Поймать хамелеона (СИ)

Глава 25

— Олег Иванович, что мы будем делать дальше?

Котов разлил травяной отвар в две кружки, повел над ними рукой, а после поставил на стол. Его гостья склонилась и принюхалась, а после улыбнулась.

— Пахнет приятно, — сказала Глашенька. — Что это?

— Это отвар, — ответил розыскник. — День был долгим и тяжелым, он поможет расслабиться и успокоит нервы.

— Да, — со вздохом согласилась девушка, — я ужасно волнуюсь, как всё выйдет. Александр Александрович поначалу меня насторожил, потом напугал, затем и вовсе не нравился. Но под конец нашего визита показался не таким уж и страшным человеком. Признаться, хоть он и обижал меня, но я не злюсь. Господин Рыкин судит со своей колокольни. Он сыщик, а сыщику положено не верить на слово.

— Верно, — улыбнулся Олег.

Он устроился напротив, подпер щеку ладонью и с интересом наблюдал за девушкой, решившей вдруг поделиться своими мыслями. По дороге до дома розыскника она больше помалкивала, и Котов не настаивал на разговоре, потому что сам был занят размышлениями. Но вот она расслабилась и решилась высказаться.

— Буду верить в то, что он быстро во всем разберется, и Мишеньку отпустят. Только, — она подняла взор на собеседника и смутилась, обнаружив его позу и взгляд, а потому вместо продолжения фразы сделала глоток из кружки и вновь посмотрела на Олега, но уже с удивлением: — Вы ведь только что сняли его с огня, а отвар не горячий. Он чуть теплый.

— Я остудил его, — пояснил розыскник. — Не хочу, чтобы вы обожглись случайно. И хоть исцелить вас я смогу сразу же, но не хочется, чтобы вам было неприятно или больно.

Барышня вновь потупилась и едва слышно ответила:

— Благодарю за вашу заботу, Олег Иванович, мне приятно.

— А мне приятно заботиться о вас, — сказал Котов, и вновь она вскинула на него взгляд и сразу же потупилась. — О чем вы хотели сказать, Глафира Алексеевна? — спросил Олег, чтобы избавить собеседницу от смущения. — Вы произнесли «только», но так и не договорили.

— И верно, — кивнула Глашенька и расправила плечи. — Я хотела спросить, что же будет, когда сыск не найдет ни Мефодия Парамоновича, ни Дарьи? Вы ведь не отдадите им хамелеона?

— Не отдам, разумеется, — ответил Котов. — Эта дичь им не по зубам. Помимо того, что они попросту не поверят, что все названные люди — это личины одного существа, так еще и не сумеют его удержать. Он выпьет надзирателя, примет его обличье и выйдет на свободу. Нет, дорогая Глафира Алексеевна, хамелеон отправится туда, где смогут узнать обо всех его преступлениях, а они есть и вне этого мира, иначе он не попал бы сюда рептилией. От рождения хамелеон выглядит, как вы и я. У него одна личность и таковой остается, пока он не переходит грань. Этот поглотитель от грани удалился уже очень далеко.

— То есть хамелеонам не позволено делать того, к чему они способны? — живо заинтересовалась Глашенька.

Олег улыбнулся, видя это непосредственное любопытство. Должно быть, девушку распирало от желания узнать о других мирах и существах, живших там, но пока иные заботы не позволяли ей засыпать мага вопросами. А сейчас пришлось к месту, и она не удержалась.

— Отчего же? Очень даже можно, — ответил Котов. — Из поглотителей выходят прекрасные агенты, шпионы, если угодно. К примеру, служит такой хамелеон, скажем, в сыске, и нужно попасть в какую-нибудь банду. Он получает дозволение поглотить кого-то из этой банды, а после приходит туда под личиной. Ему не нужно изучать язык, какие-либо особенности того места, куда он попадает, — всё это передается ему вместе с обликом. Никто из тех, кто знал поглощенного, даже не заподозрит, что имеет дело вовсе не с ним.

