Последняя Осень. В осаде.

Глава 12

Вечером дел на береговой линии почти не убавилось — а Рена заменить было некому, теперь только одному ему было под силу разобраться в происходящем там бардаке. Однако же, это было вполне объяснимо — в дела других командиров он тоже не смог бы вникнуть, настолько минувший штурм все изменил и перевернул.

Северяне просто так не оставят столь обидное поражение -тем более здесь оставались их товарищи. Кроме работ по восстановлению оборонительных линий приходилось внимательно следить за тем, что происходило в лагере через реку от них. К всеобщему облегчению, там было довольно спокойно.

Ближе к рассвету, что в такое время года значило, что Рен весьма припозднился, он еще раз обошел караулы, распорядился, чтобы везде были бочки со смолой: на случай поспешного отхода. Он понимал, что вечно удерживать береговую линию им не удастся — да, северяне получили сильный удар и по самолюбию, и по живой силе, но воины Теодорика и Свена вполне могли сделать плоты, или даже навести переправу — в конце концов, у морских разбойников на кораблях теперь места было довольно много, и они без труда смогли бы взять на борт десант — из тех же рейдеров.

К Адель было идти поздновато — она наверняка уже спала, не хотелось ее пугать посреди ночи, стуча в дверь или, того хуже, влезая в окно.

Припомнив, что на верхней площадке башни осталось его одеяло, он решил сходить за ним, или, быть может, прямо там, на досках, и растянуться. На свежем воздухе ему было спать далеко не в первой.

Пленников условиями особо не баловали- спали на каких-то обрывках, под навесом из парусины- большего и не заслужили. Спали вповалку тут же, путы были чуть ослаблены. Двое часовых их сторожили – меняли их как можно чаще.

Рен, обойдя навес, подошел к часовым с вопросом:

- А где девушка, северянка, отправили в госпиталь? Сильно все же огрели?

- Нет, ваше благородие.

- А, могли на допрос забрать - тут же сообразил Рен.

- Кхм... Нет....Экхм...- Часовой масляно улыбнулся.

- Ты что это ухмыляешься? Я тебя серьезно спрашиваю.

- А я, вашбродие, серьезно отвечаю — нет.

- Так где она?

- Эм, в башне. Где вы сегодня были.

- И какого она там делает?

- А то ты не понимаешь, командир — панибратским тоном выговорил часовой. – Как моя смена кончится, я туда сам схожу, скажу точнее — глаза ополченца блеснули в темноте.

В этот момент из башни донесся истошный, полный ярости девичий вопль, и Рен, ни секунды не думая, залепил гулкую затрещину часовому и побежал к бревенчатому строению. За ним, разбуженные звуком удара, заерзали вымотавшиеся пленники.

Он толкнул дверь плечом, и все находящиеся на первом этаже башни на мгновение замерли. На счастье, девушка еще сопротивлялась — не то ее привели сюда недавно, не то ярость придала ей сил, чтобы в столь тесном помещении защищаться от четырех ополченцев и их грязных ручищ. Однако, судя по рожам вояк, те никуда не спешили и вовсю решили позабавиться — предварительно напугав свою жертву до полусмерти.

Девушка полусидела, полулежала, забившись в угол, с гневом и вызовом смотря на своих мучителей. Одежду с нее уже целиком сорвали, она едва-едва могла прикрыться какими-то лохмотьями, которые напоминали шерстяную рубаху. Вокруг были прочие обрывки одежды, лежащие вперемешку с рогожами и скатками, на которых пленницу и пытались разложить. Судя по всклоченным волосам, ссадинам и обнаженной груди, которая судорожно вздымалась и опускалась, силы ее были на исходе.

- Какого х... Что здесь происходит? - не стесняясь в выражениях, спросил Рен.

- О, командир — не растерявшись, слово взял один из арбалетчиков, который был с ним на башне... Тот самый, который взводил ему оружие для стрельбы... - Мы только начали, но вы как раз вовремя.

- Вовремя?!

- О, вы отлично сегодня постреляли этих дикарей с севера, и тоже хотите расслабиться.

Рен молчал, тупо уставившись на говорящего, кулаки сжались, едва ли не до хруста. Ополченец понял это по-своему:

- Вы проходите, не стесняйтесь, первый приз вам, а мы так сказать, подмогнем, а то брыкливая больно! - остальные трое мерзко загоготали.

- Вы знаете — другой его товарищ нагло запустил руки под обрывки рубахи, вопреки протестам и отчаянному сопротивлению пленницы, - будет вам потеха сегодня. А ну братцы, держу эту дрянь, командир первый пойдет.

С шутками и прибаутками ополченцы схватили девушку за руки и за ноги, срывая с нее остатки одежды.

Рен поверить не мог своим глазах — меньше чем полдня назад этот ублюдок размазывал сопли и слезы по лицу, испугавшись противников и пораженный смертью друга. И сейчас этот узкоплечий юноша, которому было от силы весен шестнадцать, нагло и жадно шарил руками между бедер у пленницы, желая с ней развлечься, и при том считая это совершенно нормальным.

Тайный лучник действовал по наитию — он сделал шаг вперед, пнув ногой того, кто хватал ее за ноги. Тот растянулся на полу, хватаясь за кадык, пытаясь отдышаться. Второго, сидящего рядом, он ухватил за ворот стеганки, дернул вверх, и, взявшись подживающей рукой еще и за ремень, отправил его в недолгий — в аккурат до противоположной стены, полет.

Пленница, обретя нежданного спасителя, из последних сил впилась обломанными ногтями в лицо заводиле. Рен ухватил того за волосы, ногти оставили на его лице глубокие борозды, и мощным ударом своротил ему нос – четвертый, не дожидаясь расправы, сиганул в открытую дверь, да и был таков.

Закончив наводить порядок, Рен ровным голосом произнес:

- Радуйтесь, что я на вас набрел. Если бы сюда решил прогуляться Хелдор, то после увиденного заставил бы вас задницами пики полировать - причем, публично — чтоб ваша родня видела, каких мразей они воспитали.

Вздохнув, он обратился к пленнице:

- Ты ведь понимаешь, что я говорю?

Та, с некоторым опозданием, кивнула.

- Собирай все вещи, пошли наверх, будешь спать наверху — Рен показал пальцем на лестницу.

Побитые ополченцы, сдавленно ругаясь, вышли на улицу. Девушка, прижавшись к стене, испуганно посмотрела на Рена.

- Я … сплю... с тобой... Вместе?

Рен в сердцах плюнул на пол.

- Не со мной, а сама по себе. На держи - Рен отдал ей свой плащ. Та, вспомнив, что была абсолютно голой, накинула его на себя и, придерживая материю, собрала то, что осталось от ее одежды.

Стрелок, прихватив масляный фонарь, полез наверх, а северянка за ним следом. На верхней площадке никого не было, здесь дежурить, судя по всему, должна была побитая им троица.

Низкая жаровня едва тлела, Рен почти наощупь расшевелил ее, после чего докинул поленьев. Было достаточно светло, но холодно. Внизу, однако, девушка точно бы не уснула.

Рен постелил рогожу, широкое одеяло, которое ему всучила Адель.

- Ложись.

- А ты?

- Ты... Ты ведь сейчас допросишься! - не скрыв раздражения, выпалил тот. Что за порядки у вас.

Та послушно улеглась, а Рен прикрыл ее второй половиной одеяла. Та, наконец, поняв последнюю фразу, заерзала и снова обратилась к нему.

- Ты спас меня от этих.. этих voldtektsmenn. Но я пленница, значит не свободная. Я твоя рабыня, thrall, как у нас принято.

Рен, уселся рядом, машинально осматривая шишку у нее на лбу.

- Спи, скоро утро — сказал тот, не желая вступать в спор с ней.

- Но ты хотя бы... Симпатичный. И добрый.

- Завтра Адель осмотрит тебя. Ты могла еще и простудиться.

- Твоя жена?

- А? Нет, не жена…

- Значит, Адель тоже твоя thrall?

Рен издал звук, похожий не то на шум из кузнечных мехов, не то на стон — и ничего не ответил, пытаясь устроиться поудобнее у бревенчатой стены.

- Я Аслейф.

- Рен... - буркнул лучник, копошась у себя в сумке.

Сквозь дрему пленница наблюдала, как Рен разложил перед собой остатки ее одежды, достал иглу вместе с суровыми белесыми нитками, и принялся за починку. Глаз он так сегодня и не сомкнул.

Теодорика и Свена быстро осведомили, что несмотря на большие потери основная задача была выполнена — оба мангонеля были уничтожены, и их ремонт займет немало времени, да и многие инженерных дел мастера были истреблены. Дождавшись окончания негласного перемирия, во время которого и осаждающие, и защитники занимались сжиганием павших — естественно, не приближаясь друг к другу ближе, чем на полет стрелы, гномы и стюрангардцы продолжили приготовления. Вероятность того, что второй лобовой штурм будет успешен, была невелика, а потому в дело вновь вступили камнеметы гномов.

