Повелитель крыс

XII

Вот так и вышло, что в конце концов Григорий Николау все-таки вынужден был рассказать Терезе Дворак всю правду.

Он поведал ей о веках своих странствий, о том, как сколачивал громадные состояния и вкладывал их в определенные предприятия, основываясь на богатейшем жизненном опыте, о том, как порой просто-напросто зарабатывал деньги своим горбом. А потом он рассказал Терезе о грифоне и магии.

Они разговаривали, не опасаясь разбудить и тем рассердить соседей Терезы. Григорий предусмотрительно позаботился о том, чтобы никаких необычных звуков из ее квартиры не доносилось, так что никто и не слышал ни криков, ни злорадного смеха грифона.

— Он крадет твою память? — спросила Тереза, необычайно спокойная после пережитого ужаса. Это было в ее характере — так понял Григорий. Стоило первому страху отступить — и Тереза всегда умела взять себя в руки.

— Отдельные воспоминания, но похитил их он уже так много, что моя память стала похожа на головоломку, половина кусочков от которой безвозвратно утрачена.

Григорий сидел на краешке кровати Терезы. Он уже успел, пользуясь магической силой, залечить ее раны так, что от них не осталось и следа, а потом Тереза ушла в ванную и долго-долго смывала с себя пережитые страхи. Вернулась она из ванной с чуть не досохшими волосами, но переодевшаяся, и сумела благодарно улыбнуться Григорию. Раны на ее лице зажили только снаружи, но большего Григорий сделать не сумел.

— Время похитило столько других воспоминаний, что их тоже можно считать украденными.

— А ты помнишь его первое появление?

— Видимо, это как раз и было одним из первых украденных им воспоминаний. Ты должна понять, Тереза, что для Фроствинга нет большего наслаждения, чем мое замешательство и мучительные раздумья. — И тут Григорий понял, что последний визит грифона прошел иначе, чем все предыдущие. — Впервые он ничего не отнял у меня… хотя, конечно, я могу ошибаться.

Но нет, он понимал, что не ошибается. Все воспоминания остались нетронутыми. На этот раз сомневаться не приходилось.

— Боже мой… — прошептала Тереза уже не в первый раз. Она сидела на диване, крепко обхватив руками колени. — Столько веков подряд не знать, зачем он это делает, не представлять, когда именно он отнимет у тебя то, что ты сумел сберечь, не знать, чем это все закончится… Я бы уже давно с ума сошла.

Григорий поджал губы.

— Он не даст мне сойти с ума. Это одно из главных правил в его игре. Я всегда должен пребывать в здравом рассудке и четко сознавать, что со мной происходит.

Ему вдруг ни с того ни с сего припомнился небольшой городок под Берлином. Кажется, он назывался Цехлин. Кроме названия, Николау о нем не помнил ровным счетом ничего. Он даже не знал, в каком веке попал в этот городок. Такого рода «оборванных» воспоминаний у Григория было хоть пруд пруди, но Цехлин по какой-то причине что-то значил, что-то большее. Стоило Николау задуматься о сумасшествии — и на ум сразу приходил Цехлин.

— Он ни за что не даст мне улизнуть в область безумия. Оно для меня — недостижимая мечта.

— И как это все началось, ты не представляешь?

Вопрос Терезы напомнил Григорию о том, как закончился последний визит Фроствинга.

— Теперь это не совсем так. Я должен кое-что узнать о том, какая сила стоит за тем, что происходит в доме… и за самим Фроствингом. Видимо, его повелитель — та сила, что правит всем этим, — некогда был мне знаком.

Тереза выпрямилась.

— Не хочешь ли ты сказать, что в доме может прятаться колдун, которому от роду несколько сотен лет? Да ведь дом выстроен в начале века.

— Внешность может быть обманчива… но это верно: дом, быть может, действительно появился именно в это время. Повелитель грифона мог просто-напросто перенести его сюда откуда-то еще. — Григорий вздохнул. — Я многое узнал во время встречи с Фроствингом нынешней ночью, но и вопросов снова прибавилось.

Вопросы метались в голове у Григория, мешали сосредоточиться. Что за заклинание он произнес, чтобы прогнать своего мучителя? Почему оно так легко слетело с его губ? Каким образом он и прочие люди с таким же цветом глаз были связаны с тем, что жило внутри дома? И что означала эта отметина — серо-голубые глаза?

