Портальеро. Круг пятый

Глава 24

Хуже дурака может только быть дурак с инициативой. И совсем плохо, когда у него есть возможность всё это реализовать.

По дороге коварного времени жизнь идёт с переменною скоростью.

Иногда год сгорает мгновением, как костёр из сушёного хвороста.

А порою секунды, как вечности, замерзают в холоде времени,

От ноля до ноля в бесконечности, как волшебное сновидение.

Но опять, начиная скольжение, под уклон, соразмерно возрасту,

Жизнь идёт, продолжая движение со своей переменною скоростью.

Жизнь-песчинка в пропасть падает и летит, наслаждаясь падением.

Это, кстати, не очень радует, начиная со дня рождения.

Словно стрелка, по кругу вертится огонёк осторожного пламени.

И порою так слабо верится, что сгорим мотыльками сами мы.

Вектор сменит своё направление от ноля до ноля в бесконечности.

Жизнь, пройдя по дорогам времени превратится в осколок вечности.

17 марта. 1914 год.

Российская Империя. Крым.

Казачок мялся у входа в комнату, не зная к кому из великих князей обратиться. Один был в мундире, но помоложе, а другой ненамного старше, но одет по-домашнему…

Олег, заметив казачка, спросил его:

— Чего тебе?

— Ваше высочество, там… Горцы.

— Какие горцы?

— Двое молодых горцев… Говорят, что им нужен какой-то дохтур.

— Кто? Какой доктор?

— Дык, не понять их. Они половину слов не по-нашему гуторят. Но какой-то дохтур, который их батю излечил…

— Это, ко мне. — сообразил я. — А чего ж так рано-то. Я же говорил. Будет нужен, позову…

— Ты про что?

— Да я нанял тут одного горца молодого. Толмачом у меня будет. Мне же нужен переводчик с турецкого. Только я его отцу объяснил, что когда понадобится, я за ним кого-нибудь пришлю. А тут дня не прошло, как сами приехали. Ладно. Пойду, пообщаюсь…

— А мы не помешаем? — спросил меня князь Игорь.

— Не знаю даже. — улыбнулся я. — Они и так, наверняка чувствуют себя не в своей тарелке, приехав сюда. А если к ним выйдут сразу два великих князя, то боюсь, что они этого не переживут.

— Переживут. Они даже не покажут своего смущения. У них это не принято. Горцы спину гнуть не любят. Ну, разве что только перед отцом или перед богом своим. А в обычной жизни, как будто лом проглотил, ходит с прямой спиной. Гордые…

— Просто не говори им, что мы с братом князья. К тебе же всё-таки приехали гости.

— Я их не звал.

— Вот видишь… Незваные гости…

— Я не уверен, что они татары.

— Не переживай! Разберёмся.

Когда мы вышли из дома, я сразу узнал братьев. Рустем и Ахтем. Несмотря на слова князя о том, что горцы не гнут спину не перед кем, увидев меня, оба парня склонили голову, приложив при этом правую руку к груди в районе сердца.

— Добрый день! — поприветствовал их я. — Что привело вас ко мне? Я же Эскендеру вчера всё объяснил…

Горцы выпрямились. При этом младший из них, Ахтем, остался стоять ровно, а Рустем достав из за ремня плетёную кожаную нагайку, снова поклонился мне. На этот раз ещё ниже, чем в прошлый раз, и при этом протянул плётку мне, держа её двумя руками.

— Не понял. — проговорил Олег, стоя за моим правым плечом.

— Максим-бей! — начал свою речь Ахтем.

— Не хочу я никого бить. — сразу же ответил я ему.

— Прости, Максим-эфенди! Я не так выразился. — смутился молодой горец.

А его старший брат продолжал стоять согнувшись, всё так же протягивая мне плеть.

— Ахтем! Объясни мне, что тут происходит. — взмолился я.

— Мой брат поступил плохо, оскорбив того, кто излечил отца. Он хочет принести тебе извинения и готов служить тебе.

— Рустем! Я не сержусь на тебя. Хватит кланяться. Ты же горец.

Рустем выпрямился. А его лицо снова залило краской… Вот же ж. Опять я ему сказал что-то обидное? Или это у него просто кровь к голове прилила от долгого поклона.

— Рустем! Твой отец хочет тебя женить. А ты должен подарить ему внуков. Ну а ко мне на службу пока пойдёт твой брат Ахтем. Эскендер сказал, что ему пока рано жениться. Так что, зря ты приехал.

— Я виноват.

— Ты виноват лишь в том, что молод и горяч. Но не переживай! Молодость это такая болезнь, которая с годами пройдёт. Так что, возвращайся домой. Слушай что тебе говорит отец и не горячись лишний раз.

— Благодарю тебя, Максим-эфенди! Ты поднял на ноги нашего отца. Он сейчас, как молодой. Никогда его таким не видел.

