Проект Rain Storm 1

Глава 22. Обострение

– Всё, что сейчас можно сделать, это ждать, – сказать Фостеру доктор Ливсон, высокий седой мужчина, всегда улыбчивый и общительный. Казалось, ничто на свете не могло его огорчить. – Транквилизатор, который ввели Инсекту, обычно используют для животных, когда их отлавливают или усыпляют на время перевозок. Он безопасен для людей. Доза не была превышена, как только закончится действие, парень сам проснётся.

Фостера слова доктора не успокоили, но спорить он не стал.

– А вот вами, старший лейтенант, нужно заняться, – доктор без предупреждения взял руками голову Рея, повертел, наклонил и осмотрел ссадину на затылке. – Удар по черепушке это довольно забавно, но ещё один дурачок в армии никому не нужен. Тут их и без вас полно. Раз уж разбудили меня посреди ночи, от осмотра вам теперь не отвертеться.

Доктор произвел опрос, выяснил не двоится ли у Рея в глазах, нет ли тошноты и потери памяти. Насчет последнего Фостер, конечно же, соврал. Ливсон обработал ссадину, выдал Рею лекарства и прописал двое суток постельного режима без чтения, средств коммуникации и физических нагрузок. Сказал, что если Фостер будет играть в героя и наплюет на инструкции, то сам придёт и стукнет его ещё раз в то же место, если уж до него не доходит с первого раза.

Но вместо того, чтобы отправиться в душ и спать, Рей присел на крыльце медблока, прислонился спиной к холодной деревянной стене. Чуть ниже на ступенях сидела Элайза Токсик, она тоже не хотела уходить, пока не очнётся Итан. И Рей будет сидеть здесь сколько потребуется, он должен первым узнать, что стало с его сержантом.

Солнце уже встало и нежный розовый свет разливался над крышами. Пахли цветы на клумбах под окнами медблока, щебетали птицы, и от мошек было не продохнуть.

– Надо объяснять как писать рапорт? – спросил Фостер устало.

– Мы заметили бандитов, которые вломились в помещение бара, потребовали бросить оружие и сдаться, – забубнила Токсик сонным голосом. – Те открыли огонь, завязалась перестрелка, в ходе которой в сержанта Инсекта выстрелили транквилизатором. Больше никто, включая гражданских не пострадал, группа обезврежена.

– Молодец, – кивнул Рей, боль от кивка электрическим разрядом пронзила голову, даже в глазах потемнело. – Завтра отправимся к копам, поговорим с сержантом Хорхе Риосом. Зачистим город от всех ублюдков из картеля «Де Гача». Если эти твари решили, что могут безнаказанно нападать на военных…

– Тише вы! – доктор Ливсон показался из-за приоткрытой двери. – Так расшумелись, что пациента разбудили!

Рей собирался ответить резко, но вдруг понял, кого имел в виду доктор и вскочил на ноги, не обращая внимания на звон в ушах и головную боль.

– Очнулся?

– Очнулся, – подтвердил с улыбкой доктор. – А теперь вон отсюда. Вернётесь после обеда. И ему, и вам, старший лейтенант, нужен покой.

Но о покое Фостер мог лишь мечтать.

Сначала лейтенант Лю не давал уснуть, приставал с расспросами о ночных похождениях патрульных. Фостер послал его в самых грубых выражениях несколько раз прежде, чем тот наконец заткнулся. Но едва пелена сна опустилась на глаза, приглушая нестерпимую боль, в комнату ворвался с криками плохо стоящий на ногах Бауделио Эспиноза.

Командир роты охраны самым бесцеремонным образом выдернул Фостера из постели и врезал по лицу. Фостер упал на пол, в голове звенело, как будто его приложили о церковный колокол, и, казалось, черепушка вот-вот взорвется. Эспиноза навис над ним, схватил ха грудки и снова занес кулак для удара, а у Рея не было сил даже защититься. Лейтенант Лю схватил Бауделио за руку и отшвырнул в сторону с такой силой, что парня протащило по полу. Зам Фостера встал между ним и разбушевавшимся командиром роты охраны.

– Как вы себя ведете, лейтенант Эспиноза! – возмущенно указал на него пальцем Кван Лю. – Совсем забыли о субординации и элементарных правилах приличия!

– Какие к черту приличия! – Эспиноза поднялся, с трудом сохраняя равновесие. – Я этого ублюдка придушу голыми руками! Отвечай, где Лола?

Бауделио выглянул из-за широкой спины Квана Лю, попытался обойти его, но Лю был проворнее и не позволял ему приблизиться к Фостеру. Рей едва выносил тяжесть налитой свинцом головы, ему было тяжело сфокусировать взгляд и уловить значение слов разгневанного Эспинозы. Из обрывочных фраз, густо присыпанных ругательствами и угрозами, Фостер понял немногое. Подружка лейтенанта Эспинозы исчезла, а вместе с ней исчезли пятьдесят тысяч долларов с кредитки Бауделио.

– Как у нее оказалась твоя карта? – спросил лейтенант Лю. – Украла?

– Что? Да я тебе за такие вопросы морду разобью, – багровый Эспиноза схватил Лю за ворот футболки. – Я сам отдал кредитку Лоле перед праздниками, чтобы девчонка купила себе подарок. Наверняка кто-то забрал у неё карту, не удивлюсь, если это был ты, сволочь! – Эспиноза ткнул в Фостера пальцем.

– Для таких обвинений нужны веские доказательства, – строго произнес Кван Лю, брезгливо сбросив с себя руки Бауделио. – У вас они есть, лейтенант?

– А кто еще это мог быть? Этот урод, твой командир, вчера расспрашивал меня о Лоле и её сестре Ане! Потащился за каким-то дьяволом в город ночью! Сказал, что собирается зайти к Корралесом! А наутро я узнаю, что Коралесы мертвы и Лола исчезла! Что ты сделал с ними, подонок? Если ты навредил моей девочке, клянусь, я заставлю тебя молить о смерти! ¡Bastardo!

– Ты идиот, – обреченно выдохнул Фостер и рухнул обратно на койку, массируя пальцами виски. Каждое слово давалось ему с трудом. – Лола не просто исчезла. Она скрывается от картеля.

– Что ты несешь? – багровое лицо Эспинозы вытянулось.

– Если ты действительно любил Лолу, ты должен был защищать её! А вместо этого напивался на дежурстве, пока я и мои ребята принимали на себя удар боевиков в доме Корралесов!

– Да ты… да я тебя, – Эспиноза рванулся к Фостеру, но лейтенант Лю перехватил его и парень повис в стальной хватке киборга, размахивая руками и безуспешно пытаясь дотянуться до Рея. – Ты не смеешь говорить, что я плохо заботился о своей девочке!

– Ты знал, что за её племянницей охотится картель? – спросил Фостер зло.

– Что за чушь ты несешь? Зачем картелю слепая девчонка? Ты мне мозги не пудри! Это всё ты! Ты ухлестывал за ними обеими, за Аной и Лолой! И ты втянул их в неприятности, я знаю!

– Ни черта ты не знаешь!

Раз Эспиноза не догадался, что Химена – экстра, Фостер не станет открывать ему глаза. Похоже, обе женщины и девочка сейчас далеко, и раз у них есть деньги, значит есть и шанс укрыться от бойцов «Де Гача».

– А теперь слушай, – Фостер с трудом сел на кровати. – Твоя Лола вместе с сестрой спасаются бегством от головорезов «Де Гача». Ты больше никогда её не увидишь. Смирись с этим. У тебя сейчас два пути. Или отпустить Лолу с миром и оставить ей шанс выжить, или броситься на поиски, что точно приведет к её гибели. Можешь пойти в полицию, подать заявление о пропаже, сообщить об украденных деньгах, которые тебе уже никто не вернёт. Но будь уверен, все, что ты скажешь копам, узнают люди из картеля. И Лола с Аной заплатят жизнью за твои пропавшие доллары. Переживешь ли ты потерю пары зарплат ради любви к Лоле, о которой ты так кричишь? Решать тебе. Если ради пятидесяти штук ты готов обречь девушку на смерть, то не смей говорить о том, что любишь её.

Бауделио выбрался из хватки Квана Лю, отошел на пару шагов, шумно выдохнул.

– За кого ты меня держишь, Фостер? Чтобы я пошел к копам писать заявление на мою девочку? Да ни за что! Если бы она пришла ко мне, и сказала, что она в опасности и ей нужны деньги, я бы отдал ей гораздо больше. Только… Что, если она не справится одна?

– Должна справиться, – Фостер пристроил голову на подушке. – Тебе остается только надеяться на это. Можешь молиться за неё. Хотя нет… кое-чем ты можешь помочь. Если вдруг решишь отомстить уродам, которые убили Диего Корралеса и разлучили тебя с Лолой, и отвлечь внимание картеля на себя, чтобы им было некогда искать беглянок, приходи и я расскажу, как это сделать. А теперь убирайся.

Фостер снова рухнул на койку, уже не слушая ни растерянное бормотание Бауделио, ни недовольное ворчание своего зама и, наконец, уснул.

На следующий день Рей встретился с сержантом Хорхе Риосом, молодым мужчиной, высоким и широкоплечим с уверенной походкой, недоверчивым прищуром и пышными усами, по поводу которых шутила когда-то Лола.

Сержанта в участке недолюбливали, сваливали на беднягу всю бумажную работу и личного кабинета у него не было. Общаться при посторонних Фостер не хотел, так что пришлось дождаться обеденного перерыва и поговорить в неофициальной обстановке. Дешевое кафе напротив участка, где всегда обедали копы не годилось, Риос предпочел булочную на углу. Хорхе сказал, хозяин – свой человек, подслушивать не станет, а редкие посетители надолго не задерживались. Фостер и Риос взяли по стакану кофе и горячему пирожку с мясом, присели за столик подальше от витрины с ароматной выпечкой.

Хорхе сразу отнесся к Фостеру насторожено и Рей понимал, что доверие придется заслужить. Поэтому решил не темнить, рассказал и о перестрелке, и об охоте на семью Корралес, и о штурме бара «Ла гата негра». Единственная деталь, которую он упустил – это особые таланты Химены. Соврал, что о причинах интереса «Де Гача» к Корралесам, ему не известно. Хорхе не слишком в это поверил, но давить не стал. Зато попросил подробнее рассказать об операции в баре. Его интересовало, кто так располосовал ножом бандитов.

– Мастер-сержант Келли, конечно, псих, но он в армии, а значит, под контролем, – попытался успокоить его Фостер. – Это моя вина, что взял его на операцию. Больше не повторю этой ошибки. Не думаю, что он доставит тебе проблемы.

Риос покачал головой.

– В чём дело? – насторожился Фостер. – Ты что-то знаешь?

Сержант долго смотрел на свое отражение в кофейном стакане, покачивая его в руках, заговорил с неохотой:

– Такие же изрезанные трупы мы находим на улицах города около трёх лет. Почерк уж больно характерный.

Фостер сжал кулаки. Вот чёрт!

– И кто жертвы? – спросил он. – Бандиты, или…

– Разные люди. По большей части обычные горожане, из разных районов, разных возрастов, мужчины и женщины. Никакого видимого мотива для убийства, личные вещи и ценности не тронуты. Единственное что объединяет – они были уязвимыми, лёгкими жертвами. Думали, какой-то головорез из картеля пошел вразнос. А недавно мы нашли что-то вроде импровизированного могильника в джунглях. Из найденных там тел, те, кого удалось опознать, оказались вашими рядовыми. Их считали пропавшими без вести. От увиденного там даже бывалых полицейских, повидавших выходки картеля, дрожь пробрала.

– Намекаешь, кто Келли – психопат-убийца и режет не только мирняк, но и своих подопечных? – нахмурился Фостер. – Не удивлюсь, если это так. Но нужны более веские доказательства его вины. Келли не единственный, кто умеет обращаться с ножом.

Сержант Риос вздохнул.

– В том-то и дело. Я много читал о серийных убийцах. Многие из них умны и хитры, поймать их с поличным почти нереально. Но даже если я соберу улики и поймаю этого Келли, если это и правда он, ублюдка заберет твоё начальство, а не моё и судить его будут военным судом. Вероятность, что преступления сойдут ему с рук, высока. Скажет, что жертвы напали первыми, или были вражескими шпионами, партизанами. Убедит суд, что действовал на благо Северного Блока, может, разве что, слегка перегнул палку. И выйдет сухим из воды. Впрочем, если его переведут из Колумбии, он перестанет быть моей проблемой.

– Если это правда, что Келли убивал своих, то так просто подонок не отделается. Выходит, сейчас он не только твоя проблема, но и моя, – сказал Фостер мрачно. – Я буду приглядывать за ним, если замечу что-то странное, сообщу тебе и решим, как действовать. Но сейчас меня интересует картель. Я решил объявить войну «Де Гача» в Ла-Сьюдад-Верде.

– Забудь об этом, – резко ответил Риос. – Я понимаю ход твоих мыслей. Ты военный, и ощущаешь за своей спиной всю мощь Северного Блока, думаешь, что можешь дразнить этих бешеных псов. Но подумай вот о чём. Если развяжешь войну, картель не оставит камня на камне от города. Погибнут невинные люди, и их кровь будет на твоих руках.

Фостера стиснул зубы. Он отказывался понимать, почему силовые структуры Колумбии никак не решат проблему картелей раз и навсегда. И начальник комендатуры, и Риос вечно находят отговорки, пугают, что станет только хуже, но разве сейчас недостаточно плохо? Как надоели эти трудности с юрисдикцией, было бы проще, если бы военные могли приказывать копам.

– Никто не погибнет, если мы истребим картель под корень, – заявил Фостер.

Риос рассмеялся.

– Ты, должно быть, шутишь. Это невозможно. Нельзя истребить картель.

– Ты говоришь с такой уверенностью, будто уже пытался это сделать. У Северного Блока хватит сил уничтожить не один картель. Уверен, в одной нашей части в несколько раз больше и бойцов, и оружия, чем у этих «Де Гача».

– Бойцов, может быть у них и немного, – вздохнул Риос. – Но ты, похоже, не представляешь, что такое картель. Наркотики, пушки, криминал – это все вторично. Картель, в первую очередь – семья. А это значит связи, кровные, финансовые и другие. Зависимость и контроль. Глава картеля имеет власть, которая не снилась ни одному диктатору. Любой дом в этом городе – их дом. Всё, что ты здесь видишь, они могут получить по щелчку пальцев. Любой человек, будь то старая синьора или ребенок, по их приказу возьмет оружие и направит его на тебя, не колеблясь ни секунды. Потому что ослушаться картеля страшнее, чем умереть. Ты готов убивать мирных людей, старший лейтенант? А детей? На службу картелю они попадают мальчишками. Если перебить всех взрослых, не пройдет и пары лет, как подростки займут их место и возродят «Де Гача». Озлобленные, жаждущие мести, они придут за тобой. Этого ты хочешь, Фостер?

– Нет, – ответил Рей. Слова сержанта Риоса заставили его задуматься, увидеть всю глубину этой проблемы, терзающей Колумбию с давних времен.

– Ты, похоже, не понимаешь, в чем разница между нами и ими, – мрачно произнес Хорхе, сделав глоток кофе. – У нас есть границы, которые мы никогда не переступим. У них нет никаких границ. Кроме того, на их стороне деньги, коррумпированные полицейские и чиновники. Те, кому подчиняюсь я, кому подчиняется комендатура, работают не на благо Колумбии, а на картель. Всё, что я могу делать, работая в полиции – помогать простым людям по мере сил и не лезть на рожон. Если ты решишь испытать свою судьбу, я не смогу помешать, но предупреждаю, у тебя нет ни единого шанса против картеля.

Фостер понимал, что Риос прав, но не готов был так легко сдаться.

– А что, если мы лишим «Де Гача» денег? – сказал Рей тихо. – Это пошатнет их власть.

– Как, по-твоему, это можно сделать? – удивлённо поднял брови сержант.

– Уничтожить их товар, перекрыть любые возможности поставок. Разорять склады. Добраться до их счетов. Ты коп, ты должен знать, откуда у них деньги. Я не прочь «грабить награбленное» или «экспроприировать», как сказал бы мой покойный сержант.

– Чтобы победить дракона решил сам стать драконом? – скривился Риос.

– Нет. Я не возьму ничего себе, ни денег, ни ценностей, ни тем более их товар. И другим не позволю. Уничтожу все, под корень. Кровавые богатства не должны достаться никому, иначе они положат начало новому картелю.

– Ты чокнутый, – покачал головой Хорхе.

Сержант поднялся, смял картонный стаканчик, бросил в урну.

– Ты отказываешься? – спросил Фостер.

– Я должен хорошенько подумать. Это не простое решение. Дай мне время.

***

За два дня до нового года Фостер отмечал свой день рождения. Мама позвонила ему, чтобы поздравить, и Рей неожиданно для себя проговорил с ней почти час. Раньше все темы для беседы заканчивались минут за десять, но в этот раз Фостеру было что рассказать и о чем спросить. Он с интересом слушал о жизни мамы в Маями, о её новом песике по кличке Джастин, об операции на колене, которую она перенесла в ноябре. Предложил оплатить расходы на лечение, но оказалось, их уже взяла на себя Лорел. Фостер осознал, как сильно он оторвался от семьи за эти годы. Кажется, пришло время изменить это. Может, и сестра однажды захочет поговорить с ним? Рей отправил Лорел новогоднюю открытку, надеясь, что сестра её не выбросит.

Генерал Туллес тоже своеобразно «поздравил» Фостера диким ором и обещанием порвать в клочья, называл поехавшим ублюдком, решившим спалить весь город. Рей в ответ спокойно поинтересовался, какие конкретно нарушения командующий базой усмотрел в его действиях. Фостер прекрасно знал, что рапорты всех участников операции по освобождению Инсекта идеальны, не подкопаться, и начальник комендатуры полностью на стороне Фостера. Так что генерал мог только надрывать глотку, а его крик Фостера не особенно трогал. Перед тем, как выпроводить Рея, Туллес торжественно поклялся, что строптивый старший лейтенант сгниет в этих болотах без надежды выбраться.

Джейн и Моралес прислали Рею видеопоздравление. Специально для него выстроили рядовых на плацу в надпись «С Днём Рождения». Джейн все спрашивала, когда Рея наконец переведут в Сеул, а он не знал, что ответить. Он почти потерял надежду добиться перевода, прекрасно зная, что все его рапорты лягут мертвым грузом на столе генерала Туллеса. Рей решил дождаться отпуска и слетать в Сеул частным образом. Увидеть Джейн хоть на пару недель! С лейтенантом Петри он как-нибудь договорится, чтобы разрешил Джейн выход в город. Остаётся только заставить генерала Туллеса одобрить отпуск.

Настроение было не то, что не праздничное, а совсем тоскливое. Итан безуспешно пытался порадовать командира подарком. Притащил золотой Ролекс в коробке с ленточкой. Фостер думал, стащил, но оказалось выиграл в карты у кого-то из офицеров. Рей подарок принимать наотрез отказался, а Инсекту пообещал надрать уши, если тот ещё раз влезет в карточную игру с крупными ставками.

Чтобы хоть немного развеяться, Фостер выбрался вечером в бар с доктором Ливсоном, но тот пропустил пару стаканов и ушел. Рей остался сидеть за столиком в углу. Он собирался снова набрать Джейн, когда за столик подсел уже нетрезвый лейтенант Эспиноза с бутылкой рома в руке. Фостер тяжело вздохнул, ожидая новой порции обвинений и угроз. Но вместо этого Бауделио наполнил два стакана и поднял тост:

–¡Por la venganza! За месть!

Фостер пригубил жгучий напиток, настороженно глядя на Эспинозу.

– Ты говорил, приходить к тебе, если захочу отомстить. И вот я здесь, старший лейтенант Фостер! Я готов. Отдаю себя в твое распоряжение. Только обещай, что вот этими руками я пролью кровь мерзавцев, которые отняли у меня Лолу!

– У тебя будет такая возможность, – ответил Фостер осторожно. – Если ты готов пойти на риск и готов работать в команде.

– Я готов на всё, Фостер, клянусь тебе, – мужчина стукнул себя кулаком в грудь. – Я только сейчас всё понял. Ты был прав, а я… каким идиотом я был! Я не должен был оставлять мою девочку одну…

Бауделио всхлипнул. Его речь о любви, страсти и утрате могла бы лечь в основу испанского романса. Фостер с трудом выдержал душевное излияние, закончившиеся тостом:

– За женщин, которых мы любили и потеряли!

Фостер опустошил стакан и налил ещё, чувствуя, что слишком трезв для подобных разговоров.

– Ты не понимаешь, Фостер, – вздыхал Баудеило, подперев кулаком заросшую густой щетиной щёку. – Я так хочу снова её увидеть! Как я теперь без неё? Она где-то там, а я здесь…

– Не… я все понимаю, – замотал головой Фостер. После пятого стакана он и вправду лучше стал понимать собеседника. – Я тоже как ты. Страдаю от разлуки. Так хочется ей позвонить, услышать её голос. И хочу чтобы дожди снова пошли…

– Да, – Эспиноза икнул. – Я ведь и забыл, что ты тоже был влюблен в эту… как её… ик! Они ведь вместе сбежали… Что эти девчонки с нами делают? Сердце в клочья!

– В клочья! – подтвердил Рей и опустошил очередной стакан.

Они пили ром до полуночи, и просидели бы дольше, но за Фостером явился строгий надзиратель Кван Лю. Бедняге заму пришлось тащить своего командира до части, подставляя плечо, потому что Фостер уже с трудом переставлял ноги. Лю всю дорогу нудил, что офицер не должен позволять себе так напиваться, а день рождения – вовсе не оправдание. Фостер пару раз порывался высказать ему все, что о нём думает, но язык не слушался и слова вспоминались с трудом.

– Пока вы тут отдыхаете, в спецроте сплошной бардак, – жаловался Лю, поднимаясь по скрипучим деревянным ступеням в домик. – Я застал мастер-сержанта Келли с сержантом Токсик. Она уже не в первый раз ходит к нему…

– Оставь их, – отмахнулся Рей и едва не упал. – Имеют право на личную… ик… жизнь…

Фостер с трудом стянул ботинки, сел на кровати, не в силах расстегнуть куртку.

– По уставу не положено, – нахмурился Лю.

– Не твоё дело, не лезь! – взвился Фостер. – Келли, он, конечно, мразь… Но он… он опасный… надо быть осторожнее… – Фостер не договорил и провалился в сон.

Ему снилась Джейн. Её улыбка, синие огни глаз и нежные пальцы на его коже. Вот бы навсегда остаться в этом сне! Застрять во времени там, в пятизвёздочном отеле города Харт-17 десятого февраля прошлого года. Если бы это было возможно! Но реальность слишком жестока.

Рей скучал по холодным каплям на лице, потому что они напоминали ему о Джейн, и даже самые жестокие ливни его не пугали. Нет ничего прекраснее запаха грозы, ведь это – её запах. А погода, как назло, стояла сухая, сезон дождей начнётся только в апреле, а до него ещё так далеко!

Пьяный декабрь сменился угрюмым январём.

Лейтенант Лю все еще смотрел на Фостера волком и молчал за завтраком, когда Рей уныло ковырял ложкой непонятную липкую жижу. После исчезновения Лолы Муньос никто больше не носил ему свежие пирожки. Кван Лю тоже приуныл. Похоже, не только Бауделио тоскует по веселому щебетанию Лолы.

– Не хотите спросить у сержанта Токсик, куда она так спешит? – Лю кивнул на девушку, которая поднималась из-за стола, оставив еду нетронутой. Под её глазом темнел свежий синяк.

