Поймать хамелеона (СИ)

Глава 12

Сегодня Олег проснулся позже обычного. Он открыл глаза, потянулся и посмотрел на часы, висевшие на стене перед кроватью. Была уже половина одиннадцатого утра. Котов присвистнул и сел, а после и вовсе хохотнул. Вот уж разоспался! Но настроение было превосходным, и пенять себе дальше на долгий сон он не стал.

Встав с постели, Олег подошел к окну и, посмотрев на Екатерининский парк, улыбнулся, впрочем, не отдав себе в этом отчета. Перед внутренним взором предстала светловолосая совсем еще юная женщина с голубыми глазами.

— Да что ж такое… — проворчал Котов, тряхнул головой, но как и вчера на себя не рассердился. Если уж и вправду хороша, то отчего бы и не полюбоваться, хотя бы издалека?

Вчерашний вечер был восхитителен! Признаться, Олег в какой-то момент больше исподволь наблюдал за непосредственной Софьей Павловной, чем за действием, происходившим на сцене. И вовсе не потому, что спектакль был ему знаком. Попросту искренность чувств госпожи Светлиной была неприкрытой и завораживающей.

Ее супруг постепенно тоже увлекся представлением, но был всё же сдержанным, а вот Софья Павловна оказалась более раскованной. И это постепенно перетянуло внимание Олега. Один раз Максим даже одернул ее, когда супруга, нарушая правила, захлопала в ладоши, но вскоре махнул рукой.

— Ах, Олег Иванович, как же я вам благодарна за ваше приглашение! — воскликнул она в антракте. — Мне безумно нравится, и пьеса, и актеры…

— Соня, — строго остановил ее муж, а затем произнес, обращаясь к Котову: — И вправду пьеса хороша. Благодарим вас, Олег Иванович.

Из ложи они так и не вышли, чтобы не оставлять Софью Павловну в антракте в одиночестве. А после спектакля господин Светлин неожиданно пригласил Котова зайти с ними в ресторан «Феникса», он еще работал. Вот там пустая светская болтовня начала меняться, и Олег понял, для чего Максим пригласил его задержаться в их компании. Он занимался тем же, чем и Котов, — пытался побольше узнать о новом знакомом, чтобы окончательно составить о нем мнение.

Впрочем, у Олега хватало заготовленных рассказов о себе, которыми он обычно пользовался. И не только о том, откуда приехал, но и короткие истории о детстве, юности, отрочестве и родных. Сплошная выдумка, но переданная с уверенностью и необходимыми эмоциями, что превращало ее в правду.

А потом настал его черед, и вот тогда Котов задал свой главный вопрос:

— Простите великодушно, если мой вопрос покажется вам грубым или неуместным, но я лишь оглашаю то, что успел заметить.

— Спрашивайте, — едва приметно улыбнулся Максим Аркадьевич.

— Вы и Софья Павловна кажетесь мне удивительно схожими внешне. Я, конечно, слышал, что супруги со временем становятся похожи друг на друга, но вашему браку не так много времени. В чем загадка? Вы родственники?

Светлины переглянулись, и глава семьи ответил:

— Да, вы верно отметили, мы одного рода, но из разных ветвей, и родство наше дальнее, иначе бы нас не обвенчали. Однако родовые черты оставались сильны в каждом поколении, так что мы и вправду несколько похожи. К тому же знакомы с детства и много времени проводили вместе. После подросли и… понимаете сами, — Максим опустил взгляд и коротко вздохнул. — Сердцу, как говорится…

Котов согласно покивал и произнес:

— Теперь мне понятно ваше поведение днем в парке. Я еще подумал, что супруги так не бранятся, скорее подобное возможно между теми, кто провел вместе детство и привык к подобным сценам при выяснении отношений.

— Да уж, — Светлин теперь и вовсе отвел взгляд, а щеки его супруги окрасились пунцовым цветом. — Простите нас за то, чему стали свидетелем. Это было и вправду… по-детски.

— О, — отмахнулся Олег, — это было даже мило. На мое мнение о вашей семье это нисколько не сказалось.

