Право на жизнь

Глава 12 Два сапога — пара

Гаральт вышел на улицу и выдохнул морозный воздух, по привычке отыскав на небосводе Покровителя Мани. Был лишь третий день его цикла, так что серп прорезал тёмные тучи тонким росчерком. Дорога до крыла кудесников и шаманов кончилась быстрей, чем Гаральт собрался с мыслями.

В окнах комнаты Юлки горел свет, а значит, та уже вернулась с учёбы. Несмотря на недомогание сегодня его суженая уже хотела посещать занятия по расписанию.

Точней, его возможная суженая.

Утром в шестицу, то есть вчера, они поговорили об этом… Ну как поговорили, он сказал ей о том, что видит её суженой, умолчав про своё проклятие и выдав его за пророчество. А она сообщила о своих недостатках, совершенно не догадываясь, что для него это неоспоримые достоинства, что лишь подтверждало, что он не ошибся и сделал правильный выбор. Но Юлка… Юлка смутилась, удивлённо его рассматривая, и Гаральт занервничал. Вечная смена облика, может, и спасала его от недоброжелателей, но точно не добавила привлекательности для девушек.

— Это… слишком… внезапно… — пробормотала Юлка, как будто заикаясь. — Я… Мне надо… В общем… Надо в общем… — и она буквально сбежала, не оборачиваясь, оставив его в замешательстве.

Гаральт решил, что суженой… что Юлке надо дать время всё обдумать, да и, по правде говоря, он не был с ней так же честен, как она, когда вываливала все свои проблемы и недостатки в качестве будущей супруги. Как будто он мог похвастать чем-то большим, чем умелыми руками и думающей головой. Но в первую очередь стоило выполнить обещание и закрыть долги перед Эмемом, чтобы показаться перед ясными очами Юлки. Чтобы доказать, что он способен её защитить, он сможет избавить её от долгов и окажется хотя бы полезен.

Глупая, она считала, что то, что потеря её оборота — горе. Для Гаральта это — явное благо. И значило, что Юлка сможет родить от него дочерей и сыновей, в которых будет сильна кровь Рода Фреки, происходящих от божественных волков, сопровождавших самого Одина. Хотя… Гаральт снова понурился, сильна ли в нём, последнем из всего Рода, эта кровь, что всегда выбирала первенца? Если так разобраться, то в нём сильнее кровь матери из клана Рун, к тому же кому, как не седьмому сыну, получить наследство норн?

— О, Юлкин спаситель, это ты? — засмеялся в спину женский голос, и, обернувшись, Гаральт увидел юную сирину. Кажется, звали ту Добрынкой. Родная кровь его суженой, что ещё не расцвела для инициации. — Сестрица моя уже второй день места себе не находит, не из-за тебя ли?

Гаральт постарался сдержать радость, что готова была излиться, и пожал плечами, не промолвив и слова.

— Зайдёшь в гости, спаситель? — предложила Добрынка, и он кивнул.

— Как здоровье твоей сестры? — спросил он, пока они вместе поднимались на второй этаж.

— Тяжело ей пока, — ответила Добрынка, чуть нахмурившись. — Грустная она с тех пор, как княжна Озара да княжна Ожега с похода вернулись без Яровзора Краснооковича. Может, ты развеселишь.

— Размолвка меж ними случилась? — предположил Гаральт.

— О том не ведаю, — неохотно ответила Добрынка.

Гаральт задумался. За последние дни он успел собрать исчерпывающую информацию про сестёр из Рода Горынычей из клана Трёхглавых. Юлка, как выяснилось, в клан этот не входила, а считалась… подругою, то есть по факту — никем. Захотят — будут держать её подле себя. А не захотят — так и обязательств никаких не имеют. В Родах Хранителей, по мнению Гаральта, дружить не умели. История их Рода тому пример. Да и суженая проговорилась, что прислана в помощь княжнам. Если бабушка Юлки — нянька-приживалка в Роду Горынычей, то понятно, как это стало «семейным делом» у Юлки и её сестры. Поэтому обе тут — чтобы быть на посылках да побегушках у княжон. Удивительно уже, что Юлка как-то смогла договориться с Горынычами об оплате обучения, а в Змейлоре оно дорогое, что вызывало уважение. А ещё интерес. Кроме того, Юлка прошла испытание, что уже немало говорило о её силе и смелости.