— Не стоит благодарности. Что сделано, то уже сделано.

— Прими от нас в подарок этот кинжал, Максим-эфенди!

Он снова, держа двумя руками, протянул мне тот самый кинжал, которым я уже владел какое-то время, взяв как трофей. Только на этот раз, кинжал был в ножнах.

Почему-то я сразу понял, что не принять такой подарок — это значит обидеть гордых горцев окончательно. Вот же сложные люди. Чуть что не так — смертельная обида. Мягче надо быть и гибче. Иначе опять придёт кто-то и сгоряча вырежет весь род.

Я принял подарок, тоже взяв двумя руками. Слегка вытянув кинжал из ножен, полюбовавшись изгибами узоров на лезвии, я снова задвинул клинок в ножны, и, приложив правую руку к сердцу, ответил?

— Благодарю тебя! Я ценю твой подарок и буду бережно его хранить.

Рустем снова слегка склонил голову, а потом молча развернулся, и вскочив в седло, попросту ускакал по дороге в сторону гор. Его младший брат Ахтем остался стоять на том же месте.

— А ты решил остаться? — спросил его я.

— Отец послал меня к тебе, Максим-эфенди, и приказал служить тебе.

— Понимаешь, Ахтем… Прямо сейчас в этом нет необходимости. Я же говорил твоему отцу, что когда мне потребуется переводчик с турецкого на русский, я за тобой пришлю кого-нибудь.

— Отец сказал: Не жди, когда позовут! Будь рядом, когда будешь нужен!

— Твой отец мудр.

Я спинным мозгом чуял, что за моей спиной Олег давится от смеха, слушая, как я изображаю из себя дипломата на восточный манер. Сам с трудом сдерживаю смех. Вот не могут восточные люди выражаться прямо. Обязательно надо раскрасить всё изысканным, чисто восточным, словесным узором.

Хорошо. — продолжил я. — Ты можешь остаться.

И уже обращаясь к Олегу, я спросил?

— Ваше высочество! Где мне можно будет тут у вас разместить своего нового сотрудника?

Блин. Вот сказал, и сам понял, что переборщил. Я ведь уже давно привык по-простому общаться с Олегом. И даже это моё «Ваше высочество» звучало как-то по-панибратски. Но для слышавшего мои слова горца, это оказалось шоком. Он весь как-то подобрался и выпрямился ещё больше. Правда я не понимаю, куда уж больше. Ведь и так Ахтем стоял, как телеграфный столб посреди двора.

Зато Олег, похоже, даже и не заметил в моих словах никакой иронии, и ответил с той же долей юмора.

— Это уж тебе решать, барон. Твой человек, тебе о нём и заботиться.

Ахтем, слушавший наш разговор порывался что-то сказать, и я это заметил.

— Что ты хотел сказать, Ахтем?

— Я готов спать перед твоей дверью эфенди.

— В этом нет необходимости. К тому же твой конь не сможет спать перед моей дверью вместе с тобой. Пойдём! Я покажу тебе, где вам будет удобно разместиться.

В общем, разобрались. Горца с его лошадкой разместили в каретном сарае. Заодно я ему пояснил, что все вещи, лежащие там, принадлежат мне, и он их заодно будет охранять. Естественно, он оказался не в том отсеке, где мы выложили всё оружие и боеприпасы. Потом я договорился с казаками, чтобы они не обижали горячего парня, а помогли ему ежели чего. Да и по поводу пропитания определились. Игорь выдал вахмистру немного денег, чтобы питаться Ахтем смог из общего котла.

Ну а я, раз такое дело, решил не откладывать своё путешествие за чужеземным золотом. Поэтому мы снова все вместе стали думы думать, да разговоры разговаривать… Военный совет в Ореанде, типа: Часть вторая. Те же и там же…

— Я поеду с тобой! — безапелляционно заявила Машка.

— Это исключено, Машенька! Там же мусульманская страна. У нах такие обычаи и традиции, что женщина должна быть закутана с ног до головы в чёрные одежды. Да и на голове что-то типа мешка с прорезью для глаз. А тебе это надо?

— Но как же ты там один?

— Машенька! Во-первых? Я там буду не один. Да и поеду-то я совсем ненадолго. Ну а во-вторых: Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь с Ирой и Олегом.

— Но, Максим!

— И не спорь со мной! Так надо. Я и на самом деле скоро вернусь. Что тебе привезти из Османской империи?

— Ничего не надо! — с обидой и со слезами на глазах ответила мне моя рыжая подружка.

— Я всё равно постараюсь привезти тебе что-нибудь очень красивое…

— И вкусненькое… — сквозь слёзы добавила Маша, и улыбнулась.

— Ну, вот и договорились. Там есть такие вкусности, как щербет, халва и пахлава… Не плачь! Я буду стараться, чтобы наша разлука на этот раз не продлилась слишком долго. Думаю, что за неделю обернусь.