— И какого же вы о нас мнения? — с явным любопытством спросила Софья Павловна.

— Что вы приятные люди, общение с которыми мне доставляет удовольствие, — с улыбкой ответил ей Котов.

Признаться, после этого разговора Олегу стало как-то легче дышать. И остаток вечера прошел довольно весело, и расставались они уже добрыми знакомцами.

— Могу ли я вновь встретиться с вами и пригласить куда-нибудь? — спросил он господина Светлина при прощании.

— Если пригласить, то можете, — ответил тот, и Котов сделал вывод, что сходиться с ним близко Максим Аркадьевич не намеревается, и встречаться вновь будет только по определенному поводу, но последнее трудностей не вызывало, и поводов розыскник мог найти уйму.

Так что и ложился спать, и проснулся Олег в добром расположении духа.

— Наконец-то вы изволили проснуться, господин Лежебока, — Степан вошел в комнату напарника, не утруждая себя стуком.

Вчера его не было дома, когда Котов вернулся, а появился, когда старший напарник уже засыпал, так что они еще не обсуждали того, что узнал каждый из них за вечер прошедшего дня.

— А ты уже на ногах, — усмехнулся Олег в ответ.

— Так мы ж не баре, чтоб разлеживаться на перинах, — широко улыбнулся Степан. Похоже, и его настроение было приподнятым. — Это вы, господин хороший, бока наминаете, а нам, простому люду, еще вам щи сварить надо да поле вспахать.

— Уж ты-то знатный пахарь, — хмыкнул Котов. — Есть новости?

— Не особо, — пожал плечами Степан.

— Тогда оставь меня в одиночестве, будь добр. Скоро я оденусь и выйду.

— Как скажете, барин, — напарник согнулся в шутовском поклоне и вышел из комнаты.

Олег фыркнул ему вслед и занялся собой. Когда он вышел на кухню, где они со Степаном обычно ели, когда не было гостей и не перед кем было разыгрывать комедию, напарник уже сидел за столом с газетой. Со стороны Олега стоял горячий завтрак. Благодарно кивнув, он уселся за стол.

— Рассказывай, — велел Олег, приступая к утренней трапезе.

— Твои новости будут поинтересней, — отодвинув газету, заметил Степан.

— Но я пока ем, — справедливо заметил Котов. — Так что начинай первым. Куда уходил вечером?

— Собирал урожай, — ответил он со смешком, — а ты еще говоришь, что я не пахарь. Самый натуральный пахарь и есть.

— И что урожай?

— А, — напарник махнул рукой. — Ничего особо ценного. Часть купцов, приехавших ранее, уже завершили свои дела и разъезжаются. Пары с каретами ничего подозрительного не творили. Одни и вовсе переехали к родственникам, так что их можно вычеркивать. У Воронецких в Петербурге родни нет. Кто-то был в столице проездом и тоже уже отбыли. Так что если наш хамелеон и прятался под чьей-то личиной из них, то он теперь окончательно ее сменил. Кстати, по описанной тобой внешности Румпфа, еще никого не было замечено. В общем-то, это и всё, что я собрал за вчерашний вечер.

— Отчего тогда сияешь? — полюбопытствовал Олег.

— А это уже мое лично дело, — задрал нос Степан, и Котов усмехнулся:

— Симпатичное дело?

— Премиленькое, — вновь широко улыбнулся напарник. — А раз ты можешь есть и задавать вопросы, то можешь и рассказывать. Как прошел твой вечер?

Олег не ответил сразу. Он еще некоторое время в молчании продолжал завтрак, и настроение начало постепенно портиться. Ему отчаянно не хотелось рассказывать, потому что Котов знал, что ответит напарник.

— Отчего молчишь? — полюбопытствовал Степан. — Прелестная Софья сковала уста?

Котов одарил его пронзительным взглядом, после демонстративно взял чашку с остывающим кофе.

— Позволишь прежде все-таки доесть? — спросил в ответ Олег.

— Сколько угодно, лишь бы не лопнул, — подняв руки, усмехнулся Стёпа. — Я смиренно жду.