Сам Гаральт находился тут уже двенадцать лет, со своих десяти, когда был отправлен сюда вместе с третьим братом, оставшимся на тот момент единственным. Оказалось, что после обучения старших в Змейлоре на обучение могли остаться их родовитые слуги, без дополнительной оплаты и без прохождения испытания, чем пользовались те же Змеу. Хотя и не шибко распространялись. Но Гаральт как-то смог разговорить своего приятеля, и тот поведал ему о такой «лазейке». Просто ты остаёшься в Змейлоре без слуги, должен успевать всё делать для себя сам, и вдобавок выполнять некоторые работы, уже не чёрные, а более мудрёные. Проверять и настраивать артефакты, те же магические светильники, которых по коридорам Академии были многие тысячи, или заменять питающие элементы на фальшивых окнах библиотеки, лабораториях, классах и некоторых особо комфортабельных пещерах. Ещё помогать преподавателям, если потребуется. Вариантов много.

В общем, он также узнал, в чём там было дело и что вообще случилось с Юлкой. Насколько смог, конечно, это выяснить, и ему думалось, что если княжны станут дистанцироваться — это не лучшим образом скажется на его суженой.

Слухи по Змейлору ходили разные. В том числе и очень неприятные и даже опасные. Говорили, что Юлка хотела наследника Аспидов приворожить, да зелья попутала. Но также просочилась информация о том, что Юлку сделали жертвой подчинения и пропадала она почти на целый день, а там «непонятно, что с ней делали» — со всякими мерзкими намёками. Парней в Змейлоре было слишком много, а беззащитная девушка без покровителя, которую к тому же уже однажды сделали жертвой, может стать мишенью для травли или нападения.

Тем более, что внешне Юлка была весьма красива, имела гибкий стан и весьма аппетитные формы.

Это… заставляло Гаральта нервничать. Потому что, если она не признает в нём суженого, её будет гораздо сложней защитить от всяких.

— К тебе тут гость пришёл, — сказала Добрынка, первой заглядывая в комнату, а потом и распахивая дверь.

— Ой… Привет, — Юлка смущённо затеребила вязание, которое как раз делала.

— Я пришёл сказать тебе, что… — начал Гаральт, откашлявшись, потому что на мгновение потерял дыхание, так Юлка была хороша. Раскрасневшаяся, смущённая, из светлой косы чуть выбивались волосы, создавая вид домашний и милый. — Что…

— Давай прогуляемся? — бросив недовольный взгляд на сестру, которая села на кровать и явно не собиралась никуда уходить, предложила Юлка. — Там и поговорим. Наедине.

Она быстро собралась и закуталась в длинное пальто, украшенное рунической магической вязью. Гаральт разглядел укрепление, утепление и защиту от воды и ветра.

— Красиво сделано, — похвалил он. — В узоре спрятана защита, и хорошо вместе смотрится… И на тебе… хорошо.

Юлка засопела, но кивнула.

— Идём!

— Ой, да куда вы пойдёте-то! — подскочила Добрынка. — Гулять она надумала! Пурга пуржит, да тут только тропинка до Академии вытоптана и в сторону спуска в деревню, закрытая до завтрашнего дня. А тебе целитель сказал поберечься и отдыхать поболее. Ягира из Яг траву для взвара дала. Вот и сидите. Схожу я заварю. Ты хоть скажи ей, спаситель!

Гаральт посмотрел в смурное лицо расстроенной Юлки. Которую хотелось обнять и прижать к себе, укрыть от всех бед.

— Хорошо, иди за взваром, — сняла пальто она. — Мы тут посидим. И правда, что там в такой ветер делать.

