Преумножающий дары

Часть 62. Посланник

— Кто это? — пытаюсь я уточнить у функционала, принесшего весть.

— Не известно. Его аура полностью скрыта. Он сказал, что будет говорить лишь с вами, энгах, — слышу я его ответ.

Предельно обеспокоенный я подхожу к дверям зала-изолятора. Внутри, к моей радости, меня ждут Вард, Патрон и Хорг. Четвертый действительно не проявляет себя, его оболочка так же скрыта. Он одет в подобие серой накидки, закутан в нее с ног до головы. Лицо срывает глухая маска из неизвестного мне материала.

— Приветствую вас, энгах, — говорит Хорг, первым склоняясь в простом поклоне. Я приветствую его как старшего. Вард не реагирует на мое появление, Патрон же отдает ментальный сигнал подойти к нему. Я становлюсь рядом с ним, напротив серой фигуры.

— Аваларион, — слышу обращение от него, сразу чувствуя, как холод прорастает в тело, будто вымораживая раскаленную сому, — я пришел говорить с тобой как с великим воином и мудрым управителем. Выслушай меня.

Светлый. Высший. Не может быть иначе. Я застываю, не зная как поступить дальше.

— Мы говорили о том договоре, который был предложен на совете Старшего Хорга, — говорит Вард, — сейчас встает вопрос об устройстве испытательной зоны иного характера. Одну из ведущих ролей в ее организации хотят доверить тебе.

Я стою, понимая, что нужно дать ответ, однако мои вычисления словно заморожены, удалены из тела.

— Алури, — Вард выводит меня из остолбенения.

— Я готов выслушать ваши предложения, — отвечаю, понимая, что голос оболочки звучит несколько глуше обычного..

— Соглашение Хорга мы решили распространить на новые территории, — сообщает Патрон, — те самые, которые были рассчитаны на переселение энергоформ.

Я удивлен. На такое быстрое решение я даже не рассчитывал, Вард же лишь ухмыльнулся, ментально передав «Не благодари».

— Каковы же условия? — спрашиваю я, обращаясь как к своим, так и пришельцу.

— Их мы и должны обсудить, — отвечает мне старший исполнитель.

— Наши изначальные условия — ограниченная зона с доступом к ресурсам и энергии мира. Контролируемый обмен и преобразование, — напоминаю я нашему небольшому собранию.

— Мы принимаем это, Аваларион, — говорит серая фигура, — но просим лишь о большей свободе. О возможности взаимодействовать с представителями вашей истинной энергии.

— Это пока слишком сложный вопрос, — слышу слова Патрона, — но если он будет рассмотрен на собрании Уровней, то при поддержке созидателей и лекарей можно будет разработать методы взаимодействия.

Фигура кивает.

— Позвольте обратиться к вам с еще одной просьбой, — обращается посланник ко мне. Теперь я не впадаю в оцепенение, киваю в знак согласия.

— Наш воин был правомерно наказан вами, — я понимаю, о ком он говорит, — но мы хотели бы просить вас освободить его. Мы же обязуемся прекратить любые попытки захвата подвластных вам миров. Нарушитель же будет наказан по нашим законам.

Я задумываюсь над этим предложением. Доверять только потому, что они сами признали свою вину и пошли на уступки. Но пока это лишь слова. Дела покажут их правдивость.

— Я готов пойти вам на встречу, — говорю, чувствуя неоднородный отклик от всех троих. От удивления до осуждения, — но лишь спустя достаточный срок. Сто полных циклов, при соблюдении договоренностей станут гарантией его освобождения.

— Хорошо, Аваларион, — говорит светлый, снова склоняясь, — мы принимаем ваше решение.

Он соглашается так быстро, что я думаю, не выбрал ли слишком простые условия для него.

Когда совещание решено окончить, я подхожу к серой фигуре.

— Почему вы обращаетесь ко мне иначе, светлый.

— Потому что так звучит ваши имя на нашем истинном языке.

— А что было с прошлым именем?

— Оно взято из наречия вашей другой параллели, — отвечает он, я же окончательно теряю логическую цепь его размышлений, — там есть такой же, подобный вам служитель Уровней, — поясняет он наконец.

— Почему же вы не обратились со своей просьбой к нему.

— От был более категоричен в своем отказе, — говорит мне скрытый под маской. Без дальнейших пояснений поворачивается и уходит.

Я провожаю его взглядом, пока на плечо с силой не опускается рука лекаря.

— Стратег, — высказывает он свое одобрение. Я же продолжаю слышать слова светлого. Есть подобный мне, более сильный. Тот, кому мое существование не безразлично, иначе не назвал бы моего имени так, что светлые приняли его наравне с моим истинным.