Прорвемся, опера! Книга 4

Глава 19

Мы можем собрать всех в помощь, и наших, и РУОП, и даже СОБР, пока он в городе. Мы же не знаем, сколько человек у Сафронова, вооружены они или нет, да и где точно окопались — пока непонятно, те бараки — двухэтажные, в каждом должно быть квартиры четыре минимум.

Но есть один неприятный нюанс: чем больше народа узнает о предстоящей операции, тем больше вероятности, что Сафронова предупредят, и он свалит в закат. А может быть и такой вариант — он нагло останется на месте и позволит себя взять.

Знакомства у него есть, раз он так успешно скрывается, а даже если задержим, постараются отмазать. Вот, к примеру, даже тот замгубернатора, портрет которого из газеты я показал Устинову, может вмешаться и обрушить вал звонков на наше руководство. А руководители наши те ещё перестраховщики.

В итоге, Сафронов отмажется и будет себе спокойно гулять на воле дальше. Хотя, будь он так уверен в этом, он бы не шкерился в бараках. как крыса, значит, чувствует что не всё так гладко.

В итоге, сообщил я только отцу, чтобы подъезжал с самыми надёжными людьми. Попробуем взять его сами, без «маски-шоу».

Бараки эти старые, деревянные, их построили вскоре после войны, как временные жилища, но дома доживут и до нулевых. Улица раньше называлась Монетной, потом её переименовали в Блюхера, но в городе её всё равно называли по своему — Лагерной.

Половину домов на улице много лет назад отстроили военнопленные, в основном немцы, после них остались аккуратные одноэтажные домики с участками, а через дорогу напротив были как раз эти двухэтажные бараки, которые построили зеки через несколько лет.

Все удобства в таких бараках во дворе, где стояли покосившиеся деревянные сортиры, а за водой надо было ездить на водокачку на ближайшем перекрёстке. Мы как раз проезжали мимо неё, там уже выстроилась очередь из людей с флягами, вёдрами, а кто-то даже приехал с целой бочкой. Вокруг колонки блестел толстый слой льда от набежавшей воды.

Приехали мы на москвиче отца и жигулях Якута, сразу засели вокруг названного Леной дома, за покосившимся заборчиком. Во дворе на верёвках болтались простыни, как привидения, наволочки и майки, уже порядком обледеневшие. Молодая женщина шла с тазиком, полным белья, с опаской озираясь на двух курящих парней, которые громко хихикали и пялились на неё.

Один — в кожанке, спортивных штанах и черных ботинках из нубука, как раз одет по пику моды этих лет. На бритой башке — кожаная кепка, на шее — клетчатый шёлковый шарф-кашне. Ну, всё точь-в-точь, как говорила Лена.

Второй — тоже бритоголовый, но одет попроще. Он подошёл к женщине, которая наклонилась, чтобы взять полотенце из тазика, и шлёпнул её по заднице. Та убежала в дом, парни заржали, один собрался было за ней, но в окно на втором этаже постучали. Кто стучал, я не видел, но оба парня как-то резко погрустнели, и вернулись к крыльцу.

Ну это явно предупредил Сафронов, чтобы не безобразничали. Значит, сам он там. Нас пятеро — я, батя, Якут, Устинов и Дима Кудрявый из РУОП, который приехал с отцом. Хватит для захвата.

— Надо этих взять сначала, — батя сощурил глаза, осматривая двор. — Чтобы не пикнули. И быстро за Сафроном идти.

— Я внутрь, — сказал я, готовя потёртый автомат.

У меня один магазин, рычажок переключён на одиночные выстрелы. Тридцать патронов в рожке, но мне хватит, мы же менты, а не военные. Много стрелять не придётся.

Коротко всё обсудили, кто куда, и пошли сразу. Со мной вызвался Якут, хотя хотел идти отец, но Филиппов с ним начал спорить и убедил. Ну, раз надо, значит, просто так он редко что-то делает.