— Ты думаешь, или уверен в этом?

— Уверен. — неуверенно ответил я.

Отправиться в путь я решил не в одиночку, конечно же. Но и тащить за собою целый отряд было бы глупо. Я решил, что одного спутника мне будет вполне достаточно, и выбрал Ахтема. С одной стороны, было немножко стрёмно брать с собой человека, с которым я и знаком-то всего ничего. Но я всё-таки надеялся на то, что у горцев не на последнем месте стоит честь. Чувство долга за исцеление отца… Не думаю, что этот парень предаст меня или струсит в самый неподходящий момент. Ну, а заодно и переводчик с турецкого языка будет совсем не лишним. К тому же, как мне показалось, Ахтем более сдержан, чем его старший брат Рустем. Тот был горячим и резким, а этот, похоже, сперва думает, а потом уже делает.

Хотя… Это ведь именно он тогда первым напал на меня…

Нет. Сначала на меня бросился, конечно же Рустем, но я того быстро обезоружил, и прижав к его горлу его же собственный кинжал, стал говорить с Эскендером, пытаясь миром забрать Машу. Но тут вмешался, именно Ахтем. Напав на меня со спины, он умудрился толкнуть меня так, что я, сам того не желая, перерезал горло его брату. Он-то, конечно, хотел прийти на помощь к брату… Но, хотел, как лучше, а получилось… как всегда.

Ну, да. Потом-то всё и вышло из-под контроля. Простить мне смерть брата Атем уже не мог. Хотя виноват в этом был исключительно сам. Ну а дальше, всё полетело, как снежный ком с горы, набирая скорость и вызывая лавину. Помнится я тогда вырезал всех, кто был тогда в селении.

Я, конечно же, всё потом исправил. Но осадочек на душе остался. И хотя я совсем не пацифист, но вот так вот запросто убивать всех подряд, включая женщин и детей… Это всё-таки не моё. Оправдываясь перед самим собой, я убедил себя, что только оборонялся, защищая свою жизнь… Но ведь, на самом деле, по большому счёту, мне в тот момент ничего не угрожало. Наложенная защита надёжно оберегало моё тело от всяческих ранений. Ну а если бы с Машкой что-то случилось бы, то я бы просто отмотал время назад, и всё исправил бы. Что я, в общем-то, потом и сделал.

Прокручивая в памяти события той резни, я всё же ловил себя на мысли, что слегка погорячился. Вспылил из-за того, что Машку похитили. А потом, из-за того, что на меня нападали все кому не лень. Ну а я, весь такой правильный, пришёл к ним типа с миром.

Что это было со мной? Месть за то, что похитили МОЁ. Вот что красной пеленой затмило свет в моих глазах.

Ладно. Всё это уже в прошлом. Переиграв всю картину вчерашнего дня, я сделал так, что Машку никто и не похищал. А в следствии этого, горцы не вели себя агрессивно по отношению ко мне, когда я припёрся в их селение. Рустем там что-то пытался вякать. Но про него и так всё ясно. Горячий, как утюг. А вот Ахтем оказался более рассудительным. Да и Эскендера я заинтересовал своим фокусом с двумя кинжалами. Ну а после того, как я излечил старого горца, его младший сын и вовсе посчитал себя кровно обязанным мне. Помнится, когда Рустем приехал вручить мне подарок и извинится за несдержанные речи, он и тогда всё ещё изображал из себя каменного голема с негнущейся спиной, да и слова с его рта готовы были сорваться не самые правильные. До последнего момента в нём боролись два чувства. Благодарность за излечение отца и чувство собственной гордости. Я помню, как сверкали его глаза, когда он был вынужден гнуть спину передо мной. Тяжело ему будет адаптироваться с обычными людьми. В будущем тоже хватало таких вот гордых горцев. И не все они адекватно вписывались в цивилизованное общество. Гибче надо быть и мягче…

Чего-то я не о том думаю. Всё это уже позади. Рустем уже наверняка занимается подготовкой к свадьбе. А вот Ахтем… В его глазах я не вижу никаких задних мыслей. Прямой и честный парень. Если друг, значит, друг. А уж если враг, то уж точно враг, и никак иначе.

Н-да… Но надо будет с ним ещё пообщаться. Ведь иногда такая вот честность и прямота может сильно навредить. Прав был наш великий генералиссимус Александр Васильевич Суворов. «Удивил — победил!»

А военная хитрость нужна не только на войне. И пусть какой-нибудь шибко правильный индеец назовёт меня бледнолицым, у которого, как и у змеи, два языка. Но, судя по тому, кто победил в почти двухсотлетней войне между коренными аборигенами обеих Америк и пришлыми бледнолицыми, два языка — это тоже хорошо. Хотя при этом, много прямых, гордых и честных воинов, из числа индейцев, стали героями.