Или вот еще пример, как хамелеоны получают новые личины. Им дозволяется поглотить преступников, приговоренных к смертной казни. Это не способ наказания, а, скажем так, пополнение арсенала агента новыми личностями. Преступник и так был приговорен, потому приведение приговора в исполнение уже не имеет значения, главное, он свершился. И хамелеон, будь он государственным шпионом или агентом полиции, может менять внешность, чтобы войти туда, куда другим путь закрыт, или же уйти от погони, обмануть, запутать… Думаю, вы поняли, что я хочу сказать.

Девушка кивнула. Она снова отпила отвар, поставила кружку на стол и покрутила ее пальцем за ручку.

— Может, и наш был агентом? — спросила она.

— Нет, наш агентом не был, — ответил ей Олег. — Иначе бы он не поглощал людей налево и направо, а дождался служащих Ведомства, рассказал, как обстояло дело, и вернулся с их помощью назад. У этого рыльце в пушку, оттого и прячется.

— Понятно, — рассеянно произнесла девушка. Она скрыла зевок в ладони, после допила отвар и, скользнув взглядом украдкой по собеседнику, сказала: — Вот вы, Олег Иванович, Александру Александровичу давеча говорили, что подошли ко мне потому, что я… — она снова бросила взгляд искоса, — что я произвела на вас впечатление с первого взгляда. Я понимаю, что вы не могли сказать, что подошли из-за подозрений, будто бы я хамелеон, но…

Она поджала губы и досадливо нахмурилась, явно не сумев облечь свой вопрос в ту форму, которая ей казалось приличной. Более не зная, как выйти из положения, девушка поднялась из-за стола.

— Простите, я устала за сегодняшний день. Оставлю вас, Олег Иванович. — Чуть помедлила и добавила: — Не думайте обо мне дурного.

После сделала шаг к двери и покачнулась. Котов поспешил ей на помощь, поддержал, и девушка, накрыв глаза тыльной стороной ладони, пробормотала:

— Ноги совсем не держат. Кажется, засну на ходу.

Олег подхватил барышню на руки и тихо усмехнулся. Отвар, приправленный капелькой магии, к которому он так и не прикоснулся, подействовал быстрей, чем он рассчитывал. Впрочем, Котов не ждал сейчас разговоров, он надеялся, что Глаша выпьет снадобье и отправится спать, однако всё произошло чуть иначе, и сон настиг ее на кухне, а не в постели.

— Ох, — сонно вздохнула девушка, — как неловко.

Она оплела шею Котова руками, прижалась щекой к плечу и засопела. Он снова хмыкнул и направился в свою спальню, сейчас отданную гостье. Там уложил ее на постель, снял туфельки и накрыл легким покрывалом. Уже хотел выйти, но задержал взгляд на умиротворенном личике и присел на край кровати. После взял за руку и мягко сжал ладонь.

— Я сказал Сан Санычу правду, ты и вправду поразила меня, маленький ангел. Мне безумно жаль, что я не могу ухаживать за тобой и не могу надеяться на взаимность, хоть ты и тянешься ко мне, я это вижу. И ты видишь, что я неравнодушен к тебе, но не можешь в это поверить, потому что еще слишком чиста и наивна. Я останусь тебе другом и сохраню в душе твой светлый образ, но больше мне нечего предложить, потому что себе я не принадлежу. Спи и смотри свои чистые сны, а я продолжу заботиться о том, чтобы тебе ничего не угрожало. — Олег прижался к женской руке коротким поцелуем, затем шепнул: — Глашенька… — и поднялся на ноги. — Добрых снов, мой ангел, — повторил розыскник и покинул спальню.

