Преумножающий дары

Часть 10. Отработка

— Наконец, энгах решил почтить нас своим присутствием, — старший исполнитель даже не поворачивается на мое появление, — вы пропустили вчера тренировку, хотя я ясно дал понять, что ее результаты будут решающими.

— Простите, но вы говорили о четырех днях, — решаю все же парировать его замечания, — прошлый день я решил провести, обдумывая свое положение.

— Обдумывая? — он оборачивается, являя совершенно непроницаемое выражение лица и ауру, — и к какому заключению вы пришли, хотел бы я знать? Надеюсь, оно стоит того, что ваш Куратор предпишет мне в случае вашей неудачи.

— Прежде всего, то, что итог тренировок полностью на моей ответственности, — говорю ему со все возрастающей уверенностью, — далее, что я не намерен ограничивать себя в выборе оружия, — сам делаю шаг к стойке с оружием, беря копье, — а еще, я готов и к более интенсивным тренировкам, дабы компенсировать пропущенный день.

— Значит, готовы, — он несколько удивлен моим смелым выступлением, но общий фон в отношении ко мне скорее отрицательное. Но я не ожидал легкого разрешения проблемы, — в таком случае начинаем. И держите слово, энгах, не смейте отступить, — говорит он, вызывая первого моего противника.

Я становлюсь с копьем против бойца с полновесной секирой. Отступать я не намерен. Мне некуда.

Первый замах, но тяжелая секира тем и плоха, что заставляет действовать медленнее. Я успеваю уйти ему за спину и, используя копье как рычаг, меняю траекторию оружия так, что оно действует против владельца. Еще несколько мгновений и функционал оказывается повержен.

Следующий.

Меч против копья. Второй ранг против первого. Я выхожу с небольшим ранением.

Следующий.

Копье в руках соперника. Я поражен выбором тренера, к тому же функционал не на много сильнее меня, но я более ловок и быстр. Его оружие выбито из рук. Мое — приставлено к его груди.

Следующий.

Снова секира. Но теперь более привычная мне, облегченная, с удлиненной рукоятью. Я успеваю разыграть две комбинации, после чего получаю сильный удар в корпус, сбиваясь с ритма. Это становится для меня фатальным. Не успев перестроиться я получаю сильный удар, а затем еще один. Падаю, полностью теряя контроль над ситуацией.

Следующий.

Я встаю, но не успеваю даже принять позиции, оказываюсь сбит с ног. Делаю вторую попытку и меня оглушает боль в спине. Я переворачиваюсь, встречая следующий удар на копье. Но уйти и предпринять что-либо еще не хватает сил, удается только снизить силу удара, приняв его вскользь.

Следующий.

Я с трудом поднимаюсь и не в силах даже взять копье наизготовку. Противник же намеренно осторожно выправляет мое положение, дернув за ворот куртки, заставляя встать прямо. Чтобы потом оглушить сильнейшим ударом. Я падаю, даже не заметив, чем был вооружен мой соперник.

Следующий…

Звон в голове не дает возможность четко воспринять окружающие, но я поднимаюсь, опираясь только на ощущения мышц собственной оболочки. Копье для меня теперь больше опора, чем оружие. Следующий противник отказывается выйти против меня, но на его место встает другой. Встав напротив, он одним движением ноги просто выбивает из моих рук копье-опору. Я падаю, сильно ударяясь плечом.

…Следующий…

Я поднимаюсь, все так же опираясь на древко копья, но успеваю только встать на колени, едва сохраняя устойчивость. Теперь копье из моих рук просто выдергивают и я валюсь на бок.

— Вы меня разочаровываете, энгах, — слышу над собой голос старшего исполнителя, — вы обещали выстоять против двойной нормы соперников, а не справились и с половиной.

— Я готов продолжить, — говорю, понимая, что челюсть потеряла подвижность. Когда я успел ее повредить — в бою или при падении — не ясно.

— Боюсь, что вы слишком высокого о себе мнения, — отвечает Вирс смеясь. Слышу смех еще нескольких.

Это злит, раздражает. Я поднимаюсь, залечивая повреждения с потерей накоплений энергии в половину уровня. Поднимаю копье.

— Я готов продолжить, — повторяю снова. В ответ только усмешка Вирса, но ко мне, все же, выходит следующий. Второй ранг, секира. Но я уже потерял возможность избегать опасность.

Мой выпад первый, обманный. Я ухожу в бок, тут же атакуя. Задеваю его и уклоняюсь от рубящего по горизонтали удара. Пока он справляется с инерцией оружия, наношу колющий ему в руку, сбивая с заготовленного приема. Пользуясь заминкой, вызванной перегруппировкой несколько раз бью в ноги, добиваясь отступления. Нацеленный на меня выпад, оказывается недостаточно вывереным и проходит на расстоянии ладони от моего плеча. Потом, опираясь на копье, я бью его в колени, а затем торс ногой, добавляю удар древком по голове. Он останавливает меня жестом. Победа за мной.

