Прорвемся, опера! Книга 4

Глава 8

Мысли крутились со скоростью звука. Укрытие! Вон тот массивный стол, мраморная столешница выдержит пару очередей… Но туда не добежать. Слишком далеко.

Артур было рванул к двери, но его габариты превращали его в лёгкую мишень. Слишком медленный. И ему пришлось пригнуться. Я проворнее. Прыгнул первым — толчок в грудь старшему пацану, он вылетел в коридор, едва не упав. Второго я накрыл собой, вжимая его голову вниз.

— А-а-а-а! — пронзительно визжал малец, а мне на спину обрушился шквал стеклянного града.

Сверху рухнули часы, глухо хлопнул простреленный телевизор, с диким звоном разлетелась люстра. Бах, бах! — очередь прошила холодильник и побежала по стене.

Треск! — полетела к чертям полка с приправами. Чайник лопнул, выпуская облако пара. Шкаф с посудой сыпался фарфоровым дождём.

Где Турок? —

— Быстрее! — его голос пробивал сквозь канонаду, но самого его я не видел.

Что-то больно ударило по спине — не пуля, лепнина с потолка. В следующую секунду грохот раздался в соседней комнате. Они палят туда!

Вперёд! Я подхватил пацана, перешагнул через осколки, выволакивая его в коридор.

— Есть подвал? — рявкнул я на бегу.

Петька, выпучив глаза, молча кивнул и метнулся к погребу, чуть прихрамывая (аукнулись побои от братка). Младший прижался к нему, дрожа. Артур последовал за ними, кровь стекала по его щеке, смешиваясь с пылью.

И тогда я увидел Турка.

Он пригнулся с мобилой в руке. Голосом отдавал приказы. Группа прикрытия уже в пути. А мы ещё живы. Но надолго ли?

Но нам удалось и детей увести из-под огня, и самим укрыться. Выстрелы стихли. В лесу заметен свет фар, через разбитое окно видно далеко. Я, прижимаясь к стене, чуть глянул наружу. Да, кто-то пытался уехать, но за деревьями толком не видно.

Стреляли с того холма, это единственное достаточно высокое место, откуда хорошо просматривался дом Артура. Всё равно холм был ниже, поэтому палили снизу вверх, и основной ущерб пришёлся от рикошета.

— Вот п**сы, — яростно выплюнул Турок. — Как у себя дома, приехали и стреляют.

— Надо разбираться, Гриня, — я глянул на него. — Одного мента убили, одного ранили, нас чуть не постреляли. И что, это получается, ему всё можно, потому что адвокатов купил и кого-то важного знает?

— Разберёмся, — он покачал головой и сплюнул, потом потрогал ухо и поморщился. Мочка была в крови. — Или, как Пётр говорил… как-то в рифму было, не помнишь? Типа, надо не афишируя.

— Где они? — в столовую влетел Артур.

Битое стекло яростно хрустело под его ботинками. А в руках он держал винтовку. СВД? Нет, гражданская копия — охотничий карабин «Тигр», но оптический прицел слишком уж огромный.

— Я этим мудилам сейчас…

— Дай сюда, — я отобрал оружие и сам взглянул в прицел.

Увидел только зад уезжающей машины. Тёмно-зелёная «Нива», больше ничего разобрать не смог. Уехали в спешке, чуть не врезавшись в дерево. А через пару минут за ними погнал уазик. Турок нервно затягивался — его коллеги, мол, наша группа прикрытия.

— Пушки прячь, — сказал я, вернув Артуру карабин, — сейчас тут всё наше начальство будет. И я сделаю вид, что этого не видел, — я кивнул на карабин, — Сегодня сделаю для тебя исключение, а то дети ещё больше напугаются, если папку заберут. И «глок» твой тоже я не заметил.

— Надо? — он достал пистолет из-под полы рубашки и протянул мне. — Есть рабочий способ. Покупаешь волыну, засылаешь её в Киргизию, и за две тыщи баксов тамошний президент прикажет сделать гравировку, мол, оружие наградное тебе вручил, за заслуги перед их страной. И владеть тогда таким можно легально. Пользуйся, Васильев.

— А то я не знаю. Да у меня свои пушки есть.

