Протокол: Новый Архимаг 5.0

Глава 38 Планы меняются… или нет?

Серафима не стала больше ждать. Не стала больше говорить. Ярость, холодная и чистая, как сердце умирающей звезды, затмила в ней все. В ее глазах, еще недавно полных шока, теперь горел лишь один огонь — желание уничтожить. Уничтожить меня, это нелепое напоминание о ее слабости, о ее унижении.

— Ты пожалеешь, что вообще существуешь, — прошипела она, и ее голос был похож на треск льда.

Она вскинула руки. Вокруг нее закружился вихрь из чистого, жидкого серебра. Это было не просто пламя или лед. Это была атака на саму суть, на душу. Серебряное пламя, которое не обжигало плоть, а сжигало волю, превращая сознание в пепел. Оно устремилось ко мне, готовое стереть Семена Ветрова… и даже Ярослава с Алисой.

Я стоял неподвижно. Спокойно. Я чувствовал, как Башня дышит вместе со мной. Синие линии на полу и стенах пульсировали в такт моему сердцу.

Серебряное пламя, коснувшись меня, не взорвалось. Оно… угасло. С тихим, разочарованным шипением оно впиталось в мою иссиня-черную броню, словно вода в сухую землю. Без следа. Без эффекта.

Серафима замерла. Она с недоумением уставилась на свои руки, потом на меня.

— Как? — выдохнула она.

— Ты в моем доме, стажерка, — сказал я, и мой голос был голосом Башни — глубоким, гулким, резонирующим. — А в моем доме действуют мои правила. Например, правило номер один: не жечь костры посреди рабочего пространства. Некультурно.

Я сделал шаг к ней. Пол под ее ногами ожил. Синие нити кода вырвались из обсидиановых плит, обвились вокруг ее лодыжек, поползли вверх по ногам, парализуя, лишая возможности двигаться. Она попыталась вырваться, но путы из чистого кода держали ее крепче любой стали. Они не просто сковывали — они впитывали ее силу.

— Что ты делаешь⁈ — взвизгнула она, чувствуя, как слабеет.

— Я возвращаю долг, — я подошел к ней вплотную. — Ты забрала у меня Киру. Я верну ее обратно.

Ярослав, молчавший до этого, подал голос в моей голове. Его тон был полон мрачного, хищного любопытства.

«А вот это уже интересно, носитель. Как ты собираешься разделить то, что стало одним целым? Это не просто симбиоз. Это полное слияние. Ты рискуешь уничтожить их обеих».

— Думаю, сейчас я могу почти все, — ответил я вслух, глядя в полные ужаса глаза Серафимы.

Я подхватил ее на руки. Она была на удивление легкой. Она пыталась сопротивляться, но ее тело, лишенное силы, было беспомощным.

Я понес ее к саркофагу, который все так же стоял посреди зала, открытый и пустой.

— Нет! Не смей! — она поняла, что я задумал. — Ты не знаешь, что ты делаешь! Это… это же Матрица Переформатирования! Она сотрет нас обеих! Превратит в первичные данные!

«Все верно, — констатировал Ярослав. — Эта штука не просто хранилище. Это инструмент. Очень тонкий и очень опасный. Редактор душ. Я бы сам не рискнул им пользоваться без инструкции. Которую я, к слову, так и не написал».

— Значит, придется импровизировать, — пробормотал я.

— Импро… что? — взвизгнула Фима.

Я осторожно положил ее в саркофаг, на холодное, покрытое инеем ложе. Она смотрела на меня снизу вверх, и в ее серебряных глазах впервые за все время была не ярость, а настоящий, животный страх.

— Яр… помоги… — прошептала она, ее голос дрожал. — Прошу…

— Его здесь нет, — холодно ответил я. — Здесь только я. И я забираю свое.

Крышка саркофага начала бесшумно опускаться, отрезая ее от мира. Последнее, что я увидел, — это ее широко раскрытые от ужаса глаза.

Саркофаг закрылся с тихим щелчком. По его поверхности пробежали светящиеся руны. Башня загудела, набирая мощь.

«Сеня, это как делать дефрагментацию души вслепую и с помощью кувалды! — голос Алисы звенел от паники. — Шанс на то, что ты получишь на выходе двух полноценных личностей, а не овощное рагу из их ментальных остатков, стремится к нулю!»

