Портальеро. Круг пятый

Глава 21

Тот, кто даёт — получает. Кто получает — даёт.

Я шёл по жизни осторожно,

Открыв души широкой двери.

Добро творить совсем не сложно,

Но в доброту никто не верит.

За деньги? Да. Любому ясно.

Продать, купить, отнять… Но даром?

Ну, кто же будет понапрасну

Магическим делиться даром?

Мошенник! Шарлатан! Пройдоха!

В порыв души не верят люди.

Хрен с вами! Мне и так не плохо.

Я дело сделал. Будь, что будет!

Всё ещё опять 16 марта. 1914 год.

Российская Империя. Крым.

Сидим друг напротив друга. Я и старый горец. Он умудрился сесть по-турецки. Я так не умею, поэтому просто сижу, подложив ноги под себя. Неудобно с непривычки, но ничего, потерплю.

Между нами, низенький столик на совсем коротких ножках. Перед нами чашечки с чаем. Разливает младший сын. Мне налили чуть ли не на донышке. Жалко им что ли? Но я даже и к этой мелкой порции не прикоснулся. Соблюдаю приличия. Жду, когда хозяин дома начнёт пить из своей чашки. Но он, не торопится. Сидит молча. Сверлит меня взглядом. Изучает…

Смотрю прямо. Глаза не прячу. Краем глаза изучаю обстановку. Хотя я и вчера, ну, то есть в прошлый раз, уже заглядывал сюда. Но сейчас есть возможность изучить всё более подробно.

Что могу сказать? Убого и бедновато. Хотя видно, что за порядком тут следят. Наверное, те самые женщины, которых тут не видно. Традиции у них такие. Ну и ладно. В чужой монастырь со своим самоваром не лезут.

Наконец старик пригубил из своей чашки. Я тоже осторожно приподнял свою и сделал небольшой глоток. Ну что могу сказать. Чай терпкий, ароматный, с какими-то травами. Вкусно. Когда я поставил чашку на стол. Младший сын снова долил. И снова совсем чуть-чуть, практически на донышке. Наверное, это что-то означает у них. Но я в местных традициях пока не разбираюсь.

— Меня зовут Эскендер. — нарушил молчание старый горец.

— Это имя настоящего воина. В древности его носил великий полководец, что завоевал полмира. — ответил я, приложив правую руку к сердцу, изобразив полу поклон головой. — А моё имя — Максим.

— Твоё имя тоже что-то значит?

— Это тоже древнее имя. Во времена древнего Рима имя Максимус означало — Величайший.

— Что привело тебя к нам?

— Мне приснился нехороший сон…

— Сон?

— Да, Эскендер. Мне приснился сон, что твои сыновья сегодня должны были поехать на охоту…

Наконец-то в глазах старого горца проскользнуло нескрываемое любопытство. До этого там была лишь боль и скука.

— Да. Прямо перед твоим приходом они собирались…

— Твоим сыновьям не повезло.

— В том, что они не поехали на охоту?

— Нет. В моём сне, они смогли отправиться на охоту. Вот только им попалась не та дичь.

— Что это значит?

— Они вместо охоты, похитили мою женщину.

— Своих женщин надо охранять…

— Я пошёл по их следу и нашёл это селение. Увидел тебя, и понял, что ты серьёзно болен. Но твои сыновья не захотели мне вернуть мою женщину и напали на меня.

— Всё это ты увидел во сне?

— Да.

— И что же случилось потом?

— Я не хотел никого убивать, но защищаясь убил твоих сыновей.

— Это плохой сон.

— Дальше было ещё хуже.

— Для чего ты всё это выдумал? Что тебе надо?

— Я же тебе сказал, Эскендер, что это был всего лишь сон. Но после того, как погибли твои сыновья, ты вынес старое ружьё чтобы выстрелить в меня.

— И меня ты тоже убил? — усмехнулся старик.

— Не совсем. Я отрубил тебе руку, в которой ты держал оружие, и ты истёк кровью. Отрубил вот этим кинжалом.