— Только мне не надо взвара целебного, — сказал Гаральт. Всё внутри протестовало, чтобы суженая тратила на него ценный сбор, что самой ей дали на лечение. Слишком тяжело было достать такое в Змейлоре: только самим заготавливать летом, либо просить у знакомых целителей.

— Если что, то у нас есть иван-чай с земляникой, мы его летом в Нави насобирали. Добрынка в печи всё высушила и теперь заваривает. Вкусно, кстати. Он даже без сахара чуть сладковатый получается. Может, его будешь?

— Не откажусь, — кивнул Гаральт, усаживаясь на стул. Добрынка покинула комнату.

— Я хотел сказать, что уладил всё с Эмемом, — нарушил затянувшееся молчание Гаральт, который задумался о том, что Юлка очень тепло относилась к младшей сестре. Их отношение точно отличалось от того, к чему он привык. Его самого старшие родичи едва замечали.

— Хорошо… — тихо откликнулась Юлка. — Хотя бы этот вопрос решён.

— Твоя сестра сказала, что ты… Что-то случилось? Я слышал, что вчера с утра вернулись сёстры Оляны?

— Да, вернулись Озара и Ожега, — понурилась Юлка. — Даже не знаю… После того как мы рассказали о своих подозрениях Буреславу Ведагоровичу, оказалось, что Маришка Сомеш добровольно ушла к богине… Как раз… В общем, утром в неделю, когда со мной… это случилось. В обестину она уже объявила о своём решении, и с той поры с неё глаз не спускали, а тогда, когда я так поняла, Оляна пыталась достучаться до ректора и найти некоторых преподавателей, они проводили ритуал.

— Добровольная жертва Бейлор, значит? — хмыкнул Гаральт. — Добровольная жертва защитит целый выпуск. Они поэтому так переполошились.

— Выпуск? — моргнула Юлка.

— Да, здесь есть проблемы как со входом, так и с выходом. Богиня не может позволить, чтобы Змейлор покинули те, кто будет его позорить. По крайней мере, я понимаю это так, — пожал он плечами. — Но выглядит эта внезапная жертва как-то подозрительно.

— Ну… В прошлом году у неё парень, точней, её суженый, погиб на инициации. Вроде как не должен он был вообще в Змейлор пытаться пройти, а там их старейшины распорядились, когда про моих княжон узнали, — пустилась в объяснения Юлка. — Маришка сильно переживала. Я в прошлом году с ней на мироустройство ходила, а в этом… вспомнила про неё только из-за ошейника вылвы… Ты же знаешь, в кого превращаются жертвы богини?..

— Да, в вылв, — кивнул Гаральт.

— Но эта ниточка оборвалась… Может, Маришка была замешана, а может, просто так совпало. Уже не узнать. Нет тела, нет дела, как говорится, — уныло протянула Юлка. — Её больше нет, и доказать мою непричастность не выйдет. Ладно ещё Хэя выпустили, и вроде никаких разборок по поводу Оляны и братьев не будет. Они смогли договориться и объясниться. Хотя бы Оляна не держит на меня зла.

— А кто держит? — спросил Гаральт, и Юлка вздрогнула.

— Ожега как вернулась, со мной так и не заговорила, — тихо сказала она. — Ну, её понять можно, из-за меня Яровзор как минимум до весны будет в виде василиска где-то в пещере зимовать… Ну и преподаватели просто съехали с темы, когда про Маришку выяснилось. Сказали, если Яровзор не потребует моего наказанья, то и ладно. Замяли для ясности.

— Так тебя могут наказать? — взволновался Гаральт.

— Вряд ли, — подумав, ответила Юлка. — Всё же даже Ожега об этом не заикнулась. А с Яровзором до всего этого мы вроде нормально общались.

— Тебе он… нравится? — посомневавшись, всё же решил прояснить этот момент для себя до конца Гаральт.

