Последний шаман Цитруса (СИ)

Глава 9. Решения

Ну, и наварха он боялся, к гадалке не ходи. Все стало ясно, стоило увидеть однажды его реакцию на внеплановый визит дорогого родителя. Наварх прибыл с неожиданными проверками, и первым делом, конечно же, вознамерился проверить Первую группу.

Он даже лично на утреннюю планерку заглянул.

Вошел: высокий, ровный, широко расправив плечи, отбивая каждый шаг. И Ким, говоривший в это время, оборвал себя на полуслове. Медленно развернулся к нему, вперился равнодушным змеиным взглядом.

— Ваще не похож, — шепнул Ив, и Рэй легонько толкнул его локтем: молчи. Ему же — что Ким, что наварх, что весь Совет Гряды. Ляпнет еще чего, усядется где-нибудь, ногу на ногу забросит и поинтересуется насчет создания андроидов.

— Первая группа, — отчеканил наварх, и голос у него был знакомым. Так чеканил слова Ким, когда включался и прекращал бормотать себе под нос, будто кашу жует. — Меняем планы. Гайд получит схему, у вас десять минут на подготовку. Покажите, на что способны, ребята.

В последнем предложении в голосе появились незнакомые теплые нотки. Наварх с первого же взгляда вызывал куда больше симпатии, чем его сын. Он еще приветственной речью Рэю, которую толкал для новичков, стоя на балконе главного корпуса Академии, запомнился этаким могучим, но добрым мужиком, и сейчас лишь подтвердил то впечатление.

Ив хмыкнул, за что получил еще один тычок локтем.

— Вы слышали, — холодно сказал Ким, — на тренажеры, по креслам, бегом.

Наварх коротко кивнул, отзывая его в сторону, Рэй поднялся и многозначительно глянул на Ивора, призывая к тишине. Тот пожал плечами, мол, а я чё? Я ничё.

И заговорил, как только они вышли за дверь.

— Что хорошо? — сказал он. — Что тренажеры. Видать, слишком сложная у наварха схема, чтоб настоящий полигон строить. И ты, соответственно, не снесешь главный корпус Академии, проникнувшись торжественностью момента.

Рэй в третий раз двинул его локтем, Ивор радостно и чересчур громко заржал. Рэй по смеху распознал — Ивор нервничал.

Все они нервничали.

Но не так, как Ким.

У Рэя барахлил микрофон, и он, коротко глянув на часы и убедившись, что время еще есть, выскочил в коридор — метнуться в технический отдел, поменять шлем. Он был совсем рядом, прямо за углом, но Рэй до него не дошел. Увидел Кима.

Тот стоял у подоконника, уперевшись в него ладонями и пристально глядя вдаль, будто пытался прожечь взглядом что-то на горизонте, видимое ему одному.

— Ты не должен наставлять нас на путь истинный? — уточнил Рэй, притормозив рядом.

— Отдохнете еще минуту, — сказал Ким и, будто бы нехотя, оторвался от окна, медленно развернулся к Рэю, задумчиво глянул на шлем и уточнил. — Уже сломали?

— Это не я, — тут же принялся оправдываться Рэй, — это до меня…

— Прекрасно, — кивнул Ким и холодно уставился в глаза тем самым взглядом, от которого выворачивало. — Как будто вы без технических неисправностей мало налажаете.

Рэй тяжело вздохнул. А Ким смотрел ему в глаза этим своим убийственным взглядом и будто бы ждал ответа.

— Я сейчас поменяю шлем, — примирительно сказал Рэй, — и мы очень постараемся все сделать правильно. Ты уже подготовил решение схемы?

— Решения не готовят, девятый, — ровно сообщил Ким, — их видят. Или не видят. Смотря кому дать схему. Я — вижу. Так же, как вижу, что вы совершенно не готовы к такой схеме.

— Мы готовы, — уверенно сказал Рэй, — и хватит нервничать. Нам не нужен нервный Гайд. Я понимаю, отец — это всегда непросто. У меня у самого проблемы с…

Рэй не закончил. Это было чистой правдой. У него были проблемы с отцом: тот так и не простил сыну внезапного поступления в Академию Флота. Но Рэй не закончил: споткнулся об изумленно вздернутые брови Кима и полный абсолютного холодного изумления взгляд.

Осекся и спросил:

— Что?

