Преумножающий дары

Часть 74. Вне очередности

— Снова ты и снова один? — говорю я, действительно не ожидая увидеть функционала с рисунком на лице, — ты чем-то выслужился перед своим Старшим, что ставят только одного?

— Я поменялся очередностью, — говорит он, несколько смущенный моим замечанием.

— Для чего?

— Поговорить, — сообщает он решительно глядя на меня.

— Странно, со мной тут совсем не говорить приходят, — немного провокации не повредит. Пусть уточнит свои намерения.

— А я пришел именно говорить, энгах, — говорит он, глядя на меня прямо.

Это звучит серьезно, поэтому я не собираюсь насмехаться над ним.

— Вы знали меня прежнего? — спрашиваю сам, давая понять что готов к разговору.

— Да, и был под вашим командованием, — он подходит, укрывая мое тело накидкой, — вас обманом обвинили в нашей гибели, энгах.

Я слышу это и не могу осознать, я слишком свыкся с представлением о себе как об убийце, что такая информация вызывает шок не меньший, чем от боли.

— Как такое случилось?

— Вы закрыли собой переход светлых, хотя могли бы использовать наши реликты. Тем не менее, вы предпочти пожертвовать собой, взяв от нас лишь малость. А, затем, дали нам свободу.

Теперь не мое тело, а сома оказывается продуцентом эмоций. Оболочка замирает от шока, дрожит.

— Вы остались живы? Все?

Он кивает. Я же понимаю, что начинаю плохо видеть от слез. Теперь я готов принять любую смерть, зная, что чист перед собой. Я уже хочу просить функционала освободить меня, чтобы провести самостирание. Так было бы гораздо лучше, учитывая опасность утечки информации. Но он продолжает.

— Вы не помните Раона, я знаю, но вам нужно поговорить с ним. Это очень важно. Ему и полукровкам угрожает опасность.

Названное имя странно откликается в памяти, возможно, оно было некоторым образом переплетено с боевым или другим опытом.

— Полукровки? — Старший бунтовщик упоминал их.

— Полудеманоны.

Я удивлен. Как такое возможно? Как такое допустили Уровни? Но раз я был готов вступиться за них, значит на то была причина.

— Ты знаешь как их найти?

— Ориентировочно. Они скрываются.

Я киваю, это понятно. Но что я могу сделать здесь, находясь в плену.

— Хорошо бы им перестать скрываться, — говорю, наконец поняв, что следует сделать. Функционал смотрит на меня удивленно, но и до него самого доходит смысл сказанного.

— Я постараюсь найти их, — говорит он, вставая.

— Стой! — он уже готов выйти, но это не все, что я хотел сказать.

— Нельзя надеяться, что Уровни примут их, даже если они окажут им услугу, — он подходит ближе, я же тороплюсь уточнить свой план, — пусть скроют себя. Если все пройдет удачно, я сам заявлю о их правах, — он кивает. Ему нужно торопиться, пока я не совсем истощился, но я улыбаюсь, стараясь ободрить, — подарите мне поцелуй на прощание.

Он меняется в лице, я вижу это, он колеблется. Теперь колеблется.

— Прошу, — говорю ему, улыбаясь, — Это поможет мне выдержать.

Он садится рядом со мной на кровать, наклоняется, поставив руки по бокам от моей головы и прижимается губами к моим. Я отвечаю на этот поцелуй. От него действительно становится легче.

— Дождитесь нас, — говорит он, отстраняясь.

Я должен дождаться, должен выдержать. Ради себя прошлого, ради себя настоящего.

Но испытания меня не оставляют. Следующими ко мне заходят четверо.