Котов задержал на нем взгляд, и напарник также демонстративно вновь открыл газету. Завтрак продолжился в тишине, нарушенной лишь задумчивым:

— Н-да-а, — издаваемым Степаном. А еще: — Ну надо же…

— Не уймешься? — сухо спросил Олег.

Напарник сдвинул газету и ответил удивленным взглядом, но в тоне его, когда ответил:

— В чем дело? Я читаю прессу, — послышалась нескрываемая фальшь, не позволившая Котову усомниться в том, что Стёпа издевается.

В ответ на это, Олег решил прежде убрать за собой, и был вознагражден фырканьем Степана.

— Ну всё, всё! — воскликнул напарник. — Я уже наказан и признаю это. Больше не буду читать газет и высказывать мнения вслух, когда ты занят издевательством над моей тонкой душой. Можешь даже больше никогда не мыть посуды, только начни рассказывать наконец!

Котов взял полотенце и обернулся, продолжая вытирать руки.

— Ты был услышан, посуда теперь всегда твоя, — легко согласился Олег.

— Это низко, подло и бесчеловечно использовать слабость человека, чтобы заставить его работать. Ты и так чаще по гостиным сиживаешь, чем берешь тряпку в руки, — возмутился Степан. — Я и готовлю, и убираю, и посуду мою, только что стирает прачка.

Олег вернулся за стол, уселся и подпер щеку кулаком:

— Так мне рассказывать или пожалеть тебя?

— Рассказывай, — смилостивился Стёпа. — Жалости, как и совести, от тебя всё одно не дождешься.

Котов усмехнулся, после откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.

— Вечер вышел приятным, — сказал он. — После театра меня пригласили в ресторан. Светлин желал разобраться, что я за птица. Я разбирался, в каких высях летают они с супругой. Они действительно состоят в родстве и не скрывают этого. В родстве дальнем, но схожесть объяснили тем, что в их семьях сильная наследственность. Еще рассказали, что общались с детства, что объясняет выходку Софьи с моим сюртуком. И то, как Максим продолжал сдергивать его. В общем, я склонен признать, что они и вправду супруги Светлины из Суздаля.

Степан поджал губы и некоторое время в молчании не сводил взгляда со старшего напарника. Котов и без слов понимал, что о чем он думает.

— Они вели себя естественно, — сказал Олег и отвернулся.

— Отправь меня в Суздаль, — произнес Стёпа, и Котов вновь посмотрел на него, но уже с удивлением. — Мы оба понимаем, что сейчас ты предвзят. Тебе понравилась дамочка, и кажется, очень понравилась, раз даже подозрение, что она — это и есть хамелеон, вынуждает тебя пойти на поводу собственных желаний. А желаешь ты, чтобы она хамелеоном не была.

Так отправь меня в Суздаль, чтобы я через несколько дней тебе в точности сказал, супруги ли твои Светлины, и Светлины ли они вообще. Ведь могут и скрывать свою настоящую фамилию, если, к примеру, степень их родства ближе, чем они уверяют, и это вынудило бежать из родного города и искать счастливой доли в столице.

Может такое быть? Вполне, согласись. Кузены или троюродные брат с сестрой. Это уже запрет церкви и порицается людьми. Можно поступить еще проще и вызвать Полянского. Если Максим — это Михаил, то Алексей Дмитриевич его опознает. Даже странно, отчего мы уже не сделали этого, как только заподозрили Светлиных.

Котов поднялся со стула. Он отошел к окну, заложил за спину руки и перекатился с пятки на носок. Раздражение, вновь всколыхнувшееся, Олег задавил. Слова Степана были справедливы, и он заранее знал, что скажет напарник, даже был согласен с ним. Только по непонятной дури, ибо это была именно дурь, опасная и недопустимая, он готов позволить хамелеону и далее творить свои дела, лишь бы не допустить, что настоящего ангелочка с голубыми глазами уже не существует. Да, Стёпа был во всем прав, а он, Олег, ведет себя глупо и непрофессионально.