Те двое у крыльца даже не поняли, что случилось. Мы на них налетели, уронили, мордами в пол и напялили наручники, а дальше — в подъезд. Там был ещё один, и у этого под курткой был револьвер, который бандит заткнул за пояс джинс сзади. Но этот человек не из старой команды Орлова, потому что оружием он пользовался так себе, большая мушка зацепилась за трусы, которые он потащил наружу. Его грохнул на ступеньки батя и отобрал застрявшее оружие.

А я рванул в ту сторону, куда смотрел бандит, и дёрнул обитую потрескавшимся дермантином дверь. Открыто. В нос сразу ударил запах пота, спёртого воздуха и чего-то спиртного. Живут здесь целой кучей.

Это однокомнатная квартира с маленькой кухней, на которой лежали матрасы. Якут рванул туда, а я влетел в комнату с автоматом наперевес.

Сафронов, одетый в белую незастёгнутую рубашку, важно сидел в кресле. На левой волосатой руке надеты дорогие часы с золотым браслетом, на шее большой православный крест со множеством завитков, тоже золотой. За спиной у злодея висел на стене ковёр с оленем.

Перед Сафроновым стоял столик, на котором торчала толстая бутылка виски, выпитая наполовину, два стакана, пепельница с дымящей сигарой, и дипломат, открытый, в котором лежали пачки с долларами. Много пачек. Причём открыт он был в сторону входа, так и притягивал к себе взгляд.

У стены старая железная кровать, покрывало стянуто до самого пола.

— Вот почему-то не удивлён, что это ты, — протянул Сафронов, паршиво усмехнувшись.

В коридоре был шкаф-кладовка, Якут рванул её дверь, и вскоре вытащил оттуда ещё кого-то. Я увидел, как по пол брякнулся обрез. Ну, почти как в тот раз, в первый день моей второй жизни. Но Филиппов отреагировал сам. И может, тоже меня спас сейчас, кто знает.

— Я тебя недооценил, — продолжал Сафронов. — Но в этот раз дам правильную цену. Смотри, — он потянулся было к дипломату.

— Дёрнешься — уже не встанешь, — сказал я, целясь в него из автомата.

— Ладно, — он откинулся назад. — Вижу, ты человек пробивной, не такой, как я думал. Большие планы и амбиции, по тебе вижу, что ты знаешь, как ухватить судьбу за хвост. Вот и я тоже.

— На пол, — велел я. — Если тебя грохну — все только выдохнут.

— Ладно, — Сафронов, держа руки на виду, медленно опустился на колени, сползая с кресла. — Взял ты меня, старший лейтенант. Давно надо было к тебе придти вот с этим, — он кивнул на чемодан. — Сразу бы договорились.

Якут уже допрашивал захваченного парня с обрезом, ещё кого-то искал. Я понял, в чём дело. Матрасов на кухне много, значит, не всех взяли, ищут ещё кого-то. А меня оставил в комнате, Сафронов у меня на виду.

Люди ютились в кухне, как кильки в банке, а сам он дрых в комнате, на той железной кровати. Вот только покрывало стащили вниз до самого пола не просто так. Там кто-то лежит? Ну, сейчас и проверим.

— Ты не думай, Васильев, я человек не злой, — разглагольствовал Сафронов. — Просто увидел шанс и воспользовался. И с тобой договорится могу… я могу тебе Кросса сдать, — предложил он, — поймаешь его с твёрдой доказухой, получишь сразу капитана. А потом Слепого с Артуром на пару возьмешь. Ну как тебе перспектива? Там и майором станешь, ездить будешь на бэхе, далеко пойдёшь…

Пока он заговаривал мне зубы, я, идя полукругом, чтобы в меня было сложно целиться, дошёл до кровати.

Сдёрнул покрывало и посмотрел вниз, готовясь стрелять. Не придётся.

— А, это мелочи, — Сафронов отмахнулся. — У неё претензий даже нет… сама попросила приковать. Игра у нас такая, внимания не обращай.

