Призыватель нулевого ранга. Том 8

Глава 13

Я даже закрыл глаза, чтобы осознать всё, что со мной происходит. Для начала я понял, что раньше воспринимал силу, текущую во мне — как физическую, так и магическую, — неважно, просто как явление. Одна рука делает одно, другая другое. Если я вызываю молнии, то тоже просто откуда-то, не задумываясь, даю выплеск той энергии, которая распирает меня изнутри.

Но в тот момент, когда артефакт, облегающий руку, сомкнулся на ней, я почувствовал, как внутри меня упорядочились все течения сил и энергий. Теперь я отчётливо смог понимать, откуда во мне что берётся. Я знал, как из сокращений мышц берётся физическая сила, и как с помощью магии, протекающей внутри меня, эта сила становится больше.

И отчего я серьёзно превосхожу мощью обычных людей. Всё это я понял в один единый краткий миг. И от этого осознания у меня даже немного закружилась голова.

— С вами всё в порядке? — поинтересовался Арун Малик. Он сидел напротив меня в мягком кресле роскошного автомобиля.

Я лишь сделал ему знак рукой не беспокоить. Я не хотел сейчас отвлекаться на ответы. Вместо этого я, наоборот, ещё глубже погрузился в осознание. Я разглядывал внутренним взором энергию, протекающую через меня. О, это было очень интересно.

Я разом смог увидеть все связи, которые отходили от меня ко всем, кто меня окружал, не только к помощникам. Причём именно сейчас я до конца понял, что это не петы в привычном понимании этого слова.

Связь, которая была у Элфина с его хозяином, была одиночная. И на момент, когда я её увидел, она была сильно истрёпана. От меня же к моим друзьям и помощникам шли множественные связи, которые просто так оборвать было нельзя.

Они находились как на уровне сердца, так и на уровне головы. Более того, я понял, что связан не только с ними. Я был связан и с членами своей гильдии. Там связи были несколько другого порядка, но они тоже были.

Я видел, как вокруг меня, благодаря этим связям, образуется целый круг лиц. Скажем так, это была группа, в которой я был неким центром. Вся её деятельность была законтачена именно на меня. Но сейчас разглядывать всё это у меня не было времени.

Однако я пообещал себе, что обязательно займусь данным вопросом, потому что, по большому счёту, я видел пока лёгкие, но всё же зримые связи, например, между собой и тем же Аруном Маликом. То есть мы, успев пообщаться всего ничего, уже наладили между собой незримую, связывающую нас магическую ниточку.

Это было очень интересно. Я никогда о таком даже не задумывался.

«Что ж, — подумал я, — предмет для дальнейшего изучения и рассмотрения».

Но главное теперь я увидел, что именно меня отличало от других людей, и это можно было назвать энергетическими узлами. Да, примерно таким же, как у порталов. И подобный энергетический узел был у каждого человека. Он был либо ярким, либо не очень. Это не играло роли.

Но в этом самом энергетическом узле были сосредоточены все магические данные человека. Например, у Аруна Малика этот узел был совсем небольшим. А вот у какого-то радующегося человека за окном с кольцом призывателя он был значительно больше, но был замкнут только на это самое кольцо.

Мы как раз проезжали где-то по центру, и ликующие толпы за окнами автомобиля немного тормозили наше движение. Затем я глянул на себя. У меня было несколько таких энергетических узлов. Не ядра, как у болотника, а именно, скажем так, сосредоточия магической силы.

Одно из них было довольно слабым. И вот именно оно замыкалось на кольцо. Именно поэтому раньше я был довольно посредственным призывателем.

Но кроме того, у меня были совершенно иные возможности. Я мог привлекать различных существ на свою сторону. Я мог швыряться молниями, и за это был ответственен другой магический энергетический узел. Я мог регенерировать. Этот узел был ещё небольшим, и, судя по яркости, совсем недавним.

Действительно, раньше я поглощал сферы для того, чтобы восстанавливаться, данное свойство принадлежало иному узлу. И вот точка за точкой, сантиметр за сантиметром я изучал собственный магический портрет. Это было крайне интересно, если учитывать, что я особо никогда и не задумывался, откуда что берётся.

Но суть даже не в этом. Теперь я посмотрел на артефакт, сжавший мою руку, и понял, что всю энергию, все энергетические узлы, которые расположены во мне, при моем желании смогут сфокусироваться в одном лишь этом артефакте.