Я молчал. Я просто стоял и ждал, чувствуя, как Башня выполняет мою волю. Внутри саркофага, я это знал, сейчас происходило нечто за гранью понимания. Разделение невозможного. Хирургическая операция на уровне самой сути бытия.

Наконец, гул стих. Снова наступила тишина.

Крышка саркофага так же бесшумно поднялась.

На ложе из света лежали они. Две.

Одна — Серафима. В своем изодранном серебряном платье. Она выглядела изможденной, пустой, но целой. Ее глаза были закрыты.

А рядом, свернувшись калачиком, как спящий ребенок, лежала Кира. В своих обычных джинсах и футболке.

Я шагнул к ним. Сердце колотилось так, что было больно дышать.

Я наклонился и осторожно, словно она была сделана из хрупкого стекла, взял Киру на руки. Она была теплой. Живой. Она тихо вздохнула во сне и уткнулась лицом мне в грудь. Я почувствовал ее ровное, спокойное дыхание.

«Она… она в порядке, — голос Алисы был полон благоговейного изумления. — Ментальная активность стабильна. Физические показатели в норме. Она просто… спит. Сеня, ты… ты сделал это».

Я молчал. Потому что знал, что Алиса ошибалась. Я видел отчетливо это. Что кое-что… одна маленькая деталью… в Кире была не такой как раньше.

Я бережно провел рукой по ее волосам, убирая с лица растрепавшуюся прядь. Все то напряжение, вся та ярость, что кипела во мне, ушли. Осталась только бесконечная, всепоглощающая нежность. И облегчение. Она была здесь. Она была в безопасности.

В саркофаге шевельнулась Серафима. Она медленно села, ошарашенно глядя на свои руки, потом на меня, потом на Киру у меня на руках. Ее лицо было маской чистого, незамутненного шока. Она была больше не богиней. Она была просто… человеком. Лишенной своей главной опоры, своего Дара и протоколов. Она была… упрощена.

Я только сейчас по настоящему осознал, что вся ее сила… перешла к Кире.

Я так и знал, что где-нибудь накосячу…

Я передал спящую Киру в руки Алисы. Точнее, андроида под ее управлением. Тот принял ее с механической осторожностью, но в синих огоньках его глаз читалась почти человеческая забота.

— Позаботься о ней, — сказал я.

— Будет сделано, босс, — ответил киборг голосом Алисы.

Я повернулся к Серафиме. Она все еще сидела в саркофаге, не в силах поверить в произошедшее.

Я не стал с ней говорить. Я просто взмахнул рукой. Синие путы кода снова вырвались из пола и намертво сковали ее. Перенесли в сторону, чтобы не мешалась.

Я сделал глубокий вдох. Все было почти закончено. Оставалось последнее.

Я посмотрел на пустой саркофаг. На его манящее, светящееся ложе. Теперь была моя очередь.

Внутри меня был хаос. Вурм. Наноботы. Фрагмент Темной Жизни. Два Ярослава, спорящие о первенстве. Мое собственное, уставшее сознание. Этот коктейль был нестабилен. Он грозил взорваться в любой момент, уничтожив меня и все вокруг.

«Смелый ход, носитель, — его голос был на удивление серьезен. — Если ты выживешь… думаю, мы еще поболтаем. Если нет… что ж, было забавно».

— Сеня, ты что удумал⁈ — крикнула Алиса, увидев, куда я иду. — Не смей!

Но я ее уже не слушал.

Я подошел к саркофагу. Оглянулся. На скованную, но все еще дышащую ненавистью Серафиму. На Алису, держащую на руках самое дорогое, что у меня было. На разгромленный тронный зал, который теперь был моим домом.

Я лег на холодное, светящееся ложе. Оно было мягким, как облако.

«Алиса, — сказал я, и мой голос эхом пронесся по залу. — Если что-то пойдет не так… позаботься о ней».

Я закрыл глаза. Крышка саркофага начала бесшумно опускаться. Последнее, что я увидел, — это прекрасное синтетическое лицо андроида. И услышал отчаянный живой крик Алисы:

— Сеня!

Граф Страхов несся вниз, в пустоте. Он падал, как хищник, который отступает лишь для того, чтобы позже снова нанести удар. Его Дар, хоть и ослабленный унижением и ментальным ударом, все еще был при нем. Потоки воздуха, кристализируясь и повинуясь его воле, смягчили падение. Он приземлился на крышу одного из жилых домов с грацией пантеры. Его лицо было маской из серого камня, но в глазах горел холодный, неугасимый огонь.