Уже в коридоре Котов привалился плечом к стене и вздохнул. На душе было муторно. Наверное, впервые он ощущал опустошение от осознания того, что не может делать то, что ему хочется. Никогда его не угнетало его положение. Он делал свою работу, общался с людьми, заводил недолгие связи, а спустя десять-пятнадцать лет исчезал из памяти тех, с кем был дружен и… знакомился с ними заново, если это было еще нужно. Это была необходимость, потому что люди старели, а он нет.

Из-за этого круг знакомств Котова всегда был невелик. И если он оказывался в большом обществе, то попросту не позволял запомнить себя таким, какой есть, чтобы после не выходило досадных недоразумений. И даже свое имя не позволял запомнить, да и не старался вызвать к себе интерес. Впрочем, больших собраний он избегал и на званые вечера и балы почти не ходил. В общем, его жизнь была полна условностей и ограничений.

А сейчас пожалел, что не мог позволить себе такой малости, как сердечная склонность к юной девушке, потому что не мог предложить ей ничего, кроме короткой связи. Но именно этого предлагать девице было невозможно, недопустимо и даже подло, потому что однажды он исчезнет из ее жизни.

— Как же жаль, — вновь вздохнул Олег, несильно ударил кулаком по стене и распрямился. — Довольно страданий, работа еще не окончена.

Он расправил плечи и перед тем, как зайти в портальную, снова заглянул в кабинет. Подошел к столу и взглянул на карту с еще одним поисковиком. Здесь хранился энергетический отпечаток хамелеона, собранный на кухне дома в Лесном, с утвари, которой он касался. Но отклика не было, как и тогда, когда розыскник хотел отследить его перемещения после отравления.

Впрочем, в отличие от магини, он закрыться не мог, потому медиум тут не требовался, но мог выйти за пределы местности, нанесенной на карту, потому Котов его не видел. А могло произойти и нечто худшее. Если вторженец поглотит нового человека, то подпитка изменит энергетический фон, и поисковик окажется бессилен. Скорей всего сейчас поглотитель просто ушел подальше. Пусть будет так.

— Ничего, найду, — сказал поисковику Котов.

Он развернулся и направился в портальную комнату. Надо было не только проверить, пришел ли ответ из Ведомства, но и передать новые сведения, которые он получил сегодня от Глашеньки, а доложить было что. А после ждало еще одно дело, и было оно даже более важным, чем всё, чем сегодня занимался Олег.

Котов вошел в портальную комнату, достал из потайного отделения стола рамку и установил ее перед собой. И тут же пустота подернулось маревом, а затем проступил ответ Ведомства на его запрос. Олег прочитал и хмыкнул. А после произнес:

— Примите новую информацию…

И как только рамка вновь опустела, опять убрал ее. Теперь следствие будет вестись не только в этом мире, но и у рептилий, чтобы выяснить, чье место занял хамелеон, но это уже будут делать другие розыскники. У Олега имелось собственное дело, которое требовалось закончить, чем он и собирался заняться.

Котов посмотрел на статуэтку крестьянки с яйцом и подумал, не позвать ли на помощь кого-нибудь с заставы. Инструкция предписывала производить задержание в паре, однако противостоять ему должна была женщина, бывшая слабей его и значительно. Стоило ли запрашивать помощь за неимением Степана?

— Справлюсь, — отмахнулся Олег и встал из-за стола.

Он освободил портал, активировал его. Никуда переходить розыскник не собирался, хоть и шагнул в круг, всего лишь принял поток магической энергии, подпитавший его и наполнитель, скрытый в набалдашнике трости. А когда вышел из портала, прятать уже не стал. Ненужного любопытства гостьи Олег не ожидал, потому что сон ее будет беспробудным до момента, пока зелье ни окончит свое действие, а произойдет это не ранее утра.

Покинув портальную, розыскник отправился в комнату Степана, куда временно перенес свои вещи. Переоделся в более неприметную одежду, проверил карманы и, прихватив трость, направился к выходу. Но прежде чем покинуть квартиру, Олег вновь заглянул в спальню.