— Ну, он нормальный, — пожала плечами Юлка. — Но если ты поверил в те сплетни, которые наверняка Радомилла распускает, то нет. Яровзор не интересует меня в романтическом смысле. Он вообще-то парень моей подруги. И общались мы как друзья в одной компании. Конечно, я переживаю, что это из-за меня он пострадал, ещё и Ожега мне этого так и не простила, — погрустнела она.

— Ты не виновата в том, что на тебя напали.

— Так-то оно так, — вздохнула Юлка. — Головой мы это все понимаем, но чувства… В такой ситуации обычно злятся на того, кто в пределах досягаемости. А злоумышленника мы так и не нашли. И на самом деле непонятно… ну… была ли это Маришка или нет. Может, это всё-таки Радомилла подсуетилась… или вообще кто-то левый.

— Знаешь, артефакт подчинения имеет сильное влияние на разум, — задумался Гаральт. — Если тебе приказали, например, забыть события, то ты их просто забудешь.

— И нет возможности их вспомнить? — спросила Юлка.

— Это точно не так просто… — покачал головой Гаральт. — Но я на третьей ступени алхимии, можно найти подходящий рецепт и создать индивидуальное зелье памяти…

Он умолчал о том, что понадобятся ингредиенты, многие из которых до весны не раздобыть.

— Я хотела быть психологом… — поджала ноги, обняв колени, Юлка. — Ну, в смысле, когда решила остаться в Яви. Есть и немагические способы разблокировать воспоминания… терапия… А жертв насилия, к примеру, доставляли на то же место или помещали в похожие условия, и тогда они вспоминали…

— Но ты же не помнишь этих условий? — уточнил Гаральт.

— Ну… вариантов на самом деле не так и много… — Юлка, порывшись, достала тетрадь. — Я опросила Добрынку, когда там она меня видела в последний раз. Получается, что я… Как-то же попала в деревню в период от зауры до поутроси, а до неё лишь один путь.

— Это верно… — задумался Гаральт. Даже если затея не увенчается успехом, то он хотя бы сможет быть дольше с Юлкой. — Я помогу тебе.

— Правда? — округлила глаза его суженая.

— Да, послезавтра как раз неделя. Мы можем отправиться по тропе… Вдруг ты что-то вспомнишь? Если, конечно, ты хочешь этого…

— Я хочу, — кивнула Юлка. — И вообще хочу, знаешь, вернуться к нормальной жизни и не боятся…

В комнату постучались, а потом вошла Добрынка с самоваром. Причём вошла спиной вперёд.

— Я не смотрю! — сказала девчонка, а потом повернулась. На лице отобразилось разочарование. — Эх… Вы тут время теряли, оказывается…

— Добрынка! — возмутилась Юлка.

— А что… Часто ли тебя замуж зовут? — проворчала Добрыка, разливая взвар.

Они ещё немного посидели втроём, и Гаральт ушёл, договорившись о встрече с Юлкой на неделе на сваор — раньше всё равно не рассветало. У него были свои мысли насчёт «расследования», но он пока их не озвучивал, не желая обнадёживать. Да и прошло немало времени. С другой стороны — снегопадов тоже не было всю десятидневку, может, что-то и отыщется полезное. Волчий нюх чуткий.

В общем, наладить общение и иметь какое-то совместное дело для начала — это неплохо. Также Гаральт посмотрел, что никакой защиты покоев у Юлки не было, и решил подготовить ингредиенты, чтобы провести рунную защиту. Он поможет суженой «не бояться».

— Привет, то есть, здравствуй, а мы разве не на завтра договорились? — растерянно встретила его Юлка вечером в осьмицу.

— Я тут подумал… — сглотнул Гаральт под пристальным взглядом зелёных глаз. — Если злоумышленника не поймали, то мало ли… Лучше тебе защитить своё жильё. Тем более вы тут два кровных родича живёте. Это проще будет. Я всё приготовил…

— Ой, так я могу сама руническую вязь нанести. Мы у девчонок такую сделали, — протянула суженая. — Я Озаре помогала…

Вопросы о том, почему в таком случае княжны не помогли с защитой Юлкиного жилья, Гаральт задавать не стал, добавляя ещё один факт насчёт этой «дружбы» в копилку уже имеющихся.

