Право на жизнь

Глава 20 Скрытая истина

— Ах, наш господин! — заколыхалось в беспокойстве море из наложниц Всевода, когда шестиглавый Змей поймал Ящера какой-то странной и явно смертельной атакой.

Балемила также показательно ахала, заламывала руки и смахивала слезинки. Водный народ прекрасно ощущал чужие эмоции, так что её действительно переполняли чувства и переживания. Но переживала она вовсе не о том мужчине, чьей официальной старшей наложницей была.

Она пока не чувствовала своего Истинного господина, который развязал в Яви несколько войн, чтобы собрать достаточно сил и прийти к ней… Даже до их удела доходили слухи о массовых человеческих истериях, тотальном сумасшествии их правителей и кровопролитных гражданских войнах. Хорошо, что почти все человеки давно забыли о том, как именно ощущается воздействие Морока… И ничего, совершенно ничего не могли ему противопоставить.

Балемила вновь посмотрела на Ящера, который начал ритуал сбрасывания головы, избавляясь от смертоносного проклятья, и тихо хмыкнула. В отличие от Всевода — людской части Хранителя, Зверь от своей обещанной жены отказываться и не думал. На то он и Зверь, что в нём преобладают инстинкты и его только сила интересует. Раз самка сильна, то и потомство от неё будет крепким и живучим. Вязка по звериным законам, и любая дурь уйдёт, потому как сольётся магия и поставит нерушимое клеймо на людские хотелки, мечты и желания… Даже от суженого отвернёт.

Этого боялась княжна Озара. Балемила при встрече с ней чувствовала её страх. И не зря та страшилась будущего, упорно не желая его принимать. Маленькая, глупенькая змейка, которая и знать не знала, по чьей воле действовала.

Впрочем, ни один другой Род Беловодья, пожалуй, не стал бы артачиться и нос воротить от родства с Хранителем Восточного удела. Вприпрыжку бы ещё побежали. Но Род Горынычей изначально отличался странными порядками и всякими союзами «по любви». Когда боги повелели принести жертву для равновесия миров — Змей Горыныч, единственный из Хранителей Беловодья, пожертвовал собой. Этот глупец не сделал сына с первой же попавшейся, чтобы потом спокойно жить с суженой, нет, слишком беспокоился о Костроме. Их история отдавала приторной сладостью и глупостью. И стоило оно того? Балемила не сдержалась и скривилась. Род Горынычей из-за фактической потери Хранителя считали слабейшим, хотя тот владел самым полезным и богатым уделом. В Роду их со времён Змея Горыныча трёхглавых потомков не имелось. И то верно, если на кудесницах жениться, так и вовсе лишить силы Род можно — так многие думали. Да неверно. Потому как все, кто пытался силу этого Рода оспорить, бесславно погибали. Слухи ходили о том, что невозможно рассорить братьев и сестёр Горынычей, ибо суть их — одна. Даже в Яви, на территориях Северного удела, разделённые человеки в миг опасности могли стать в какой-то мере «единым целым», и эту цельность не могли разрушить с падения Прави.

Господин её истинный объяснил Балемиле, в чём секрет этот кроется: разделённая обрядом магия Змея Горыныча гуляла по всем потомкам этого Рода вместе с Благословением Предка, и в случае опасности лютой могли они объединять силы, магию и тела, да не только друг с другом, но и с братьями званными и сужеными. В общем, были свои уловки у «слабейших», которые раз за разом доказывали, что не стоит верить досужим вымыслам. И не такие они и слабые. Вот и в битве с Ящером использовали они способность Рода своего.

И на эти странности да особенности Горынычей Истинный господин Балемилы решил сделать ставку. Пока всё шло так, как Он предрекал. А она-то глупая сомневалась. Но эти девчонки Горынычей оказались весьма неплохи. Всё же сила Хранителей — это нечто! Даже самые младшие потомки, рождённые от калечных кудесниц, а смотри-ка, как ладно и жестоко сражаются.

Глупые, сильные и всё ещё молодые и неопытные…

Ящер сбросил голову, и Балемила почувствовала, что медлить дольше нельзя. Неизвестно, как долго продержится шестиголовая Змеевна против Хранителя, а потом тот обязательно заинтересуется, куда делась часть его сил…

Балемила накинула на себя морок, сделала своё водяное отражение, переместилась туда, откуда ощущала свои гребни, и замерла в лёгком ступоре.

Если судить по кешу на голове да золотым подвескам на прядях, зачарованный гребень держала Горгона из главной семьи своего Рода, родственного Горынычам. Смерть, яд и бой — страсть Горгон. И имеют они поголовно природную защиту против магии воды, ибо рождены от семени водного бога, что взял их прародительницу силой на алтаре богини войны. И не только от магии воды…

Балемила закусила губу. Она рассчитывала на кого-то попроще, например мамаш-кудесниц, которых собиралась просто заморочить и усыпить.

