь!