Постигая прошлое (СИ)

Глава 8

Пустота присутствовала повсюду. Она обволакивала снаружи и наполняла изнутри, проникала в каждую клеточку, превращая любое отличное от неё явление в такую же пустоту, темную и беспросветную.

Но, как известно, нет ничего вечного. Вот и пустоте не удалось нарушить этот непреложный закон.

Вынырнувшее из небытия сознание сходу включилось в работу, отвоевав у пустоты пространство, необходимое для функционирования. Правда, до конца извести покусившуюся на вечность субстанцию не удалось. Она осталась рядом, терпеливо дожидаясь, когда вернувшееся к жизни сознание вновь отправится в небытие.

Ещё толком не придя в себя, начал осмысливать так неожиданно вернувшиеся воспоминания. Причём, восстанавливая последовательность событий, на ум вдруг пришла мысль, что именно воспоминания способствовали той победе над топтуном, до последнего казавшейся невозможной. Может быть вместе с мыслеобразами и картинами из прошлой жизни вернулись и какие-то способности. Кто знает?!

Но, каково же было удивление, когда вместо воспоминаний наткнулся на, уже почти ставшую привычной, пустоту.

Повторная инвентаризация содержимого хранилища памяти и предельное напряжение серого вещества не дали никаких результатов. Неожиданно вернувшееся прошлое, также неожиданно и резко растворилось в пустоте, полностью заполнившей сознание.

Самое неприятное, что от кратковременного возврата воспоминаний не осталось и следа. Всего мгновение назад они казались такими понятными и родными и вдруг исчезли полностью. В один миг.

— Поднимай его. Давай! — внезапно вернувшийся слух прервал дальнейшую ревизию ментального содержимого черепной коробки.

— Лучше бы ещё полежать, рану затянула, но нужен покой.

— Поговорю с ним. Потом вколем спек. Там пусть хоть до утра отдыхает. Поднимай.

Два голоса, оба женские. Один грубовато-резкий, другой наоборот спокойный, мелодичный. Нетрудно было догадаться, что первый принадлежит темноволосой лидерше отряда, а второй лекарю с именем Алиса, с поистине волшебным даром исцеления, за который любой хирург, не раздумывая, отдал бы все свое имущество и полжизни в придачу.

Прежде чем начать двигаться, прислушался к ощущениям. Разрывающая на части боль ушла. В месте ее сосредоточения осталось лишь странное, неприятное чувство чужеродности, словно вместо куска своей собственной плоти какой-то протез пришили.

Открыл глаза, приподнял голову. Оказалось, что по самую шею укрыт тем самым покрывалом, которое заменяло нам с крестным стол. Резким движением откинул ткань в сторону, торопясь увидеть, что за протез установили вместо моего родного мяса и костей.

Торс по пояс оголен, видимо остатки разорванной когтями рубахи срезали после операции. На месте ужасной раны, разорванной грудной клетки и торчащих в стороны обломков ребер, светло розовым выделялось большое пятно словно выращенной заново кожи. Никаких швов, никакой воспаленности и никакого протеза.

Провел рукой по невероятно гладкой, словно у младенца, коже. Прощупал выступающие мышцы, кости — всё на месте, как будто и не было той страшной раны. Только вот ощущение чужеродности никуда не делось, заставляя повторно ощупывать грудную клетку, восстановленную чудесным даром.

— О, пока вы тут спорили, он сам проснулся! Приветствуйте нашего родного Тичера! — стоящий рядом тощага захлопал в ладоши, сопровождая аплодисменты дурацким хохотом.

— Рот закрой! Клоун! — прикрикнула на него темноволосая.

— Потихоньку, резко не поднимайтесь. — подскочившая Алиса подхватила под руку, помогая встать.

Поблагодарил её кивком головы, хотя помощь была излишней. Едва начав шевелиться, понял, что движения не доставляют никаких негативных ощущений. Ни боли, ни слабости. Самочувствие на высоте, словно проснулся ранним солнечным утром, хорошенько выспавшись.

— Ну ты как, Пустой? — крестный подошел, улыбаясь всей своей бородой, при этом крепко хлопнул по плечу, словно проверяя качество выполненной лекаркой операции.

