Последний

Глава 18

Настроение в лагере изменилось. Еще недавнее возбужденное ожидание сменилось оцепенением. Женщины не рыдали только потому, что были заняты ранеными. Мужчины ходили задумчивые, неприкаянные. Иногда они резко останавливались, вперив взгляд во что-то невидимое, и стояли так, пока кто-нибудь не отвлекал, нечаянно или специально.

Войны в нашем мире были частым явлением, но уже давно крупного конфликта не было. Тем более, в наших землях. Это Альянс воевал постоянно, скармливая свое население жестоким богам войны, мы жили мирно. Все то время, что мое гнездо стояло в лесах свободных земель, самыми крупными стычками были межклановые разборки оборотней и нагов. Так что, именно они имели хоть какой-то боевой опыт. Да беда в том, что опыт этот был наработан на представителях своего вида. Человеческое же оружие ввело их в состояние задумчивой обреченности.

Память вновь включилась, подсовывая мне видения прошлого. Первая война, потухшие взгляды перворожденных, теряющих своих птенцов одного за другим. Безумие тех, кто не смог смириться. Острая боль лишившихся пары. Мой лучший друг, живущий со своей невестой уже больше тысячи лет и потерявший ее даже не в бою, в бойне. Себя, когда назавтра я лишился друга.

Очередное воспоминание. Далекие южные степи, с необычными, редкими толстыми деревьями. Высокие песчаные образования-горы, с мириадами хищных насекомых, готовых сожрать тебя за минуты. Оборотни-ящеры, более жестокие и мстительные, чем живущие в этих землях звери. Мои птенцы, молящие о помощи: оборотни напали на гнездо сразу несколькими стаями. Я ведь даже не понимал за что. Только через три дня узнал о том, что мне объявили войну, из-за глупости, допущенной птенцом. Тогда же, в тот день, метался, как безумный, пытаясь отбить хоть кого-нибудь из своих созданий.

Дорога к лагерю растянулась в бесконечную ленту времени, по которой я перемещался от одного кровавого конфликта к другому. Запнувшись, едва устоял на ногах. Стон вырвался помимо воли.

— Найт, ты чего? — Кор выглядел озабоченным и… уставшим.

Из глубин души поднималась ярость. Окинув взглядом лагерь, измученных иных невольно зарычал чуть слышно, зло. Почему? Какого черта все эти существа должны испытывать такой ужас. Почему должны подвергаться нападению тех, кто даже не принадлежит нашему миру. Вспомнились перворожденные, с которыми я пришел в этот мир. Но от этого ярость лишь сильнее разгорелась — я заплатил свою цену, выкупил место под солнцем.

— Я убью их. Уничтожу всех, — зашипел сквозь зубы.

Волки дернулись назад, оскалившись и вздыбившись. Глядели на меня злыми, настороженными глазами, в которых отражалось вздымающееся за спиной пламя пожара.

— Убьем, вампир, убьем, только не делай так больше, — нервно дернув уголком рта, попросил Кор, продолжая с опаской на меня поглядывать.

— Извини, — пришлось опустить голову, чтобы волк не видел мелькавших на лице эмоций. — Идем, нужно наступать. Сейчас, думаю, все испытывают чувства, похожие на мои, и нужно использовать их пока не остыли. Пока злость и возбуждение не переросли в страх и апатию, — и я ускорился, стараясь как можно быстрее добраться до головы нашей маленькой армии.

По мере приближения к осинам, где мы виделись с остальными в последний раз, напряжение все сильнее захватывало тело. Мне сказали только про лису и Мишу, про других я не знал ничего. Но совсем скоро от сердца отлегло. Вся вампирья семья была на месте. Не только высшие, но и прочая дорогая сердцу нечисть. От нахлынувшего облегчения думал, осяду в траву. На лицах встречающих расплывались те же безумные, счастливые улыбки. Отгонять непрошеную радость пришлось силой.

Остановился почти вплотную к Виктории и, глядя ей в глаза, велел:

— Выступаем!

— Найт, нам бы восстановиться! — попытался воспротивиться Марош, но под тяжелым взглядом сник. Обижать его не хотелось, пришлось оправдываться. — Времени нет. Наори знает, что проиграл и знает, что мы не отступимся. Сейчас, пока сильны эмоции, нужно идти. Оставьте с ранеными достаточное количество лекарей и командуйте выступление, и, да, иные должны знать, зачем идут на смерть, поэтому чаще употребляйте слово месть. Не давайте потерять это знание в страхе!

