Призыватель нулевого ранга. Том 4

Глава 8

Асакура не теряла ни секунды, сразу подскочила к огромному бородатому старику, достала из кармана какой-то пузырёк и подставила под нос хозяину мастерской. Тот сделал вдох, потом ещё один, затем широко раскрыл глаза и принялся ими хлопать, смотря на струйку серебристой жидкости, которая с интересом рассматривала его.

— Простите, — сказал Роб.

Но на деле это слышалось, как «при».

— И тебе привет, — онемевшим голосом проговорил Гвельф.

— Он просит его простить, — аккуратно проговорил я, чтобы ничего сейчас снова не ввело артефактора в ступор. — Робу неловко, что так вышло, но ему было очень интересно на вас посмотреть.

— Инти, — подтверждая мои слова, проговорило существо и важно кивнуло, явно научившись у меня.

— Ты просто уникум, — сказал Гвельф, ища опору, чтобы встать. — Сначала приносишь редчайшую чешую кадзю, которую уже лет десять днём с огнём не найти, затем требуешь легендарную броню. Я тебя, значит, посылаю, чтобы ты помыкался и всё-таки принёс мне чешую на продажу, а ты… — а я подумал, что это он ещё Рика не видел. — Я даже не знаю, что на это думать. Это невозможно! Оно живое! Это правда, ты делало все те артефакты? — он обратился напрямую к Робу.

Тот кивнул в ответ и тут же склонился, практически спрятавшись обратно в ёмкость.

— Что это с ним? — удивился хозяин мастерской.

Я как раз подставил ему руку, чтобы помочь подняться. Гвельф с трудом встал на ноги и распрямился. Но при этом ещё держался достаточно далеко от ёмкости. В нем пока не возникало желания подойти и пощупать его со всех сторон.

— Да тут видите в чём дело, — сказал я, глядя на то, как существо теперь робко выглядывает из ёмкости. — Артефакты-то делали с его помощью. Но вот только без его согласия. Так сказать, насильно.

— Это… — прорычал было старик, но запнулся, а потом добавил. — Недопустимо! Нельзя использовать ничего, что принадлежит разумным существам, без их согласия!

— Никто не считал, что Роб разумное существо, — я пожал плечами. — Более того, не считали его живым, просто пользовались. И вроде бы уже даже придумали, как окончательно его убить и завладеть его свойствами безраздельно.

— Ого, — Гвельф уставился на меня. — Не боишься мне всего этого говорить? Я ведь могу донести куда-нибудь.

— Можете, — кивнул я, понимая, что никуда он не донесёт. — Но это чревато последствиями в том числе и для вас. Тем более, вы не создаёте впечатление продажного человека. Опять же, в нашем городе ваш внук, и я знаю, он хороший человек. Да и потом, вы же артефактор, к кому мне идти за артефактом?

— В смыле? — кажется я уже совсем застращал бородатого старика. — Он же живой. Ты по-прежнему хочешь сделать артефакт?

— Ага, — сказал я, глядя на Роба. — Мы с ним договорились, что расположится на моей броне, но не потеряет личность, и будет всегда со мной. Всё в порядке.

— Это так? — кажется Гвельф сегодня получил удивления сразу на несколько лет вперёд, поэтому уж действовал, как во сне.

— Да, — важно кивнуло существо из подземного озерца.

— Но как я смогу совместить чешую, и?.. — артефактор был явно в замешательстве.

— Роб сказал, что объяснит, что именно надо делать, — проговорил я. — У него есть необходимые знания.

Существо снова кивнуло, но на этот раз промолчало.

— Я, честно говоря, озадачен, — проговорил старик через несколько долгих минут практически полной тишины. — Мне, наверное, надо подумать. Хотя…

Я буквально видел, как Гвельф разрывался между тем, чтобы взяться за работу, причём, немедленно, и тем, чтобы выставить нас за дверь и забыть обо всём случившемся, как о страшном сне.

И подталкивать в этом случае было бессмысленно. Скорее, наоборот, можно было спугнуть артефактора излишним давлением.

Но по глазам я увидел, что всё-таки внутри огромного бородатого мужчины победило любопытство. То самое, которое заставило его когда-то заняться артефакторикой при том, что он оказался посредственным призывателем, о чём говорило кольцо с зелёным камнем.