— Игра⁈ — я посмотрел на него. — Ты прикалываешься?

Светловолосая девушка, полностью голая, лежала под кроватью и дрожала. Нос разбит, лицо опухшее, на нём уже отчётливо видны свежие синяки и ссадины. Тело тоже в синяках и в точках от ожогов от сигареты, а правая рука, прикованная наручников, ободранная. Девушку грубо засунули вниз, когда мы пришли, чуть не содрав кожу с запястья, и засунули под кровать. А она уже сама уже будто не могла кричать, обессилела.

— Ну чё, Васильев? — Сафронов улыбался. — К делу перейдём или ты из-за какой-то б…

Бах!

Он отшатнулся назад, поднялся, сделал шаг вперёд, но ноги подломились, и он грохнулся на пол, опрокинув столик. Бутылка с виски упала и начала выливаться на ковёр, деньги из дипломата упали в лужу кучей. А ноги Сафронова начали дёргаться в агонии. Готов, наповал.

Хотел очередь пустить от злости, но ещё перед этим понял, что потом в жизни не отмажусь от такого задержания, засадят самого. Поэтому только один выстрел. И нисколько не жалел, что убил. Потому что если его выпустят, он навредит кому-то ещё. А скольким уже навредил, таким же девушкам? Даже неизвестно, но явно, что это не первая. Искали одного маньяка, а рядом был другой, о котором мы даже не знали.

Жаль только, что это разные личности, и того, Душителя, ещё предстоит поймать.

— Всё, спокойно, — тихо сказал я девушке. — Ничего он больше тебе не сделает. Сергеич, скорую надо! — крикнул я в сторону выхода.

Хотя можно было ей ничего не говорить, она потеряла сознание. Вот хорошо, что Лена успела убежать, а то была бы на её месте.

— Дай ствол, — сказал Якут, влетевший в комнату. Среагировал он на увиденное быстро. — Я знаю, у тебя есть.

Я без слов достал неучтённый ПМ из кармана, Якут снял его с предохранителя и взвёл курок. Вошедшие в квартиру отец и Устинов выпучили глаза, но Якут прямо при них вложил пистолет в руку Сафронова. Тот уже перестал дёргаться.

— Вызываю всех, — устало сказал отец. — Там телефон у кого-то должен быть на первом этаже, провод протянут… и свидетелей искать надо с понятыми.

Он развернулся и вышел, Устинов присвистнул и начал искать ключи от наручников, чтобы освободить пленницу. Не нашёл, но открыл их какой-то скрепкой и вместе с Кудрявым потащили её на улицу, укрыв одеялом. Значит, скорая уже здесь.

— Хотел сначала в стену пальнуть — сказал Якут, — да соседи бы поняли, что выстрелы слишком с большим перерывов были. Так что придётся так отбиваться, что нацелился на тебя… или лучше на неё, а ты выстрелил.

— Да знаю я.

— Я тоже пока по соседям пройдусь. Если слышали крики и стоны, тебе это зачтётся.

Он вышел, я остался в квартире один, если не считать мёртвого Сафронова. Я положил автомат на кровать и оглядел покойника. Да уж, амбиций у него было вал, а учитывая, сколько денег он предлагал простому менту, то прокурору и судье мог дать намного больше.

И кстати об этом.

Без всякий угрызений совести я склонился над деньгами, и несколько пачек, не пропитанных виски и кровью, перекочевали ко мне в карманы. Бессеребреником я никогда не был, глупо так отказываться от денег, которые потом сворует вышестоящее начальство и купит себе на них машины и квартиры. За две жизни опера мне что-то, да причитается. Куда проще работать, когда нужда не припекает и когда есть бабки, в том числе и на рабочие расходы, а не ждать этой получки, которую снова собираются задержать. Да и остальным тоже подмогну, само собой.