— Вызывай Полянского, — наконец произнес Котов. — Пусть посмотрит на нашего Максима Аркадьевича. Действительно что-то мы сглупили. Должно быть, эти бесконечные вялые брожения по мистикам и прочим шарлатанам совсем расслабили. Слишком давно ничего серьезного не происходило.

— Да, по-моему, еще ни разу ничего серьезного не было за те пятнадцать лет, что я здесь, — усмехнулся Степан и поднялся из-за стола.

— Я на десять лет дольше, было пару раз, когда пришлось побегать с напарником, который был до тебя, — ответил Олег и обернулся.

— А при мне ни разу. Ну что, я пошел вызывать?

— Иди, — кивнул Котов.

Для вызова не требовалось перехода через портал, для этого имелась связь, установленная по иному принципу, чем человеческий телеграф или телефон. Может, Стёпа и был готов воспользоваться порталом, чтобы забежать ненадолго к коллегам, однако сейчас настаивать на этом не стал, понимая, что вызов Полянского на опознание не тот повод, по которому стоило переходить на заставу.

Вскоре он вернулся и застал Олега на прежнем месте у окна. Он так и стоял, заложив руки за спину, и смотрел на улицу. О чем думал напарник, Степан разгадать не смог. Он уселся за стол, с минуту помолчал, а после открыл рот, намереваясь задать вопрос, но Котов опередил его.

— Что сказал Полянский?

— Прибудет через полчаса, — ответил Стёпа. Он чуть помялся и все-таки спросил: — Тебя так сильно волнует эта Софья Павловна?

От окна донеслась усмешка, и Олег обернулся. Он прошел к столу, уселся напротив напарника и ответил:

— Меня волнует, что я повел себя непрофессионально. Вот что удручает по-настоящему.

— Коррекцию пройти недолго…

— Я не настолько расслабился, — рассеянно улыбнулся Котов. — Стало быть, через полчаса? — Степан кивнул. — Хорошо. Сейчас напишу записку, чтобы вызвать Светлина на улицу, а Полянский посмотрит на него, пока мы будем разговаривать. Надеюсь, они не отправятся за это время ни на прогулку, ни к врачу, которого посещают.

— Они посещают врача?

— Да, — ответил Олег. — Вчера, когда Максим Аркадьевич налетел на супругу, он укорял ее в том, что, выйдя от врача, она не дождалась его. На мой вопрос о здоровье Софьи, Светлин ответил, что она в тягости. Он обманул, это я и так видел, госпожа Светлина не беременна. Однако врач и вправду был, потому что Максим не сдерживал себя, он был искренне взволнован. Может, еще и потому я так легко поверил их объяснениям родства и поведения.

— Но они и вправду могут быть супругами. Пусть не Светлиными, но в остальном могли сказать правду, — заметил Степан, кажется, решив поддержать напарника и друга.

— Это мы узнаем, когда объявится Алексей Дмитриевич, — улыбнулся Олег. — Если они не Воронецкие, то остальное уже не имеет значения, ни их фамилия, ни степень родства, ни даже женаты они или нет. Мы попросту оставим их в покое, как отработанную версию.

— Верно, — улыбнулся Стёпа и пожал Котову руку, лежавшую на столе.

— Пойду напишу записку, — произнес Олег и поднялся из-за стола.

Напарник проводил его взглядом, после усмехнулся и махнул рукой:

— Романтик.

Спустя полчаса, как и обещал, из портальной комнаты вышел Полянский. Он заглянул в кабинет, но никого там не обнаружил и направился в гостиную, где и застал обоих розыскников за игрой в карты.

— Очаровательно, — хмыкнул гость. — Так вот как нынче ведется розыск.

Служащие петербургского отдела дружно повернули головы. Олег отложил карты и первым поднялся со стула. Степан расплылся в улыбке и приветственно махнул рукой.

— Доброго дня, Алексей Дмитриевич, — склонил голову Котов. — Рады снова видеть вас.

— Доброго дня, Олег Иванович, — ответил Полянский и пожал старшему розыскнику руку. — Однако вы беспечны, даже не заметили моего появления.