Машин выкатили полтора десятка — все, что уцелели после неудачной попытки выдвинуть камнеметы на позицию. Расчеты прикрывали мантелеты, и против баллист это было достаточной защитой.

Фэм мог ругаться сколько угодно — но стрелы их уцелевших орудий были практически бесполезны. Под их обстрелом лишь время от времени меняли осадные щиты, посему главный инженер отдал приказ прекратить— снарядов было не так много, как хотелось, а для новых щитов у осаждающих был целый лес.

На попытку дворянского ополчения сделать вылазку, из лагеря тут же показались гусары — и воинам под командованием Густава не осталось ничего, кроме как бессильно бранясь отойти назад.

Орудия, наконец, были заряжены, выверены, и первый залп обрушился в сторону защитников Арн-Дейла.

Обстрел продолжался даже ночью, и защитники не в силах были им помешать. На ночь гусары отправлялись в лагерь со своего дежурства, после чего всю ночь рейдеры и гномы жгли костры вокруг орудий, не оставляя шансов лазутчикам. Уверенные в своей безнаказанности, осаждающие наладили добычу камня прямо в карьере, который верой и правдой доселе служил Арн-Дейлцам. Прямо из карьера их отправляли в сторону города — калибровкой гномы себя не утруждали, в ресурсах они ограничены не были, да и орудий было полтора десятка. Камни частенько попадали в стены, но то, что строилось не один год - нельзя уничтожить в одночасье. Некоторые камни перелетали через стены, разрушая дома. Прежде, чем кто-то мог пострадать, обитатели домов близ стен перебрались поглубже в город — дальше, к счастью, снаряды улететь не могли. Завсегдатаи трактира «Под Бревном» - в основном дружинники, помогли всему заведению перебраться вглубь города. Осада осадой, готовить там стали куда как скромнее, но вот погреться в бадьях и пропустить кружечку всем еще хотелось, так что легендарное заведение вполне себе держалось на плаву.

На стенах оставались только немногие часовые, остальные отряды, находились в городе или в своих расположениях — но всегда были начеку. Однако, было ясно, что теперь их не станут атаковать прежде, чем рухнет хоть сколь-нибудь значимый кусок стены.

Это было делом времени, но люди уже, кажется, перестали обращать внимание на доносящийся то и дело от стен город — забот тоже хватало.

Однако, необходимо было срочно что-то придумать. Атакующих все еще было немало, и на улицах города их было бы удержать непросто.

Хелдор после случившегося в тот же вечер пробрался – нет, скорее прошел, потому как мало кто его мог в тот момент остановить, в погреба графа, там сгреб несколько бутылей крепкого вина и заперся у себя в комнате.

Прошел вечер, ночь, затем весь следующий день – иные думали, что он будет в своей комнате, выть, кричать, клясть судьбу – но он молча и по-черному пил.

Разбудил его шум, ну а еще нещадно хотелось пить. Превозмогая пульсирующую боль, он резко вскочил с кровати, осматриваясь. В своей комнате. Уже неплохо. Осмотрел себя — уснул в нижней рубахе и подштанниках, значит. Оглядел кровать. Еще и один. Слава богам.

- Мы охраняли вашу честь не смыкая глаз. – услышал он знакомый голос.

- Всякий осмелившийся был выдворен Халдыком, гауптман.

Хелдор обернулся на голос, полный яда, увидев Флеру, вошедшую в комнату. За ней прошел внутрь и Трубадур.

-То есть? - не сообразил командир пикинеров.

- К тебе хотела зайти Альда - Клаттер сказал, что, вроде как, пособолезновать, но знаем мы таких. - Означенный дружинник в это время молча подал для Хелдора рассол в деревянной кружке. - но она — продолжила воительница, пока тот пил, - едва увидев меня, сказала, что зайдет попозже... И куда-то очень сильно заспешила.

- Ты напугала ее- сказал Хелдор, надеясь, что это будет выглядеть обвиняюще, но наткнулся на раздраженный взгляд Флеры.

- Может, Вам еще начать сюда баб из борделя приводить, гауптман. Или надо было пустить к вам Евик. Мне кажется, она хотела проникнуть к вам со встречным визитом, но тоже сбежала, увидев, что у ваших дверей часовой.

- Да какой я нахрен гауптман? – Рявкнул Хелдор так, что у него запульсировало в висках.

- Да вот как-то… Привязалось, благодаря тому имперцу.

-Альда… - проговорил Хелдор, прислушиваясь к шуму в голове, - может и правда хотела поговорить со мной…

- Кто-то не хотел ее к себе пускать даже на выстрел из лука – холодно сказала Флера – потому как если бы не твои друзья – ваша, командир, голова, до сих бы торчала где-нибудь на столичной площади. Такая потемневшая, сморщенная, и с выклеванными глазами - Клаттер, удивленно глядя на Флеру, буркнул, что принесет завтрак, и поспешил исчезнуть.

Когда он пропал из виду, Хелдор спокойно заметил:

- Ты ведешь себя... Неправильно.

- Я не отчитываю Вас перед всеми, попрошу заметить. Ну… Трубадур уже вроде как свой – чуть смущенно сказала Флера - Если Вы хотите навести тут субординацию, начиная с меня — что ж, я отправлюсь на исправительные работы, или можете повелеть мне всыпать плетей.

- Об этом и не было речи, но...

- Вы запутались, командир. – оборвала его девушка. - Я знаю, что с Альдой у вас что-то может что-то наладиться, но... сейчас не подходящее время. Просто боюсь, что вы, отдавшись воле чувств... Подставите от остальных.

- И ты хочешь сказать, это единственная причина, по которой ты столь болезненно реагируешь на Альду?

- Да... Разумеется – Поспешно ответила Флера. - Кое-кто правда хотел Вас видеть, и встреча с ним была бы полезна, но… Сначала думаю стоит привести себя в порядок.

- И кто же это?

- Одо, капеллан.

- Я не планировал исповедоваться.

- Приходите себя. - она подошла к двери, после этого, опершись о косяк, она чуть повернула голову – Мы все будем скучать по Криссу, и Вы больше всех, но… Дальше придется держать себя в руках - Флера, кивнув на опорожненные бутыли, вышла в коридор, оставив дверь открытой. Хелдору стало не по себе. Из раздумий его вырвал Клаттер, притащивший поднос с едой.

Поставив завтрак на столик, он собрался тихонько выйти. Хелдор так и замер перед снедью в растерянности.

- Командир? – Обернулся пикинер – все хорошо? Мутит?

- Еще вчера делил завтрак с Криссом - виновато сказал Хелдор – а теперь, проклятье, все лишения осознаешь в таких вот мелочах. Трубадур закрыл дверь, пододвинул поднос к командиру:

- Ну, жрать меня второй раз просить никогда не приходится - после чего принялся за часть офицерской трапезы, жизнеутверждающе чавкая и травя байки о том, как они с парнями в детстве воровали незрелые яблоки и совсем еще зеленые сливы из сада местного дворянина. Хелдор, увлеченный повествованием, позволил себе слабую улыбку, после чего между ними завязался непринужденный разговор.

Плечо Рена было туго перебинтовано, но теперь почти не ныло. Адель говорила, что через пару дней он сможет наконец-таки взяться за лук. По своему любимому оружию, которое чародейка хранила у себя дома, он, что ни говори, истосковался. Разобравшись с насущными делами, он почти два дня отдыхал здесь, в тепле, а за охраной береговой линии обещал присмотреть Варро, тем более что в основном там располагались бойцы ополчения. О происшествии с неудавшимися насильниками он сообщать не стал, пожалуй, его наказание было более чем достаточным.

Тайный лучник с ухмылкой вспоминал, как Аслейф с ним шла до дома магессы — одежду то ее зашил добротно, однако смотрелась его поделка так, словно у девушки одежда была сшита из лоскутного одеяла, из-за чего она то и дело ловила негодующие взгляды.

Адель восприняла девушку настороженно — вид пошатывающегося от недосыпа Рена и молодой девушки с ним, вид которой из-за одежды и всклокоченных волос наводил на некоторые подозрения. Стрелок рассказал своей подруге, в какой ситуации та едва не оказалась, и она без вопросов пустила ее внутрь. Выслушав ее путаные объяснения про плен и трэллей она, пожав плечами, предложила ей помогать по дому своей служанке Фальке.

- Кажется, Фалька и без нее справляется – через какое-то время многозначительно произнес Рен, когда они оставили девушку на попечении служанки.

- Ну а что с ней делать – вздохнула Адель – со своими историями про плен и треллей всю голову мне заморочила.

- У них в этом плане... Очень странно. Есть просто рабы, купленные за золото и серебро. Есть…Трелли. Пленники, но при этом и гости. Она полагает, что ей просто через какое-то время предложат вернуться домой.

- Отправила бы хоть сейчас домой, клянусь, но как она вообще в бою оказалась? У них вроде женщины могут воевать исключительно в их северных легендах и исключительно на конях о восьми ногах...