А так мороком никакую Горгону не взять, особенно из тех, кто с золотыми подвесками ходят. Те и против чар внушения имели защиту, хотя бы потому, что по сути «голов» у них было много, хоть и мелких, но магия чаще всего воздействовала на самых слабых, усыпляя не столько Горгону, сколько её змей, и то далеко не всех. Когда-то Кикиморы с Горгонами конфликтовали из-за земель и территорий, и ничем хорошим это не кончилось: тогда Кикимор и вовсе изгнали на болота в неудобицы, на самые границы с Навью, из которой можно столетиями не выбраться.

Повезло в том, что эта Горгона хоть и была сильна, но её магия оказалась полностью сосредоточена на том, чтобы совладать с гребнем, а сама она отвлеклась на продолжившуюся битву. Иначе сразу же почуяла угрозу.

Балемила, продолжая поддерживать свою невидимость, осторожно подкралась сзади и воткнула в спину Горгоны кинжал, смазанный печенью рыбы фугу. Из мгновенно ослабевших рук выпал гребень, и Балемила ловко его подхватила, притаившись у погибающей Горгоны, что обратилась. Впрочем, эти твари на диво живучи… и непонятно, надолго ли их возьмёт сильнейший яд.

Вторая Горгона появилась спустя буквально пару частей и бросилась к раненой. На этом Балемила её и подловила, тоже напав со спины, благо ядовитых кинжалов у неё имелось с избытком. В гареме никогда не знаешь, что может тебе пригодиться в следующее мгновение.

Забрав и второй гребень, она заторопилась. Пришлось потратить время на предосторожности с этими легендарно яростными и непредсказуемыми воительницами Беловодья. Меж тем Ящеру почти оторвали вторую голову, а значит, срок истекал.

Балемила устремилась к самой глубокой точке осушенного озера и нашла обещанный ей алтарь. Точка сопряжения миров, слабое место Завесы. Ведь никто не защищает озёрное дно — всем известно, что вода сама себе защита и преграда. Но если её не будет…

Балемила призвала Радомиллу, которая, как и уговорено, ждала её на тропе Нави. Они всё ещё находились на границе владений богини Бейлор, но студенты, которым в летний период дозволялось путешествовать на дальние расстояния от Академии, к счастью, не вызвали неудовольствие богини. Насколько знала Балемила, Бейлор в этот период была крайне занята каким-то ежегодным обрядом и мало обращала внимание на внешние раздражители. Морок знал очень много, и ему удавалось поделиться знаниями с Балемилой, когда она поднималась на поверхность к самой границе Яви.

— Звала меня, матушка? — трепетно спросила её… пока ещё дочь, на плечи которой в летнюю пору отчего-то был накинут светлый пуховый платок с вышитыми цветами.

Ах, сколько надежд она возлагала на это дитя.

Ещё мать Балемилы — Изобора, получила от их Истинного господина предсказание-наказ. Она принесла ему в жертву своего суженого, чтобы дать Истинному господину сил на воплощение, и родила от его человеческой аватары близнецов — старшую, Ракиту, и младшую, Балемилу.

Что бы кто ни думал в Беловодье, но Кикиморы не переходят в другие Рода и не предают своих. Их магия весьма специфична, и без должного умения с ней не сладить, особенно если отказаться от Рода и их возлюбленного Бога-Отца и Господина-покровителя.

Именно Балемила должна была стать новой женой их бога и избавить Род Кикимор от проклятья Кривды, затерявшейся и развеявшейся в Яви. Но для этого необходимо создать его божественную аватару здесь, в Беловодье. И тело Радомиллы, имеющей и связь с Мороком, и наделённой силой Хранителя, подходило для этого больше всего. Для этого та и была рождена. Балемила даже не видела в ней дочь и любила лишь как будущий сосуд для своего возлюбленного мужа, который тот легко изменит под себя.

По этой же причине имя их дочери вопреки традициям выбрал Всевод, потому что Балемиле было всё равно. Хотя похожесть их имён всегда немного её раздражала. А уж после преображения, несмотря на то, что магия Кикимор в Радомилле чувствовалась, Балемила и вовсе не ощущала их родства. Впрочем, возможно, это ещё и потому, что время воплощения её Бога приближалось, и ни о чём другом она и думать не могла.

— Присядь, дитя, — показала на алтарь Балемила, доставая гребни.

— Ты забрала гребни? Но княжны Горынычей ещё не одолели отца, — округлила глаза Радомилла.