Он приблизился к кровати, с минуту смотрел на спавшую девушку, вдруг склонился и коснулся ее губ поцелуем.

— На удачу, — шепнул розыскник, — а тебе на сладкий сон, милый ангел, — после распрямился и ушел, уже не оборачиваясь.

Олег прошел на черную лестницу, не встретив никого из жильцов, спустился вниз и, коснувшись тростью замка, закрытого на ночь, вышел из дома. За его спиной раздался тихий щелчок — замок вновь закрылся. Вдохнув полной грудью, Котов повел плечами, после шумно выдохнул и направился к театру. Там, либо у гостиницы, еще могли стоять пролетки. Извозчики ожидали припозднившихся гуляк и театралов.

Четыре пролетки и вправду стояли. Олег уселся в первую из них и велел:

— Вези-ка меня, голубчик, до Малой Охты.

Извозчик обернулся. Он почесал в затылке, сдвинув на лоб свою шляпу, после поправил ее и ответил:

— Мож до перевозу, барин? Как я вас на Охту-то довезу?

— Через Александровский мост вези, — пожал плечами Котов. — Далеко выходит, так я оплачу, не сомневайся.

— Ну если оплатите… — неуверенно протянул мужик, но вновь спросил: — Мож до перевозу? Должен еще пароход-то ходить.

— А если не ходит? — прищурился Олег.

— Там лодки есть, договориться можно. Давайте до перевозу, барин, — уже откровенно взмолился извозчик.

— В чем дело, голубчик? — изумился розыскник. — Неужто денег не желаешь?

— Желаю, барин, еще как желаю, — заверил тот. — Днем домчал бы и не думал, а ночью того… боязно мне по мосту этому ехать. Сами знаете, небось, какая там чертовщина творится.

Разговоров про мост Императора Александра II и вправду ходило много. И про кровавый камень Атакан, которому в глубокой древности приносили кровавые жертвы, а теперь он вроде как в Неве и новых жертв требует. И про черный водоворот, из которого лезет нечисть и людей пугает. И про призрачный мост, который появляется в тумане и, запутав, уводит прохожего не то в другой мир, не то в неизвестные края. И что Александровский мост самоубийц со всего города к себе приманивает.

Крови этот мост действительно собрал немало еще на момент своего строительства, потому Олег ходил туда. И днем приходил, и ночью, и в тумане, но не обнаружил ничего необычного. Да, ощущение некой энергии имело место, впрочем, как и во многих местах этого мира, все-таки Марь задерживала живых существ, но не энергетические потоки. Так что в особо тонких местах чужеродные веянья ощущались, но ничего из того, о чем рассказывали не только в домах простонародья, но и в светских гостиных.

— Как звать тебя, любезный? — полюбопытствовал Котов.

— Фомой крестили, — ответил извозчик. — По батюшке Силыч.

— Вот видишь, Фома Силыч, крестили! — со значением произнес розыскник. — Что ж ты, крещенный, в бесовщину всякую веришь?

— Так вера, барин, черта-то не отвергает. Бог есть, и черт есть, а стало быть, и бесовщина, чтоб людей честных с пути сбивать, — философски парировал мужик. — Как же мне, ваше благородие, в Бога веря, не верить в Сатану? Да вам любой поп про то скажет. Выходит, есть чего бояться, вот и боюсь. Давайте до перевозу, а?

Олег вздохнул. Можно было спорить до хрипоты, но, похоже, толку от этого больше не станет, и он попробовал последний аргумент.

— Ночи белые…

— Но не белый же день, — вновь парировал Фома. — Вы мне под солнечным светом велите, так я вас ого-го домчу! А сейчас никак не могу, вот вам крест, — и он, перекрестившись, с надеждой заглянул в глаза пассажиру.

— Тьфу, — в сердцах сплюнул Котов. — Бог с тобой, голубчик, вези до перевоза. Но если там уже нет никого…

— Найдем, ваше благородие! — счастливо воскликнул извозчик и тронул вожжи: — Ночи ж белые, лето, работают еще. Да и вам напрямки, а то ж крюк такой заложили бы. Пошла, родимая!