— А ты мог бы сделать так, чтобы я забыла обо всем этом? — неожиданно спросила Тереза.

Григорий на мгновение замер.

— Я мог бы сделать так, чтобы ты забыла о чем угодно, стоит тебе только пожелать.

Тереза задумалась, поглаживая кончиками пальцев щеку, совсем недавно обезображенную следами от когтей грифона. В конце концов она покачала головой.

— Нет. Так мне от этого не убежать. И потом, я ведь не знаю, поможет мне забытье или нет. Он все равно может явиться за мной… а кроме этого есть еще дом.

Вот именно. Рано или поздно дом станет призывать ее. Это понимала и сама Тереза, и Григорий. Вдобавок Фроствинг пометил ее. Может быть, физические следы этого клейма исчезнут, но грифон всегда найдет свою жертву.

Раздумывая об этом, Григорий случайно бросил взгляд на часы и, увидев, который час, не на шутку удивился. Полночи пролетело незаметно. Он-то без проблем мог пережить пару бессонных ночей, но не Тереза. После кошмарного знакомства с каменным чудовищем ей более чем когда-либо требовался отдых.

— Тебе надо поспать, Тереза. Нужно набраться сил.

— Нет! — воскликнула она и содрогнулась всем телом. — Просто и подумать страшно о том, чтобы заснуть! Пока не могу. Мне кажется, что он еще здесь.

Страх этот был вполне оправдан, но Григорию совсем не хотелось, чтобы Тереза упала от изнеможения в такой момент, когда ее жизни могла бы грозить опасность. Терезе непременно надо было поспать.

Григорий пересел к ней поближе и обнял за плечи. Она не стала отстраняться — наоборот, прижалась к нему и положила голову ему на плечо.

— Я понимаю, как ты себя чувствуешь, — ласково проговорил Григорий. — Мне довелось пережить такое много раз. В таком случае тебе лучше постараться просто расслабиться. Он не вернется, это я тебе обещаю. Не можешь уснуть — так хотя бы отдохни… расслабь мышцы…

— Я не буду спать, — сонным голосом заявила Тереза и опустила голову.

— Не будешь так не будешь, никто тебя не заставляет, — примирительно проговорил Григорий, пристально глядя на нее. — А если захочешь…

Голова Терезы скатилась с его плеча. Григорий немного подождал и осторожно отодвинулся, чтобы увидеть лицо Терезы. Как он и думал, глаза ее были закрыты. Грудь мерно вздымалась и опадала. Тереза мирно спала.

— Понимаю, это обман, — прошептал Григорий и нежно поцеловал Терезу в лоб. — Но сон — единственное лекарство от воспоминаний о всяких пакостях. Когда ты проснешься утром, память о страшной ночи не будет столь яркой. Я не стану красть у тебя воспоминаний. Я просто делаю так, чтобы ты спала.

Григорий укрыл Терезу одеялом, а сам устроился в кресле рядом с диваном. Бессонная ночь — сущий пустяк в сравнении с тем, что он подарит отдых измученной женщине.

— Что со мной случилось?

Сквозь просвет между шторами пробивались солнечные лучи. Григорий, не вставая с кресла, спокойно отозвался:

— Ты уснула. А я пересел в кресло, чтобы тебе было удобнее спать.

Тереза села.

— Я уснула? — удивилась она и зевнула. — Вот глупый вопрос! Понятно, конечно же, я уснула. Просто не верится!

— Ты намучилась, так что ничего удивительного в этом нет.

— Наверное, — кивнула Тереза, встала и потянулась. Григорий тактично отвернулся, не желая, чтобы его сочли сластолюбцем. — О Господи!

Григорий вернулся к ней взглядом. Она смотрела на часы. Было без малого десять.

— Почему ты не разбудил меня пораньше?

— Тебе нужно было выспаться после всего, что ты пережила ночью.

Тереза подумала и согласно кивнула:

— Пожалуй, что так, но мы потеряли уйму времени. Ты говорил, что утром мы все обсудим.

Григорий сложил руки на груди.

— Я времени не терял. Я успел многое обдумать.

— Значит, ты не спал всю ночь.

— Мне это не вредно. Прошу тебя, за это не переживай, Тереза.