Балемила нахмурилась. Всё же старшая сестра недостаточно хорошо учила девочку. Надлежащим образом воспитанная Кикимора не задаёт старшим вопросов, она делает что велено и тогда, когда велят. Без раздумий и своеволий. Перво-наперво Род. Потом — мать.

— Гребни нужны, чтобы полностью снять проклятье с нашего Рода, мы говорили об этом семь лет назад, дитя моё, — с мягким укором сказала Балемила.

— Прости, матушка, я просто заволновалась и позабыла. Что я должна сделать? — решительно кивнула Радомилла.

— Распусти волосы. Ляг и впусти в себя силу, — Балемила указала на алтарь, и Радомилла покорно легла на камень, расплетая косу и не задавая более глупых вопросов.

Сила Ящера легко напитывала их общее дитя. Волосы Радомиллы заискрились, а над ней начала образовываться чёрная воронка.

— Скоро… Скоро, мой Истинный господин, — приговаривала Балемила, ощущая нетерпение Морока, который наконец устремился к будущему сосуду.

— Мама… Мне как-то нехорошо, — часто задышала Радомилла, глядя на неё влажными глазами. — Мамочка, прошу тебя, не надо! Мамочка… Прошу!..

Балемила удивлённо исследовала дочь, та отчего-то ещё могла сопротивляться. А после поняла, что её пуховый платок светится, отгоняя черноту и мешая их Господину наконец заполучить тело для воплощения.

— Это нужно убрать. Он мешает, — Балемила начала тащить платок из-под Радомиллы и внезапно встретила сопротивление.

— Нет… Нет, пожалуйста, — всхлипывая, бормотала Радомилла. — Не забирай…

— Так надо, дитя моё, осталось совсем немного, — вглядываясь в побледневшее лицо с бескровными губами, победно улыбнулась Балемила и всё же вырвала платок, швырнув его на влажную землю.

Она всю свою жизнь ждала этого момента!

Старшая сестра Ракита должна была стать следующей главой Рода Кикимор, и отправиться к Ящеру выпало Балемиле. Договор Хранителя Восточного удела с Родом Горынычей открывал много путей для решения их проблем.

О… Балемила была послушной и самой верной наложницей Всевода. Мужчины, даже самые избалованные женским вниманием, падки на лесть и красоту. А с помощью силы Морока в своей крови Балемила была самой красивой, угадывала малейшие желания. Ей пришлось постараться, чтобы оставаться на вершине гарема, в окружении сотен наложниц, но… Род Кикимор научил Балемилу многому, и уж точно она знала, как выжить в чисто женском окружении.

Сразу после рождения Балемила отдала Радмиллу сестре на воспитание, слишком опасно было оставлять надежду их Рода в гареме, полном недругов. Да и детей у старшей сестры не имелось, потому как ждала Ракита вместе с остальными Кикиморами исхода их Владыки и спасения от проклятья.

Их господин желал вернуться в Беловодье, чтобы править. И правильно, истинных богов здесь не осталось, а значит, Морок мог стать на вершину пантеона, завоевав власть и забрав силу, дарованную Хранителям богами Прави. Однако магия Хранителей не только удерживала миры в равновесии, но и мешала Мороку проникнуть в Беловодье из Яви, куда его когда-то изгнали, лишив всего. Сила Хранителей должна была помочь преодолеть Завесу сокрытия. Чем не элегантное решение использовать для проникновения сюда самих Хранителей? Радомилла стала ключом от этой двери.

Идея припугнуть младших представительниц Рода Горынычей для объединения сил и активации Договора также принадлежала Мороку, Балемиле оставалось только нежно нашептать её Всеводу. Несмотря на множество наложниц и детей, Хранитель Восточного удела не передал никому и толику своей божественной силы, и тому, скорее всего, способствовал тот давний Договор с Костромой. Это ранило эго Всевода, к тому же Балемила очень долго напоминала ему об обмане Горынычей и о том, как те потешаются над глупым Ящером, которого обманули. Мужчины такие доверчивые и мнительные, даже те, что прожили не одну сотню лет.

В шаге от исполнения мечты Балемила прочёсывала волосы дитя, которому суждено стать вместилищем бога, и больше не сдерживала ликования. Радомилла тонко и жалобно застонала, заставив улыбнуться шире.

— Скоро для тебя всё закончится, дитя… и придёт наш Истинный господин.

Внезапно Балемилу отвлекло ощущение водной тропы, которую создала одна из Кикимор. Ракита? Но что сестра здесь делает? Неужели решила сама стать женой их возлюбленного Бога?