Олег с минуту сверлил спину Фомы сердитым взглядом, после вздохнул и отвернулся. Несмотря на потерянное в споре время, в этот раз Котов не просил гнать. Впрочем, должно быть, искупая свое упрямство, извозчик и сам не медлил. Да и пароходы и вправду еще ходили, просто хотелось появиться иным путем, не тем, каким его везли. Так что, ерунда, Олег никуда не опаздывал.

Впереди была вся ночь, чтобы отыскать логово Бэлы и исполнить указание Ведомства, не желавшего ждать окончания расследования в этом мире. Приказ был недвусмысленным — взять и доставить. Впрочем, теперь это вполне устраивало старшего розыскника, потому что отвечало его собственным намерениям. И если повезет, то отправит он через портал не только магиню, но и хамелеона, которого она притащила.

На перевозе и вправду еще работал один из пароходов для припозднившихся пассажиров. Расплатившись с извозчиком, Олег направился к переправе.

— Что, любезный, пойдет ли пароход? — спросил он у матроса, распахнувшего рот в зевке.

— Пойдет, ваше благородие, — ответил тот. — Вас только и ждали, — матрос широко улыбнулся и пояснил: — Чтоб впустую не гонять, ждали, пока хоть немного пассажиров наберется. Так что сейчас и отходим.

— Вот и славно, — ответил розыскник и потрепал собеседника по плечу. Ну хоть тут без проволочек.

На той стороне Невы было спокойней, чем в центральной части Петербурга. Люди уже смотрели заслуженные дневными заботами сны, и Котов, едва сойдя на берег, тут же растворился в легком сумраке, окутавшем спящую набережную, как и прочие пассажиры, ехавшие вместе с ним.

Олег прошел через улицу Кошкина, выбрался на дорогу и тут же шагнул с нее под укрытие деревьев. Его путь лежал к Холерному кладбищу, откуда и предстояло начать поиски Бэлы. Она была здесь, Котов это знал, потому что «жемчужина» впитавшая энергию медиума в момент поиска, ясно указывала на это.

А вскоре Котов уже шел мимо кладбища. Он не стал огибать его по дороге, как экипаж, который вез его, розыскник начал сокращать дорогу, потому что его путеводитель уже четко нащупал родственный ему след. А еще спустя совсем немного времени, маг остановился перед домом, где познакомился с магиней. Без игр, какие затеял с ним сопровождающий в первый визит, весь путь от того места, где остановилась карета, занял всего несколько минут. Дом стоял недалеко от дороги.

Олег не спешил подойти. Он привалился плечом к дереву, достал «жемчужину», и уместив ее на ладони, посмотрел на нее взглядом мага. Сияние было ровным, оно не тянулось к дому, стремясь слиться с носителем. И даже выставленная защита не могла помешать. Смелов стал отмычкой к замку, которую не мог пробить чистокровный маг, даже будучи сильней магини.

— Ищи, — шепнул Олег и усмехнулся, потому что его команда была иронией. Хранилище — не собака, оно работало по иному принципу.

Впрочем, слабый пока лучик, в сравнении с сиянием тела хранилища-поисковика, Котов видел, он указывал на продолжение пути. Однако розыскник не спешил. Продолжая держаться своего укрытия за деревьями, он направился в обход дома, чтобы осмотреть его. Это было простое любопытство, ну и немного исследовательского интереса.

Но ничего примечательного Олег не увидел. Всё тот же старый дом в два этажа без украшений. Всё та же дверь со смотровым окошком и наглухо закрытые окна. Скорей всего Бэла здесь не только принимала посетителей, но и проводила свои ритуалы, главным из которых было опустошение потомков магов. Под каким бы соусом магиня его не подавала, но это было воровство в прямом смысле этого слова, а оттого и преступление. К тому же оно вело к непоправимым последствиям: от тяжелой болезни до смерти жертвы.