Отдавая приказы через коммуникатор, он быстро сбежал по лестнице вниз, выбрался на улицу. Через некоторое время рядом с ним затормозил черный аэрокар.

— Сворачиваем все! Уходим! — рявкнул он своим бойцам. — Полный отход!

«Дети Логоса» работали как безупречный механизм. Никаких вопросов, никаких эмоций. Через минуту их черный, лишенный опознавательных знаков аэрокар уже несся по заброшенным транспортным тоннелям, уходя из зоны карантина.

Внутри машины царила гнетущая тишина. Граф сидел, откинувшись на кожаное сиденье, и смотрел в бронированное стекло на проносящиеся мимо огни. Его правая рука, сломанная, все еще ныла от боли. Реген помогал не в полной мере. А в голове эхом звучали издевательские слова, написанные звездами.

— Яков, — его голос был ровным, но в нем слышался скрежет металла. — Статус.

Его заместитель, суровый мужчина с сединой на висках, склонился над тактическим дисплеем.

— Потери минимальны, Ваше Сиятельство. Имперский флот пока не предпринимает активных действий, адмирал Громов выжидает. Наши планетарные войска частично лишены связи, генералы командуют, как придется. Полный хаос. Никто не понимает, что происходит.

— Превосходно, — пробормотал Страхов. Он смотрел не на карту. Он смотрел в свое будущее. Поражение в Башне не было концом. Это было лишь начало. Он проиграл битву, но война только начиналась. Он уже строил комбинации, как выйти сухим из столь плачевной ситуации. — Яков, меняем стратегию. План «Эгида» отменяется. Активируй протокол «Цербер».

Яков вздрогнул.

— Но, Ваше Сиятельство… Протокол «Цербер»… он подразумевает полную изоляцию планеты под угрозой детонации всех ядерных боеприпасов. Это… это может быть расценено как…

— Нет, Яков, — Страхов усмехнулся. Сухой, лишенный веселья смех. — Время полумер кончилось. Теперь это наша личная война. Ядерный шантаж позволит выиграть нам время. Мы окружим Башню. Полностью. Создадим непроницаемый кокон. Никто не войдет. И никто не выйдет. Мы отрежем этого… Ветрова… от всего мира. Он окажется заперт в своей же крепости.

— И что дальше, господин? — осторожно спросил Яков.

— А дальше мы будем ждать. Он — аномалия. Он нестабилен. Рано или поздно ему понадобится что-то из внешнего мира. Ресурсы. Информация. Или… он просто сойдет с ума в своей золотой клетке. И когда он ослабнет, когда он будет на грани, мы нанесем удар.

В его глазах снова зажегся холодный, расчетливый огонь стратега.

— И еще одно, Яков. Привези мне его семью. Кто там у него… мать отец и сестра? Отлично. Это стоило сделать с самого начала. Когда придет время, мы ударим не по Башне. Мы ударим по нему. И он сам отдаст нам все, что мы захотим.

Аэрокар как раз вылетал из тоннеля в один из заброшенных промышленных районов на окраине города. Дождь барабанил по броне, создавая убаюкивающий ритм.

И тут все системы разом погасли.

Двигатели заглохли. Свет в салоне вырубился. Аэрокар, потеряв тягу, с глухим скрежетом рухнул на мокрый асфальт с высоты нескольких метров. Удар был сильным. Бойцов и графа расшвыряло по салону.

— Что за⁈ — Яков первым пришел в себя. — ЭМИ-удар⁈

Граф Страхов уже стоял на ногах, его лицо было непроницаемо. Он посмотрел в окно. Сквозь потоки дождя он увидел их. Десятки силуэтов, бесшумно вырастающих из теней. Они были одеты в легкую, серебристую броню, которая, казалось, впитывала тусклый свет ночных фонарей.

— Хуже, Яков, — тихо произнес он. — Засада.

Дверь аэрокара с шипением открылась. «Дети Логоса», матерясь, выбирались наружу, вскидывая оружие.

И тут, из темноты, раздался спокойный, до боли знакомый голос.

— Какой беспорядок, граф. Кажется, вы немного испачкались.

Из тени между двумя ржавыми цистернами вышла она. Княжна Светлана Строганова. В своем боевом костюме Аргенты. Без шлема. Ее светлые волосы были мокрыми от дождя, но держалась она как королева. За ней, словно серебряные волки, стояли гвардейцы рода Строгановых.