- Не совсем так... - В открытую дверь вошла Аслейф — белокурые волосы были завязаны в косу, все мелкие ранки и ссадины на руках и лице были тщательно обработаны. В рубахе, юбке и переднике ее и вовсе было не узнать. - У нас женщины воевать могут. Если защищать дом. — продолжила она, вытирая руки полотенцем и садясь на стул, отодвинутый в угол. – Могут даже ходить в поход, но для клана это... удар по его чести. Значит мало мужчин, клан слабый.

- Ну так, и...

- Я дочь избранного ярла — предвосхитила Аслейф вопрос чародейки. – Меня он отослал в… Город, где мы виделись с Реном, чтобы я там обучилась новому ремеслу и по возможности нашла жениха, однако же… Скорее всего, он просто отослал меня с глаз долой – с грустью договорила та. Будь я в родном клане, это было бы возможно, но... не в этих землях. И вот, я отправилась в поход наравне со всеми, когда корабли пошли вверх по течению.

- Как там, после нашего визита? - осторожно спросил Рен.

- Мы едва собрали три корабля – посетовала девушка – со всех кланов. Взяли даже юнцов, ну и я пошла, благо дротики швыряю метко и сильно. Но если ярл увидит, что его дочь сражается, как мужчина… - Аслейф испуганно вздрогнула -Когда он подходил, я прятала лицо... Он меня не признает при всех… а может даже убить, давая так остальным знать, что отрекается от меня.

- Это очень жестоко.

- У нас в особо студеные зимы девочек отводят в лес на съедение волкам -как бы между прочим сказала пленница, а у Рена от этого спокойного тона волосы зашевелились на затылке. - Так что еще хорошо, что он меня просто отослал от себя подальше - Девушка спрятала лицо, тихо всхлипнув. - поэтому тут, у вас, мне безопаснее, чем в собственном войске...

Рен украдкой глянул на Адель, та едва заметно кивнула:

- Ты можешь остаться. Сколько хочешь. Как все кончится – земля тут богатая, мы найдем тебе деревеньку подобротнее – а там и мужа…

- Это… лучше, чем у нас, на островах. Спасибо, А... Адель. Вы не пожалеете о том, что я служу вам.

- Те, кого мы взяли в плен, в конце лета, из налетчиков – отправлены на все четыре стороны. Но насколько я знаю, они осели по деревням. Приняли их там с охотой – ремеслам, покуда у нас трудились, тоже научились – обнадеживающе добавил Рен. Ну и в дозорах и ополчении с них толку будет поболе.

В этот момент в дверь постучали.

- Я открою — поспешила сообщить Аслейф - радуясь тому, что может быть полезной, и опрометью бросилась вниз по лестнице.

Вскоре послышались громкие шаги, и в комнату вошел паренек в черно-синей накидке — один из адъютантов...Жаль, что это был не Крисс.

- Господин Рен.... Госпожа Адель, удачно, что вы оба здесь, мне меньше... уф... Бегать. Майсфельд собирает совет, и он просил гильдию Магов предоставить... представителя от них.

- Давно такого не было — удивилась Адель.

- Я даже догадываюсь, о чем Майсфельд спросит.

- Угу, смогу ли послать на камнеметы грозу с неба. - фыркнула та лучнику в ответ. - Впрочем, у меня есть кое-что более.... Реальное. - Адель решительно встала с места- ладно, идем прямо сейчас — жди меня с вестовым внизу, я кое-что возьму в лаборатории.

- Ого, интригует. А разве ваш магистр не смог бы... Уничтожить камнеметы молнией или шаром огня. – удивленно спросил посыльный.

- Если и сможет, то тут же и преставится. - Адель вздохнула — он сильно сдал в последнее время, и может даже не понять, что от него хотят, если явится на совет. Я пойду сама, и не с пустыми руками. - с этими словами она отперла замок, войдя в небольшую комнату.

Рен вместе с вестовым спустился вниз, оставшись ждать у двери. Молодой парень переминался с ноги на ногу — то ли что-то его смутило, то ли он очень спешил проводить их в Цитадель.

- Как Хелдор? - неожиданно начал лучник разговор.

- Он... Эм... Ну то есть командир... Оклемался немного. А почему вы спрашиваете?! - Испуганно он переспросил.

- Успокойся, просто я не видел его довольно давно. Ты же меня помнишь?

- Вы лучник, притом хороший. Я еще помню, как вы появились прямо перед построением, и у Вас сапог не было.

- У тебя неплохая память.

- Так же сказали, когда меня сдали в школу при храме, грамоте учиться.

- А как тут оказался? Местечко при жрецах явно потеплее.

- Меня — парень гордо выпрямился — завербовали в дружину. - Это обстоятельство, судя по всему, очень ему льстило.

- Много было желающих?

- Взяли всех, но некоторые сбежали, поняли, что это не так весело. Мальчишки... - снисходительно пожал тот плечами.

Рен прикрыл рот рукой, стараясь не рассмеяться.

- Ну что ж, а ты смотрю, неплохо освоился.

- Да, можно и так сказать...

На втором этаже что-то грохнуло, Рен хотел было броситься внутрь и узнать, что произошло. Ставни в этот момент распахнулись, из окна высунулась перепачканная сажей, но белоснежно улыбающаяся Адель.

- Да, получилось! Сейчас понесем Майсфельду подарочек! Только эм... подождите еще капельку... мне надо переодеться и умыться.

Лучник и вестовой скорбно вздохнули в унисон, обратив взоры на оживленную улицу.

- Как тебя...

- Каин.

- Сыграем в кости, Каин?

Адель было непривычно находиться в подобной компании – помнится, она и на празднике у десятка вояк несколько робела, а тут сидели те люди, на решениях которых держалась вся оборона. Бремя ответственности давило на каждого из них, но сильнее всех изменился Фэм – когда-то балагурящий и развязный, он сидел напряженно, уперев взгляд в одну точку. Он сам не заметил, как плюхнулся в кресло маркграфа, войдя внутрь, но никто не осмеливался ему об этом сообщить. Черные волнистые были в каменной крошке, даже на усах была пыль, глаза были красные от недосыпа. В его образе странно сочетались загнанный непосильным трудом работник, вкалывавший на каменоломне, и полководец, проигравший сражение. То, что камнеметы сейчас безнаказанно долбили стену, он считал следствием своих ошибок — ни больше, ни меньше. В глаза еще бросался Альберт – в бою ему прилетело сильнее всех. Из всех боевых командиров, исключая Рена, у него были наименее надежные доспехи — такое количество открытых мест могло сыграть с ним злую шутку, если бы, например, тот громила, сломавший ему нос, ударил бы лезвием, а не древком. Майсфельд до того, как перейти к основному вопросу, сообщил, что Кварт лично подгоняет под него новый доспех, снятый с имперца.

Что ни говори, одно дело подавлять противника своей стремительностью, ведя в бой пограничную стражу — и совсем другое — удерживать крепостную стену, еще и командуя сотнями людей.

Наконец, выждав какое-то время, Майсфельд взял слово:

- Вы все знаете, зачем мы собрались, ситуация хоть еще и не вышла из-под контроля... Но она со временем нас погубит. Запас снарядов у гномов почти неисчерпаем, а орудия находятся от нас вне досягаемости. Я полагаю, что... Что ждать нельзя, нужно готовиться к вылазке.

- Часовые говорили о высоких балках, которые везли поближе к катапультам. – немного гнусавя из-за повязки, сказал Альберт. – Хотят собрать что-то еще.

-Это требушет. Его собирались доставить сюда.

- Откуда эти сведения, Хелдор? – переспросил граф.

Не дав командиру пикинеров ответить, встрепенулся Фэм:

- Если его сделают как надо… а гномы сделают… То он сможет метать булыжники даже в центр города.

- Дежурство вокруг орудий круглосуточное, я не уверен, что... - начал было Варро.

- Выждем момента, и рыцари ударят - каких бы жертв это ни стоило, но... мы больше не можем ждать — решительно отрезал Густав.

- Даже если вы приблизитесь к орудиям, точто вы с ними сделаете? - встрял в разговор Хелдор.

- В смысле, что?

- Ну рыцари, допустим, снесут заслон рейдеров, каким то чудом разминутся с гусарами и... ну... Вы порубите мечами катапульты?

- Мы можем взять топоры и палицы, Хелдор - резко ответил командир дворянского ополчения — нам не обязательно идти в бой с мечами.

- Хелдор прав — согласился Карви — катапульты выглядят крепкими, их надо сжечь, и такая возможность, пожалуй, может быть только у пехоты.

Кварт поспешил возразить:

- И тащить с собой хворост, масло.... – А лучше вообще смолы.

- Кому-то придется, боюсь, на это пойти... - Решительно отозвался Хелдор.Хоть какой-то шанс уцелеть после столкновения с гусарами есть только у нас. Пики дадут нам преимущество в защите. Мы могли поджечь катапульты, а потом пикинеры из ополчения смогут прикрыть наш обход... Если будет кому отходить.