Тереза собралась было что-то возразить, но тут у нее заурчало в животе. Она смутилась, прижала руку к животу, улыбнулась и сказала:

— Похоже, мне надо перекусить. Наверное, потом я снова заберусь под душ. Я все еще чувствую себя как-то странно. А ты проголодался, Григорий?

Николау наконец поднялся с кресла.

— Перекусить было бы неплохо.

Тереза выпила кофе с тостом. Григорий предпочел фрукты и сладости, которые запил кока-колой.

Тереза, глядя на него, от души рассмеялась.

— Знаешь, нашлись бы люди, которые были бы готовы пойти на убийство ради того, чтобы питаться так, как ты, и при этом так выглядеть! Это надо же — хлестать кока-колу по утрам!

— Честно говоря, я ее пью гораздо чаще, чем кофе.

— У меня на работе кое-кто тоже придерживается такой диеты, но… — Тереза не договорила и выпучила глаза. — Работа! Что же мне делать?

Меньше всего ночью Григорий думал о том, что с утра Терезе нужно идти на службу или как-то оправдаться за свое отсутствие.

После вторжения грифона оставался единственный разумный выход:

— Позвони и скажи, что прихворнула.

Тереза встала из-за стола и вытерла руки бумажным полотенцем.

— Пойду позвоню прямо сейчас.

Григорий проводил ее взглядом. Она снова сумела развеять его опасения своей способностью адаптироваться к ситуации. Во многом Тереза Дворак напоминала Григорию его самого, и нельзя сказать, чтобы этому стоило так уж удивляться. Ночью Григорий, в частности, думал о том, что и они с Терезой, и остальные другие должны состоять друг с другом в некоем родстве. Связь эта наверняка уходила корнями в далекое прошлое, но она между тем существовала. Эта догадка, однако, ни в коей мере не охладила интереса Николау к Терезе. В конце концов, их кровное родство могло быть таким далеким, что их уже нельзя было назвать ни двоюродными братом и сестрой, ни (что еще менее предпочтительно) прадедушкой и правнучкой. Григорий не знал, были ли у него дети, но одно было ясно наверняка: между ним и этой миловидной светловолосой женщиной лежали века.

— Алло? Привет, Лорель! — Тереза облегченно вздохнула и продолжила разговор по телефону. — Да-да, я понимаю, что задержалась. Мне очень жаль, но я плоховато себя чувствую сегодня. Думаю, что я совсем не смогу выйти на работу. — Тереза умолкла. — Он не будет возражать. У меня накопилось много отгулов. Послушай, у меня там на сегодня назначено несколько встреч. Можешь передать Эрику, чтобы он взял моих клиентов на себя?

Григорий встревожился. Он рассказал Терезе о своих подозрениях относительно новоиспеченного агента и удивился, что она решила именно к нему обратиться с просьбой. Он попытался дать Терезе знак, но та с нескрываемым интересом слушала то, о чем ей говорила сотрудница.

— Его тоже нет? Заболел? — Пауза. — Не звонил? Может быть, еще спит. — Тут Тереза так многозначительно посмотрела на Григория, словно тот слышал все.

Григорий понимающе кивнул. Она постаралась разузнать о своем сотруднике, попавшем под его подозрения. Николау был благодарен ей за инициативу, но думал, что было бы лучше вообще не упоминать об Эрике. Тем не менее новость о том, что этот юнец тоже не вышел нынче на работу, показалась Григорию весьма любопытной.

— Спасибо, Лорель. Я понимаю, что отменять эти встречи уже поздно. Скажи Гэри, что я ему очень благодарна за то, что он согласился подменить меня. Думаю, что… как ты сказала?

Интонация голоса Терезы вновь изменилась — стала взволнованной. Она побледнела, а ее рука, державшая трубку, слегка задрожала. Прижав трубку к уху, она потянулась и придвинула к себе блокнот и ручку.

— Погоди, вот это я запишу. Если попозже мне станет лучше, я, пожалуй, позвоню этому клиенту сама. — Тереза снова стала слушать свою сотрудницу. — Понимаю, но мне бы так хотелось хоть что-то сделать, чтобы избавиться наконец от этого дома. И я не желаю упускать такого шанса, хотя мне и нездоровится.

Тереза наклонилась и принялась что-то записывать в блокноте, время от времени приговаривая: «Да-да», «хорошо».