— Строганова, — прошипел Страхов. — Я так и знал, что ты не упустишь шанса вонзить мне нож в спину.

— Нож? — она рассмеялась. Звонко, вызывающе. — Граф, я не мясник, чтобы пользоваться ножами. Я предпочитаю более… изящные методы. Например, хирургическое удаление опухолей, которые угрожают здоровью Империи.

Бойцы Страхова взяли ее отряд на прицел. Гвардейцы «Серебряные Клыки» ответили тем же. Атмосфера накалилась до предела.

— Думаешь, ты меня остановишь? — взревел Страхов. Его тело окутал ледяной покров.

— Думаю, да, — спокойно ответила Светлана. Она достала из кармана своего костюма маленькую, матовую капсулу. И подбросила ее в воздух. — Узнаете, граф?

Страхов замер. Его глаза расширились от шока. Он узнал. Он уже видел эти капсулы на фото, которые раздобыла его служба безопасности. Вторая капсула с наноботами.

Пустая.

— Как?..

— Я всегда на шаг впереди, граф, — ее улыбка стала хищной. — Пока вы играли в Императора и строили свои грандиозные планы, я занималась делом. Собирала активы. Например, этот. И уже интегрировала наноботов в свое тело. Хотите покажу, на что я теперь способна?

Она поймала капсулу. Граф молчал. Впервые за долгое время… ему было нечего ответить.

— А теперь сделка. Простая и понятная. Вы отдаете мне все, что знаете о Глубоком Хранилище. Всю информацию, которую успели выкачать из… тела Семена. А я… я походатайствую, чтобы вам сохранили жизнь. По крайней мере до Имперского суда. Как вам такое предложение?

Это было полное, абсолютное унижение. Он хотел броситься на нее, разорвать на части. Но он был стратегом. Он понимал, что проиграл. Она переиграла его. По всем фронтам.

Медленно, с лицом, искаженным от бессильной ярости, он развеял свой покров. Подал сигнал своим людям опустить оружие.

— Я… согласен.

— Я так и думала, — кивнула Светлана.

Она подошла к нему вплотную.

— Знаете, граф, в чем ваша главная ошибка? — прошептала она ему на ухо. — Вы считали его оружием. А он… он игрок. И чтобы играть с ним на равных, нужно быть готовой поставить на кон все. Даже свою душу.

Светлана оглянулась на своих бойцов.

— Пакуйте их. И уходим.

Добравшись до командного центра рода Строгановых, Светлана прошла в личный кабинет. Она сняла мокрый костюм, приняла душ. Переоделась в простой шелковый халат. Подошла к панорамному окну, которое выходило на город. В руке она держала бокал с ледяным шампанским.

Вдалеке, пронзая ночное небо, чернела игла Башни. Теперь она была тихой. Ни света, ни звука. Словно затаившийся зверь. Военные остановили штурм. Городу больше ничего не угрожало.

Она сделала глоток. Пузырьки щекотали губы. Она выиграла. Она сломила Страхова. Род Строгановых, доказав свою верность Империи, увеличит свое влияние как никогда. Отец может ей гордиться. Она была на вершине.

Но победа не приносила радости. Только холодную, звенящую пустоту.

Ее взгляд был прикован к Башне.

Что он там делает? Жив ли он? И кем он выйдет оттуда? Союзником? Врагом? Или… чем-то совершенно иным, для чего в мире еще не придумали названия? Она думала о его наглой ухмылке. О его глазах, в которых плясали то безумные огоньки, то ледяная пустота. О том унизительном, обжигающем поцелуе.

И впервые за долгое время княжна Светлана Строганова, холодная и расчетливая Аргента, почувствовала не азарт охотницы. А тревогу. Тревогу и что-то еще. Что-то, похожее на… ожидание.

Она допила шампанское и поставила бокал.

— Что же ты там делаешь, Семен? — прошептала она в тишину. — Возвращайся скорее. Ты всё ещё должен мне… за тот поцелуй…

Там у меня на Бусти вышел личный музыкальный трек Алисы… она теперь еще и вокалистка) И хочет бросить вызов непобедимому Кошачьему техно! Композиция доступна для бесплатного прослушивания: https://boosty.to/archmage/posts/0ec5d528-a46b-4735–9594-e8156a50b747