— Ты не подумай, — словно что-то прочитав на его лице, сказала Юлка. — У нас просто в прошлом году ингредиентов только-только на их комнаты хватило, и то с натягом, и всё из запасов Озары, а они очень спешно собирались сюда… А мне… Да кому я нужна?

— Мне нужна, — тихо прошептал Гаральт, чем сильно смутил Юлку.

— Ну давай что ли нанесём эту защиту… — сменила тему она. И Гаральт начал подготовку.

— Уф! Наврала ты мне, сестрица, подвела! — в комнату ураганом ворвалась Добрынка, поставив тарелку, пахнущую кукурузой, на стол. — Ой… Гость у нас.

— Здравствуй, — Гаральт с интересом посмотрел на тарелку.

— Это чего? — моргнула Юля.

— Это я по рецепту твоему хотела угощение заморское сделать, какое мы в Небесном городе ели, — запыхтела Добрынка. — Сама же сказала, что это просто зёрна кукурузные обжаренные. Ну… Полюбуйся, что вышло вместо облаков белых.

— Да? Странно… — нахмурилась Юлка. — Должен был попкорн получится.

— А не получилось! В твоей Яви точно секрет какой-то утаили. Может, слово волшебное знать нужно или ещё что.

— Может, ты что-то неправильно сделала, зёрна должны быть твёрдыми и хорошо высушенными… И всё вроде… Жарить на сковороде под крышкой, они должны раскрываться.*

— Знаешь что⁈ — возмутилась Добрынка. — Всё я правильно делала. Сама иди сделай, если не веришь!

— У меня гость, не видишь, что ли? И мы делом заняты. Защиту делаем.

— Защиту? — сменила гнев на милость Добрынка. — Это правильно. А то мало ли… Не нравится мне, что любой зайти смог бы, да ошейник на тебя надеть, как говорят.

— Думаешь, что нападение на меня произошло прямо в комнате? — спросила Юлка.

— Да кто знает? Его ж, как говорили, не видно было, пока не сняли, и вела ты себя обычно… Так что…

— Ну да… Ты права, — поёжилась Юлка. — Но я, кажется, надолго не оставалась одна, и я же всё остальное помню, а только неделя словно из головы вымелась.

Они закончили с рунической охранной вязью к концу поудани, Юлка даже не пошла на ужин, и еду им принесла Добрынка, а потом снова ушла по делам. Гаральт отметил, что его суженая вязь делала аккуратно и правильно и ни разу не ошиблась. Юлка отличалась от женщин, которых он видел раньше. Вроде бы простая и открытая, но не из-за нехватки разумения. Наоборот, если подумать, то Юлка вполне успешно выучилась кудесничеству, хотя начала с пятнадцати, по её словам. Не ленивая, разумная, честная, смелая и сильная. Красивая, что сердце замирает.

— Ты так смотришь на меня… — привела его в чувства Юлка.

— Ты сказала, что не очень походишь на суженую для оборотня, — отвёл взгляд Гаральт. — Но я боюсь, что это я не подхожу тебе. Слишком… я… проблемный, — Юлка как-то сказала это слово, и Гаральт подумал, что оно лучше всего характеризует его ситуацию.

— А с тобой что не так? — прыснула Юлка, подперев щёку.

— Я последний из обречённого к истреблению Рода, — тихо ответил Гаральт. Но к его удивлению Юлка лишь приподняла бровь и не спешила его прогонять. — Я был младшим из семи братьев и одной сестры. Старшей сестры. В нашем Роду сила передаётся первенцу, не важно, какого тот пола. И Хуннулв наш удельный князь потребовал в жёны для своего наследника. А такого жениха в Род не введёшь, как понимаешь. Да и не в любви дело было. Затмили разум князя сокровища нашего Рода — каменная скрижаль с тайнописью богов, секрет шифра традиционно передавался первенцу. Поэтому понадобилась именно наша сестра — ключом являющаяся. Вот только у Хуннулв уже был суженый, а волки верны своим избранникам. Чтобы заполучить старшую сестру правящий Род убил её суженого. За это Хуннулв убила на брачном ложе сначала наследника Хранителя Северо-Западного удела, а после и себя. Око за око, зуб за зуб.