- Мне тяжело это признавать, но Хелдор прав. Идти придется им.

- Рыцари пойдут тоже, мы постараемся их прикрыть... а за их пиками если что мы... мы.... - Лицо Густава покраснело, но он все же признал очевидное — мы сможем укрыться от гусар... - Оруженосец, сгорая от стыда, рухнул обратно в кресло.

- В таком случае ополчение с пиками будет ждать у ворот, по сигналу Хелдора мы выдвинемся в бой. - Я сам их поведу — твердо решил Варро.

- Хорошие стрелки смогут проредить всадников до сближения – предложил Корнуэль - эти стрелки мы, если что - смутился эльф, не так поняв воцарившееся молчание.

- Этого... - Майсфельд положил руку на плечо Карви, собравшегося что-то сказать, - может быть достаточно. Атаковать лучше на заре... Лучше уже завтра, время на подготовку есть — равно как и на отдых бойцам.

- Почему на заре, Ваше Светлость?

- Рейдеры и гномы скорее всего будут... не готовы к массированной атаке пикинеров – вы же знаете, предутренняя смена самая тяжелая, а прежде чем гусары, спящие в своих шатрах, соберутся ударить, пикинеры, как минимум, могут успеть закрепиться. Они — Майсфельд указал в сторону отдаленного грохота, - настолько обнаглели, что катапульты у них расположены почти в пятистах шагах от лагеря. При должной сноровке мы сможем отступить прежде, чем к вам подойдут основные силы... Итак, завтра...

- Ваша Светлость... - Вмешалась Адель — скажите, зачем вы пригласили меня?

- А... Ну... Мы увлеклись, госпожа чародейка, привыкли, так сказать, своим умом. Кхм. Есть какие-то другие варианты?

- Ваш план безупречен, я бы оскорбила всех присутствующих, подвергая его сомнению. Но у меня есть кое-что, чего сделает этот план многим более... Выполнимым.

Адель аккуратно поставила на стол плотно запечатанный кувшин.

- Странная штука... а где фитиль, или еще что-то, что могло бы — недоуменно воззрился Фэм на сосуд.

Чародейка со вздохом сказала:

- Я до самой утренней зари буду делать еще полтора десятка таких горшков, и мне не хотелось бы разбивать этот, но... Я приглашаю господ пройти на ристалище. А если вы предоставите мишень, то... Вы поймете, что брать масло и дрова вам с собой совершенно ни к чему.

На базарной площади стало намного меньше продавцов и покупателей. Однако же, патрули были усилены, чтобы не допустить того, чтобы кто-то вдруг занялся мародерством. Самым верным способом избежать подобного исхода было занять чем-то всех жителей города: когда человек работает и получает за это пищу или монеты намного предпочтительнее, чем оставлять его наедине с назревающей опасностью.Люди охотно брались за любую работу, а заняться было чем.

Хелдор уже второй раз отправлялся в храм, построенный в честь Верховного Отца – службы внутри не было, но люди стояли перед храмом небольшими группами или поодиночке, молчаливо молясь. Хелдор, лавируя между ними, прошел внутрь. Глаза довольно быстро привыкли к свету свечей и сумраку. Командир пикинеров оставил меч у входа и сел на лавку, ожидая.

- Рад, что нашли время для того, чтобы облегчить свою душу.

- Грешно капеллану издеваться – вяло огрызнулся Хелдор.

- Для того, чтобы утопить горе в вине, тоже необходимо время.

Одо встал перед Хелдором. Поверх черной одежды на нём был луженый доспех гусара – каждая клепка была выполнена в виде креста, а на грудных пластинах виднелись образа святых.

-Поздравляю с обновкой, капеллан, вы ее заслужили.

-Гм… - Одо пропустил колкость мимо ушей – было известно, что ни в поле, ни во время штурма ему еще не приходилось браться за булаву. – как чувствуете себя?

- Перейдем к сути. Дел невпроворот.

-Я насчет того, чем закончился штурм. Люди распространяют слухи…

- Что я некромант?

- К общему нашему счастью – нет. Иначе нам бы всем не поздоровилось. Их не любят и бояться даже те, кто еще не поверили в Верховного.

- Их давно никто не видел.

- Хвала Верховному, что так.

- Ну так… И что известно жителям и защитникам?

- Архистратиг Михаил встал на защиту города, выбрав для этого вашего погибшего адъютанта. В черный час он укрыл город от напасти и… Далее, далее… Я, стыдно сказать, забыл, что сегодня говорил на проповеди – виновато улыбнулся Одо.

- Хуунре направил его руку… - Возразил Хелдор.

- У нас опять возникает непреодолимый теологический спор, в процессе которого в лучшем случае каждый останется при своем мнении. В худшем мы можем переругаться, но это совершенно ни к чему.

- Ладно, для чего тогда вообще меня ты позвал?

- Я не звал тебя. Я хотел тебя навестить и укрепить свой дух. Но зачем-то ты явился сам, не так ли?

Хелдор немного помолчал:

- Здесь… Спокойно. – Честно он признался. – Но это построили люди. По своим собственным представлениям о том, как это должно выглядеть.

- Мы возвращаемся к тому, что люди должны во что-то верить – в трудный час. Просто… Хочу напомнить тебе.

- Ваш бог, к сожалению, являет себя лишь тогда, когда ему угодно – Хелдор встал со скамьи – Не буду других разочаровывать. Но ответь мне на один вопрос – почему Верховный не вступился за ополчение там, пока наемники резали их, как волки овец?

- Грех гордыни, Хелдор. Думаю, он их наказал. Как родитель иногда карает своих чад.

- За что же тогда покарал он Крисса?

- Ну… - Одо развел руками – ты же сказал, что он был в руках Хуунре – с него и спроси.

Хелдор тихо и горько рассмеялся:

- Не уверен, что ты был мясником. Слишком хорошо подвешен у тебя язык.

- Я лишь знаю и верю в то, что говорю – скромно ответил капеллан.

- Допустим. Если веришь – отправляйся завтра с ополчением. Если они тебе так верят и любят твоего бога – твое место не здесь, а на поле брани.

- Вот теперь пристыдил меня ты, Хелдор. И вправду – пусть жрецы успокаивают перепуганных старух. Я понесу Его слово крепкой рукой и тяжелой булавой.

- Вот это я понимаю – кивнул Хелдор. – мне пора.

Одо, кивнув, замолчал, после чего замер у образа со Святым Себастьяном. Хелдор, сделал по храму круг почета, словно здороваясь с каждым изображенным у алтарей и, бросая последний взгляд на изображение святого с головой пса, удалился. Молитвы молитвами, но завтра его отряд ждало тяжелейшее испытание.

Заморозки ночью становились все крепче и крепче. За ночь иней выступил даже на решетке, перекрывающей вход в проем ворот. Хелдор шел вдоль колонны своих бойцов, которые выстроились прямо перед воротами. Меха с подогретым вином гуляли по рядам Арн-Дейлцев — каждому по глотку, чтобы согреться — рука должна быть точной. Вверх поднимались облачка пара — некоторые из бойцов отчаянно зевали, зябко подрагивая, но, в целом, выглядели достаточно бодрыми.

За отрядом Хелдора бесшумно выстроились эльфы, вдоль хода стены Варро выстраивал бойцов ополчения с пиками и арбалетами. Пики в их руках заметно подрагивали, и они с завистью смотрели на дружинников, которые выглядели спокойно и уверенно. Их дрожь унимал Одо, пришедший к месту сбора- его вкрадчивый, спокойный голос лился рекой, заставляя людей дышать глубже и смотреть прямо перед собой, а не испуганно стрелять глазами из стороны в сторону.

Позади бойцов с пиками стучали подковами о мостовую кони - Густав вел в бой дворян и латников, к которым присоединились уланы из городской стражи.

За приготовлениями у стены наблюдал Майсфельд — на сердце было необычайно тяжело. Он перевел взор на поле — камнеметы стихли, только саперы старательно таскали к ним камни- похоже, работали они без перерыва.

Над лесом, холодное и безучастное, вставало солнце. Небесному светилу было конечно же, все равно...

Маркграф вновь склонился над парапетом. Хелдор, придерживая забрало и глядя вверх, обратив взор на своего сюзерена. Граф — коротко кивнул Хелдору, после чего сказал что-то еще вполголоса. Щедро смазанный накануне механизм тихо поднял решетку.

Хелдор махнул рукой, увлекая первые шеренги за собой. Никаких речей на сей раз не было — двигаться нужно как можно более тихо, чтобы враг принял их за наваждение.

Шесть сотен бойцов в черно-синих накидках и налатниках развернули строгий, с четко-очерченным фронтом строй на позиции противников. Эльфы выстроились за ними, с луками наготове.

Всадники разворачивали свои порядки по левую руку от пикинеров. Знамя за спиной Хелдора бесшумно наклонилось вперед – давая команду двигаться.

Охранение у камнеметов повскакивало со своих мест, кто-то шарил оружие, кто-то сонно тер глаза, а кто-то таращился на них в полнейшем изумлении.