— Верещагин из ОСБ уехать не успел, тебя скоро мочить будет проверками, — сказал отец, заходя в комнату. Деньги уже лежали по карманам, он ничего не заметил. — Зато вместе с Витьком на реабилитацию уедете.

— Угу, — протянул я. — Да вот ещё одно дело осталось, важное, всё спланировал уже. Маньяка надо ещё брать, Душителя. Если меня угонят…

— Поможем, — батя достал сигарету, но случайно её сломал. — Скажи только, что делать… ты пока отдохни, давай домой увезу.

— Да пока некогда, — я отмахнулся. — Надо всё разруливать. Сам знаешь, что сейчас начнётся.

Разруливать пришлось долго. Вроде и рано приехали за злодеем, а когда закончилась вся эта рутина, уже начало темнеть. И автомат у меня изъяли, и начальство на меня наорало. В итоге, как и в прошлый раз, весь отдел будет сдавать тестирование, а мы с Витьком уедем в область уже в конце недели или на следующей. И в этот раз начальники проконтролируют, чтобы я реально находился там, а не тайно работал здесь.

Прибыл прокурор, потом Федорчук с Шуховым на пару. Ира приехала, хотя осмотр и первичный сбор материала досталось не ей, а Димке Румянцеву. Журналисты понаехали, повод у них громкий — менты убили кандидата в мэры. О таком будут говорить долго, а о той девушке никто даже не поинтересуется. Но прорвёмся, в первый раз, что ли? Главное сейчас — самому отбиться.

Но зато с очередным взмахом крыла бабочки мы справились, больше Сафронов не навредит, и не только мне, но и остальным. Да и доказательств его причастности к ОПГ, незаконным схемам и убийствам становилось всё больше и больше с каждым днём. И на почтамте, батя говорил, получили доступ к абонентскому ящику, там и правда нашлось много чего интересного. Покойный Сергей из РУОП, внедрённый в банду, провёл хорошую работу, и можно будет закрыть подельников Сафронова, да и кого-то из друзей в области отправить на нары. Скоро поймут, чем дело пахнет, и те, кто сейчас бьёт себя в грудь, требуя тщательного расследования, будут открещиваться от такого знакомства…

— Давай я за рулём, — предложил я отцу, когда мы наконец могли уехать оттуда.

— Ну давай, — он посмотрел на меня и цокнул языком. — Ну, грубо работаешь… хотя с таким злодеем вряд ли бы иначе вышло. Такой и на зоне не потеряется, если вообще удалось бы его туда отправить. Хотя я бы тоже пальнул… не из-за того, что он тварюга, а из-за девочки этой. Студентка, приехала к бабушке, ухаживать, а та в маразме уже, и заявление не написала, не поняла даже, что внучки нет. Так бы и сгинула девчонка.

— Угу.

— Ну и что там с этим маньяком? Тебе сейчас точно не до этого будет, говори, что делать надо.

Пришлось включить фары, потому что совсем стемнело. Впереди ехала «Тойота», но она будто едва плелась, и объехать её никак нельзя. И сзади кто-то пристроился.

— Да мы поняли, как маньяк жертв выбирает, — начал я, глядя в зеркало на машину позади. Это был джип, но модель я распознать не мог, фары слепили.

— И как? Молодых девок? Хотя вроде не только, насколько я помню.

— Ему вообще не важно, ни пол, ни всё остальное. Лишь бы глаза зелёные были… на это он реагирует.

— Да ладно, — недоверчиво проговорил отец.

— Угу. Нашли вот парня из друзей Витьки, у него как раз… Это не Резо с «Универмага» там сидит? — я присмотрелся вперёд. — В «Тойоте» на заднем сиденье? Он на нас зырит постоянно, смотри.

— Он, — отец сощурил глаза и полез в кобуру. — Грузин небритый, точно он. И там тоже универмаговские, — он показал назад.

— Сафрон по-любому замешан, — я смотрел на дорогу, думая, куда выехать, чтобы не попасть в замес. — Даже из морга умудряется навредить. Уговорил Кросса нас пришить?