Нет, эта штука не просто усиливала удары мечом. Она фокусировала всю мою энергию.

«Отличное приобретение, Гардар», — заметил Роб.

«Спасибо, — ответил я. — Я тоже это заметил».

Теперь я открыл глаза и посмотрел на Аруна Малика.

— Очень недурственная штука, — проговорил я, показывая на артефакт.

А заметив некоторое беспокойство в его глазах, добавил:

— Вы можете не переживать. Я чувствую себя отлично. Просто нужна была некоторая внутренняя диагностика для того, чтобы осознать всю мощь данного предмета.

— Я рад, что вам подошло, — проговорил Арун Малик.

— Мне хотелось преподнести вам что-то стоящее, но я понимал, что это может быть вне наших сил. Всё-таки ваша империя — могучая и огромная страна со множеством своих артефактов.

— Всё так, — кивнул я. — Но, как видите, смогли мне угодить.

Затем я огляделся по сторонам. После выхода из хранилища артефактов я даже не поинтересовался, куда мы едем, так как моё внимание было занято исключительно подаренным мне артефактом.

— Наш император, — сказал Арун. — Горий III, ждёт вас на торжественный ужин. Ему очень хотелось бы поблагодарить вас лично и, возможно, тоже чем-то наградить.

И тут я понял, что вхожу во вкус. Мне действительно нравилось, когда меня благодарили. Тем более, не просто так, а за дело. За то, что я действительно им помог. Сделал их жизнь значительно легче. А может быть, и спас, учитывая, как быстро драпала армия от монстра.

— Хорошо, — ответил я, — но сразу после этого попрошу проводить меня в то место, откуда я смогу улететь домой.

«Уплыть же?» — уточнил Элфин.

«Элфин, — сказал я внутри своего сознания. — Для начала нам с тобой нужно будет добраться до моря. А в этом нам поможет Венетто».

«Всенепременно, — ответил тот. — Я готов лететь хоть сейчас».

— Да я тоже, — ответил я в сознании, — но всё-таки людей надо уважить. Пусть скажут слова, которые хотят, а мы послушаем. От нас же не убудет.

Машина, с трудом продравшись сквозь толпы счастливых людей, глядящих на кажущийся бесконечным салют, подъехала к местному дворцу. Точнее, даже не к самому дворцу, а к правительственному кварталу, как мне объяснил Арун Малик.

Это была достаточно большая и закрытая территория, на которую попасть просто так обычные люди не могли. И внутри на этой территории было всё что угодно: собственная больница, собственные рестораны, даже какие-то магазины, которые обслуживали исключительно монаршую семью и приближённых. Даже что-то вроде собственной тюрьмы имелось, точнее, темницы.

Когда я прямо спросил Аруна Малика, зачем она тут нужна, он уклончиво ответил:

— Знаете, ситуации бывают разные.

И вот этот ответ мне не очень понравился. Конечно, понимаю, что ситуации бывают разные, но держать кого-то в темнице в закрытом квартале, попахивает репрессиями.

Впрочем, я быстро себя одёрнул. В конце концов, это не моё дело. Мне надо получить благодарность от императора и двигать уже к себе домой, где меня наверняка заждалась вся моя гильдия.

Как выяснилось, мы направлялись не к самому дворцу, а к огромному залу для проведения различных торжеств, находящемуся на этой же территории.

И так уж получилось, что наш путь пролегал как раз мимо той самой темницы, про которую рассказал мне Арун Малик.

— Подождите, — попросил я, останавливаясь возле строения.

Это было довольно интересное здание. Оно выглядело как башня в готическом стиле. Окошки были узкие и высокие, словно бойницы, сходящиеся под острым углом вверху. И все они были забраны мелкой-мелкой решёткой, чтобы изнутри никто не мог проникнуть наружу.

Я даже подумал, что скорее всего это сделано для того, чтобы снаружи тоже никто не мог ничего передать внутрь. Таким образом, на территории правительственного квартала я увидел нечто целиком и полностью выбивающееся как из архитектуры, так и из самого предназначения. Башня эта не была призвана для увеселения.

Мне захотелось обойти её кругом. Не то чтобы архитектура была какая-то выдающаяся, но всё равно казалось, будто она не местная, будто что-то отличало её от всего, что я видел не только в этой стране, но и в моей родной империи. Даже на Островах я не встречал ничего подобного, хотя там я и пробыл-то недолго.