— Хорошо, я согласен, — наконец, сказал он. — Но мне потребуется много времени. Я даже не знаю, сколько именно.

Роб протянул серебристое переливающееся ответвление к моему виску.

«Это не займёт много времени, — проговорил он, используя уже больше половины вербальных символов и лишь дополняя их визуальными образами, хотя со словом „время“ пришлось повозиться. — Возможно, до утра».

Я передал слова существа из подземелья Гвельфу.

— Ну, если он так уверен, — пробасил тот. — Пусть лучше расскажет, что мне понадобится.

«Всё есть тут, — ответил Роб через меня. — Лишнего не надо».

Мне показалось, такой ответ озадачил артефактора, но, как я понимал, трудностей он не боялся. Ну и хорошо.

— Ладно, — хозяин мастерской посмотрел на телефон, — я останусь тут и сделаю для тебя защиту. Давай чешую, — я отдал. — Роб… — он проговорил это аккуратно, словно брал пальцами какую-то очень хрупкую вещь. — Ты тоже остаёшься. Мы сможем общаться?

— Да, — совершенно отчётливо проговорило серебристое существо и кивнуло при этом серебристой струйкой, похожей на экзотический отросток.

— Вот и чудно, — сказал Гвельф и протянул руки к ёмкости.

На какой-то безумно короткий миг я расхотел отдавать существо артефактору. Как будто почувствовал опасность для него. Но тут же одёрнул себя. Роб несколько десятилетий, если не больше, противостоял целому ордену демоноборцев. Неужели он не справится с одним-единственным артефактором, если захочет?

Мой новый приятель с точностью угадал, о чём я думаю, поэтому протянулся ко мне для передачи мыслей.

«Не беспокойся, — проговорил он, показывая уменьшение волн на море. — Мы будем вместе. У нас договор».

Ну, если уж он ни о чём не беспокоится, в отличие от пещеры, подсвеченной янтарным светом, то тогда я должен быть совершенно спокоен.

После этого я отдал редкие сферы. Две своих и одну добавила Асакура.

— Что по оплате вам? — спросил я, готовясь практически к любым цифрам, вспоминая о том, сколько мне стоила коробка для заглушки некромантского артефакта. — Просто, чтобы нам точно знать и, возможно, пойти добить в данж.

— Сама работа с этим… — задумчиво проговорил Гвельф и тут же поправился. — Сама работа с Робом будет мне оплатой. Возможность прикоснуться к чему-то столь же чудесному и уникальному вообще не у каждого артефактора в жизни случается. А мне повезло. Вот и жизнь, можно сказать, не зря прожил.

— Но я не могу принять это просто так, — настоял я. — Мне бы хотелось заплатить за вашу работу.

— Понимаю, — кивнул старик. — Можете расплатиться любой сферой. Красной, фиолетовой, редкой. Что есть. В данж пока идти бессмысленно, там кто-то, — и тут он глянул на меня и сверкнул глазами, — всех монстров вырезал.

— Ясно, — проговорил я и открыл записную книжку. — Насколько я помню, у вас есть мой телефон?

— О, да, — ответил Гвельф. — Не волнуйтесь. Как только будет готово, я позвоню.

Арнам Дэус в своём кабинете буквально рвал и метал. Первый же, кто доложил ему о происшествии в данже так называемой «артефакторной» пещеры, был уволен без выходного пособия и отправлен под суд.

— Проверить! Срочно! — распоряжался он. — Привлечь только компетентные кадры! Доложить реальную обстановку!

У него в голове не укладывалось, что орихалк просто взял и испортился. Если, конечно, верить словам его подчинённых. Да как так-то? Во-первых, к этому не было никаких предпосылок. Озеро исправно поставляло артефакты долгие десятилетия, и вдруг всё? В один-единый момент, причём, ровно перед тем, как он с некоторыми другими специалистами придумал, как попробовать достать материал из озерца?

Во-вторых, ему не докладывали о каких-то странностях. У Арнама были свои глаза и уши чуть ли не в каждом данже. И «артефакторный» не был исключением. И вдруг — испортилось! Так не бывает! Он буквально нутром чуял, что что-то тут не так.

Только вот рядом не было того, кто мог бы пойти и во всём разобраться. Кирин уехал по его заданию в Канд. Проследить за обстановкой, за Асакурой, за мальчишкой с демоном.