— Похоже.

Отец достал ПСМ, у меня же никакого ствола не было. Один ПСМ против двух машин, набитых братвой, не поможет. У них наверняка автоматы и помповики.

— Держись крепче, батя, — сказал я… и резко вывернул руль.

Москвич подбросило, когда я съехал с дороги, перевалил через сугроб и направился между двух пятиэтажек. Джип тоже резко свернул с дороги, а вот «Тойота» впереди остановилась, не поняли, куда мы исчезли.

Мы ехали по снегу и мусору, через двор, потом мимо гаражей, а джип неотступно, как приклеенный, мчал за нами. Он-то лучше приспособлен к такой дороге. Машины подбрасывало на качках, так что и отец не стрелял, бесполезно, и в джипе тоже ничего пока не делали. Но будет ровный участок — замочат.

— Давай туда, — отец показал направо. — Если успеем, доедем до поста гаишников! Там ОМОН дежурить должен! Хоть бы не сняли их…

Я резко вывернул между деревьями и руль удержал, хотя поворот был сильный… Но в самом конце заднее крыло москвича задело тополь. Раздался громкий звон, когда разбилось стекло, нас резко развернуло на сто восемьдесят градусов, меня аж чуть с сиденья не выбросило.

Вот и всё.

Джип остановился, двери начали открываться, отец вскинул пистолет, собираясь стрелять прямо через лобовуху…

Даже не понял, откуда появилась эта «Газель». Грязно-белый микроавтобус на полной скорости врезался в джип. Стёкла выспались, джип чуть приподняло на двух колёсах, кого-то из братвы прижало дверью и он завопил дурным голосом. С другой стороны джипа выбрался бандит с пистолетом и побежал по снегу.

Дверь «Газели» отъехала в сторону, оттуда выскочили мужики в чёрной форме, брониках и в масках. Один присел на колено и прицелился в убегающего из автомата. Та-та! Короткая очередь, и бандит упал. Больше не поднимался.

Остальные уже налетели на джип, вытаскивая оттуда всех, и целых, и раненых, кроме того, кому зажало ногу, и бросали их в снег. Мат стоял, будь здоров.

— Лежать! — орал кто-то очень громко. — ФСБ! Лежать, кому говорят! Или башку прострелю!

Где-то слышались ещё выстрелы, а из «Газели» вылез человек в чёрном пальто и быстрым шагом пошёл к нам.

— Ну нахрена⁈ — заорал он. — Куда вы, б**, поехали⁈ Мы вас на трассе должны были прикрыть! Всё подготовлено было, а вы… Пришлось ехать за вами, у меня на этих кочках чуть все пломбы из зубов не выпали…

— Да ладно, Гриня, харэ блажить, — я открыл дверь и стряхнул с колен битое стекло. — Предупредил бы, раньше предупреждал ведь. Мы бы и уехали, куда надо.

— Да некогда было, всё только-только сами узнали, — Турок всплеснул руками и выдохнул — Всё быстро-быстро делали, у нас последние дни оставались. Хорошо, ты Сафронова вальнул, облегчил нам задачу, а мы тут… познакомься, кстати. Лейтенант Владимир Шмелев, мой коллега. Помогал координировать операцию. И передал, что вас двоих заказали.

Из «Газели» вылез тип в костюме. Даже не узнать бригадира Шмеля из «Универмага», настолько он преобразился. Взгляд и манера держаться совсем другая, как у чекиста, а не бандита. А ведь когда он был в братве, даже подумать было сложно, что это крот, внедрённый ФСБ.

— Пару лет здесь торчал, — Шмель усмехнулся. — А Кросс только вчера решился открыто сказать на запись, что делать.

— Давно всё собирали на него, — Турок закивал. — А вчера и запись была, и всё, чё хочешь на него надыбали. Спёкся, кандидат.