— Найт? — Марош смотрел на меня, как будто первый раз видел, но сейчас это мало волновало. Эту войну я не проиграю и сделаю для этого все что нужно и даже больше.

— Вот теперь я верю, что ты перворожденный, — с хищной ухмылкой хлопнул по плечу Кор. — Пойду собирать своих.

— А с этим, что делать? — кивнул Стан на сжавшегося в комок человека, испуганно следившего за каждым нашим движением.

Все резко обернулись, уставившись на воина немигающим взглядом. Тот еще больше скорчился и тихо, на пределе слуха заскулил.

Что с ним делать? Убить!

Я глядел на мальчишку, тот, сообразив, от кого сейчас зависит его судьба, на меня.

Чтобы пересилить себя пришлось зажмуриться. Только тогда смог отдать приказ, который должно было, а не тот, что просила душа.

— Пускай с него снимут военные приспособления, обыщут и присмотрят до нашего возвращения…

— Оставить его в живых? — зло выдохнул Сток, глядя на меня как на врага.

— Хочешь его убить? — вздернув бровь, спросил его, обернувшись, — пожалуйста, я не настаиваю, — и отвернулся, показывая, что меня не интересуют его дальнейшие действия.

Еще немного попыхтев, Сток развернулся и ушел, так и не тронув мальчишку. Сотворенные приняли это за подтверждение приказа и живо раздели вояку до штанов, но потом, подумав, добросердечно вернули рубашку.

— Найт, стоит ли нам так рассеиваться? Лекари могут понадобиться у стен института? — когда все разошлись, тихо подошел Коргад.

— Нет смысла, — так же тихо ответил ему. Понимал, что волк вовсе не хочет оставить раненых на произвол судьбы, а лишь беспокоится об исходе всей компании. — Если мы выиграем, лекарей нам хватит, их достаточно среди узников, а если проиграем, они нам уже не понадобятся.

Коргад понимающе качнул головой, сжал мое плечо и ушел к своим, на ходу громогласно отдавая приказы.

Уже через час лавина возобновила движение. Как и думал, иные были злы. Снизу раздавались рык и вой. Скорость, и до того не маленькая, выросла. Все желали как можно быстрее добраться до врага.

В небе было гораздо тише. Только шелест сотен крыльев и свист воздуха не давали забыть, что я не один.

Встали на привал поздно, солнце уже давно поднялось над лесом. Последние несколько часов движения и так были тяжелыми, для ночных и для сотворенных, вынужденных опуститься и найти себе «транспорт», так как ветер сдувал с них спасительные капюшоны, подставляя лицо смертельным лучам.

Я сидел на поваленном бревне, бездумно глядя на мелькающие между деревьями фигуры. Слушал редкие звуки и куда более многочисленные эмоции, ловил отголоски страха и что радовало, не находил. Да он был, приглушенный, на подсознательном уровне, но открытого, направленного не было.

— Почему ты сидишь здесь? Один. Тебе нужно отдохнуть, — тихий заботливый голос Миши вырвал из этого состояния.

— Я вампир, — повернув голову, слегка улыбнулся подошедшей сзади горгулье.

— Но ты тоже устаешь, — возразила она, опуская легкие руки на плечи и осторожно их поглаживая. — О чем задумался, вампир, — ласково спросила горгулья.

— Как, почему они застали нас врасплох? Оборотни хорошие дозорные, а ночью не вернулся ни один.

Высказал Мише основной, не дающий покоя вопрос.

— Слишком отличались ожидание и реальность. — Миша грустно вздохнула и обняла за шею, положив подбородок на голову, — теперь они будут готовы.

— А что, если сейчас не готов я. Миша, там был всего десяток машин, и мы потеряли столько наших, а у Наори их сотни.

Горгулья, хмыкнув, чмокнула меня в макушку.

— Когда же ты перестанешь все брать на себя? Боюсь, сейчас не тебе решать. Единственное, что ты можешь сделать, это минимизировать наши потери, ну и изобразить из себя штандарт, — тихонько рассмеялась она.