— Раньше мне казалось, человечеству не повезло, что вы решили его защищать, девятый, — ровно сообщил Ким. — Теперь вижу, что в этом есть и плюсы для человечества. Вы ведь могли податься в психологи.

— Очень смешно, — кивнул Рэй. — Про щенков еще надо.

— Боюсь, в процессе сегодняшнего вылета, вы угробите их не один десяток, — отметил Ким.

— Мы готовы, — твердо повторил Рэй. — И ты готов со схемой, так? И если что-то пойдет не так, это будет наша вина — не твоя.

— Да? — спросил Ким со странной интонацией, очень тихо и очень недобро. Ким брал на себя всю ответственность. Всегда и полную.

Но все же развернулся и пошел к тренажерной. Рэй глянул на часы и шагнул следом.

— В конце концов, у нас есть Ивор, — слабо напомнил он Киму в спину.

— Ты действительно искренне веришь в то, что это плюс? — спросил Ким, обернувшись через плечо, неожиданно по-человечески спросил, с какими-то сложными сплетениями оттенков эмоций в голосе. И Рэй пожалел, что не записал этого на видео — доказал бы Ивору, что нифига он не андроид. Обычный человек, который просто ни в кого из них не верит. Кажется, в себя — в первую очередь.

И определенно боится папу.

— Хорошо, — сказал Ким, когда Рэй скользнул в тренажерную следом за ним, и свет приглушили. — Смотрим вводные, смотрим на схему…

— Ходил за шлемом — притащил Джонса, — тихо хмыкнул Ив, как только Рэй упал в соседнее кресло. — Напомни мне не посылать тебя больше за… да ни за чем тебя нельзя посылать. Тут не предугадаешь…

— Дес-сятый! — совсем уже по-змеиному зашипел Ким. — Я в третий раз спрашивать не буду.

— А? — заинтересованно вскинулся Ив и снова забросил ногу на ногу.

— Схему все запомнили? — спросил все-таки в третий раз Ким, и Ивор фыркнул.

— Она ж кривая, — пожал он огромными плечами, и все замерли. И кажется, даже дышать на всякий случай прекратили.

— Минута до старта, — холодно напомнил Ким. — Успеете разъяснить, что вас в ней не устраивает?

— Второй заход, — сказал Ивор. — Смысл идти по дуге и рисковать попасть под огонь, если можно нырнуть и выйти уровнем ниже, пойти на бреющем?

— Уровнем ниже по вам стрелять не будут? — холодно уточнил Ким.

— Забыл вводные данные от страха, Джонс? — сочувственно уточнил Ивор. — Тяжелые наземные пушки. Чтоб опустить их на сорок пять градусов необходимо пять секунд. Чтобы нырнуть — две.

— Две? — переспросил Ким. — Нырять на тяге планируете?

— А мы все равно себя обнаружили, заход-то второй, — Ивор развел руками. — Почему нет?

— Выровнять на выходе сможете?

— Еще одна секунда. И одна чтобы дать залп. Считать помнишь как, Джонс? Я помогу. Это получается четыре. А пушкам надо пять. Кто победит?

И тут — Рэй готов был поклясться — Ким улыбнулся. Короткая, почти незаметная улыбка коснулась губ, а через мгновение Ким с привычным равнодушием скомандовал:

— Идем по схеме два. Группа, маски. Первый заход по плану, даю вводные на второй…

Пока он командовал, а группа натягивала маски, Ивор с довольной ухмылкой покосился на Рэя — в темноте блеснули синие глаза — и насмешливо спросил:

— И кто теперь умнее, землянин?

— Я, — ответил ему Рэй, — я просто отвлекся.

Он просто не видел смысла спорить с Кимом. А Ивор постоянно искал, к чему прицепиться. Как еще ему насолить.

— Галерка! — все с тем же безразличием окликнул Ким. — Вам всегда будет необходимо отдельное приглашение?

«Но он не насолил сейчас, — думал Рэй, ныряя в шлем. — Он сделал все в точности, как хотел Ким. Ким же специально дал кривую схему — проверял».

Рэй тогда рассредоточился — точно как учил его Ивор. Потому что слишком серьезно задумался над тем, что, черт возьми, творится в голове у их Гайда. А потом мысленно махнул рукой на него: там черт ногу сломит.

И дал залп по цели.

Команда для выхода во Вторую Зону уже ждала на низком старте. Последний сегмент хотелось добить поскорее. Хотелось двигаться дальше, чтобы хоть куда-то двигаться.