При воспоминании о последней парочке Арнама пробила неприятная дрожь. Хм, ну с ними-то он разберётся рано, или поздно. Сейчас они не казались уже настолько важными. Мало, что было важнее, чем галлийский орихалк, замены которому не было во всём мире. Именно с его помощью он планировал совершить… Нет, об этом пока даже думать нельзя, иначе ничего не выйдет.

Так, Кирина нет, на кого ещё можно положиться? Он вызвал Рекса и отправил в пещеру его. Тот тоже рапортовал, что в озерце, где раньше находился необходимый материал, плещется грязная водичка, с какими-то обрывками на поверхности, лишь отдалённо напоминающими былой материал.

Рекс и раньше бывал в том данже, он точно знал, как выглядит орихалк. Он ошибаться не мог! Сука, и что теперь делать⁈

Дэус ходил по своему кабинету взад-вперёд, лихорадочно соображая. Лишиться такого источника могущества — просто немыслимо! Он не находил себе места, потому что, может быть, единственный понимал, сколько всего мог дать тот самый материал.

Вообще о состоянии главы ордена демоноборцев можно было сказать хотя бы то, что он едва сдержался, чтобы не выкинуть из ордена Рекса, когда тот подтвердил ему самые печальные новости.

— Проверь, — сквозь зубы цедил Арнам.

— Я всё проверил несколько раз, — ответил ему Рекс. — Ошибки быть не может.

— Перепроверь! — вот в этот момент Дэус как раз едва сдержался, чтобы не сорваться на одного из лучших работников, и не вышвырнуть его вон. — Этого не может быть.

— И тем не менее, — а вот Рекс оставался спокойным. — Я уже сфотографировал и выслал вам фотографии. Как понимаю, жидкость на анализ уже взяли, но я забрал ещё, что и подтверждает…

— Молчи! — Арнам был в шаге от того, чтобы заорать: «Молчать! Этого не может быть!»

Но Рекс его не стал бы обманывать. Это был исключительно честности демоноборец. Но перед ним нельзя было показывать слабость, а некоторые нотки в голосе Арнама явно говорили о том, что он на грани срыва.

Самое печальное во всей этой истории именно то, что жидкость можно взять на анализ. Тем, кто был знаком с особенностями галлийского орихалка было прекрасно известно, что никакими правдами или неправдами зачерпнуть оттуда хоть каплю не представлялось возможным.

Только окунуть в озерцо и зачаровать. Всё. А теперь — пожалуйста, бери, вычёрпывай. А это означало только одно — нет больше никакого орихалка.

Но не могла же эта жижа сбежать в самом деле!

— Есть какие-нибудь следы? — спросил он у Рекса, немного успокоившись.

— Никаких, — ответил тот. — Я всё проверил вокруг. Ничего. Никого чужих в данже не было. Приходили наши работники, которых вы послали, но они утверждают, что обнаружили озеро уже в таком состоянии. И я склонен им доверять, потому что восстанавливать коленные чашечки — процедура долгая и болезненная.

— Но куда орихалк мог деться? — Арнам пытался найти хоть какое-то логическое объяснение.

— Один из учёных, — Рекс сделал акцент на последнем слове, как будто ставил под сомнение квалификацию оных, — предположил, что у этой штуки, как он выразился, закончился срок годности.

— И что это означает? — нахмурился Дэус. — Что она сотню и даже больше лет была и работала, а потом, хлоп, и в один момент перестала?

— Я лишь передаю предположения, — равнодушно ответил Рекс. — До этого передал все факты. Следов пока не нашёл. Есть, конечно, следы мёртвых монстров, но они попадаются после каждого спуска, хм, учёных.

— Хорошо, Рекс, спасибо, возвращайтесь, — с тяжёлым вздохом проговорил Арнам, затем завершил звонок и со всей силы грохнул телефон об пол. Осколки брызнули в разные стороны.

— Ты всё-таки не нулевик, — хмыкнула Асакура и указала на моё кольцо.

А я и забыл о нём думать, честно говоря. Но посмотрев на камень сейчас, при свете отельных ламп я увидел, что действительно, то, что раньше было лишь малым пятнышком, расплылось теперь чуть ли не на пятую часть камня. И цвет был удивительный, переливающийся от фиолетового к лазурному. Интересное сочетание. Мне нравилось.