Положив ручку рядом с блокнотом, Тереза выпрямилась и сказала:

— Спасибо, Лорель. Скорее всего я действительно сама возьмусь за это, так что ты передай Гэри, пусть этим клиентом не занимается. Я все записала. — Снова пауза. — Хорошо. Завтра увидимся, надеюсь. Пока.

Тереза вырвала из блокнота листок и обернулась к Григорию. Она была бледна как мел, руки сжала в кулаки.

— Ты не поверишь! — Тереза расправила скомканную страничку и взмахнула ею. — Сегодня утром был звонок!

Григорий насторожился:

— Звонок? Какой, расскажи!

— Зовут Вильям Абернати. Лорель, моя подруга и сотрудница, разговаривала с этим клиентом и записала все его данные. Он сказал, что разыскивает дом совершенно определенной постройки, и спросил, не найдется ли чего-нибудь в таком роде в Чикаго. Он даже не стал ждать, когда она его к кому-нибудь переадресует — сразу принялся описывать, что за дом он ищет, и…

Григорий закончил начатую фразу за нее:

— И то строение, что он описывал, не что иное, как тот самый дом.

— Вот именно. Лорель сказала ему, что подходящий особняк у нас на продажу есть, но сегодня на работе нет агента, который им занимается. Абернати оставил своей адрес и номер телефона. — Тереза передала листок Григорию. — Я все записала — решила, что тебе это может понадобиться.

— Ты поступила совершенно правильно, — заверил Терезу Николау и прочел имя и адрес клиента. Снова гостиница. Не такая шикарная, как «Хиатт», но вполне престижная. Григорий попытался прощупать полученные сведения с помощью магического чутья, но чутье помалкивало. В последнее время его дар несколько возрос, но все равно страдал ограничениями. Вот Франтишек имел возможность заглядывать туда, куда Григорию заглянуть было не дано.

— Надо бы позвонить ему, как думаешь?

— Да, и прямо сейчас, если ты готова, конечно. Но если нет, то я готов взять это на себя.

— Нет-нет, он ждет звонка от меня. Я сама позвоню. — Тереза скрестила руки на груди, словно хотела обнять себя. — Как думаешь, он один из них?

«Ты оговорилась — «один из нас», — хотелось Григорию поправить Терезу, но он промолчал и снова взглянул на листок из блокнота.

— Все может быть. Пока судить трудно. Не исключено, что мистер Абернати просто хочет приобрести дом, который совершенно случайно как две капли воды похож на тот, который интересует нас с тобой.

— Ну да, случайно! Не верю ни капельки!

— Бывают же в жизни случайности. Между тем я склонен с тобой согласиться. — Григорий встал и вернул Терезе листок. — Похоже, нынешний день сам за нас все решил — ну что ж, и на том, как говорится, спасибо.

— Ура, — произнесла Тереза без тени энтузиазма и снова взглянула на листок. — Но что мне ему сказать?

— То же самое, что обычно говоришь любому клиенту, только встречу обязательно назначь на сегодня. Если он такой же, как все его предшественники, он непременно на это согласится.

— Ладно. Минуточку, я соберусь с мыслями… — Тереза села на стул рядом с телефоном, на несколько минут задержала взгляд на листке из блокнота и наконец решительно подняла трубку. Как только она набрала номер, ее словно подменили. На месте испуганной, взволнованной женщины сидела Тереза Дворак, опытный агент-риэлтор, профессионал высочайшего класса из агентства «Дозорный».

Тереза нажала еще одну кнопку, и в кухне раздались громкие сигналы вызова. Григорий не привык к телефонам с подзвучкой, хотя они были в ходу уже несколько десятков лет, но порадовался тому, что Тереза догадалась сейчас прибегнуть к этому техническому новшеству.

Тереза уже собралась было повесить трубку, когда наконец кто-то ответил. Это оказалась телефонистка с гостиничной мини-АТС. Тереза назвала ей имя Вильяма Абернати и его номер. Последовала небольшая пауза — телефонистка соединяла Терезу с номером Абернати.

— Алло? — ответил приятный баритон, и даже в этом единственном слове Григорию послышалось нечто неуловимо английское. Знакомый акцент… если этот человек не с Британских островов, то уж точно из Новой Англии.

— Добрый день. Вас беспокоит Тереза Дворак из агентства «Дозорный». Вас зовут Вильям Абернати?