— Отлично, дядь Прохор, как новенький! Самому не верится!

— И впрямь! Дар у знахарки энтой дажить получшей Тайки нашенской! И в сам час оне на подмогу-то…

— Хватит. Успеете наговориться. — темноволосая шагнула поближе, бесцеремонно вклиниваясь в разговор и оттеснив в сторону словоохотливого бородокосого. — Сейчас о деле. Твой приятель уже рассказал нам кое что. Пока ты спал. Но и ты расскажи.

— Он мне не просто приятель, а ещё и крестный. — ответил, поплотнее натягивая на плечи накидку. — Рассказывать особо нечего, в памяти сохранились только последние двое суток. Не помню ничего с того момента, как очнулся в реке, чуть не утонул в ней, потом местные приютили, потом было нашествие одержимых…

— Стоп! Твой крестный?! Серьёзно?! — темноволосая спрашивала, пристально вглядываясь в лицо, словно сомневаясь в правдивости ответов. — Ты тоже зараженных одержимыми называешь?! Значит и про Стикс не помнишь?! И нас не узнаёшь?! Как в прошлое попал?! И зачем?

— Стиксом вы Улей называете?

— Да. Значит, не помнишь?

— Не помню вообще. Как раз у вас и собирался обо всём этом узнать.

— Хм… интересно! А с умениями что? Приятель твой сказал, что у тебя только два умения. Но рассказать о них не успел.

— Ну да, вроде как два. Первое — полезное, вчера мне жизнь спасло, из-под лапы волота перенесло в реку.

— Стоп! Что за волот?

— Вон лежит, — указал я на располовиненное чудовище, так и оставшееся валяться на песке неподалеку. — Только тот ещё больше был.

— Ты и это не помнишь?! Это ведь просто элита. И насчёт умения ты ошибся. Не умение это. Точнее умение, но не твое. Мы его парашютом называем. На тебя его перед отправкой повесили. Вещь ценная и редкая. При смертельной угрозе телепортирует носителя в наиболее безопасное место, в радиусе нескольких километров. Сколько раз срабатывало?

— Только один раз, вчера. Хотя, изначально я тоже в воде очнулся, значит и в тот раз тоже срабо…

— Плохо. Нет у тебя больше парашюта. Он только два раза срабатывает. А что со вторым умением?

— Второе умение хреновое, в смысле опасное, даже очень. Как я понимаю, оно привлекает одержимых, не знаю на какое расстояние работает, но раньше здесь, по словам местных, тихо было. А как я появился, одержимые переть начали толпами. Вчера поселок еле…

— Бамбук! Метка! Ты не снял метку! — крик черноволосой предназначался тощему, но вздрогнули все.

— Ну да, не снял… Так я ведь в другом блоке был, когда Тичера сюда отправляли. А метка с прошлой тренировки осталась висеть. В тот раз вы тоже без меня бегали, так что некогда было ее снимать. Да и вообще, при временном переходе все бафы и антибафы слетают автоматом. Ну, кроме тех, которые… которые старшие вешают.

— Я тебя! Сейчас сама! Повешаю!

— Так я не специально, вы сами не стали дожидаться, торопились в тот день, ещё и…

— Подождите! Получается, это никакой не дар. И твари гонялись за мной все это время из-за него?! — я влез в диалог, ткнув пальцем в вытаращившего глаза Бамбука. При этом перебил не только его, но и темноволосую лидершу, которая собиралась продолжить отчитывать провинившегося тощагу, и ее взгляд, задержавшийся на мне, после произнесенной реплики, мог бы проплавить дыру в железе.

— Я не специально… Простите… Я не думал, что такое может случится…

— Снимай метку. — уже более спокойно произнесла темноволосая.

— Да снял я, снял уже! Простите… Я правда не хотел…

Тем временем бородокосый молча шагнул в образованный стоящими круг, направляясь прямо к бормочущему извинения тощему. При этом намерения крестного были явственно выражены в нахмуренных до предела бровях и правой руке, красноречиво опущенной на топор, притороченный к поясу.