Ага… Посмертно… А я вот не хочу этого для себя. Лучше быть живым авантюристом, чем мёртвым героем. Не верите? Спросите у Машки! Она вам расскажет.

Больше всего времени у меня ушло не на сборы в дорогу. А чего там собирать-то? Как говориться: «Нищему собраться, только подпоясаться.»

Я, конечно, не нищеброд какой-то. Всего в достатке. Но вот тащить с собой всё своё барахло, я посчитал излишним. Опять же, вспоминая опыт дилетантов-путешественников из книги Дже́рома Джеро́ма про троих в лодке… Когда они решили взять с собой всё, что может пригодиться, величина груза превысила все пределы. Но даже и тогда, когда они взяли только то, без чего вовсе нельзя было обойтись, это по-прежнему оставался слишком большой груз.

Мне с этим было проще. Всё своё ношу с собой. А то, чего у меня нет в данный момент, я попробую взять сам, там, где для этого появится возможность.

Так что заморачиваться на сборы я не стал. Больше времени я потратил на то, чтобы придумать каким образом я буду путешествовать. Конечно, я уже придумал заклинание «Железный зад», помогающее пережить моим неподготовленным ягодицам длительное конное путешествие верхом. Но при этом со стороны я всё равно буду выглядеть, как собака на заборе. Да и продлится это путешествие довольно-таки долго. Потому что я решил добраться сразу до Одессы. Поскольку оттуда есть множество шансов по-быстрому добраться и до Румынии, и до Болгарии, и до турецких берегов.

Но для этого, мне сперва надо как следует обработать своего нового спутника. Вот как объяснить Ахтему, что мои колдовские манипуляции, это не происки шайтана, а дело благое и доброе.

Поэтому я решил, что сперва мы завтра с утра пораньше, как все обычные люди отправимся в путь верхом. Потерплю я уж как-нибудь километров мрнадцать. А потом… Будет суп с котом. Там разберёмся, каким способом путешествовать удобнее.

Но учитывая, что двинемся мы в путь на живом транспорте мощностью в одну лошадиную силу каждый, пришлось озаботиться топливом для них. Запас овса и бурдюки с водой… Хрен его знает, в каких местах нам придётся оказаться. Тут везде есть рядом море. Только вот пить морскую воду что-то не хочется. Да и коняшки, я думаю, тоже больше любят пресную водичку.

Экипировкой моего джигита-толмача занялись казаки по моей просьбе. Несмотря на то, что он наверняка оделся в свою самую лучшую одежду, выглядел он как парень из деревни на столичной дискотеке. Несуразно и слишком гротескно.

Зато после небольшого косплея, он стал больше похож на казачка из Дикой дивизии, чем на крымского горца. Ну а я теперь путешествую в каком-то полувоенном мундире, который Олег обозвал словом «френч». Ну а на голове у меня теперь красуется настоящий Стетсон. Я удивился было, но Олег мне пояснил, что это был подарок одного путешественника его отцу. Моя легенда о том, что я приехал из Америки обретает краски. Хотя Стетсоны больше в моде в штате Техас, а не на Аляске, но кому это интересно в Крыму или в Одессе.

— А что это был за путешественник? — спросил я князя.

— Промышленник. Фамилии его я не помню. Меня тогда не было в Ореанде. Но потом отец пару раз надевал эту шляпу в солнечную погоду.

— Не жалко? Всё-таки подарок…

— Но ты же вернёшь её?

— Не могу дать гарантии.

— Ну и ладно. Зато тебе она идёт. Да и для твоей легенды, вполне весомый аргумент — американская шляпа.

— Это называется Стетсон.

— Да какая разница…

18 марта. 1914 год.

Российская империя. Крым.

Выехали мы, как я и запланировал, с утра пораньше. С вечера я уже обо всём договорился с Олегом. Он пообещал заняться в моё отсутствие организацией «правильных» документов для меня с девчонками. А то в глубинке ещё нормально так сидеть безо всяких паспортов и прочего набора нужных бумажек, а случись чего где-нибудь поближе к цивилизации, и доказывай потом, что ты не заграничный шпион. Хотя местная охранка, или кто тут у них рулит, найдут в случае какой-нибудь неприятности до чего докопаться.

Но, думаю, что у великих князей из рода Константиновичей, найдутся нужные связи в Севастополе для того, чтобы легализовать пару-тройку пришлых путешественников.

Отъехав от Ореанды на несколько вёрст, я притормозил, и под непонимающим взглядом Ахтем, слез с коня. Но он тут же спешился, и стоял в двух шагах. Похоже, что он ждёт от меня каких-то объяснений, но спрашивать не спешит.

— Ахтем! — начал я издалека. — Нам с тобой надо кое-что обговорить…