– Разве не на дежурство? – пожал плечами Рей.

С этой девчонкой вообще творилось что-то странное в последнее время. Она стала злой, раздражительной, дерзкой. Инсект по-прежнему сидел с ней рядом, но они больше не разговаривали. Элайза часто уходила одна, оставляя Итана в компании ос и мошек, которые роились над его головой чёрной воронкой.

Сбитые костяшки, синяки и ссадины на руках Элайзы бросались в глаза. На любые вопросы о происхождении этих следов она отвечала уклончиво. Но Рей не находил нужным лезть в её личные дела.

– Нет у неё дежурства сейчас, – раздраженно ответил Кван Лю и окликнул девушку. – Сержант Токсик, куда направляетесь?

– В уборную, сэр, – бросила Элайза не замедляя хода.

– Как разговариваете с офицером, сержант! – взвился Лю.

– Простите, сэр! – Токсик остановилась, едва не приплясывая на месте от нетерпения.

И правда по нужде невтерпёж?

– Вольно, сержант, иди, – отпустил её Фостер. – Лю, я же тебе говорил сотню раз, приватная жизнь личного состава нас интересовать не должна. Она большая девочка и сама разберется. До тех пор пока выполняет свои обязанности, в свободное время может заниматься чем угодно.

– Лукавите, старший лейтенант. Тех, кто свободное время посвящает наркотикам или азартным играм вы не щадите. Вот что я вам скажу, сэр, я сам когда-то так же рассуждал. И командир мой прежний. Закончилось это его гибелью и моей инвалидностью.

На лице Лю при этих словах не отразилось ни единой эмоции. Фостер не донес до рта железную кружку.

– Ты серьезно?

Лю молча кивнул и опустил взгляд в тарелку.

– Нет уж, раз начал, рассказывай, как все было! – потребовал Фостер.

Лю дождался, пока лейтенант Финн доест и покинет свое место. Ещё двое офицеров сидели на дальнем конце стола, так что Кван Лю заговорил очень тихо:

– Это случилось на Тайване три года назад. Я был замом командира роты мотопехоты. Условия были не лучше, чем здесь, а давление больше. Мы своих парней не жалели и не переживали о том, что там у них на душе. В части процветало воровство, травля слабых, разные неуставные отношения и наша рота в этом преуспевала, как я потом узнал. Одну девчонку из призывников так достали, что она из автомата расстреляла двоих сержантов, несколько рядовых и сама застрелилась. Скандал был страшный. Хуже всего, что до этого она несколько раз подавала рапорты, просила перевести её в другую роту или как-то ещё помочь. Мы со старшим лейтенантом Чангом решили, что она должна сама разобраться. Мол, не маленькая. А она вот так решила разобраться.

– Отвратительная история, – хмуро сказал Фостер. – Командиру устроили разбирательство? Должно быть, ему серьезно досталось.

– До разбирательства старший лейтенант Чанг не дожил. У этой девчонки был парень, тоже рядовой из нашей роты. Когда узнал о её смерти, взял осколочную гранату, зашел в нашу с командиром палатку и взорвал её. Я с кровати рухнул на пол, закрыл руками голову. Осколки исполосовали мне спину, повредили позвоночник и ноги, изрезали сухожилия на руках, один воткнулся в шею. Но я оказался везучим сукиным сыном, потому что голову осколки не повредили, важные органы не задели, и я выжил. А командир и рядовой погибли на месте. Поэтому, старший лейтенант Фостер, простите меня, но я не намерен повторять собственных ошибок. Я буду совать нос в дела каждого, в самое личное. Я должен знать обо всём и быть готовым ко всему, потому что во второй раз мне может и не повезти.

Рей не знал, что сказать. Должно быть, Лю чувствует себя просто ужасно. Все считают его героем, получившим травмы в бою, а он знает, что инвалидом его сделал собственный рядовой.

– Старший лейтенант Фостер, сэр, – окликнул Рея вестовой. – Вас ищет полицейский, сержант Риос. Он ждёт на КПП.