— Стоп! Успокоились все! — добраться до цели ему не удалось, темноволосая преградила дорогу, встав на пути неодолимым барьером.

— Уйди, красавица, счас я с им погутарю как следоват! Из-за его у нас стоко народу вчера полегло! За кажного покойного ответит! — заговорил крестный, продолжая неторопливо шагать.

— Успокоились! Я сказала! — темноволосая осталась стоять, не сдвинувшись ни на миллиметр. Бородокосому не оставалось ничего, кроме как остановиться.

— Вина на ем, он сам признал, што по его метке одержимыя к нам в посёлок шли. Так што я в своем праве!

— Да. Это его вина. Хоть и не прямая. Я лидер отряда. Несу за него ответственность. Согласна компенсировать. — рука темноволосой погрузилась в один из карманов разгрузки, а когда вынырнула обратно, на протянутой крестному ладони лежали четыре белых шарика, размером чуть крупнее горошин.

— Энто чегой? — голос бородокосого был еле слышен, ошарашенный взгляд устремлен на содержимое ладони. Белые жемчужины, добываемые из Хозяев улья, самых страшных чудовищ этого мира, по сравнению с которыми даже волоты покажутся плюшевыми мишками.

С виду невзрачные белые шарики смотрелись неказисто. Словно дешевая бижутерия, пытающаяся притвориться настоящей жемчужиной. Даже не верится, что подобная неказистая вещица считается легендарным сокровищем в этом жестоком, сумасшедшем мире. Хотя, удивляться нечему. Какой мир, такие и сокровища.

— Белый жемчуг. Три штуки — компенсация. За погибших. — темноволосая проговаривала фразы громко и чётко, слегка качая ладонью вверх-вниз в такт словам. — Одна — тебе. Награда. За выполненное обещание. Как договаривались.

После сказанного повисла тишина.

Все молчали, ожидая ответа бородокосого, застывшего напротив предложенной награды с упертыми в бока руками и нахмуренными бровями.

Вид у крестного был предельно задумчивый. Неизвестно, что за мыслительные процессы сейчас происходили в его голове, но мне казалось, что даже звуки этих размышлений начали доносится до слуха.

— Добро, принимаю плату. Но беру токмо за павших откуп. А от награды отказываюсь, благодарствую. Нашим после нашествия много чего надобно. Да тот же народ. Нас и раньше маловато было, а счас есчё меньшей осталося. Так што людишек надобно приманивать, а чем есчё приманивать, как не виноградинами. — говорил крестный так, будто слова вдруг стали тяжелыми и непослушными, отчего ему приходилось с трудом проталкивать их сквозь охрипшее горло. При этом описывал всё подробно, будто оправдываясь и поясняя, что пошел на соглашение для благополучия товарищей, а не ради себя.

— Отказываешься от награды. Твоё право. Причин не буду уточнять. — Три жемчужины перекочевали из узкой женской ладони в грубую, слегка грязноватую лапу лучника. Одна вернулась в карман разгрузки.

Но признаков радости от получения ценнейших сокровищ улья за крестным заметно не было. Более того, повисшие безвольно плечи и понуро опущенная голова свидетельствовали об обратном.

Не сказав больше ни слова, бородокосый развернулся, отошёл назад. Встал рядом со мной.

— Хорошо. Конфликт исчерпан. — кивнула темноволосая удовлетворенно и продолжила, вновь обращаясь к крестному. — Но не пойму одного. Если вчера было тяжело. Почему не активировали маячок? В смысле меч. Почему не передал? Мы бы появились раньше. Бамбук снял бы метку. И жертв удалось бы избежать.

— Дык я вчера и передал. Токмо Пустой не знал, што с им делать. Беспамятный жешь. Да и некогда, така катавасия завертелася, што и дух перевести некогда. Не то, што с мечами хитрыми возица. К тому ж Пустой токмо вчера объявился, а от вас почитай семь годков не слуху ни духу. Другой бы плюнул уж на энтакое дело, да забыл. Добре, што память у меня…

— Стоп! Что за шутки? Какие семь лет? Мы три дня назад виделись. Меч с маяком и жемчужину тебе дали.