— Да, меня зовут Вильям Абернати, — стараясь говорить равнодушно, отозвался мужчина, но волнения скрыть ему все же не удалось.

— Мистер Абернати, вы сегодня нам звонили, но меня в это время не было на месте. Если я правильно поняла, вас интересуют некие дома. — Тереза вопросительно глянула на Григория — дескать, все ли она правильно говорит. Григорий одобрительно кивнул. — Определенного стиля, верно?

— Да, все правильно, мисс Дворак. — Напряжение нарастало. Абернати с трудом держал себя в руках. — Мне сказали, что у вас есть дом — как раз такой, какой мне нужен: старинный, как бы в викторианском стиле, но не совсем…

Тереза поежилась, но больше ничем своего отвращения не выдала.

— Пожалуй, действительно у меня есть нечто подобное. Нужно бы встретиться и переговорить с глазу на глаз. Вы согласны?

Абернати на миг растерялся, но тут же ответил:

— Отлично. Хотелось бы поскорее. Если можно — сегодня же.

Григорий и Тереза переглянулись. Григорий кивнул и, указав на наручные часы, поднял два пальца.

Тереза его прекрасно поняла и произнесла в трубку:

— Думаю, у меня получится, мистер Абернати. Не могли бы мы с вами встретиться у вас в гостинице… скажем, в два часа? Я сегодня в офисе не работаю, но все необходимые бумаги у меня с собой. По крайней мере сумею в личной беседе лучше понять, что именно вас интересует.

— Прекрасно, встретимся в два, — ответил Абернати и немного смущенно добавил: — Ваша сотрудница сказала мне, что есть один дом, который, судя по всему, меня бы вполне устроил…

— До встречи с вами я просмотрю все каталоги. Вы желаете принять меня в своем номере… — Тереза запнулась, поскольку Григорий яростно замахал руками. Он ткнул пальцем вниз и беззвучно произнес слово «вестибюль». Немного помолчав, Тереза поняла, почему он высказывает такое предложение. — …или лучше было бы, пожалуй, встретиться в вестибюле?

Абернати, подумав, отозвался:

— Хорошо, давайте встретимся в вестибюле, мисс Дворак. Действительно, так будет лучше.

«Лучше? Это почему же?» — насторожился Григорий. Он как раз ожидал, что Абернати станет настаивать на встрече у себя в номере, с глазу на глаз. С другой стороны, если человеку хотелось сохранить в тайне то, что он хранил у себя в номере, вестибюль его устраивал как нельзя лучше. Вероятно, Абернати руководствовался как раз такими соображениями, а может быть, это просто было в его характере, но теперь Николау нестерпимо захотелось взглянуть на гостиничный номер этого субъекта.

— Отлично. Буду ждать вас в два часа. Благодарю вас.

Вильям Абернати попрощался с Терезой. Она отключила подзвучку, положила трубку и всплеснула руками.

— Я же забыла спросить, как он выглядит! О чем я только думала!

— Твоя забывчивость вполне простительна, — усмехнулся Григорий и откинулся на спинку стула. — Тем не менее, если мы не ошибаемся — а твой разговор с мистером Абернати убедил меня в том, что мы скорее всего не ошибаемся, — узнать этого господина тебе будет очень легко.

— Как же я его, интересно, узнаю?

— По глазам, как же еще?

Для Петера Франтишека выдалась на редкость неприятная ночь. Зов еще никогда прежде не был так силен, и Петер изнемог от сопротивления ему.

Связанный маг был склонен во всем винить Григория Николау. С тех пор как этот человек появился в Чикаго, все пошло кувырком. Все самые тщательно продуманные планы трещали по швам, прогнозы не оправдывались, всегдашнее чутье то и дело подводило. Франтишек терял своих слуг одного за другим — и крыс, и людей, а грифон обнаглел окончательно.

На самом деле доля вины Николау в этом действительно была, и связанный маг твердо намеревался изменить сложившуюся ситуацию. Ночные мучения убедили его в том, что этого смуглокожего человека нужно использовать точно так же, как до него он использовал других. Какие бы тайны и знания ни скрывал Григорий Николау от Петера Франтишека, все они станут достоянием связанного мага, как только свершится ритуал переноса. Франтишек не сомневался: сила, полученная от Николау, станет последней каплей, необходимой ему для завоевания власти над домом.