— Детей, сволочи, напугали, — Артур начал доставать сигареты, но руки у него теперь, когда в них не было оружия, тряслись. — Петьку стеклом порезало, несильно. Виталька под кровать залез, но там окна в другую сторону, ничего не прилетело. Остальные хоть у сестры были, а то бы…

Он прошёл к столу, взял в руки чудом уцелевшую бутылку коньяка и отпил прямо с горла.

— Ну, никогда не думал, что дойдёт до такого, — тяжело проговорил он, глядя на меня. — Но я тебе, по ходу, крепко теперь должен, Васильев. Прям крепко-накрепко. Так что без базара, обращайся, если чего надо, посмотрим, что смогу сделать.

— Разберёмся, — я выдохнул и вытер лоб.

Сегодня ночью точно не придётся спать. Но главное — мы живы…

— Короче, — Турок влетел к нам в кабинет ранним утром. — Эксперты-баллисты исследовали то место, откуда палили по дому Артура.

— И что там было? — спросил я и встряхнул головой, чтобы прогнать сон. — Зенитка? Стреляли-то мощно.

— ПКМ армейский, с ночным прицелом, калаш и «Муха», гранатомёт.

— Хрена се, — удивился Орлов, положив трубку телефона на место. — С таким-то арсеналом и дом разнести можно.

— Будь кто-то вроде тебя, — Турок уселся за мой стол и глянул на Витю, — так бы и было. Но киллеры явно без боевого опыта, стреляли как придётся, поэтому мы и выжили, да и ты вовремя среагировал, сразу почти. Ну а из «Мухи», — он махнул рукой. — Разложить-разложили, а чё дальше делать — не знали, там и бросили. А гранатомёт-то исправный оказался.

— Армейское оружие. Понятия не имею, кто стрелял, — Орлов задумался, — но точно не наши. Наши бы так не тупили. Да и я бы в курсе был.

— Найдём, — пообещал Турок. — Весь город перекрыт, Контора ещё людей подтянет. Найдём. И Сафронова, где он там шкерится, тоже выцепим.

— Васильев! — раздался крик из коридора, и к нам заглянул красный как помидор Шухов. — Ну-ка в кабинет ко мне!

— А что стряслось?

Злющий как чёрт начальник уже убежал, громко топая и пыхтя. Ну явно зовёт не для того, чтобы продать мне мёд или китайские кроссовки. С такой рожей он обычно бегает после выволочки от руководства.

Оказалось всё ещё хуже. В кабинете у Шухова на столе лежала утренняя газета, и фотка там — моя, в костюмчике, а рядом Артур… а где же она была сделана? Кажется, в казино… да, вспомнил, именно там, но ещё давно, в сентябре. А вот и я же, играю в двадцать одно с Сафроновым, эта фотка уже новее. Правда, лицо Сафронова замазано.

И заголовок в тему — «Талантливый сыщик или оборотень в погонах? Почему многообещающий сотрудник уголовного розыска проводит время с преступными авторитетами в игорных заведениях?»

А уж Шухов к этим газеткам относился очень щепетильно. Хоть где-то напишут что-то не так, всему отделу кровь пить будет неделю. Бздит от прессы. А уж после такого…

— Это как понимать⁈ — взревел Шухов, как раненый слон. — Взятки ты у них берёшь⁈ Или отмазываешь их? Да я… да ты… удостоверение мне на стол!

— А кто маньяка искать будет? — спросил я спокойным голосом, зная, что от этого он психанёт ещё больше.

— Что⁈ Да ты!.. Я тебе устрою маньяка! — его губа тряслась, как холодец. — Сами там уже как маньяки! Ты… ты… да ты уже… да ты! Как ты это объяснишь? — Шухов ткнул пальцем в газету.

Значит, думали меня убить, а утром бы вышла эта статья. А потом другая сенсация, мол, старший лейтенант Васильев обнаружен мёртвым в доме авторитета после бандитской разборки. Ну, Кросс! Сам не знаешь, на кого полез, гад.

— Вы же сами подписали рапорт, — сказал я чеканным протокольным голосом. — Что по оперативной необходимости я должен был посетить казино «Зевс» и вступить в контакт с представителями организованного преступного сообщества с целью установления оперативных позиций и предотвращения дальнейших возможных преступлений.