Покинув Гвельфа, мы остановились в отеле неподалёку. Заранее мы ничего не бронировали, так что выбирать было особо не из чего. Нам предложили номер с двуспальной кроватью, сказав, что кроме этого особо ничего предложить нам не смогут.

Я посмотрел на Асакуру, а она глянула на меня, и усмехнулась.

— Не опасаюсь, — проговорила она. — Думаю, что сегодня нам будет не до различных мыслей.

Мне уж точно было не до мыслей. Я настолько устал, что хотел одного — упасть на кровать и спать, и спать. Мы взяли предложенный номер и поднялись наверх. Обстановка нас встретила стандартная. Не то, чтобы убогая, но всё-таки я видел и лучшие. Даже номер в гостинице у данжа был куда более презентабельным.

Даже были мысли отправится туда, но усталость валила с ног. Однако стоило мне принять душ, как откуда-то появились силы. Я завалился на кровать и слушал шум воды. Это приводила себя в порядок моя спутница. Она сама настояла, чтобы я шёл первым, чтобы ей никуда не торопиться. Я и не отказывался.

И тут в дверь постучали.

— Да-да, — ответил я.

— Доставка, — ответил вышколенный голос оттуда.

— Я ничего не заказывал, — ответил я, не спеша открывать.

— Это я заказывала, — крикнула из душа воительница. — Прими, пожалуйста.

А, ну раз так…

Открыв дверь я оказался немало поражён тем, что увидел. Это была бутылка шампанского, бокалы и тарелка с фруктами.

Я всё принял, поставил на небольшой столик, а потом вернулся к двери в ванную комнату.

— У нас сегодня какой-то праздник? — спросил я, не стремясь задеть девушку, просто мне действительно стало интересно. — Или это просто?

— Потом, — крикнула Асакура, и я понял, что ей сейчас не с руки разговаривать.

Я пошёл и улёгся обратно на кровать. Думал, что засну, но нет. Лежал без сна и смотрел на разноцветные кусочки фруктов.

Моя спутница появилась с мокрыми волосами, но уже полностью одетая. Посмотрела на меня и вздохнула. Затем подошла к столику и взяла в руки бутылку шампанского.

— Откроешь? — спросила она.

— Без проблем, — ответил я и поднялся. — Так что за повод?

— Хм, — она выдохнула и на губах у неё появилась ухмылка, выражающая всю упрямость её натуры. — У меня сегодня день рождения. Вот решила немного отметить.

Я приподнял бровь. Внутри боролись разные чувства. Но главное, что мне не нравилось, что она меня не предупредила. Хотя, с другой стороны, это же её личное дело. Если бы у меня был день рождения, стал бы я об этом распространяться? Зависело от того, с кем именно.

Значит, меня она не захотела предупреждать. Но ведь празднует она со мной.

— Блин, — сказал я, срывая с горлышка фольгу и раскручивая мюзле. — Ты ничего не сказала заранее, я и не приготовился. Ты сейчас наверное, дома должна быть в кругу друзей отмечать, а ты тут со мной носишься.

Совершенно неожиданно Асакура рассмеялась, причём, натурально не натянуто, очень приятно, и под этот звук выскочила пробка из бутылки. Я придержал её, чтобы ничего не пролилось.

— Ты видел, чтобы мне хоть кто-нибудь звонил сегодня? — спросила она с улыбкой, подставляя фужер к горлышку бутылки. — Я бы сидела ровно с тем же набором, только дома одна.

— Печально, — я наклонил голову набок. — Значит, будем делать, чтобы было весело.

Я разлил шампанское по бокалам, посмотрел сквозь него на лампу и сказал:

— С днём рождения! — пригубил сам, посмотрел, как моя спутница сделала несколько глотков, расслабилась, улыбнулась и подняла лицо к потолку.

— Кайф, — проговорила она. — Столько месяцев всё бегу и бегу, остановиться некогда. Спасибо огромное. С днём рождения меня.

— Но мы и сейчас не особо-то остановились, — напомнил я. — На самом деле мы в чужом городе, в отеле, наутро надо забирать живую броню, даже не представляю…

— Забудь, — она смешливо поморщилась и махнула рукой. — Хотя бы на сегодняшний вечер. Хотя, ты знаешь, я должна тебе признаться, что ты первый и пока единственный человек, о котором я кардинально поменяла своё мнение с момента знакомства по сегодняшний день. Сначала ты мне показался просто неудачником и хамом. Потом просто неудачником. Но затем я поняла, что в тебе есть стержень. Сначала он, может быть, был не так очевиден, но теперь. Прав артефактор, ты делаешь такие вещи, которые никому не под силу. Ты на своей воле вытягиваешь невероятное. Я очень рада, что встретила тебя, — и она подставила бокал для того чтобы мы чокнулись ими. — Чин-чин.