Котов остановился и посмотрел на свой путеводитель, после поднял взгляд и усмехнулся. Обиталище магини находилось совсем близко. Два дома разделяла живая изгородь, через которую вела узкая тропинка. Олег убрал хранилище в карман, оно уже было не нужно. Луч налился силой, подтвердив близость Бэлы.

Розыскник направился к своей цели неторопливым уверенным шагом. Он рассматривал поверх жилой изгороди второй дом. Был он меньше первого, тоже старый, но более… живой что ли. Да, по нему было видно, что в нем живут. Если бы сюда забрел случайный путник, то, скорее всего, решил, что там живет кто-то из простого сословия, потому что перед Котовым была обычная изба. Добротная, ухоженная, но не являвшая достатка, каким должна была обладать ее хозяйка, если она вхожа во дворцы высшей аристократии. А Бэла вхожа, в этом Олег не сомневался.

Возможно, где-то в Петербурге у нее тоже имелось жилье, которое выглядело совсем иначе, но там магиня, наверное, появлялась для приема тех, кого везти в карете с занавешенными окошками было невозможно. А здесь беглянка скрывалась от Ведомства, здесь была ее кормушка, и здесь она чувствовала себя всемогущей повелительницей среди тех, кого именовала учениками.

Усмехнувшись последней мысли, Олег пересек границу, созданную живой изгородью и тут же порывисто обернулся, потому что уловил боковым зрением блик, какой могла оставить только сигнальная нить, напитанная магией.

— Черт, — выругался Котов: — Не проверил, идиот!

Он прибавил шаг, спеша быстрей оказаться рядом с домом, потому что Бэла уже знала, что по ее душу явился маг, а не просто вор, на него бы нить попросту не среагировала. Розыскник метнулся к дому и в спину ему раздался ружейный выстрел, и только чудом пуля пролетела рядом и вонзилась в стену дома, выбив щепки. Одна из них скользнула по щеке Котова, и он стремительно обернулся.

К нему спешили четверо мужчин, и все они были вооружены. Более того, открылась дверь дома, и оттуда выскочили еще двое. И окно рядом с ним тоже открылось, и еще где-то тонко звякнуло стекло, от резко распахнутой рамы. Охотник, шедший за легкой добычей, в одно мгновение оказался загнан в ловушку.

Набалдашник трости засиял ровным светом, приметным взгляду мага. Котов крутанулся вокруг своей оси, чертя круг носком туфли. В этот момент раздались сразу два выстрела, и пули увязли в барьере, созданном потоком магии, освобожденным из накопителя.

А затем дверь открылась еще раз, и из дома вышла Бэла. Она посмотрела на розыскника, и глаза ее округлились от изумления. Но длилось это всего мгновение.

— Как же ясно я почувствовала от вас угрозу, Олег Иванович, — произнесла она. — Не зря решила держаться подальше, а вот вы решили все-таки сблизиться. Не выйдет, ищейка, — со злой издевкой закончила она и бросилась прочь, пользуясь тем, что Котов закрыл себя в защитный круг.

Бэла не стала нападать, понимая, что в этой схватке ей не выиграть. А еще она знала, что ее охрана не сможет долго удерживать мага. Они были всё еще на ногах лишь по одной причине: Котов не мог воздействовать на них, потому что для служащего Ведомства они оставались неодаренными. Ей оставалось лишь воспользоваться заминкой, чтобы успеть скрыться.

И магиня не медлила. Олег услышал ржание лошади, которую уже вывели к ней, и ядрено выругался. Если бы он не был один!.. Ощутив прилив ярости на себя самого, розыскник ударил потоком магии. Люди с оружием разлетелись в стороны, зазвенели выбитые стекла, затрещали, ломаясь, тонкие ветви кустов, кто-то вскрикнул, но Олег на это внимания не обратил.