Укомплектованные тяжелые самоходки стояли на низких оборотах, в воздухе над ними с тихим жужжанием зависли дроны. Ребята возились с Мухами. Проверяли каждую гайку, потому что знали — от гайки в вылазках может зависеть всё.

И даже если выпавшая гайка никого не погубит, то погубит потом Мист. Лично. Потому что у него каждая гайка — подотчетная. И Рэй тоже попадет — как ответственный за вылазку.

Хоть в этом деле Мист научился делегировать.

Раньше сам бродил кривой тенью среди машин и осматривал. Еще и зависал, а парни пугались. Парням лучше в Зону, чем Мист, зависший в кровавом свете местных лун у крыла подотчетной Мухи.

Они выходили ночью, чтобы прибыть на место с рассветом. Бросок в Зону, особенно первый в сегмент, разведывательный, — дело нелегкое и обычно очень, очень медленное.

Луны медленно ползли к горизонту. Машины так же медленно плыли над песками. Рэй думал о том, что первым делом нужно будет расчистить территорию, достаточно большую, чтоб разбить там лагерь.

Хорошо, погода позволяла. Бывали на Цитрусе и дни, и недели, когда бури то шли одна за другой, то утихали, но оставляли за собой шквальный ветер и мечущиеся по воздуху тучи песка, и ничего, кроме песчаных миражей, за ними было не рассмотреть.

Тогда выход задерживали — до затишья. На этот раз даже задерживать не пришлось — впервые Цитрус будто бы решил подыграть. Если не подыграть, то хотя бы не вмешиваться в планы.

Сидеть на крыле Мухи было удобнее, чем в кабине. Обзор лучше, воздуха больше, а штурвал можно держать и одной рукой. Они давно так ходили — когда Мист не видел. Как положено в Мухах сидели разве что новички. И те — недолго, быстро осваивались и перебирались на крылья. Конечно, если Муха выходила на маневры, то тут уже надо было и в кабину, и пристегнуться, и крышку опустить. Или если буря — тут надо было задраиваться и заземляться по полной программе. Но увидеть, почувствовать приближение той же бури куда проще было, сидя на крыле.

Цитрус всегда предупреждал об ударе — перед бурей воздух становился суше, а вечный привкус железа в воздухе становился сильнее. Но не сейчас. Сейчас воздух был мягким. И даже свет лун не отдавал кровью.

Самоходки впереди едва ползли, но они — дело необходимое.

Это Рэй понял после того, как однажды нарвались на самострелы, и им очень повезло, что впереди перли грузовики, а не Мухи с людьми на борту. Такой порядок выстроил Мист. Как знал, зараза. Он будто бы все заранее знал.

Будто не Зак был здесь чертовым шаманом, а Мист.

Это было пару лет назад, где-то на середине работ по Второй.

Шли привычным строем, а потом впереди громыхнуло.

Рэй даже не сразу понял, что за грохот, и лишь через долю секунды осознал: шквальный огонь по грузовикам. Он настолько не ожидал такого поворота в этом, изученном вдоль и поперек, испещренном уже траекториями дронов сегменте Зоны, что на осознание ушла драгоценная доля секунды.

Во вторую долю он крикнул:

— Отходим! — скользнул с крыла в кабину и начал разворот.

Мухи рванули врассыпную, транспортеры начали торможение. Огромные ленивые черепахи.

— Защитные экраны на грузовики! — скомандовал Рэй. Грузовики вели ребята на одной из Мух. — Завершить торможение и задний ход. Мухи — ко мне. Оружие к бою!

— Закончил? — с прохладным раздражением спросил в наушнике Мист. — Теперь доложи. Что там за хрень?

— Самострелы, — пробормотал Рэй, — шквальный огонь по грузовикам. Тут точно были боты, Мист?

— Транспортеры отходят? — спросил Мист.

— Да, — ответил Рэй.

— Огонь все еще ведется?

— Сейчас экраны пробьют!

— Расстояние до грузовиков? — спросил Мист. — И до вас. И выводы. У кого-нибудь, кроме меня, есть выводы? Идеи, предложения?

— Мист, мать твою! — процедил Рэй. — Ты будешь тут загадки загадывать, пока по нам стреляют?!

— Это просто, — ровно ответил тот. — Нужно минимизировать риски. Кто-нибудь?

«Конечно, тебе просто, мудила! — подумал Рэй. — Ты сидишь на мягком кресле в кабинете, вокруг тебя ничего не грохочет. Конечно, тебе просто!».