Асакура улыбалась. Если честно, я впервые видел её в таком настроении. Всегда она была холодной, отстранённой, а ещё удивлялась, что одна. К ней просто боялись подходить. А те, кто всё-таки это делал, думаю, получали от ворот поворот.

Но настоящая она была куда симпатичнее той холодной куклы, которую я встретил как-то в её башне. В данже-то я не успел её особо разглядеть. Только нижнее бельё.

— Знаешь, — почему-то мне захотелось тоже быть с ней предельно искренним, как и она со мной всегда была, даже в моменты ярости, — я ведь изначально ни к чему такому не стремился. Я всего лишь хотел стать призывателем, ну, пожалуй, уровня пятого и набивать сферы, разный лут, продавать, платить налоги, доучиться… короче, мечты обычного мальчишки.

— А потом ты повстречал демона? — усмехнулась она.

— Нет, — ответил я. — Началось всё с того, что я зачем-то, не имея даже возможности призвать пета с нулевым-то уровнем, попёрся в данж, прекрасно осознавая, что мне там ничего не светит. Но я просто хотел побыть в группе, испытать то, что испытывают настоящие, как я тогда думал, призыватели. Ну и на обратном пути нас убили. Если бы не нападение, я бы не встретил Йонира, и вся вереница дальнейших событий просто не началась бы. Я приехал бы домой не солоно хлебавши, сорвал бы с пальца кольцо, закинул его в дальний угол, да пошёл бы на завод работать.

— И я бы встречала день рождения одна, — проговорила на это Асакура. — Не, так дело не пойдёт. Я редко встречаю кого-то, с кем мне так легко, как с тобой. Сначала я думала, что мне показалось, и старалась отгородиться от тебя. Тогда, когда я устроила тот смерч на пустыре, я злилась на саму себя за то, что не могу одолеть простого мальчишку, но уже тогда понимала, что ты не просто мальчишка, а целеустремлённый. Вот смотри, у тебя уже есть демон в качестве пета, призрак, артефакт, если я не ошибаюсь, который запечатывает пространство, меч, который рубит призраков на раз. Теперь ещё и броня будет легендарная. Даже нет, уникальная. Признаться, даже у меня куда более скромный арсенал.

Это она ещё про некромантский артефакт не знает. Но, чувствую, придётся скоро рассказать.

— Всё это не само собой появилось, — ответил я. — Кроме Йонира, всё остальное я находил, целенаправленно занимаясь чем-то. То есть везде присутствуют мои усилия.

— В том-то и дело, — ответила мне девушка. — Ты — целеустремлённый, и всегда добиваешься своей цели. Если кто-то и сможет закрыть портал в Канде, то только ты.

— Я постараюсь это сделать, — кивнул я и разлил нам ещё шампанского. — Главное, понять, с какой стороны подойти к задаче.

Больше мы о делах не разговаривали. Асакура вспомнила школу и то, что у неё никогда особо не было детства. Да она и не горела особо желанием. Когда её сверстницы играли в куклы, она ходила в клуб, где обучали единоборствам. Потом выяснилось, что у неё просто невероятный потенциал, и понеслось. Книги, наставники, видео, задания и так далее и тому подобное.

Сдала она всё отлично, инициация прошла лучше некуда, и в добавок она сразу же смогла добиться признания. Как-то так вышло. И она почти сразу стала неким символом, к которому простые люди не относились, как к человеку. Почти сразу её пригласили в орден демоноборцев, как лучшую выпускницу того года, и ещё три года она проходила различные программы там. Всё сдала, и после отработала своё обучение в данжах, добывая разное.

Последним, так сказать, впускным испытанием в орден должна была стать поимка Йонира. И после этого она могла уже брать себе ученицу. Но она не справилась и вышла из ордена, поняв, какое это дно.

— Понимаешь? — она посмотрела на меня таким взглядом, который я никогда у неё не видел и, наверное, уже никогда не увижу. — Я — легенда. А вспомнить мне нечего!