— Никаких шуточек, семь лет, с лишком дажить.

— Так это ведь те самые временные парадоксы, о которых нас с… старшие предупреждали! — восхищенно проговорил притихший в стороне Бамбук.

— Точно, так и говорили! — продолжал он, все больше распаляясь. — Они ведь и в нужное время портал прокинули только с двадцатого или даже с тридцатого раза. Да и то лет на сорок ошиблись! Я ведь прикидывал, у них при первичном пробое погрешность в целые века. Да сами помните, то во времена Петра первого, то к древлянам закидывало. Для того и маяк, чтобы в нужное место в нужный момент портал пробивать.

— Семь лет прошло! Ха-ха-ха! Вот это поворот! — в наступившей тишине хохот тощего прозвучал особенно громко и неприятно.

— Если с той встречи здесь прошло семь лет. А у нас всего три-четыре дня. То отправленный на сутки раньше Тичер провел здесь почти десятилетие. Я правильно понимаю? — задала вопрос темноволосая.

— Не, необязательно. Может, больше, а может и меньше. Десять лет, пятьдесят или же полгода, а может и неделю. А могло случится и так, что вчера только здесь появился. Не вычислить никак. Жаль, он сам ничего не помнит.

— Почему вы называете меня Тичер? — задал, наконец, волнующий вопрос, воспользовавшись возникшей в разговоре паузой.

— Тичер — твой псевдоним. Настоящее имя — Угольков Игорь Викторович. Год рождения — 1988. Работал учителем истории в средней школе. Потому и Тичер. — темноволосая будничным голосом начала перечислять подробности моего такого далекого и забытого прошлого, но ничто из упомянутого не казалось знакомым. Будто говорили о совершенно постороннем человеке.

— После попадания в Стикс, по причине генетической особенности, предполагавшей получение необходимых для выполнения задания умений, был завербован к нам в команду. Пройдя подготовку и развив навыки до должного уровня, отправлен в прошлое, для выполнения определённый процедур и начальной подготовки операции. На выполнение давались сутки. После этого ты должен был подать сигнал с помощью маяка. Сутки истекли. Маяк активирован не был. Пришлось действовать самостоятельно. Организовывать поиски. Попасть в то же место, что и ты не проблема. Координаты известны. Проблема в другом. Бамбук уже пояснил насчёт временных парадоксов. Так что было сложно. Почти два дня потратили на поиски. Вероятность найти тебя без сигнала маяка была практически нулевой. Искали пробой, приблизительно подходивший по времени. Планировали раздавать аборигенам специально изготовленные мечи, в клинках которых были спрятаны маяки. Активация с помощью дактилоскопической экспертизы отпечатка пальца. Так что вероятность случайной активации была исключена. Изготовлена была сотня штук. Но пригодился лишь один. Единственным удачным пробоем оказался тот, в котором состоялась встреча с твоим будущим крестным. Мы продолжали поиски ещё почти сутки. Безрезультатно. А потом активировался маяк.

— Ты правда совсем ничего не помнишь? — закончив рассказ, то ли с надеждой, то ли с подозрением спросила темноволосая.

— Нет, ничего. — ответил автоматически, пытаясь переварить и усвоить кучу информации, обрушившуюся на мою бедную голову.

— Неожиданно и интересно. — после короткой паузы задумчиво проговорила темноволосая. — Вы тут поговорите пока. Я свяжусь с… командованием.

Напоследок посверлив меня пронизывающим холодным взглядом, она развернулась и скорым шагом двинулась к порталу, так и оставшемуся висеть над склоном. Остановилась напротив клубящейся пелены, обернувшись спиной к нам, достала что-то из разгрузочного жилета.

После этого пространство между ней и порталом засияло знакомым зеленоватым светом. Помнится, совсем недавно, очень похожим светом горела овальная пластинка на клинке.

Полыхнув вначале нестерпимо яркой вспышкой, в дальнейшем иллюминация обернулась спокойным зеленоватым свечением. При этом свет, падающий по сторонам от фигуры ровными пластами, совсем не отражался на поверхности портала. Он проходил сквозь неё, тонул и исчезал без следа в туманной дымке.