Он понимал, что нечестно обвиняет Миста, он знал: Мист остается собой в любой ситуации, и ему совершенно все равно, где сидеть, и что происходит вокруг. Он вел бы себя так же, сидя здесь, рядом. Он вел себя так всегда. Все еще пытался их научить. В любой ситуации — научить. И любой ценой. Это у него, кажется, вообще девиз по жизни: «любой ценой».

Он делал это и тогда, с проверкой наварха и со своей кривой схемой, он делает это сейчас. Он намеренно заставляет их принимать тяжелые решения в тяжелых ситуациях. И теперь Рэй, кажется, начал понимать, почему. Потому что кто-то, кроме Миста, должен уметь принимать решения.

Проблема была лишь в том, что Ивора с ними уже не было. А Рэю решения их чертовых задач никогда не давались просто.

— Всем оставаться на местах, — сказал Рэй, и сам услышал, как напряженно лязгнул голос. — Никому не двигаться. Транспортерам — тоже.

И повел Муху вниз — на сближение с источником огня.

— Не думал, что поймешь, — хмыкнул Мист.

— Твоя вера в меня всегда придает сил, — процедил Рэй сквозь зубы. И нырнул под одну огневую линию, прошел над второй и выстрелил еще два раза прежде, чем его зацепило. Муху занесло, закрутило. Рэй катапультировался.

Муха громыхнула сбоку. Рэй упал на песок, перекатился через плечо и с колена продолжил расстреливать источники огня — уже из ручного оружия. А потом поднялся и продолжил.

Получилось дольше, чем из Мухи, но получилось. Раз выстрел, два, три, взрыв — тишина. И еще раз — раз, два, три, бабах. И снова.

А потом замолчало все.

Рэй вскинул руку и плавно опустил — команда парням на снижение.

— Ну? — спросил в наушнике Мист.

— Самострелы… уничтожены, — пробормотал Рэй, восстанавливая дыхание. — Потери — одна Муха. Требую… фу-ух… медаль.

— Внимание, группа, — сказал Мист, — кто скажет, что произошло? Почему МакКейн пошел один?

Все молчали. Мист вздохнул с привычным раздражением. Ответил сам:

— Данная система наведения не видит мелкие объекты. Не видит ботов, не видит Мух. Только транспортеры. Пойди Мухи дальше рядом или строем, близко друг к другу, система смогла бы их идентифицировать. Но не одну Муху на тихом ходу. МакКейн, откуда мы знаем, что она не видит Мух?

— Мухи были на том же расстоянии, что и транспортеры, до начала огня — еще ближе, — ответил Рэй. Он немного отдышался и теперь осторожно разминал шею. Шея не была готова к таким кувыркам. Сам он — тоже. И ничего он не знал. Он просто понял, что надо идти вниз одному. Почувствовал, что надо. А потом уже разобрался, что сделал.

Если говорить терминами Ивора, он в момент принятия решения был очень, очень расфокусирован.

— Но система распознала только грузовики, — завершил объяснение он.

— Значит? — нетерпеливо подогнал его Мист. Оказывается, нифига он еще не завершил.

— Значит, стреляет исключительно по крупным объектам.

— Значит, МакКейн? Не спим!

— Значит… сама является частью чего-то крупного?

— Да, — согласился Мист. — Вероятно, да. Соберите все, что от нее осталось. Если от нее еще что-то осталось.

— А медаль? — спросил Рэй.

— Обойдешься моей верой в тебя, — отозвался Мист и отключился.

С тех пор грузовики всегда шли вперед. А над ними — дроны. Потому что Мисту надоело спрашивать, что происходит, — он хотел видеть.

Сам он ходить не мог — не в такие вылазки. Очень медленно и по базе — еще куда ни шло, но не дальше. Рэю даже казалось, что он боится сесть за штурвал. С того самого дня боится. И предпочитает не летать даже в качестве пассажира. Даже если ему очень интересно посмотреть на что-нибудь — отправит дрона. Или Рэя.

Он даже к Заку ни разу не заглядывал, хотя сколько тут до Зака? Тут пешком дойти — пару часов. Не Мисту — Мисту все десять. Но на Мухе-то — за полчаса на самых низких оборотах доплыть можно.

Но Мист боялся. И летать, и Зака. И папу. И Чужих.

Иногда Рэю казалось, что Мист боялся всего.