- Вперед! Четче шаг! – Рявкнул Хелдор, и его команда разошлась по цепочке. Теперь топот сотен ног буквально втаптывал остатки мужества противника в грязь. – Они обречены, потому что сюда пришли МЫ!

Сердце все быстрее разгоняло кровь по венам и артериям, а нерастраченная ярость рвалась наружу. Пусть сюда на место этих несчастных сбежится хоть половина войска противника – они будут драться так свирепо, чтобы каждый гном и стюрангардец, дрожа у костра, вспоминал о том, что пикинеры многих из них забрали сегодня с собой.

На позиции сонных, ничего не понимающих противников обрушились стрелы — не очень частые — но без продыху. Корнуэль взял на вооружение тот маневр, что Хелдор пересказал ему, и теперь лесные стрелки выпускали стрелы почти не замедляя шага.

Недруги поднимали щиты, укрываясь отстрел, сержанты наводили подобие порядка в своих отрядах. Оказывается, у камнеметов охрана была довольно многочисленной, но как же жалко выглядели они, объятые страхом.

Хелдор, судорожно втянул воздух, захлопнул забрало. Кто-то позади него хлопнул лицевой пластиной чуть посильнее — и стопор встал на свое место. Конечно же, это была Флера. Она опустила пику вниз, ее наконечник теперь маячил где-то у правого плеча командира.

Пики с гудением взрезали воздух, и словно стая хищных птиц обрушилась на рейдеров и гномов — против Арн-Дейлцев в тот час сражаться было бесполезно, словно причудливый стальной лес ожил, чтобы лично покарать захватчиков. Строй пикинеров, даже не дрогнув, перешагнул через заслон, а окровавленные наконечники подрагивали в их руках, ища новую жертву...

В лагере противника началось движение, но отрядов, готовых отправиться в бой с храбрецами, видно не было. Верховые в это время под командованием Густава без всякой жалости истребили каменщиков, и теперь азартно охотились за теми, кто бежал от отряда Хелдора. Они покрыли себя позором, разменяв свою честь на несколько мгновений жизни.

- Доставайте кувшины! Осторожно! Не разбейте, если жизнь дорога.

Странная черная, тягучая жидкость, что называли «кровью земли». Раньше, вроде бы, ее могли добывать в болотах, но секрет был утерян. Говорят, обитую изнутри железом бочку обнаружили здесь же, когда занимали город — никто из давнишних мародеров на нее не позарился - слишком тяжелая, а по ценности сомнительная. Орден магов берег это вещество, помня о его разрушительных свойствах, и, по словам Адель, его пытались синтезировать из самых неожиданных ингредиентов, но все было тщетно.

Никому, кроме чародейки, не было ясно, что эта черная жижа разительно отличается от всего того, что они пытались поджигать, охлаждать и перегонять, так что единственная от нее польза была лишь в том, чтобы использовать по назначению.

- Десять.... Пятнадцать шагов назад! Сохранять строй! Вы- указал он на тех, кто достал из котомок горшки — кидайте в камнеметы... Осторожнее! Не доверяю я этой дряни.

Полтора десятка бойцов — преимущественно стрелки, чье снаряжение было легче, чем у прочих, распределили между собой цели. Глиняные горшки с треском лопались, черная жижа густо стекала по катапультам, пропитывая собой деревянные детали.

- Отлично, теперь... ах тыж сука! К нам гости! Вы... Да кто ж, мать вашу еще! Вернуться в строй! Живо!

Гусары, похожие издалека на белоснежных перелетных птиц, строились лавиной, готовые вот-вот пойти на них рысью, а там уже сорваться в галоп. За ними пристраивались их верные боевые слуги.

Хелдор, выхватил меч из ножен, повторяя давно заученные слова. Много сил не требовалось, на каждую катапульту, облитую черной жижей, было достаточно всего одной искры.

Прошло меньше одной минуты, а все орудия уже стремительно разгорались. Спасти их не представлялось возможным — было ясно, что командование осаждающих совершило серьезный просчет, полагая, что Арн-Дейлцы останутся за городскими стенами, ожидая, когда на них пойдут штурмом.

Все что им оставалось теперь — поквитаться с теми сорвиголовами, которые вышли из ворот и в считанные минуты опрокинули охранение осадных машин, да, может быть, собрать часть металлических деталей, что можно будет вновь пустить в дело.

Лошади гусар были храбры и обучены, и то, как они несколько дней назад помогли своим хозяевам вырваться из окружения, говорило само за себя.

- Отряд! Двадцать шагов назад! Выполнять!

Сержанты переместились в тыл, координируя отход назад. По ту сторону от вовсю разбушевавшегося пламени стал строиться крупный отряд рейдеров. Еще немного и они выдвинутся вперед перед гусарами. Их натиск придется отразить.

- Тридцать шагов назад! Выполнять!

В этот момент конница Арн-Дейлцев стала перестраиваться за баталией Хелдора.

- Вестовой! Кто вестовой? - закричал Хелдор, пытаясь перекричать топот копыт и лязг железа.- Вестовой!

- Ваше благородие? - на его зов отозвался один из всадников.

- Запроси арбалетчиков от Варро, пикинеры пусть будут начеку.

- Будет сделано. -улан умчался в сторону города.

- Хелдор? - Густав приблизился к командиру пикинеров. Тот был в безупречно подогнанных доспехах своего предшественника, на левой руке был туго пристегнут небольшой треугольный щит, а в руке он сжимал массивный топор. Да, пожалуй, таким можно было превратить камнемет в кучу дров, он не зря бахвалился.

- Да?

- Что делаем дальше?

- Не будем поворачиваться спиной, встретим этот отряд. Выгадайте момент и ударьте, когда они сблизятся с нами.

- Отличная мысль, сделаем.

- Густав?

- Да, Ваше благородие?

- Осторожнее с гусарами, не подставьтесь под них.

- Спасибо , смиряя гордость, ответил оруженосец. -Мы успеем уйти из-под удара.

Вскоре рейдеры приблизились, чуть замешкавшись перед горящими орудиями. Они стали обходить их, восстанавливая строй.

Арбалетчики подоспели как нельзя вовремя – они так спешили на выручку, что умудрились запыхаться. Опрометчиво — хоть и похвально. Их вел Рен — в руках он, счастливый донельзя, держал лук – когда вскинул его, руки его подрагивали, не то с непривычки, не то от волнения.

- Стрелки, вторая шеренга! - крикнул Хелдор, походя пожимая руку своему другу - Ядвига, командуй!

Лучница быстро оценила обстановку в момент перестроения:

- Готовься! Дуга два пальца! Бей!

Эльфы поддержали залп, и стрелы нанесли серьезный урон налетчикам, не успевшим перестроиться. Их поддержали арбалетчики.

Перешагивая через раненых и подбадривая себя криками, налетчики они смогли продолжить наступление. Их численность была велика, и они свято верили, что вслед за ними выстраиваются остальные отряды, готовые завершить начатое.

- Заряжай! Прямая наводка! Ждать! - распорядилась Ядвига.

- К обороне! Щиты и алебарды во фланг! - отдал приказ Хелдор. Эта шваль - лишь смазка для наших пик, стойте крепко!

- А ну, подходи!

- Не боись, ща погреем! - кричали наперебой бойцы, потрясая оружием.

- Третья шеренга, товсь! - Что есть сил, рявкнул Ивви, давая вестовому отмашку продублировать сигнал рожком.

Налетчики, оказавшись в тридцати шагах от противника, вместо того, чтобы продолжить планомерное наступление, выставив щиты, решили с налета ворваться в строй, как они обычно и делали. С небольшим запозданием стрелы эльфов ударили по тылам рейдеров, после чего задние ряды, боясь второго залпа, укрылись за щитами. Стрелки дружинников разрядили арбалеты в упор — атакующих буквально отбросило назад.

- Третья шеренга вперед! - улучив момент, крикнул Ивви.

Не давая рейдерам, у которых перед носом сбрило половину первой шеренги, опомниться, вся баталия качнулась вперед, слаженно выдавливая противника. Когда они утвердились на своей новой позиции, на растерявшихся рейдеров навалились с флангов бойцы со щитами и алебардами, ведомые Хелдором и Халдыком.

Вскоре численное преимущество рейдеров сошло на нет — еще минута, и некоторые из них начали показывать спины. В этот раз слаженный удар пикинеров и стрелков заменил долгое затяжное сражение в обороне с неизбежными в таком случае потерями.

Отряд Хелдора в тот момент безраздельно доминировал на поле боя, поэтому раненым в их рядах сразу оказывали помощь, а надежные доспехи и преимущественно длиннодревковое оружие практически исключали вероятность того, что кого-то из этих отважных бойцов сразят наповал.

Командир пикинеров, к стыду своему, вновь утратил возможность командования, сражаясь как простой ратник в самого гуще боя. Халдык не отходил от него ни на шаг и там, где были эти двое, налетчики Теодорика могли только бессильно отступать.