— Наш портал имеет только внутреннюю направляющую, — сказал Котов и указал на кресло. — Вы же помните, мы прибыли в этот мир через вашу заставу. К тому же мы ожидали вас и открыли проход заранее. А вот за то, что не услышали оповещения о вашем прибытии, великодушно нас простите. Игра — это лишь способ занять время, мы рассуждали.

— Да, это бывает удобно, занять себя чем-нибудь и порассуждать, — согласился Полянский. — Стало быть, вы нашли Воронецких?

— Возможно, — уклончиво ответил Олег. — С нами по соседству, в гостинице, поселилась молодая пара. Супруги Светлины, Максим Аркадьевич и Софья Павловна. Они утверждают, что приехали из Суздаля. Приехали на наемном экипаже, а не на собственном, что показали служащие гостиницы, принимавшие их багаж. Они видели, как Светлин расплатился с извозчиком. Однако по приметам, которые вы передали нам, Максим Аркадьевич удивительно похож на Михаила Алексеевича.

— И инициалы схожи, — заметил гость. — М и А.

— Схожи не только инициалы, — усмехнулся Степан, — но и супруги между собой.

— Да, — кивнул Котов. — Они утверждают, что находятся в дальнем родстве, но наследственность оказалась сильной. Может, это и так, а может, нас водят за нос, и мы имеем дело с родными братом и сестрой, которые назвались супругами. Но нам этого без вас в точности не узнать. Вы единственный, кто не только видел, но и общался с Михаилом Воронецким. Потому сейчас мы выйдем с вами на улицу, и я вызову Светлина запиской. Пока мы будем разговаривать, вы сможете рассмотреть его, а после скажете, справедливы ли наши подозрения.

— Я вас понял, — улыбнулся Алексей Дмитриевич. — Если господ Светлиных не окажется на месте, я задержусь у вас до вечера. Сегодня мы непременно разгадаем сию шараду.

— Благодарю, — улыбнулся в ответ Олег. — Тогда не станем откладывать опознание.

Полянский поднялся с кресла, поправил одежду и кивнул:

— Извольте, я готов.

Степан не пожелал оставаться в одиночестве в квартире и последовал за старшим напарником и главой псковской «заставы». Но как только они вышли за дверь, слуга Котова немного отстал от своего хозяина и его гостя. А в том, что гость выходил из дома, не войдя в него прежде, проблемы не было, потому что…

— Меня здесь нет, — проходя мимо швейцара, произнес Полянский.

Тот моргнул и склонился перед Котовым:

— Доброго денечка, Олег Иванович.

— Доброго дня, голубчик, — кивнул ему в ответ квартирант.

— Всё двери сторожишь, Матвеич? — подмигнул швейцару Степан.

— Ступай, балабол, ступай, — отмахнулся Матвеич. — Только б зубы скалить.

Мужчины вышли на улицу и направились к гостинице. Полянский подставил ладонь под мелкую морось и покачал головой:

— А у нас там солнышко светит.

— И у нас скоро появится, — ответил Степан. — К вечеру небо расчистится.

— Завтра и температура опять поднимется, — заметил Олег. — До следующего дождя недели две.

Алексей Дмитриевич прислушался к себе и согласно кивнул:

— Да, будет жарко.

Олег, подняв руку, выставил ее стопором перед Полянским. Тот посмотрел на него, и Котов объяснил:

— Здание театра скрывает нас от взора постояльцев гостиницы. Если сделаем еще пару шагов, то станем им видны. Подождите немного, будьте любезны, Степан даст вам знак, когда выйти из укрытия. Пока я продолжу путь один и вызову Светлина.

— Да, разумеется, — пожал плечами Алексей Дмитриевич. — Не думаю, что меня бы сразу увидели и опознали, но и вправду постараемся избежать недоразумений и проявим осторожность. Ступайте, Олег Иванович, я жду.

— Стёпа, — позвал Котов, и его напарник зашагал следом за ним, но остановился так, чтобы видеть и вход в гостиницу, и Полянского.

Котов неспешно направился к «Старому фениксу». Он остановился лишь раз, чтобы пропустить экипаж, ехавший с Театральной улицы, а после продолжил путь.