Арун Малик терпеливо дожидался меня, полагая, что не имеет права подгонять. Я же с удовольствием оглядывал это мрачное строение из тёмного кирпича или какого-то другого камня, но похожего на кирпич.

Мне даже захотелось заглянуть в это самое узкое окно, похожее на бойницу. И вдруг оттуда раздался голос:

— Помогите!

Я обернулся к Аруну Малику, но тот находился достаточно далеко и, кажется, не слышал этого голоса. А может быть, подумал я, голос предназначен только для меня.

«Роб, — поинтересовался, — что происходит?»

«Внутри башни находится живое существо, которое взывает к тебе о помощи», — проговорил он.

«Логично», — ответил я, хмыкнув, и, встав на цыпочки, всё-таки заглянул в окно. Оттуда на меня уставилась милая кошачья мордочка.

— Помоги мне, добрый человек, — сказала она.

— А кто ты и что здесь делаешь? — спросил я.

— Меня зовут Адель, — мягко проговорила кошка.

Я до сих пор не мог разобраться, то ли она говорит вслух, то ли исключительно в моём сознании.

— Я ни в чём не провинилась. Мне лишь не посчастливилось быть рабыней Уленго. Это младший сын Гория III.

— Угу, ну, а в темницу-то тебя за что? — поинтересовался я.

— За то, что отказываюсь выполнять его идиотские приказы, — ответила она. — Помоги мне, добрый юноша, иначе я скончаюсь тут от жестокого обращения и тоски.

— Адель, — сказал я, — честно говорю, не обещаю, но постараюсь помочь тебе, хорошо?

— Спасибо, добрый незнакомец, — ответила кошка и исчезла в темноте.

Я вздохнул, обошёл до конца башню и сказал сопровождающему меня генералу:

— Я готов, пойдёмте.

Тот повёл меня к залу для торжественных заседаний, а я анализировал то, что увидел и услышал. Глазами я увидел немного — только кошачью мордочку. А вот магическому зрению явилась целая россыпь сверкающих энергетических узлов и даже каких-то завихрений. Уж и не знаю, почему столь магическое создание просит о помощи, но на всякий случай я спросил своего спутника:

— Арун, не подскажете, здесь сейчас, в этой башне, кто-то находится?

— А что? — поинтересовался тот.

— Так, просто ради интереса. Хотелось бы знать всё-таки, каким образом и почему сюда могут попадать люди.

— Ну, людей здесь нет уже довольно давно, — странным голосом ответил на это Арун.

— Понятно, — кивнул я, понимая, что продолжать он совершенно не горит желанием.

Когда мы дошли до торжественного зала, я сначала даже не понял, что это огромное помещение служит лишь для того, чтобы в нём что-то праздновать. И действительно, тут собралось невероятное количество людей. Как я понял, кроме короля и его семьи, здесь было ещё множество высокоранговой прислуги, аристократия Лимании, военная верхушка и различные люди, у которых было какое-то влияние или власть.

Но меня уберегли от общения со всеми этими людьми. Арун Малик провёл меня к специальному подготовленному месту, которое находилось практически совсем рядом с небольшим троном короля. Это было такое кресло, которое находилось чуть выше остальных, чтобы подчеркнуть статус человека, восседающего на нём. Но при этом он ел с одного стола со всеми, и ничуть это его не заботило.

— Рад приветствовать вас, ваше величество, — кивнул я, встав рядом с местом, на которое мне указали.

— Присаживайся, пожалуйста, дорогой наш герой Лемании — расплылся в улыбке король.

Я быстро просканировал не только его мимику, но и магический портрет, как я это называл. Король был призывателем очень слабенького уровня, ранга, наверное, второго. Возможно, он смог бы и подрасти, если бы занимался соответствующей деятельностью. Впрочем, это меня не касалось. А вот внешность его… Не то чтобы мне не понравилась, но мне казалось, что подобные люди не могут занимать столь высокие посты.

Проще говоря, вот допустим, если взять нашего Михаила Николаевича, то там и по осанке, и по всему сразу было видно, что перед тобой император.

И этого императора хотелось слушать, выполнять его распоряжения. Но даже кроме этого было сразу абсолютно понятно, что он сможет управлять страной, и с его твёрдым характером лучше не спорить. Да, и у него случались некоторые неудачи, но, как мне казалось, это не столь важно.