— Издеваешься? — хмыкнул так же тихо и другим тоном продолжил, — Миша, она, я хочу поговорить. — Я запинался, горло резко пересохло, и слова подбирались с трудом.

— Извини меня, нужно было подумать, а не вести их, — погрустнела горгулья, упираясь в голову лбом. — Я просила Янку поговорить, но боюсь, она еще не готова. Мы поссорились.

Застонав, прикрыл руками лицо.

— Прошу, Найт, не беспокойся об этом, помни, оборотни слишком похожи на вас. Она придет, подуется и придет.

— Хотелось бы верить, — шепнул тихо. — Миша, а ты почему не отдыхаешь? — вскинулся я подозрительно.

— Может кто-то забыл, но я горгулья! К тому же не могу уснуть, — наконец призналась она.

— Садись, — хлопнул рядом по бревну, слегка сдвигаясь. Эта женщина слишком часто помогала мне, чтобы не попытаться облегчить ее состояние хотя бы в такой малости.

Миша села и пристроила голову на плече. Я, в свою очередь, обнял ее и стал тихонько гладить по волосам.

Последний, решающий вечер, наконец, наступил. В лагере царило возбуждение, но громких звуков никто старался не издавать. Я чувствовал всех этих существ, их злость, нетерпение и азарт. Заряжаясь их эмоциями, начинал так же нетерпеливо поглядывать по сторонам, оценивая общую готовность.

Армия разбилась на отряды, каждый у своего командира.

Когда последний из них передал о своей готовности с несказанным удовольствием отдал приказ.

— Выступаем! — расползающийся вокруг, повторяющийся на сотни глоток звук, и лавина вновь пришла в движение. Тихо, незаметно во мраке. С легким шорохом мягких лап и приминаемой травы. Больше не хрустели ветки под неосторожными шагами, не дернулся ни один лист, задетый плечом, эта лавина шла убивать и не могла допустить ни одной ошибки.

Вновь взмыли вверх сотни крылатых существ, выстроившись за моей спиной. Никто из них не позволял себе даже на долю мгновения опередить, наблюдая за каждым жестом.

Светящийся в ночи сотнями огней институт был виден издалека. Стоило ему показаться, выплыть из-за крон, и крылатое войско не сдержалось, разразившись шипением и свистом. От земли раздались такие же несдержанные взрыкивания. Пришлось развернуться и зло взглянуть на разошедшихся. Звуки тут же стихли, вновь позволив ветру стать главной скрипкой.

Чем ближе подходила армия, тем лучше я понимал. Наша атака не станет неожиданностью. На стенах горели прожекторы, освещая все свободное пространство перед горой и немного захватывая лес, вползая под его сень яркими дорожками. Весь периметр стены был забит вооруженными людьми.

Но не это главное.

Земля. Вся земля у подножия горы была заставлена механизмами и выстроившимися рядами солдатами.

Сделав знак остальным не показываться людям на глаза, вылетел вперед, и как бы тяжело не было удержать себя на одном месте в воздухе, практически завис, разглядывая представленную картину.

— Я думал, ты будешь раньше, вампир. Ты заставил нас ждать.

Наори стоял на середине стены, выходящей на запад. С самого краю, а рядом с ним, только не так смело, держась за спинами солдат, растянулись в цепь еще семеро. Смотрели зло и удивленно, как будто не ожидали такого нахальства от порабощенных монстров.

Когда Наори заговорил, вокруг воцарилась жуткая, угнетающая тишина. Почему она так давила, понять не мог, но ощущения были страшными и неприятными.

— Не думаю, что ждать пришлось долго, — ответил наконец, слишком затянулось молчание.

— Ну, все равно раздражает, — Наори хохотнул, издевательски пожав плечом. — Как тебе мой вчерашний сюрприз?

Эмоции вскипели, заставляя стискивать зубы, чтобы не сорваться. От напряжения излишне сильно дернул крыльями, отправив себя спиной назад. Смех Наори показал, что мои метания не остались незамеченными.

— Не переживай так, должны же были твои монстры познакомится с противником, а то как они воевать-то смогли бы, — голос Наори сочился ядом, изводя невозможностью свернуть ему шею. — А у меня еще один сюрприз для тебя! — радостно заявил человек, поселив в сердце очень нехорошие подозрения. — Приведите.