— Э-э, — протянул Шухов, начиная краснеть ещё сильнее. — Но ты… вот как…

— Контакт был осуществлён успешно, и результатом этого был арест участника преступной группировки, занимающейся мошенническими схемами покупок и продаж квартир. Помните же это, Вадим Петрович?

— Да ты…

Дверь открылась без стука. Вчерашний чекист Пётр вошёл в кабинет и без приглашения сел за стол. Похоже, Шухов его знал, потому что никак не возмутился, с чего это мужик в гражданском заходит по-хозяйски к нему в кабинет, да еще и бумаги сдвинул, положив руки на стол.

— Так, мы же с вами разговаривали, Владислав Петрович, — начал Пётр.

— Вадим Петрович, — поправил его Шухов.

— Проведены оперативные мероприятия, — ФСБшник будто этого не услышал, — а участие вашего человека согласовано с вашим руководством, — он показал пальцем в потолок. — А что до газеток, так это кампания по дискредитации сотрудников органов, и вам, как руководителю, следует поддержать подчиненного, а не поддаваться на провокации преступных элементов.

— А-а… ну это…

Напор сразу стух, Шухов всегда боялся чекистов, как огня. Так что долго он меня в кабинете не продержал, отпустил работать. Будет теперь злиться в одиночестве и яростно щелкать по косынке.

— Да ты не переживай, — подбодрил меня Пётр уже в коридоре. — Да и начальник твой — мужик неглупый, не смотри, что он дурак, — снова процитировал он сказку Филатова и засмеялся. — Справимся. Так, ну, покушения мы не ожидали, но ты не сдрейфил, молоток. Отгулы тебе, может, выбить? Или отпуск?

— Какие отгулы? Кто их даст? — тут же возразил я. — Вся милиция в городе на ушах. И ваши тоже.

— И то верно. Ладно, если что, через Гришу на меня легко выйти. О, это к тебе…

Он явно хотел сказать что-то ещё, но по коридору к нам мчался судмед Ванька. Вспотевший, волосы выбились из-под шапки, китайская дублёнка расстёгнута. Пётр не спеша ушёл.

— Ты прикалываешься? — воскликнул судмед. — Паха, это шутка у тебя такая? Я столько времени убил, понять пытался, что с этой кровью не так, а она…

— Что она? — спросил я.

— Собачья, — Ванька выдохнул и прислонился плечом к стене. — Самая что ни на есть собачья. Или тебе породу надо было определить?

— Так. Это точно?

— А как ещё? — возмутился он. — Паха, я мединститут с красным дипломом закончил, я разбираюсь в таких вопросах. Семейство псовые, Canidae. Может, и волк, сыворотка на все семейство заточена, без подробностей, но откуда у нас волки? Собака это!

— А никто не мог подменить образец? — я наклонился к нему ближе, говоря тише. — Ваня, поверь, это не шутка, вопрос серьёзный.

— Да… некому, — Ванька задумался и почесал затылок под шапкой. — Кроме тебя Кобылкин тогда заходил, но он только справку взял, я его в лабораторию не пускал, я туда вообще никого не пускаю без необходимости. Всё под носом у меня было. А чё стряслось-то сегодня? — он уставился на меня. — Ваших столько на улице, будто где-то бойня произошла, а трупов новых — ни одного в морге.

— Стреляли, Ванька. Опять.

— Вот задолбали, — он покачал головой.

— Пошли, чай попьёшь, там варенье малиновое есть.

— Не, я дальше погнал. Вот по-любому, кого-то сегодня привезут. Да и Ручку надо проведать, как он там?

Ваня распрощался со мной и ушёл. Пора возвращаться в кабинет, но по пути я нарвался на Сафина, который спорил с Максом Игнашевичем, одним из оперов из имущественного отделения.

— Ну так нападение же было, — возникал Макс, круглолицый белобрысый мужик в полосатом свитере. — Вот она и заявление написала. Это тяжам надо отдать твоим, покушение на убийство.

— Макс, трупа не было, — Сафин начал загибать пальцы, — тяжких телесных тоже не было. Даже износа не было, вообще ничего не было. Это грабёж, вот тебе его и копытить, а не нам.

— Так он её душить хотел, — Макс показал на заявительницу, девушку-блондинку в жёлтом полушубке, которая вытирала глаза у стенда с информацией. — Вот в травму она сходит, снимет следы, вот и придётся мужикам заниматься. А про ограбление — так ничего же не пропало.