— Постой… Как ты сказал? — вздрогнула Юлка. — «Око за око, зуб за зуб»?

— Д-да…

— Как будто… что-то… Ой! Волки? Ты что, волк⁈ — подскочила Юлка, вытаращившись на него, и даже отступила на шаг. — Я думала, что волколаков не пускают в Змейлор…

— Я не волколак! — возмутился Гаральт на почти оскорбление. — Я истинный оборотень, происходящий от спутника самого Одина — божественного волка Фреки!

— О… Э… Извини, — неловко выдавила Юлка. — Просто на меня как-то напал волколак, и не то чтобы я сильно боюсь волков, но приятного было мало… И он не ведал, что творил.

— Волколаки — это потомки Фенрира, что несут в крови проклятье богов, — пояснил Гаральт.

— Звучит знакомо, но я из скандинавской мифологии хорошо только Тора и Локи знаю, ну и Одина с Хелой, — ответила Юля. — Ещё Хеймдаля, который радужный мост охраняет, это я в фильме видела… Э… Прости, я понимаю, что на самом деле всё может быть не так, как у нас в Яви показывали, девчонки всё время по этому поводу надо мной прикалываются. Они даже говорили, когда мы фильм смотрели, что василиск в Хогвартсе совсем ненастоящий, только если бы у него крылья отрезали в детстве… М… Прости, рассказывай дальше, — улыбнулась Юлка. — Когда я нервничаю, я начинаю болтать без меры. Я поняла, что ты не волколак, а волк, да? Я видела одного оборотня медведя, он тогда меня как раз от волколака спас, так он частично мог обратиться, раз и руки как лапы с когтями… Да… Всё. Продолжай.

— Истинных волков очень мало осталось. Мы были последним Родом в нашем уделе, не знаю, как у других, но говорят, что проклятые пытаются от проклятья избавиться, роднясь с истинными, да не выходит ничего. А после мести сестры Ёрмунганд обрушил гнев на наш Род. Они убили двух моих старших братьев-близнецов, которые были среди гостей, а потом напали на наше поселение, истребляя всех от мала до велика, не жалея ни женщин, ни стариков. В живых после того нападения остался Ральф — мой третий по старшинству брат, моя мать и я, — окунулся в прошлое Гаральт. — Мне тогда было десять, а Ральфу шестнадцать, он как раз накануне получил родовое имя.

— Родовое? — переспросила Юлка.

— Нам дают… Давали волчьи имена. Ральф означает «один из стаи». Старших моих братьев звали Рудольф и Рауль. Моё детское имя — Гарт… Это такой сплав серебристо-серого цвета — из-за цвета моей шерсти в обороте. Мы… Наш Род умеет оборачиваться с щенячьего возраста. Имя Гаральт я получил от брата уже здесь. Он провёл церемонию, когда мне исполнилось шестнадцать. Но оно не совсем волчье. Брат хотел защитить меня. Также он провёл надо мной ритуал отсечения от Рода и изменения внешности, чтобы меня не нашли. Я до сих пор не знаю, зачем он это сделал, возможно, по наущению матери, но до меня дошли слухи, что…

Гаральт вздохнул.

— Я здесь уже двенадцать лет, есть некоторые способы узнавать вести из Беловодья. Ральф не смог отомстить, около трёх лет назад он был пойман и убит Хранителем Северо-Западного удела. Мать, которая отправила нас в Змейлор, предупреждала о том, что прямая месть Ёрмунганду ударит по брату.