За ним ко мне подходит еще один. Мечник. Я даже не жду его атаки сразу направляю копье, вращая древко. Выпад останавливаю только в паре пальцев от его груди, видя, что он не принял защитной позиции. Останавливаюсь в ожидании. После недолгих колебаний противник все же изволит принять бой. Я непривычно быстрым движением скрещиваю древко с его мечом, отвожу в сторону и атакую, ударив по ноге, затем отхожу, пропуская перед собой рубящий по косой удар, задевая теперь по плечу. Снова отхожу и, дав слово его оружию уже в горизонтальном срезе ищущее меня, толкаю древком в торс, затем, на пределе скорости выставляю подсечку, заставив его потерять равновесие.

— Следующий? — обращаюсь к Вирсу.

И он направляет ко мне сразу двоих. Оба второго ранга. Я даже не помню, как меня сминают, не переставая наносить повреждения, даже когда я уже не могу подняться. Я на некоторое время теряю связь с восприятием, а когда возвращаю себе способность анализировать сигналы оболочки, понимаю, что лежу сбоку от площадки под закатным небом. Наверно, меня оттащили сюда, когда я лишился сознания.

Тело оказывается в плохом состоянии — переломы ребер, ушибы. Один глаз почти не видит и лицо еще покрыто коркой засохшей крови. На заживление уйдет достаточно времени. Вывих ступни, как и плеча, я вправляю, но сил встать и уйти в свой покой у меня нет. Поэтому я остаюсь на площадке, даже когда ночная темнота опускается на нее. Чуть позже мне удается подняться, опираясь на копье, что так и осталось зажато в моей руке и сесть на скамью у стены.

В целом, мое положение было не самым лучшим. Из-за собственной глупости я подорвал доверие к себе, к тому же значительно потерял в резерве. И пусть знания, полученные такими жертвами были важны для меня, любопытство стоило мне дорого.

Если дополнительные тренировки с копьем, даже бои на ставки могли вызвать лишь небольшие нарекания, то взаимодействие с наложником, выход за территорию замка и пропуск тренировки складываются уже в серьезное нарушение. Но сожалел ли я о содеянном? Нет.

С этими мыслями я закрываю глаза, переходя в краткий сон. Когда же пробуждаюсь, то понимаю, что уже утро и на площадку, где я провел ночь подходят функционалы. На меня внимание обращено лишь как на несоответствующую деталь окружения. Но я встаю, заявляя о себе. Тело лишь частично оправилось от прошлых ранений, но отступать я не хочу.

— Ваше состояние исключат любые тренировки, энгах, — беспристрастно заявляет мне Вирс, когда я подхожу к площадке.

— Я считаю его допустимым, — говорю в ответ, все же чувствуя понижение двигательных возможностей.

— Адекватность ваших расчетов вызывает у меня сомнение, — отвечает он мне так же отстраненно, — я не стану рисковать своим положением из-за ваших неоправданных амбиций.

— Значит, я пропущу еще один день по вашей вине? — не знаю, к чему ведет речь функционал, но и я не хочу сдаваться так быстро.

Вирс оборачивается ко мне, смеривая взглядом. Я же отмечаю, что он способен хорошо скрывать эмоции.

Но своего я добиваюсь: меня допускают к тренировке. Вот только ставят в паре с сильными функционалами, так что победить я успеваю лишь дважды, потом, снова доведенный до плачевного состояния, оказываюсь оттащен к краю площадки, где и встречаю ночь. Заживление теперь идет медленно, поскольку весь мой резерв истощился и скоро мог начаться отток сил. Следующий день должен стать последним для подведения итогов подготовки. А возможно и для меня в качестве исполнителя.

Не дожидаясь утра, я активирую остатки резерва, собираясь силами для тренировки. Если у меня есть шанс оправдать свою функцию, то я им воспользуюсь.

К приходу Вирса я уже разминаюсь с копьем, давая понять, что отступать не намерен. Но отказывать в тренировке мне не собираются. Я держу сначала один бой, затем другой, третий так же завершаю победой. Но четвертый и пятый провожу с секирой по настоянию старшего. Шестой проходит не очень удачно, но ранение я получаю небольшое, поэтому седьмой и восьмой провожу с победой. На девятой ко мне выходит более сильный функционал. В нем я узнаю того, кто пригласил меня на тайные бои. Доверительно подмигнув мне, он становится напротив. Я же скорее растерян, чем обнадежен его жестом, теперь не знаю чего ожидать. Он сразу берет быстрый темп, замахиваясь и стремясь поразить меня в торс, но я отхожу затем он, даже не останавливаясь, выполняет следующий прием, уже по косой, я едва успеваю отступить. Следующий его выпад идет снизу вверх и тогда, я ухожу под его руку, в развороте выставляя перед собой секиру, тут же встречая на нее сильный выпад. Отбрасываю ее с трудом, понимая, на сколько функционал сильнее меня. Затем, пока он группируется, бью его в грудь, используя навершие секиры как копье. Это дезориентирует соперника, но не на долго. Мне же хватает времени уйти ему за спину и нанести удар беспрепятственно. Затем, еще один и еще, пока он не признает мою победу.

— Ваша подготовка завершена, энгах, — говорит Вирс сразу, как функционал отходит от меня, — вас ожидают в главной башне. Результаты я отошлю вашему Куратору к окончанию дня.

Я благодарю его, так и не поняв, каков итог моих стараний.