Вот фраза Игнашевича и заставила меня задуматься. Я остановился.

— А что было, Макся? — спросил я.

— Иди, тебе работы мало, Паха? — Сафин показал на кабинет. — Тут у всех сейчас по самое не балуй будет! А коллеги наши хитрожопые ещё и своё на нас спихнуть хотят.

Я пошёл дальше, думая, почему сам вообще вцепился в эти фразу? Ага, вот полушубок на девушке был мне знаком, у него на спине пятно, едва заметное, просто более светлый оттенок, и силуэт этого пятна походил на череп.

И почему я на это обратил внимание? Значит, это какое-то дело из первой жизни, да, точно, вспоминалось. И слова тогда произносились почти те же, разве что Макс долго спорил, что, мол, по её показаниям выходит, её хотели убить, и надо сразу квалифицировать, как покушение на убийство, а не грабёж-разбой возбуждать, а Сафин тогда говорил, что раз в больницу не попала, то и нам делать с ней делать нечего. Обычный грабёж. А потом в СМЭ на освидетельствовании нашли следы удушения.

Её душили, но потом она вдруг резко освободилась и убежала… мы тогда решили, что грабитель её выпустил, не рискнул убивать, не каждый же человек на такое способен. И было это до того, как мы поняли, что ищем маньяка, поэтому на этот случай большого внимания не обратили.

Ну, наводка так себе, но… а действительно ли грабитель выпустил её? Просто другое вспоминается, уже из этой жизни, как подруга погибшей проститутки Тимофеевой рассказывала, что кто-то её хватал в безлюдном месте, но отпустил. Отпустил, поняв, что это не та девушка.

Мелочи это всё, надо заниматься другой работой. Да и опять-таки, девушку отправят к судмедам — снять возможные побои и травмы, и по результатам всё зафиксируют.

Так что я дошёл до кабинета, но развернулся у порога и сразу направился к той девушке. Так, помню её, рыжая, с веснушками, в обычное время улыбчивая и смешливая, но сейчас расстроенная и подавленная. Она стояла в сторонке, постоянно касаясь шеи — то ли это жест, показывающий, что человеку очень некомфортно, то ли ей просто больно.

— Привет, — дружелюбным голосом поздоровался я и улыбнулся. — Слушай, а расскажи вкратце, что случилось.

— Здрасьте, — она уставилась на меня большими глазами. — Ну, как, иду я домой… Темно уже, вечер, и вдруг кто-то сзади прижался резко так. Я бежать хотела, а потом сначала дышать тяжело стало, — девушка снова потрогала шею. — Будто сдавило всё. А потом вдруг свободно стало! Сразу вздохнула. Вот и побежала.

— Так, а тебе через воротник дышать тяжело стало? — уточнил я.

— Через шарф, — она показала мне розовый вязаный шарф. — Бабушка связала. Будто шарф давил, а потом перестал.

— А когда ты домой вернулась, ничего у тебя на шее не было? — я потёр лоб. — На воротнике или на шарфе? Какой-нибудь проволочки или лески?

— Нет! — девушка помотала головой. — Но… вот когда задыхалась. Будто какой-то звук был такой… треньк! — воскликнула она.

— Ага. Так, а где это было? Помнишь это место?

Пусть работы и вал, но надо проверить, убедиться, насколько это серьёзно. Может, грабитель схватил её за шарф и выпустил, может, у него была удавка, но он её не удержал.

Или лопнула струна, та самая, на которой уже было несколько жертв. И если это так, значит передо мной чудом спасшаяся жертва нашего маньяка, а сама удавка может лежать где-то там, на месте, если маньяк её не нашёл.

Надо срочно всё проверить.

— Поехал я, Маратыч! — крикнул я. — Чую, что-то недоброе было.

— Ну…. езжай, — согласился Сафин с явной неохотой. — Устинова с собой возьми… и рапорт на автомат напиши, я подмахну у начальства. Возьми ещё броник и не снимай его, понял? Спи даже в нём, пока всё не закончится.

Достала уже Сафина всё эта карусель.

— Понял, Маратыч, — я усмехнулся и пошёл в оружейку.