Вскоре лишь немногие разрозненные отряды пытались им сопротивляться, но бой подходил к своему завершению.

Запоздало Хелдор понял свою ошибку — увидел он пущенные арбалетчиками и эльфами стрелы, как ему сначала подумалось, в никуда, а потом он услышал топот и конское ржание — лавина гусар, преодолевая догорающее препятствие, сорвались в галоп.

По простоте своей командир пикинеров полагал, что гусары развернутся для удара во фланг или проведут еще какой-то сложный маневр, за время которого они успели бы среагировать на атаку знаменитых наемников. Хелдор не учел, что к рейдерам своего нанимателя теплых чувств они не питали, а с точки зрения исхода боя сотня уцелевших, но окруженных рейдеров была все равно что сотней мертвецов, не более того. Выставив длиннющие копья, гусары ударили точно в гущу сражения. Раздался треск, гвалт, крики, гусары, сломав пики, пронеслись мимо смешавшихся шеренг под командованием Ивви и Хелдора, где их остановил резерв, который смог сохранить строй.

Хелдор оказался в гуще этой страшной мясорубки, пытаясь встать. Ребра сдавило от удара, уши заложило, в голове стоял звон. Халдык уже успел подняться — на него грудью налетел конь, но орк успел воткнуть в него обе сабли, после чего его отбросило в сторону. Орк стащил с Хелдора рослого налетчика, навалившегося прямо на него. У того в спине застрял обломок пики, а на обескровленном лице не было ничего, кроме удивления. Пережившие атаку дружинники спешно поднимались, не собираясь оставаться в долгу перед гусарами.

Резерв шел вперед под счет Фионы и Статли, тесня кавалеристов. Они отмахивались он пик неестественно длинными и узкими мечами-кончарами, поднимали лошадей на дыбы, пытаясь прорваться вперед, но тщетно. Ивви и Хелдор быстро собрали бойцов вокруг себя и теперь обступали противника слева и справа. Это, похоже, был один из немногих случаев, когда кто-смог остановить атаковавших в лоб гусар. Отчасти Арн-Дейлцев спасла нетерпеливость наемников — они решили броситься в бой, не дожидаясь, когда бойцы Хелдора закончат с налетчиками.

По гусарам стали прицельно бить стрелки - а некоторые и вовсе просто били по коням, и кавалеристы, нанося уколы кончарами и понукая коней бить копытами зазевавшихся дружинников, прорвались из окружения. За гусарами пыталась увязаться бойцы Густава, завершившие фланговый обход, но было поздно — наемники ускакали прочь, чтобы дать лошадям отдых и взять из обоза облегченные пятиметровые копья для новой атаки, ну а панзерказаки тоже не были дураками меряться с ними силами в ближнем бою.

Многие бойцы, охая, возвращались в строй, держась за ребра и отбитые бока. Кому-то повезло меньше — почти пять десятков Арн-Дейлцев лежали недвижимо - некоторым из них удар пришелся в бок или спину — те, кому не повезло оказаться ближе всех к гусарам. Почти столько же в ближайшее время не смогли бы продолжить бой, хоть доспехи и спасли их от смерти.

-Хелдор? -Густав, усталый и расстроенный тем, что они не смогли сесть гусарам на хвост, обратился к капитану.

- Да?

- Мы возьмем раненых и убитых на лошадей, и в город. Катапульты вы сожгли, надо отходить, тут делать нечего.

- Да, что уж тут торчать, - сложив руки на груди согласился Халдык.

- Нужно поторопиться, пока не... - о боги — Ивви поддерживал голову алебардиста, изо рта которого лилась кровь... ей он только что и захлебнулся — кавалерийская пика пробила пластины бригантины и, судя по всему, пробила легкое.- пока она не вернулись с повторным визитом — наконец, выговорил сотник, закрыв погибшему глаза.

Капитан смотрел то на застывшего дружинника, то на Ивви, который в тот момент не знал куда деть трясущиеся, липкие от крови руки. Рядом, раскачиваясь, сидел на корточках один из щитоносцев — кончар выколол ему глаз, и будь дружинник не столь проворен -был бы уже мертв.

Едва Хелдор собрался кивнуть, давая свое молчаливое согласие на отступление, как вдруг ему показалось, что крыло ворона застило ему взор, и он провалился в темноту.

Бой шел уже в городе, все новые и новые отряды штурмующих входили в город. Штурмовые отряды наемников пресекали очаги сопротивления — оставляя хлещущие кровью просеки в рядах защитников — их не волновало, кто стоял у них на пути — остатки дружины, ополченцы — да и женщин и отроков, взявших в руки оружие, они не щадили.

- Здесь! Стоим здесь! - запыхавшись, скомандовал Хелдор. Измятое забрало беспрестанно хлопало, только мешая, и он зло сорвал его с петли, отбросив в сторону.

Горстка пикинеров и алебардистов перегруппировалась на рыночной площади. У Цитадели уже было черным черно от врагов — не прорваться. За их спинами, улучив момент, перезаряжались арбалетчики — он уже не мог вспомнить, кто был из дружины, кто из ополчения, кто-то, быть может, был среди них из стражников - стрелки были одинаково усталыми и ободранными. Рен, взявший над ними командование, выглядел немногим лучше.

Они были здесь островком спокойствия — люди бежали со всех ног от имперских головорезов. Их было не так много, но действовали они очень жестко, агрессивно — а там, где не поспевали они, поспевали воины Свена и Теодорика. - Лишь немногие, видя спокойно стоявших бойцов Хелдора, становились с ними в один строй, предпочитая бой позорному бегству.

Когда поток отступающих сошел на нет, он обнаружил, что улица почти опустела — преследователей не было.

-Ждать! -рявкнул Хелдор — Быть начеку!

В этот момент в зареве загорающихся домов показались белоснежные перья... Гусары. Они строились плотно, стремя к стремени. В одной шеренге их было не меньше десятка — насколько позволяла улица. За ними выстраивались еще и еще... Больше сотни... Быть может, даже все полторы сотни. Они избежали всех кровавых штурмов и вылазок, которые защитники устраивали так часто, сколько могли. И вот они здесь. Сохранили силы для решающего удара.

Кони сорвались в галоп, колокольчики на уздечках легкомысленно звенели, копья опустились горизонтально... Они были почти в два раза длиннее их пехотных пик.

- Стоять насмерть, Арн-Дейлцы! Так долго, сколько сможете! - Хелдор как мог подбадривал воинов, но предательские мысли лезли в голову — для чего им стоять тут и держаться из последних сил? Был ли еще в этом смысл?

Построение кавалеристов тараном влетело в их строй. Трещали пики, ржали кони, падали наземь гусары, падали, давясь кровью, защитники города. Строй был взрезан пополам — тем, кто остался в живых уже никак было не совладать с противником.

Хелдор, как заведенный, рубил и колол полексом, не замечая ран, которые во множестве наносили кончары гусар в сочленения его доспехов.

Наемники спешились, принявшись за уцелевших, и были они искусны не только в таранном ударе — в своих леопардовых шкурах и с крыльями на спинах они были похожи на диковинных зверей, рвущих все и вся на части.

Он видел, как Ивви и Фиона, встав спина к спине, отражали удары гротескно длинных мечей, видел, как Халдык, пропустив смертельный удар в горло, продолжал сражаться из последних сил, и его могучие легкие тщетно пытались достать воздуха для того, чтобы этот могучий воин мог сражаться еще хоть одно мгновение.

Рен пытался остановить бегущих со всех ног стрелков и, зазевавшись, пропустил подлый и точных удар чуть выше поясницы. Один из ополченцев, бросив пику, раскачивался из стороны в сторону:

- Ангелы... Это ангелы... Они наказали нас... Наказали за наши грехи.

Флера тщетно пыталась оттащить его подальше, но ее грубо, пинком отшвырнули в сторону. после этого без всякой жалости один из гусар пронзил обезумевшего от страха и горя парня.

Хелдор ударил противника точно под назатыльник, пробиваясь к Флере и помогая ей встать. В этот момент на помощь гусарам подоспели наемники, и вся торговая площадь в мгновение ока заполнилась яркими, кричащими одеждами, так, словно на площади, как в мирные времена, начался праздник.

Сопротивление было сломлено. Доспехи продлили жизнь Хелдора, но лишь для того, чтобы он, сотрясаясь в рыданиях, ползал на коленях по опустевшей площади, закрывая глаза тем, кто сражался рядом с ним до конца...

Хелдор вырвался из кошмара, вдруг снизошедшего на него. Растерянность сменилась решимостью, глаза, словно пытаясь удержать в нем клокочущую ярость, сдвинулись в две узкие щелки.

Пикинеры уже перестраивались, готовясь так же, колонной вернуться в город.

Перед глазами снова встала разгромленная рыночная площадь, залитая остывающими лужами крови....