— А я думал, ты свалил, в кабинеты бумажки перекладывать, — я подошёл к Турку ближе и шутливо пихнул в плечо. — И на телефон не отвечаешь, а у меня вопросов к тебе был вал.

— Хотели нас отсюда снимать, — он продолжал кивать, как заведённый. — Да я упросил Петра несколько дней нам дать под свою ответственность. Дали, вот последний шанс был, ждали сидели, чё выгорит. А Кросс вчера приказ отдал о вашей ликвидации, вот и взяли мы всех на горячем.

— Теперь будете его самого брать? — спросил я.

— Поедешь с нами? — предложил Турок. — Давай, там весело будет. Наши уже туда попёрли. Ну, Паха, — он просиял. — Вот теперь я должок тебе точно вернул.

Да, вернул. Он выжил тогда, когда я спас его от нападения рядом с казино, вот он и остался, упросил начальство, выпросил второй шанс и прикрыл меня. Уехал бы — точно бы нас с отцом постреляли сегодня.

А в казино и правда было весело. Тут и спецназ из группы прикрытия ФСБ, и СОБР сюда подтянули, и обычную милицию. В кабинете Кросса я встретил Петра, старшего всей группы чекистов, и хмурого хозяина казино. Кросс сидел за столом, пил виски прямо из бутылки, а Пётр с усмешкой разглядывал предвыборный плакат.

— Надо же, народный мэр, — ехидничал он. — За народ радеешь, кандидат Иван Гордеев? Не, чё не говори, а Лёня Филатов — гений. Как ты у него было? — Пётр откашлялся и продекламировал нараспев: — Утром мажу бутерброд, сразу мысль: а как народ? И икра не лезет в горло, и компот не льётся в рот. Вот! — он щёлкнул пальцами. — Уводите. Журналисты, кстати, точно охренеют: одного кандидата в мэры менты застрелили, другого — ФСБ задержало.

— Так у нас в городе политика делается, — заметил я.

— Везде сейчас так, — чекист закурил. Вид у него оживлённый. — Но всё вышло удачненько. И настроение сегодня с утра хорошее, хотя сколько у вас прожил в городе, всегда какая-то тревога была. Прикиньте, мне тут на днях чёт подумалось внезапно, пока по лестнице поднимался, что меня должны были ножом пырнуть в подъезде, да так явственно чувствовалось всё, будто кровь по штанине лилась, реально. Едва отошёл. А вот сейчас — прям тишь и благодать.

— Переутомление это, — сказал я, вспоминая какой-то похожий случай из первой жизни. — Отпуск тебе нужен.

— Да кто их нам даст-то, отпуска эти? У нас, как и у вас, такого не дают. Ладно, счастливо, мужики. Ночь сегодня бессонная у всех будет.

Доказательства на Кросса в этот раз железобетонные, их подкопилось достаточно, ну а переполнил чашу прямой приказ убить отца, ну а за компанию и меня. Весь разговор Шмель, сотрудник ФСБ под прикрытием, не слышал, но это приказали ему в явном виде, ещё и под запись.

Конечно, Кросс ещё повоюет, и в суде будет плести интриги, и свидетелей будут подкупать и запугивать, но если к делу подключили столичную ФСБ, да и РУОП сейчас на пике своего влияния, так что вполне Иван Гордеев, он же криминальный авторитет по кличке «Кросс» может уехать куда-нибудь в тюрьму строгого режима, в знаменитый Владимирский Централ, например.

После этого я вернулся в ГОВД, и освободился уже далеко за полночь. Завтра меня с Витей ждут для очередной головомойки, тем более, генерал Суходольский из главка уже на пути в наш город, Шухов ему спешно поляну накрывал.

— Я тогда в больничку, — сказал Витя, широко зевая. — Дома книжек нашёл, унесу пацанам. Да и подежурю… всё же в силе по живцу?