На стену поднялся… точнее, его затащили. Парень из лаборатории, который помог нам с ключами.

— Я знаю, ты не любишь предателей, так ведь, Найт? — Наори ухмыльнулся, схватив мальчишку за шиворот и дернув к себе так, что тот едва не упал. — А этого отчего-то пожалел? Я исправлю эту оплошность, Найт, — с этими словами Наори резким движением подал мальца вперед. Тот врезался в парапет и, перевалившись за него, полетел вниз.

Чего мне стоило удержаться на месте, не знаю. Возможно, подсознание все же поняло раньше, что не успею: стена слишком низкая и переходит в торчащие камни. Даже пикируй я вертикально, не успел бы, а здесь…

Маленькая фигурка застыла на скале-основании изломанной игрушкой. Я смотрел на нее и с отстраненным ужасом ощущал всю ту ненависть, что разбудил внутри Наори.

— Запомните этого человека! — зло, с рычанием крикнул в пространство, — и не смейте прикасаться к нему! Этот человек мой!

Лес взорвался рыком и воем, зашатались макушки деревьев под воздействием чар лесных, заклубился туман, пока, еще не выдвигаясь из-под крон, но показывая, на что способны владельцы водных чар.

— Ты, Наори, пожалеешь, — закончил холодно, когда вновь воцарилась тишина.

Глухо застучал бубен. Сухотор, с подвластными ему шаманами завели ритуал для народа гоблинов. Пора начинать.

Наори, похоже, решил то же самое. Махнув мне рукой, словно прощаясь, направился к сходу со стены. За ним двинулись остальные. Это послужило сигналом.

Седой генерал вышел вперед, переключая внимание на себя. Крикнул:

— Начали, — и над институтом раздался вой.

Машины, взревев нутром, затарахтели, защелкали, загудели и разразились многоголосой перекличкой выстрелов.

Со стены застрекотали несколько пулеметов, пытаясь достать меня. Заложив вираж, спустился ниже, чтобы перекричать поднятый машинами гул.

— В атаку!

Лес ожил. Понеслись вперед сотни мохнатых тел. Сверкнули едва различимые тела нагов. Взмыло ввысь облако крылатых. Зашевелились ветви, разбуженные чарами лесных существ. Ожил и туман. Обгоняя бежавших впереди всех волков, потянулся к человеческим изобретениям, прикрывая движения союзников.

Очнулись и люди. Механизмы, не прекращая, подавали снаряды, двигаясь вперед, на своего противника. На моих союзников. Включилась пехота, приставив оружие к плечу. Уже все охранные орудия стены подали голос.

Земля вскипела, пузырясь и разбрасывая свою плоть вперемешку с моими подданными. Воздух перестал помогать, швыряя из одной стороны в другую.

Взрыв, совсем рядом с заметной даже в тумане огромной фигурой Стана. Черт полетел на землю с посеченным правым боком.

Взрыв в воздухе, и сразу пять крылатых фигур начинают движение вниз. Трое успевают подхватиться. Косо, криво, но приземлиться, тут же попав в бой с пешими людьми.

Волк, выгнувшийся в прыжке, поймал снаряд грудью и осел мрачным дождем на своих. Лежащие в ряд тела гоблинов, по которым прошлись выстрелы машин.

Я вертелся как сумасшедший, работал клинками с подлета, рубил, резал. Сбрасывал со стен.

Взрыв рядом отправил в неконтролируемое кувыркание. Крыло обожгло болью, по плечу что-то ударило, и рука повисла плетью. Приземлился на головы незадачливым бойцам Наори. Времени прийти в себя не дали, разрядив сразу несколько автоматов в свалившееся с неба тело.

Наивные. Я ранен, но убить вы меня черта с два сможете.

Оскалившись, дернулся в сторону, сжигая последние силы. Схватил одного, разрывая горло. Сделал несколько судорожных, больших глотков и вновь в сторону. Пока товарищи убитого поливали того металлом. Очередной человек свалился на землю, второй, третий. Регенерация прошла. Рывок вверх и вновь к стене, к оставшимся пулеметам, не позволяя косить летающее прикрытие.

Внизу все затянуло туманом и дымом. Слышались крики и стоны. На стене уже били в это марево наугад, не разбирая, противник там или союзник. Удовлетворенно оскалившись переключился на машины.