- СТОЯ-ЯЯЯЯЯЯТЬ! СТОЯЯЯЯЯТЬ!!!! РАЗВЕРНУТЬ СТРОЙ! - закричал он с таким диким надрывом, который от него никто еще не слышал. Проходящему мимо Клаттеру он это, как вышло, прокричал прямо в ухо, и тот, испуганный, присел на корточки, сжимая голову руками.

- Командир? - почти хором обратились к нему вопросом сотники, оказывавшиеся тут как тут. Вид у них был озабоченный.

- Мы... Ммыы... - Капитан все еще не мог прийти в себя, а горло от такого резкого вопля саднило. - Мы должны встретить гусар сейчас... Иначе.

- Иначе? - стараясь помочь Хелдору не потерять нить повествования, уточнил Халдык.

- Иначе нас ждет смерть... Да, с запозданием, но смерть.

Бойцы прекратили перестроение, возбужденно гомоня. Конница уже въезжала в ворота, везя с собой раненых и павших. Собираясь с силами, Хелдор стянул с головы шлем, осматриваясь вокруг. Бойцы, сжимая в руках оружие, были готовы выслушать своего командира.

- Вы все видели, как гусары старательно избегают открытого боя, стараясь наносить быстрые, точные и болезненные удары. Сегодня они решили, что быстро отправят нас в историю — да не на тех напоролись. Их бойцы не бессмертны – и сейчас их богато украшенные доспехи не спасли их, а перья хищных птиц, гордо реявшие на ветру, втоптаны в грязь и кровь. И если мы воспользуемся шансом и не покинем сейчас поле битвы – мы сломим их. А если нет — помяните мое слово -эта угроза не пропадет втуне, более полутора сотен лучших имперских всадников будут кружить над нами, словно хищные птицы — и в конце концов ударят тогда, когда это нужно им — когда мы будем изранены, обессилены, сломлены смертями своих товарищей!

Воцарилось молчание. Лишь едва слышно позвякивал металл и скрипели ремешки.

- Где мой рог? Пора подать сигнал, кому следует! Пик много не бывает!

- Вот, ваше благородие — Мишель, алебардист, чуть прихрамывая, подошел ближе и протянул рог, чуть запорошенный ледяной водой пополам с ледяной крошкой. Наверное, ремешок лопнул, слетел с перевязи.

- А выйдут ли они? - с сомнением спросил Жастин — не у каждого есть яйц... кхм … не у всех достанет храбрости — вот так вот, выйти в поле.

- Варро мне обещал, что если я обучу пикинеров, то я смогу на них рассчитывать. Время пришло.

Хелдор подал в сторону города условленный сигнал, дважды коротко и резко подав сигнал.

Ответа не было. Забыв о перестраивающихся в лагере противниках, все смотрели на стены. Прошла лишь минута, но Хелдору они изрядно подпортили нервы — сжатая добела рука была готова, пожалуй, сплющить у сигнального рожка медный мундштук.

Наконец, решетка вновь поднялась, оттуда выдвинулась колонна пикинеров — впереди них угадывалась мощная фигура Варро. Рядом с ним шел капеллан, подбадривая бойцов.

В ответ пропел рог Арн-Дейла — с надвратной башни за ними наблюдал Майсфельд.

- Отряд! Стройся! Выдвигаемся к камнеметам, шагом, марш!

- Вперед! Принимаем бой!!! -вторили ему.

- Не спать! Шире шаг! Шире шаг!

Хелдор, чуть замедлившись, подобрал с земли гусарскую хорувгь. Он развернул сложенное вдвое полотнище. На зеленом фоне был изображен Верховный Отец. На бога-покровителя воинов он похож не был — это был белобородый старец с аскетичными чертами лица — смотрел он строго, испытующе. Хелдор ощутил от чего-то в душе странный укол ревности — какой-то необъяснимый, поднимающийся из самых глубин подсознания. Причину он нашел довольно быстро, и на его лица на мгновение отпечаталась злая ухмылка.

- Да пожалеют те враги, что ищут защиты у тебя, старик. – после этого он нашел в выстраивающихся порядках Одо и, многозначительно хмыкнув, протянул ему трофейное полотнище.

Наконец они приблизились к еще теплым головешкам, оставшихся от камнеметов, куски металла лежали тут и там, а камни, приготовленные для обстрела, были довольно массивными, чтобы...

- У гусар есть их слуги… И есть дворянская конница. На этот хлам гусары могут не полезть, но нам стоит прикрыть фланги… Чем есть. – предложил Ивви

Хелдор посмотрел вдаль, поднеся ладонь ко лбу. - их пока не видно, готовятся. Время есть. - Приготовить укрепления! Балки кладем крест-накрест, живо, живо!

Обугленные рамы и поперечины рубили топорами и алебардами, укладывая между нагретыми жаром валунами. Получалось просто, примитивно — но должно было сработать.

Ополченцев вышло за ворота довольно много. Варро, помахав рукой в латной перчатке арбалетчикам из береговой охраны, коротко кивнул Хелдору, указывая на приведенных с собой бойцов. Лицо у него было довольно мрачным, и он, помявшись, все же решил перекинуться парой слов:

- Я сделал то, что обещал, но я надеюсь, ты знаешь, что делаешь...

- Вместе мы справимся, Варро, больше некому. Любую другую пехоту они раскатают - а вот нам судьба остановить их сегодня.

Начальник ополчения улыбнулся:

- Мне нравится твоя уверенность, и она тут же передается мне. Я знаю... Ты видишь больше, чем дано обычным людям. Мои люди в твоем распоряжении.

- Хорошо, Варро. Пришли мне своих сотников, я скажу им, что от них требуется.

На слово «сотник» один из бойцов рядом с Варро вздохнул. Лицо его выглядело изуродованным, были видны швы на щеке. Баркли.

- О! - Не удержался Хелдор. Да это у нас тот самый герой левого фланга, не так ли?

Пикинер открыл рот, зло выдал несколько гласных звуков, после чего с досадой плюнул Хелдору под ноги.

- Хорошо, что я не понял, о чем ты. Если бы мог говорить нормально, то языка ты бы лишился конкретно сейчас.

- Ыыыгы! - мрачно ответил Баркли.

- Я надеялся, что его казнят - мы потеряли по его мне много хороших, но слишком горячих парней. - с неподдельной горечью произнес командир пикинеров.

- Это было бы слишком просто — на полном серьезе сказал Варро. - Пусть сражается. Если боги решат прервать его муки совести — то пусть погибнет в бою.

- Что ж, хорошо. По крайней мере, какую-нибудь глупость он больше не сморозит.

Чувствуя испепеляющий взгляд Баркли, Хелдор отвернулся, и только для того, чтобы нос к носу столкнуться с Карви- он вышел в поле сам, да еще и взял с собой сотню парней покрепче, которые, как знал Хелдор, виртуозно владели алебардами.

- Остальные ждут у ворот — виновато сказал Карви. Против конницы остальные сражаться уж точно не обучены, да и нельзя всех сейчас в поле выводить. Но если что — остальные начеку.

- Майсфельд долго ругался? – С понимаем улыбнулся Хелдор.

- Поругается и перестанет. Мое место тут, рядом с тобой.

-Спасибо, Лейтенант, я рад тебя здесь видеть. Стройтесь к ополчению поближе, если они смогут прорваться, то с вами им дело и иметь.

- Будь-сделано — быстро согласился Карви. - Так понимаю, главное удержать первый натиск, а там...

- Мы смогли тут кой-как закрепиться — показал рукой Хелдор — так что строй бойцов, скоро начнется.

В нескольких сотнях шагов от них строились гусары — и не они одни. Было множество всадников в разноцветных пестрых накидках или без оных — отряд рыцарей и оруженосцев тоже желал поквитаться с мужичьем, нанесшим им обидное поражение у ложного брода.

Больше двух сотен гусар, больше или столько же их слуг, а рыцарей с оруженосцами было под пять сотен — если, конечно, в поле вышли все. Все равно что пытаться остановить снежную лавину или штормовую волну, но уходить теперь поздно.

Халдык отвлек Хелдора от размышлений, с грохотом перекатив камень на пару шагов — так, как ему казалось, будет лучше. Утерев пот с лица, он поднял с земли шлем, посмотрев вдаль.

- Много их.

- В самый раз — упрямо ответил Хелдор.

Халдык зацепил за ремешок шлем так, чтобы он висел на поясе.

- Я подсоблю – оставив шлем на месте, он взялся за бубен и искусно выделанную костяную палочку.

- А успеешь?

Халдык внимательно осмотрел кисточку из беличьего хвоста, которая свисала с бубна. После потер ее, перебирая подшерсток, словно там содержался ответ.

- Успею — кивнул он, удовлетворенный осмотром. Говори с людьми, заставь их думать, как ты - это важно — бросил он через плечо, ища подходящую площадку для обряда.

- Что говорить?

- Слушай... - добавил он, уходя.

- Что слушай?

- Бубен слушай.

В рядах противника выдалась, судя по всему, заминка, наверняка дворяне устроили очередную свару, споря, кому как атаковать, и кто из них имеет больше прав командовать. Гусары, стоя о тридцати в ряд строго по центру, терпеливо ждали.