— А мне — наоборот, — ответил я. — Взять хотя бы ту же плиту, которой меня хотели расплющить.

— Ой, ну это совсем тупо было, — хохотнула девушка и легонько хлопнула меня по плечу. — Тебя так просто не взять.

— Если бы я не догадался, могли бы и убить, — ответил на это я.

Мы допили шампанское, поболтали о какой-то ерунде и пошли спать. Я выключил свет и прислушался. Звуки ночных городов примерно одинаковы, но мне казалось, что я слышал что-то отличающее этот конкретный город от Канда.

Так я пролежал минут десять или пятнадцать, когда услышал шёпот сбоку.

— Макс, — затем несколько секунд тишины. — Макс, ты спишь?

— Нет, — ответил я. — Слушаю звуки города.

— А можешь… — она начала быстро, но всё-таки споткнулась и замолчала, ища слова, после чего мне на плечо легла её горячая ладонь, которая потихоньку стала спускаться ниже.

Я понял, чего она хочет, хотя её губы снова раскрылись, чтобы что-то сказать. Но слова были уже не нужны, поэтому я перевернулся и придавил её к кровати.

Гвельф никак не мог поверить своему счастью. То, что он считал легендой, недостижимой мечтой вдруг оказалось у него в руках. На самом деле даже гораздо больше этого. Потому что всё на деле легенда — это не мёртвый застывший материал, а реально живое существо. И обращаться с ним надо соответствующе.

Общаться с тем, кого его заказчик называл Робом, было сложно. Он пытался изображать слова, но почти не говорил. А вот образы он умел создавать отлично. Правда, становилось очевидно, что он очень мало видел. Большая часть образов была либо из пещеры, либо из путешествия сюда. Кое-что артефактор даже узнавал.

— Сколько же ты просидел там в полном одиночестве и тишине? — поинтересовался Гвельф у того, что все всегда считали просто материалом для придания амуниции и артефактам легендарности. — Это же невероятно.

— Это закончилось, — лаконично ответил Роб. — Сделай меня самым лучшим доспехом в мире. Я хочу защищать своего друга.

Хозяин мастерской покачал головой. Он до сих пор боялся себе признаться в том, что хочет заполучить это существо. Но в то же время знал, что не может себе этого позволить.

Роб не отвечал словами, но доносил в голову Гвельфа образы и эмоции. Иногда обрывочные, иногда непонятные, но все вместе складывающиеся в единую картину.

— Хочешь остаться у меня? — спросил артефактор с робкой надеждой. — Я могу бросить свою мастерскую, возить тебя по миру. Показать тебе всё! Что ты увидишь с призывателем? Бесконечные данжи? Тысячи монстров? Удары, ссадины, укусы, царапки?

— Благодарю за предложение, — отозвалось невероятное существо. — Но у меня договор с Гардаром. Давай приступим к делу.

Гвельфу ничего больше не оставалось, как последовать словам Роба. Он старался, как мог. Раскручивал сферы для пущего эффекта, раскатывал чешую, которая сама по себе была невероятно крутой, добавлял разные ингредиенты, чтобы вещь получилась поистине уникальной.

Только Роб не особо оценил его старания.

— Это не нужно, — сказал он на единственный рог уникора, которых и в природе, может, не осталось. — Лишнее, — это на усы болотного уползня. — Не стоит, — на крылья верхолётки.

И лишь однажды он сказал:

— Оставь, — на колер для будущих цветов.

Гвельф работал всю ночь без продыху. От брони то бил яркий столб света, то он загорался пламенем, то исчезал в собственной тьме, то начинал уползать, живя собственной жизнью. Но артефактор, не смыкая глаз, довёл всё до нужной точки, ровно так, как указало ему существо.

И, да, этим самым он всё ещё пытался получить его расположение.

Пришло время последнего превращения. Гвельф положил броню под специальный пресс, где она должна была стать тем самым уникальным предметом. Редкие сферы, среди которых была одна даже сверхредкая, потихоньку впитывались в чешую, облитую или облепленную Робом. Артефактор затруднялся сказать, что именно он сделал.

Но в тот момент, когда он вынул броню из-под пресса, рот его раскрылся, а на глазах появились слёзы. Никогда он не делал ничего подобного. И никогда ему уже не доведётся сделать что-то настолько великое.