— Да. Я с тобой, — я потёр лицо, чтобы взбодриться. — Проверим, что к чему. Да и я там медсестёр знаю, кто сегодня дежурит, пустят без лишних вопросов.

И про это дело нельзя забывать. Раз уж с Сафроновым вопрос решён, остался только маньяк. На нём надо сфокусироваться, пока я не уехал.

Сначала мы зашли в морг, но там был только сторож. Труп одного из братков, кто участвовал в покушении на нас, уже остывал в холодильнике, но Ванька его не смотрел, привезли слишком поздно. И Сафронов тоже валяется там вместе с остальными, ждёт вскрытия и заключения.

Но нам сейчас дело только до живых. Ещё когда подходили к приёмному покою, у меня пропищал пейджер, в сообщении Толик требовал от меня срочно явиться к ним. Наверняка позвонил от медсестёр.

Мы ускорили шаг. В отделении переполох, в коридоре лежало битое стекло, кто-то расколотил дверь, ведущую к лестнице, и сбежал через неё. Там бегали медсёстры, выглядывали пациенты, а Толик, чья рука висела на перевязи, курил прямо в коридоре. Рядом с ним стоял Сева Донцов, на щеке у него свежая царапина, на которую наложили пластырь.

— И чего случилось? — спросил я.

— Так спать легли, — начал рассказывать Толик. — А мне в сортир приспичило ночью, лимонада много выпил. Возвращаюсь, а уснуть не могу, а то слышал, что у вас приключилось, переживаю же за тебя, знаешь ли, — он укоризненно посмотрел на меня. — Я тебя прикрывал тогда, а ты ещё раз под пули подставился. И молчишь, не говоришь, что всё путём.

— Да как только освободился, сразу к тебе и поехал, братан. Ну и что дальше? Не томи.

— Так чё, не сплю, слышу, дверь в палату открывается. И кто-то заходит, к Севе подкрадывается. Темно, только силуэт и видно.

— А я не спал, — протянул Сева. — Вернее, я чутко сплю. Вот и заходит кто-то, руку на рот мне положил и давай другой замахиваться. Я ему сразу по чушке кулаком съездил, он мне, чем-то щеку распорол, а Толян подскочил к нему и пнул с разбегу.

— Я в него пузырёк с зелёнкой кинул, ха! — похвастался Толик. — Ещё с вечера припас, вдруг пригодится. Не рука бы, там и задержал. А он как сдриснет отсюда, в коридор, только стекло звенит. И убёг, гад, а медсёстры спали, не видели. В дежурку уже позвонили, — он показал в сторону ординаторской, — передали им, чтобы искали кого-то с зелёной рожей… хотя до утра отмоет, по-любому. И ищи-свищи его потом.

— Не отмоет, — сказал я. — Не успеет.

— Вот чё нашли, — Толян подал мне пакетик, в котором лежал шприц с бесцветной жижей. — Шприц с какой-то гадостью, но это точно не медсестра укольчик приходила ставить. Надо отдать на экспертизу, чё там за гадость была. Яд какой-то, отвечаю.

— Проверим, — я забрал находку.

Значит, маньяк сменил способ убийства. Наверное, это какой-то паралитический яд, чтобы видеть, как жертва медленно умирает, но не может пошевелиться. Значит, суть была не в удушении, а в этом, как и говорил профессор.

Но если он сменил способ убийства… да, вот теперь сходится. Я понял кое-что важное. И теперь уверен, хотя раньше сомневался.

— Ложитесь, отдыхайте, — сказал я. — А мы с Витькой его крепить поедем.

— Кого? — удивились все. — Маньяка? Уже знаешь, кого?

— Есть мысли, — многозначительно кивнул я. — Сразу и проверим. Вот как знал, что он купится.

От автора:

Вышел 6 том серии Пограничник. Старый майор ВДВ гибнет и попадает в СССР 80х. Чтобы спасти брата он должен стать погранцом в Афганистане. Скидки до 50% на книги серии: https://author.today/work/393429