Халдык, расставив пошире ноги и глубоко вздохнул, ударив в бубен. Тихий звук разнесся по округе. Затем он ударил еще и еще. Занеся палочку, он замер, прислушиваясь, после чего, что-то решив для себя, повернул инструмент горизонтально и стал мелко-мелко им трясти, крутясь на месте. Вырезанные из косточек фигурки застучали, словно на ветру, хотя сейчас был полный штиль. Мелкая костяная дробь резко прекратилась и он, размахнувшись, ударил о край бубна. Хелдор вздрогнул от этого удара, словно он отдался у него в сердце.

Халдык, мельком глянув на командира, ударил еще раз, теперь уже задержав на нем взгляд, словно настраиваясь на него. Орк кивнул капитану, после чего, закрыв глаза, всецело отдался ритму.

Сердцебиение Хелдора участилось и усилилось, разгоняя кровь по жилам. Сознание прояснилось, в голове всплывали неясные образы, которые стали чуть отчетливей.

Начинается охота.

- Бойцы, в три шеренги становись! Эльфы на фланг, бей по готовности, арбалетчики по команде Ядвиги.

Строй ожил, расширяя фронт, дружинники строились, подбадривая и похлопывая по плечам стушевавшихся было ополченцев. Заскрипели взводимые арбалеты.

Цепью, цепью, никто не должен пройти мимо нас.

Воины замерли, ожидая приказа, Халдык набирал темп, пританцовывая на месте.

Вместе, все вместе.

- Первый ряд — на колено! Второй ряд, от бедра, третий ряд — от плеча! - Выполнять!

Никогда еще строй не выглядел столь монолитно и угрожающе. Всадники у переднего края лагеря пошли шагом, принимая вызов.

Клювы, клыки и когти... клювы, клыки и когти... Неведомые звери несутся во весь опор.

В груди стало больно и холодно, Хелдор съежился, показалось на миг, что сердце остановилось, после чего, гулко ухнув, заходило ходуном так, будто ребра бились о сталь его кирасы.

Рычание, свист и клекот, твари рядом. Покажи, покажи свой оскал. Встреть их, останови их.

Что-то странное показалось Хелдору в вязи движений орка — и озарение снизошло на него. Он стучал по бубну в такт его сердцебиению. В груди разгоралась ярость, требующая выхода!

Хелдора словно бросило в пучину воспоминаний – приглушился скрип металла, потускнел его блеск… Он снова был дикарем. Шея и руки были украшены татуировками, что ныли и зудели, напоминая о себе, ветер холодил обнаженную, покрытую одной лишь синей глиной кожу. В руках у него было костяная дубина. Рядом с ним - такие же, дикие, косматые, свирепые… Все так, как было в начале времен. Звери чувствовали – человек набирает силу. Умеет вырезать и тесать, умеет приручить огонь… Идут убивать.

- Они идут сюда! Они близко! – Хелдора рывком дернуло из тех дремучих времен. - Они хотят убить каждого из нас! Хотят провести разгоряченных коней по нашим изломанным телам! Не позволим! Пики крепче держите, стойте насмерть сейчас, пока полны сил!

- Насмерть! Насмерть! - нестройно кричали ему в ответ.

- Деритесь! Деритесь за тех, кто слева и справа, деритесь за тех, кто придет на наше место! Деритесь за тех, кто сам сражаться не в силах!

- Дааааа! - грохот бубна становился громче, теперь не только глаза Хелдора блестели в предвкушении битвы — доселе рассеянные взгляды ополченцев обретали твердость.

Близко, совсем близко, звенят колокольчики, ветер воет в оперении. Чужой бог идет на тебя. Хочет отправить тебя в небытие. Дерись, Хуунре. Веди своих людей в бой.

- Они посмели прийти сюда — здесь и найдут смерть. Ваша сила, ваша отвага, бог войны с вами, он смотрит на вас! Хуунре!

- Хуунре! - закричали дружинники в ответ, лица под забралами были полны мрачной решимости.

- Хуунре! -запоздало кричали ополченцы, не понимая, почему вдруг сердца их начинались биться чаще.

- Хуунре! Хууунре! - крик становился все дружней.

- Хуунре! - Безотчетно вырвалось из уст капеллана – но прежде чем он испугался свершившемуся святотатству, ноги сжались в пружину, готовые к броску вперед, ставшая невесомой булава легла на плечо.

Нетерпеливо храпели кони. Сотни глоток исступленно кричали одно и то же слово. У Халдыка подогнулись колени, но он продолжал бить в бубен. На несущихся вскачь всадников он внимания не обращал.

Не только слова слились в унисон — Хелдор понял, что его сердце бьется в груди не только у него... Но и у Ивви, и у Фионы, у всех-всех, с кем он стоял в строю.

Кони сорвались в галоп, а Хелдор вдруг ощутил себя частью всего строя — и это уже была отнюдь не фигура речи. Он чувствовал, как сотни ног уперлись в землю, готовясь к натиску, как сотни рук сжимали оружие. Он был словно над всеми и в каждом из них — неимоверный стальной исполин, готовый к схватке, вооруженный до зубов.

Когда всадники были уже готовы влететь в их строй, Хелдор , замахиваясь полексом, набрал в грудь воздуха. Халдык замер, воздев бубен кверху.

- Хуууууу!!! - из сотен глоток вырвался разгоряченный воздух, когда всадники были в нескольких шагах от наконечников пик. Орк, швырнул в сторону нападающих палочку, которой бил в бубен, и воинственный возглас, превратившись в нечто большее, косой ударил по лавине всадников. Бубен в руках Халдыка вспыхнул, рассыпавшись в прах, а сам зеленокожий, закатив глаза, упал ничком.

Кони резко остановились, вставая на дыбы, суча копытами и сбрасывая со спин седоков, прямо на оставшиеся позади балки, булыжники и куски железа, задние ряды напарывались на них, добавляя толкучки и неразберихи. Несущиеся во весь опор верховые словно врезались в стену.

Хелдор едва не упал на землю, ему показалось на миг, что из него вырвали стержень, или кто-то перестал повелевать им, дергая за ниточки. Нельзя. Нельзя терять ни мгновения.

- НАВАЛИИИИСЬ!!!!!

С криками и гиканьем сорвались по всему фронту дружинники и ополченцы, набросившись на растерявшихся седоков. Пики выбивали из рук кавалерийские копья, кололи в лицо, горло, подмышки. Алебардисты били наповал лошадей, без всякой пощады убивая прекрасных скакунов — подрубали им ноги, били по крупу, по голове. Щитоносцы шныряли тут и там, подрубая седла и стремена, вспарывая животы коням – эльфы и арбалетчики били прямо в толпу, как заведенные.

Гусары пытались вертеться волчком, нанося удары длинными мечами, но на них словно наступала стена — если удавалось убить или ранить одного — на его место вставал другой. Арн-Дейлцы давили и давили, не останавливаясь, а поле боя все больше походило на скотобойню. Оруженосцы, относительно легко снаряженные, падали один за другим, рыцарей, сброшенных с коней, добивали уже на земле, не давая встать.

Отборные бойцы Хелдора, надежно защищенные доспехами, шли напролом, чуть ли не по головам крылатых гусар, а подкованные сапоги без всякой жалости ломали пальцы, запястья, лицевые кости. Они были по колено в крови, кровавые потеки замарали нагрудники и налатники. Горделивые украшения из перьев были лишь помехой — цепляясь, обламываясь и не позволяя быстро встать.

Не выдержав дикого напора и смертей товарищей, всадники, кто сохранив скакуна, а кто и на своих двоих, избавляясь от набедренников, шлемов и всего, что могло помешать, бежали наутек. Первыми бросились наутек панзерказаки, за ними весь цвет стюрангардского рыцарства.

Пикинеры продвинулись на несколько десятков шагов, всадники уносились прочь, но теперь, за ними, были видны кондотты наемников — там же выстраивались и рейдеры.

Арн-Дейлцы вошли в раж, теперь вместе со всеми что было мочи кричали и стрелки, перебившие в той давке немало недругов.

- Ху! Ху! Хуунре! Ху Ху! Хуунре!

По команде Хелдора бойцы сокращали фронт, увеличивая глубину строя. Шеренги перестраивались в массивную колонну, готовую ударить на опережение, стоит лишь подкреплениям пересечь незримую черту.

Воины потрясали оружием, приплясывали на месте, крича что-то наперебой строгим квадратам наемников. Что там имперские наемники — будь напротив них армия преисподней — они бы не убоялись ее и встретили ее как должно.

Прошло несколько минут, и тогда враги повернули вспять — одна кондотта, вторая, третья, четвертая — все они потянулись назад, к лагерю. Рейдеры, несмотря на крики и ругань, увязались за ними, не став испытывать судьбу.

Отступление встретили криками, свистом, топотом — превосходящий по силам враг покинул поле боя, не начав сражения с ними — это ли не победа.