А вот король Горий III сразу мне показался каким-то чересчур мягким. Его улыбка была как будто податливое тесто. Вот такое впечатление она у меня вызывала — и никаких других приятных эмоций.

«Интересно, — подумал я, — а характер у него соответствует той внешности, которую мне удалось так прочитать? Или всё-таки он хитрый лис, который правит вроде бы мягко, но вместе с тем так, что никто ему не может ничего противопоставить?»

Впрочем, вопрос был риторический.

— Хочу выказать, — продолжал король, — вам своё полное восхищение и от всей нашей Лимании глубоко вас поблагодарить.

Он улыбнулся ещё шире.

А я в это время осматривал всех тех, кто сидел вокруг него. Если тот же Арун Малик как-то с самого начала вызвал у меня симпатию, то вот люди, собравшиеся вокруг короля Гория III, подобного чувства у меня не вызывали.

Жена его была явно дворянского, а может быть, и королевского происхождения, но не то чтобы даже некрасивая, а настолько высокомерная, что не хотелось на неё смотреть. Подобным же отличались и дети короля. Они смотрели на всех с брезгливостью, высокомерием, относясь даже к князьям как к чему-то низшему.

Это запомнилось мне из одного эпизода: девочка лет пятнадцати, уже абсолютно некрасивая, но с явным «царственным» носом, приказывала сидящему рядом мужчине с вышивкой на рубахе, явно относящей его к какому-то княжескому роду:

— Ну что вы сидите? Подайте мне уже вон то блюдо! Я вас уже второй раз спрошу. Разве это возможно вообще? Ужас! Вы что, не видите, кто к вам обращается?

Князь закатил глаза, глянул на короля, но тот на данный момент был занят разговором со мной. И поспешил исполнить то, что попросила у него царская дочка.

Сыночек же вообще смотрел на всех с какой-то ненавистью, что ли. Я подумал, что я не позавидую жителям Лимании, когда вот этот отрок сменит местного короля. Возможно, это будет худший день в их жизни.

Но озвучивать всё это я, конечно же, не спешил. Я только кланялся, отвечал благодарностями на все восхваления и просто считывал обстановку, осознавая, что мне здесь не нравится и хочется поскорее встать и выйти вон. Но уже элементарные нормы приличия не позволяли мне этого сделать.

«Ничего, — подумал я, — час-полтора от меня не убудет, а потом я скроюсь, и больше никогда мы друг друга не увидим».

Тем временем за столом во всеуслышание зачитывалось, какой ущерб понесла экономика Лимании от того самого портального монстра, которого я одолел. Но кроме этого, сразу же последовала информация о том, какой ущерб он мог бы нанести, если бы я его не остановил.

И тут, в какой-то момент, король даже встал со своего трона, развёл руки в стороны и проговорил:

— Вы должны понимать, что нашествие столь высокоуровневого монстра, какого не видал наш мир со времён его сотворения, в случае, если бы наш дорогой гость Макс Грушин его не остановил, могло грозить гибелью всего нашего государства. Именно на это я хочу обратить ваше внимание и прошу вас чествовать нашего героя как можно более искренне и громко!

И дальше начались выкрики: «Ура!», «Молодец!», «Виват!» и тому подобное. Я от этого скривился, но только внутренне. Внешне я хранил дежурную улыбку.

Когда восхваления закончились, король посмотрел мне в глаза и сказал:

— Кроме всего прочего, я хочу сделать подарок от себя лично. Пожалуйста, проси всё, что захочешь.

«Сейчас вот увидите, — проговорил Элфин. — Наш дорогой Гардар, как всегда, скажет, что у него всё есть и ничего его не интересует».

И в чём-то он был прав. Я даже думал именно так и поступить, и наверняка бы сделал это ещё пару часов назад. Но после того, как я увидел башню и тёмную кошачью мордочку, выглядывающую из окна, я понял, что у меня есть о чём попросить.

Речь идет именно в таком ключе: «Проси, что хочешь», я знаю, о чём просить.

«Если ты успел с кем-то поспорить, — сказал я Элфину мысленно, — считай, что ты проиграл. У меня есть просьба к местному королю».

— Прошу прощения, — ответил я, поднимаясь. — И на самом деле я прибыл сюда не за наградами и не за восхвалением. Но раз уж на то пошло, я всё-таки кое-чего у вас, Ваше Величество, попрошу.