Он всего лишь оглушил нападающих и бросился за убегавшей Бэлой. Он слышал топот копыт и понимал, что упустил, но всё еще не желал признавать поражения. Однако, выбежав к двухэтажному дому, вновь остановился, потому что Бэла была умной женщиной, и те, кто остались сейчас лежать возле ее жилища, были не единственным рубежом обороны. Дорогу ему преграждали еще пятеро мужчин. В мага вновь выстрелили, и он едва успел метнуться за деревья.

И когда нападавшие бросились за ним следом, Котов снова метнулся к дому с закрытыми ставнями. Он понимал, что в догонялки играть можно бесконечно, и дальше могла быть и третья линия обороны, которая не даст быстро уйти отсюда. Да и догнать Бэлу он уже не сможет. И потому был вынужден принять проигрыш.

Он воткнул трость в расчищенный кусок земли у дома. Она сейчас отдавала всю собранную силу на защиту, и начал чертить пентаграмму. А когда распрямился, защитники Бэлы уже приблизились и вновь целились, но не стреляли. В этом не было смысла, потому что все их пули застыли в воздухе, удерживаемые защитным контуром.

— Она же убивает вас, — сказал им Котов.

— Она дает нам могущество, — ответил один из них, и Олег узнал своего сопровождавшего.

— На час? — усмехнулся маг.

— Хоть на минуту, — ответил другой мужчина, — но мы становимся магами.

— Тебе ее не поймать, ищейка, — произнес третий.

— Вы очень сильно заблуждаетесь, господа, — ответил им Олег. — Во всем, но я не стану вступать в дискуссию. Величайший дар — это жизнь, а вы отдаете его пиявке за пустые посулы. Она не обучает вас, а лишь помогает вытянуть на поверхность и слегка раздуть искру, чтобы было легче ее украсть. Кто умный, тот сам поймет, как его обирают за краткий миг ложного могущества. За сим откланиваюсь.

Переход открылся, и Котов вышел в портальной комнате. Он еще услышал звук нового выстрела, но пуля так и не прилетела. Маг шумно выдохнул и с силой отшвырнул трость. В нем бушевала ярость, требуя выхода, но разрушать собственное жилище в угоду порыву мужчина не стал. Вместо этого Олег кинулся в свой кабинет.

Он достал хранилище уложил его на карту и выругался в очередной раз. В Петербурге Бэлы уже не было. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, она сюда уже не вернется. И где ее новое лежбище, можно было узнать только у ее «кормильцев». Впрочем, как уже было сказано, это была умная женщина, а значит, никто из ее защитников другого логова не знал, а Котов не мог покинуть столицы.

— Ну что ж… — тихо произнес розыскник и вернулся в портальную комнату.

Олег подхватил хрустальное яйцо из рук крестьянки и уместил его в центр портального круга. А спустя несколько минут уже отправлял энергетический след Полянскому. Он в своих перемещениях был свободней.

— Отыщите ее, Алексей Дмитриевич, прошу вас, — завершая разговор, попросил Котов. — Исправьте мою глупость.

— Успокойтесь, Олег Иванович, — ответил Полянский. — Мы сейчас же начнем поиск, никуда она от нас не денется. Не убивайтесь, дорогой мой, и у нас случаются оплошности, но дальше этого мира она не уйдет, а значит, не мы, так другие дотянутся.

— Лучше бы уж мы, — произнес Олег. — Мне еще хамелеона отыскать надо. К тому же, судя по нему, Бэла может прорвать Марь.

— И это мы тоже узнаем, — заверил глава псковской заставы. — Однако вы правы, найти ее необходимо, и как можно быстрей. Мы сейчас же приступаем, — повторил Полянский и связь прервалась.

Котов дошел до стола, упал на стул и, откинувшись на спинку, покривился.

— Каков же самонадеянный дурак, — произнес он и протяжно вздохнул.