Он остался единственным прямым потомком своего Рода. Бесполезный и обречённый. Он не хотел мстить, возрождать Род или бороться за его наследие. Из-за вражды и так было пролито достаточно крови. Этим Гаральт отличался от родичей, которые не мыслили дальнейшей жизни без отмщения. Ральф буквально душил его своей жаждой мести и посчитал малодушием отказ отправиться с ним, а решение остаться обучаться в Змейлоре воспринял как предательство.

— Ты бы хотел отомстить? — тихо спросила Юлка, осторожно коснувшись его плеча.

— Я остался один. Ради чего мне губить свою жизнь? Отказаться от дара, призвания, жизни и свободы? Ничья смерть не вернёт мне родных. Да и на Род, по сути, я прав не имею. Как и на месть, если разобраться.

За такие мысли Ральф называл его трусом и предателем, недостойным своего великого Рода. Вот только он считал, что ему больше досталось от материнского клана Рун, который никогда не славился воинами, они собирали знания, изучали, изобретали, служили богам, наконец! И их силой были знания, а не воинские умения.

— И всё же?..

— Я Гаральт Рун… Отрезанный от Рода Фреки и проклятый собственной матерью, в моём сердце нет мести. Я бы хотел просто спокойно жить и применять свои знания во благо.

— Проклятый собственной матерью? — переспросила Юлка. — Это как?

Гаральт пожевал губу, раздумывая, сказать ли правду суженой, но решил, что скрывать смысла нет.

— То, что ты приняла за пророчество, на самом деле это было проклятье. Я говорил тебе, что нас осталось трое. Ральф, мама и я, — вздохнул Гаральт, вспоминая этот тягостный момент. — Мама несла в себе кровь норн, и она провела особый ритуал… Ну, это я сейчас знаю, что это было. Моему брату она предрекла гибель от мести, а меня…

В ушах всё ещё звенели слова, сказанные хриплым голосом казавшейся безумной матери.

«Сын мой, Гаральт. Проклинаю тебя! Ты своими руками убьёшь собственную суженую, не ведая, что творишь. Потеряешь её, если отпустишь за грань и не признаешь».

— Мне кажется, что мама не прокляла тебя, точней, не совсем прокляла, — сказала Юлка после того, как он всё же озвучил то, что ему было сказано. — В проклятьях обычно не говорят способа, как избежать ситуации. А тут… Может ли быть так, что это было противодействие твоей судьбе? Допустим, ты должен был умереть юным, а чтобы проклятье подействовало — дожить как минимум до возраста женитьбы, чтобы встретить суженую?

— Проклятье было посмертным, — прошептал Гаральт, озарённый догадкой. — Мама после его произнесения сгорела в магическом огне. Это был рунный круг… Я тогда очень испугался. Ральф утащил меня, и мы добрались до Змейлора. Но, думаю, ты права… Такие проклятья неснимаемы.

Сердце гулко билось в ушах, а по спине пробегала дрожь от вновь испытанных воспоминаний. Только сейчас он видел это иначе. Узнавал символы и общий рисунок.

Тёплая ладонь, погладившая по спине, привела его в чувства. Гаральт поднял взгляд и встретился с глазами Юлки, что смотрела тепло и внимательно. Видела его.

— Да мы с тобой как потерянные близнецы, у обоих истории жизни так себе, не подарки, а сюрпризы, ага, — горько усмехнулась она. — У меня отец убил маму, и бабушка долгое время думала, что и меня он убил тоже. Поэтому и не искали. А я жила с приёмными родителями в Яви. Узнала про всё это волшебство слишком поздно. Но всё же… несмотря ни на что, мы как-то нашли друг друга. И… наверное, можем попробовать построить что-то новое и лучшее, чем у нас было.

Примечание:

*Насчёт попкорна. Не из каждого кукурузного зерна его можно сделать. Существуют специальные сорта, которые предназначены именно для этого лакомства. Всё дело в клейкости, степени засыхания, глютене, короче, там реально не всё так просто.