Но когда Кикимора появилась, Балемила с удивлением узнала одну из княжон Горынычей, которая выдохнула ледяной пар, и завеса морока, закрывающая алтарь, с громким звуком лопнула, явив их приготовления и Радомиллу, в которую уже вошёл их Бог.

Через мгновение рядом оказалась Кострома, которая попыталась уничтожить начавшего трансформацию Морока, но лишь закричала, когда Балемила, кинувшаяся наперерез, взмахнула гребнями, и те начали осушать синевласую богиню воды.

— Нет! Кострома! — вскричала юная княжна и возвела ледяную стену, к большому сожалению Балемилы, перекрывшую отток магии.

Пальцы заломило от холода, но Балемила не выпустила бы из рук единственный шанс для себя и всего Рода Кикимор. И раз магия гребней княжну не взяла, Балемила наслала на девчонку морок, но тот стёк с неё, словно с гуся вода.

— Оляна… — за спиной прошелестела Радомилла, которая каким-то невероятным образом всё еще сопротивлялась вселению Морока. — Помоги мне, сестра…

И Балемила поняла. Оляна Горыныч. Про эту княжну Горынычей особенно любила рассказывать Радомилла. И почему Радомилла сказала «сестра»? Неужели?.. И почему Радомилла о таком ей ничего не поведала⁈

— Вы что, обменялись кровью? — прищурилась Балемила. Кикиморы могли обманом сестриться, в основном, чтобы можно было заимствовать силы и иногда делиться своими, но за всю историю их Рода, особенно после падения Прави, ещё не было случая, когда кто-нибудь по доброй воле согласился породниться с их Родом через посёстринство.

— Морок! Он вернулся! — вскричала очнувшаяся Кострома, прервав удивлённые размышления Балемилы, и вокруг сразу стало тесно, так как все, кто прибыл на этот бой, переместились к алтарю. Даже Всевод оставил свой бой с княжнами Горынычей и явился в людском обличье.

Не сговариваясь, все они ударили по алтарю, но… Не успели. Радомилла встала, являя миру полностью почерневшие глаза, и утробно захохотала.

— Слишком поздно!

Балемила выдохнула и нервно улыбнулась, отступая ближе к своему возлюбленному Богу и Истинному господину. В таком негативно настроенном окружении ей было страшно. Они могли убить её, даже не напрягаясь. Морок держал вокруг них щит, не позволяющий остальным до них добраться, а ещё, притянув к себе гребни, одновременно высасывал магию из тех, кто принадлежал водной стихии. Балемиле надо было срочно делать тропу, чтобы покинуть это негостеприимное место. Побыстрей сбежать. Эта Оляна спутала все их планы. Зачем она вообще сюда явилась? Балемила с раздражением замерла и, вздрогнув, обернулась. Эта девчонка стояла внутри! В защитном круге Морока! Словно… тоже была… Кикиморой… И её распознали как свою…

Балемила открыла рот, чтобы предупредить, и не успела ничего, так как Оляна Горыныч ринулась к телу Радомиллы, одержимому Мороком, и…

Щит пал.

А Оляна, которая добралась до Морока, кажется…

Балемила, даже не почувствовала, что её схватили, заломив руки и набросив магические путы, смотрела лишь на огромного Змея, что лежал на месте, где стоял её возлюбленный Бог… И бормотала только:

— Как же это? Как же так? Как же так?

— Род Горынычей в случае опасности лютой может объединять силы и тела, да не только друг с другом, но и с братьями званными и сужеными… — сказал кто-то фразу, которую она уже слышала.

— С братьями названными… — повторила Балемила, и её пронзило пониманием. — А значит, и с сёстрами названными… Они… Они с Радомиллой… действительно… Она…

— … Оляна объединилась со своей названной сестрой… — словно через толщу воды услышала Балемила. — … Возможно, вдвоём они справятся с Мороком, который захватил тело той девушки…

— … Это дочь моя… — сказал Всевод, но Балемила уже не слушала их объяснения и чаяния. Сердце сжималось в недобрых предчувствиях. Потому как Господин её ещё слаб, и ему не дали времени, чтобы набрать сил… Даже если у этой Оляны не выйдет разъединиться, она сможет сдержать Морока в этом теле… Которое попросту уничтожат или где-то надёжно заточат… Всё пропало. Для их Рода и для неё… И всё из-за глупости её дочери, которая согласилась стать названной сестрой Оляны Горыныч… Что за злой Рок преследует Кикимор?

— Нет! Нет!.. Не-е-е-ет! — кричала Балемила, вырываясь из пут и устремляясь к своему Богу: дать ему сил на то, чтобы ускользнуть, пусть и ценой своей жизни. Но раздался лишь громкий хруст, и глаза её застила темнота вечного забвения.