Рухнув вниз, приземлился на одного из механических клещей.

Как, как, черт побери, расковырять эту коробку?

Разбил руки об кажущиеся менее прочными места, сорвал ногти, пытаясь оторвать хоть одну из металлических заплаток и, наконец, полетел вниз, когда эта дрянь повернула хобот. Бессильный рык вырвался наружу. Машина двинулась, не замечая такую мелкую преграду. Прошла с десяток метров и засветилась легким синим светом. Бой барабана, казалось, усилился. Окутав пространство, направлял силу на металлического монстра, и он не выдержал, скрипнул, заскрежетал, рассыпаясь сотнями кусков-деталей. В середине, между пластами металла, корчились, постепенно затихая, три фигуры.

Засмотревшись на смерть механизма, забылся и подпустил к себе врага. Среагировал на щелчок автомата слишком поздно и получил очередь в спину. Зародившийся крик застыл в горле, тело охватила даже не боль, а самое жуткое ее проявление. Выгнувшись дугой при первых выстрелах, уже не видел того, что со мной стало, потеряв на время сознание. Очнулся, уткнувшись лицом в землю, членов не чувствовал, только боль. А надо мной стояли, обмениваясь репликами несколько солдат.

— Да говорю тебе это тот вампир!

— Ты, мля, не слышал инструкции? Вампир не подыхает от выстрела.

— В сердце? Ты ему всю грудину разнес!

— Мля, ладно, тяни его в тыл, а то… волки!

Дышать не было возможности, сознание расплывалось, но очередные выстрелы позволили сосредоточить его на окружающих звуках. Глухой топот мягких лап по земле, хрип вырывающегося из пасти воздуха, рык и предсмертный хрип одного из спорщиков. Еще один, оттолкнувшийся от земли еще за гранью видимости, приземлился на второго человека, подминая под себя, вгрызаясь в горло.

— Вампир? — малознакомый оборотень, обернувшись, перевернул меня на спину и отшатнулся, — проклятье! — В ужасе глядел он на развороченную грудь. Что делать волк не знал, а я не мог подсказать.

— Тяни его к нашим, — второй волк, разглядев поразившее приятеля зрелище, принял единственно правильное решение.

Дорогу не запомнил, отключившись, еще, когда меня забрасывали на спину оборотня. Очнулся уже рядом с лекарями. В стороне были слышны взрывы и выстрелы, крики и визг.

— Очнулся? Это ты зря, — вклинился в поле зрения еще более зеленый, чем обычно Сухотор. — Потерпи, сейчас кого-нибудь притянут тебе подкрепиться.

Хотел спросить, узнать, как наши дела. Не смог. Но гоблин, похоже, все же читал мысли.

— Знаешь, неплохо. Когда тебя только притянули, внутри, за стенами, началась какая-то свара. Мы решили, что захваченные воспользовались твоим подарком. О, а вот и пленничек. — Сухотор скрылся из виду, а через мгновение надо мной появилось бессознательное тело и рука гоблина с зажатым костяным ножом. Резкое движение и в приоткрытый рот потекла теплая кровь. Сначала больше растекаясь, но по мере регенерации все лучше попадала внутрь.

Первые вдохи, как обычно, принесли больше боли, чем радости. Судорожно откашливаясь, освобождал легкие от лишнего. Наконец, смог подняться на ноги, пускай и, шатаясь, как лист на ветру.

— Я туда, — едва шепнул, неопределенно махнув рукой.

— Подожди! — жестко остановил гоблин. — Сейчас принесут второго, иначе ты сюда вернешься раньше, чем поднимешься в воздух.

Я уставился на гоблина тяжелым взглядом, но чертов коротышка только язвительно хмыкнул, оскалившись в ядовитой усмешке. Пришлось подождать и, уже полностью восстановившись, лететь к институту.

Положение вещей радовало, но слишком ярким было «но». Практически все машины стояли либо разобранными, либо намертво оплетенными ростками, детищем лесных существ. На стене поднялась паника, их рвали с двух сторон. Внутренний двор полнился иными. Только их количество… по сравнению с тем, что было до атаки.

Кое-где еще шло сопротивление, но уже было понятно: мы победили. Ценой больше чем половины жизней, но победили.