— Да-да, я слушаю тебя, — проговорил Горий III и снова расплылся в этой коробящей меня улыбке.

«Ладно, — подумал я, — как-нибудь переживу».

— Вы знаете, — начал я, — когда я шёл сюда на торжественную часть мероприятия, то как раз проходил мимо некой башни, выстроенной в таком мрачном стиле.

Краем глаза я заметил, как напрягся Арун Малик. Король пока ещё, кажется, не понимал, к чему я веду, а вот его сынок упёрся в меня горящим взглядом. Я подумал, что если бы у него была возможность, он бы меня сейчас придушил, а может быть, и испепелил бы на месте.

«Не дождётся, сосунок», — подумал я.

— Так вот, — продолжил я с совершенно оптимистичным видом, возможно, немного неприсущим серьёзному герою, — и там я повстречал некое создание, именующее себя Адель.

Вот здесь король уже метнул быстрый взгляд на своего сына.

— Я хотел бы просить, чтобы вы отдали мне это создание в качестве награды за спасение вашего государства, — закончил я.

— Нет! — взвился сынок короля, вскочив со своего мини-трончика и двинув кулаком по столу. — Не бывать этому! Адель моя! Никому её не отдам! Это моя вещь!

— Сынок, — сказал ему король, и я увидел, как неудобно тому разговаривать с сыном прилюдно, тем более что-то ему запрещать, а в данном случае просто довести до разума отпрыска. — Этот человек спас нас всех от смерти. Ты понимаешь?

— Да мне плевать! Я бы уехал в другую страну от этого вашего монстра! Чего он там убил-то? Человек триста, наверное, не наберётся! Вы всё придумываете, вы всё преувеличиваете! Адель не отдам!

— Сынок, — голос короля вроде бы стал твёрже, но я всё слышал в нём просительные нотки. — Этот человек — герой нашего королевства, герой Лимании! Я только что пообещал ему всё, что он захочет…

— Вот пусть хочет что-нибудь другое, — ответил на это Уленг. — Он твой герой, а не мой!

— Я же сел на своё место и сидел спокойно, не реагируя на перепалку, не реагируя даже на периодически пронзающий меня взгляд королевского сынка.

Тем временем к королю уже подключился Арун Малик:

— Ваше высочество, — проговорил он. — Вы понимаете, что нам просто необходимо выполнить королевское обещание? Без этого авторитет не только вашего отца будет затронут, но и лично ваш авторитет.

— Мне плевать! Я никому ничего не обещал! Адель моя, моя по праву, и я никому её не отдам! — продолжал бесноваться Уленг

Король беспомощно посмотрел на Аруна, затем на меня, как будто прося, чтобы я придумал какое-то другое вознаграждение, но я не собирался отступать.

И тут слово взял тот самый князь, которого дочь короля заставляла подать ей какое-то кушанье.

— Ваше высочество, — сказал он, — мы все прекрасно понимаем. Но позвольте и нам, выжившим благодаря усилиям этого юноши, отплатить ему добром. Тем более вы уже третий месяц держите Адель в темнице, не выпуская её оттуда. С вещами, а уж тем более с живыми существами, которые им дороги, люди так не поступают.

— Мне плевать, — настаивал на своём королевич. — Это вещь моя! Адель принадлежит мне!

Но я уже видел, как загорелся взгляд короля Гория III.

— Третий месяц держишь Адель в темнице? — проговорил он.

— А чего она упрямая такая, зараза? Я ей приказываю, приказываю, а она не выполняет ничего из того, что я ей приказываю, — бросил на это королевич.

— Боюсь предположить, — проговорил король, — что ты там ей приказываешь.

— Ничего особенного, — заявил на это Уленг, высокомерно оглядывая всех вокруг. — Адель моя! Делаю с ней что хочу!

Но, судя по всему, простой факт заточения кошки в башне сыграл немаловажную роль.

— Простите нас, великодушно, — проговорил король, — за то, что перед вами развернулась подобная сцена. Мне очень неудобно, правда. Но раз такое дело, раз Адель не нужна Уленгу, и он её третий месяц содержит в заточении, я распоряжусь отдать её вам.

— Не бывать этому! — грозно прорычал королевич и ударил по столу с такой силой, что, кажется, посуда подлетела вверх, а затем жалобно звякнула, приземлившись.