— Конрад, — произнес Франтишек, и рядом с ним тут же возник его безотказный камердинер. Франтишек поднял к нему глаза. — Конрад, я желаю, чтобы сюда был доставлен господин Николау. Благодаря ему я кое-что разузнал, однако необходимость вынуждает меня воспользоваться его услугами в полной мере, назовем это так. Ты согласен со мной?

Свиноподобная морда Конрада приобрела выражение крайнего довольства.

— Да, господин Франтишек. Я про это думал еще ночью, когда сделал вам укол, но вы не распорядились относительно этого типа, поэтому мне оставалось только надеяться, что таковое распоряжение последует.

— Мой верный Конрад, — улыбнулся Франтишек. Из всех слуг связанного мага только Конрад заслуживал высшего доверия. Франтишек решил, что нужно будет щедро вознаградить верного слугу, как только будет захвачена власть над домом, если только раньше не придется принести и его в жертву. — Ты всегда предупреждаешь все мои желания.

— Стараюсь, как умею, господин Франтишек.

Верно в свое время поступил Петер, когда подобрал на улице подростка-хулигана. Конрад тогда возглавлял одну из молодежных гангстерских шаек, но мог запросто стать жертвой уличной разборки в течение ближайших нескольких лет. Почувствовав в нем определенные задатки, Петер Франтишек, на ту пору еще обладавший кое-какой свободой передвижения, познакомил Конрада с азами колдовства. Он не ошибся в своем выборе. Конрад все эти годы относился к магической силе с величайшим почтением.

Он дал Франтишеку клятву верности и с тех пор служил ему верой и правдой.

«Я буду горько оплакивать его, если придется-таки принести его в жертву. Конрад заслуживает того, чтобы его горько оплакивали». Франтишек отбросил траурные мысли и вернулся к предмету разговора.

— Ты единственный, кому я могу доверить доскональное выполнение моего приказа. Поэтому я поручаю тебе найти мистера Николау и доставить его сюда. Возьми с собой столько помощников, сколько тебе потребуется.

— Стало быть, следить за ним вы больше не хотите, господин?

Франтишек медленно выдохнул.

— Будь у меня время, я бы с радостью еще пошпионил за ним, но не всегда все получается так, как хотелось бы, Конрад. Теперь наш милый друг Григорий нужен мне по-другому. У него есть сила, которой мне недостает, — теперь я это вижу. Если я заполучу ее, я сумею обрести могущество, необходимое для того, чтобы эта мерзкая груда мрамора пала передо мной на колени. Я обрету возрождение, меня не постигнет судьба глупцов, исчезнувших в недрах дома. — Внезапно Франтишека охватило дикое желание встать с кресла, но он понимал, что сейчас делать этого ни в коем случае нельзя. Поборов порыв, Петер уставился во тьму. — Ступай, Конрад. Отыщи его. Я вижу его рядом с этой женщиной. У нее в квартире, по-видимому… Мои детишки уточнят…

— А как быть с другим? С этим… Абернати?

— Пошли к нему двоих. Возьмем и этого в придачу. Адрес у тебя есть.

Длиннохвостые «детишки» Франтишека уже засекли Абернати и передали своему повелителю необходимые сведения. Связанный маг намеревался заняться Абернати попозже — по сравнению с Николау тот был мелкой сошкой. Однако дать вновь прибывшему разгуливать на воле было нельзя — за счет его пополнились бы и без того уже многочисленные ряды магов, проглоченных домом. Предпочтительнее было бы обзавестись силой Абернати одновременно с силой Григория. Петер Франтишек чувствовал, что кульминация развития событий вот-вот наступит — буквально в течение ближайших несколько дней. Сейчас нельзя было упускать ни малейшей возможности запастись магическим могуществом перед предстоящей битвой.

В конце концов придется пожертвовать и Конрадом, и остальными слугами, и даже крысами. Грустно, конечно, но их место потом займут новые «детишки».

— Исполняй приказ, Конрад.

Конрад поклонился и исчез во тьме. Он все сделает как надо — связанный маг в этом не сомневался. Очень жаль будет потерять его после всего, что он сделал для своего господина, но он непременно все поймет.

Франтишек снова устремил взгляд в непроницаемый мрак. Близилось исполнение наказа, полученного грифоном несколько столетий назад… и Франтишек всерьез вознамерился забрать наследство, охраняемое Фроствингом, себе.