Я извлёк из магического хранилища трофейный кинжал и положил на стол перед старым горцем. Тот сперва скептически посмотрел на клинок, но потом, взял его в руки и рассмотрел более тщательно…

— Ахтем! — обратился он к младшему сыну. — Позови сюда Рустема.

Когда в комнату с поклоном вошёл старший, старик тут же задал ему вопрос:

— Где твой кинжал?

— Вот он, отец…

— Дай мне его!

Глаза старика полезли на лоб, когда у него в руках оказалось два абсолютно одинаковых кинжала. Похожих друг на друга до последней царапины. Но это длилось совсем недолго…

Внезапно оба клинка окутало белой матовой дымкой, и вот уже в руках у старого горца только один клинок.

— Что это значит? — пробормотал горец.

— Кинжал из моего сна вернулся обратно…

— Ты — колдун?

— Я — целитель. Но колдовство и магия тоже входит в мои способности.

— Чем же закончился твой сон? — задал мне вопрос старик.

— Я забрал свою женщину, которая лежала связанная по рукам и ногам в этой самой комнате. А все жители в этом селении умерли…

— Все?

— Да. Я этого не хотел. Но сперва на меня нападали только мужчины. Они все погибли с оружием в руках. Потом их оружие подхватили совсем юные мальчишки. А когда в живых из них никого не осталось… Женщины сперва плакали, но после тоже взяли в руки, кто нож, кто саблю. Я не хотел никого убивать. Я только защищался…

— Ты пришёл к нам, чтобы угрожать?

— Нет. Я сегодня пришёл, чтобы предложить тебе свою помощь в излечении. Ты ведь упал много лет назад. А когда ты повредил спину, то у тебя появилось и много других болезней…

Пока мы пили чай мелкими глоточками, я уже просканировал организм старика. Всё указывало на то, что он упал, сорвавшись со скалы. Местный лекарь собрал его как мог, но с тех пор он только и делал, что болел.

— А сыновьям своим порекомендуй, чтобы они не занимались ерундой. Ну зачем им понадобилось похищать молодую русскую девушку? Ради выкупа или чтобы сделать её своей женой?

— Но они этого не делали!

— Пока не делали… Но обязательно сделают. Ребята молодые, горячие… Они ещё не понимают, что даже на самого сильного и смелого воина всегда найдётся более сильный и более смелый воин.

— А ты, выходит, самый сильный? — ехидно спросил меня старик.

— Не думаю. А что? Хотите проверить? В моём сне это всё плохо закончилось для всего вашего селения.

Эскендер смотрел на меня злым взглядом, а его сыновья, стоящие возле него, так и вовсе готовы были броситься на меня в драку.

— Ну, так что, Эскендер… Ты готов поверить в то, что я смогу излечить тебя?

— Я не верю тебе, Максим.

— Это твой выбор. Я пришёл только для того, чтобы предложить тебе свою помощь. Отказаться от неё ты имеешь полное право.

— И как ты лечишь? Травами или всякими заморскими зельями?

— Нет. Я лечу руками и своими знаниями. У меня есть особые способности.

— Но зачем ты пришёл? Тебе что-то надо от нас? Что мы тебе будем должны, если ты сможешь меня вылечить?

— Мне ничего не надо. Просто, после того, как во сне, я увидел, как умерли все люди в этом селении, я решил, что не стоит допускать такого кровопролития. Молодые вырастут, у них появятся свои дети. Род продолжится. Народ будет жить. А иначе от вас, даже следа на земле не останется.

— Ты снова угрожаешь нам?

— Извини! Но других слов у меня нет. Я бы хотел тебе предложить только одно… В присутствии твоих сыновей я постараюсь вылечить тебя. И если у меня всё получится, ты почувствуешь себя гораздо лучше… Может быть тогда ты хоть немного поверишь моим словам?

— Отец! — прорезался голос у Рустема. — Не слушай его! Он чужак.

— Помолчи! Ты слишком горячишься. Пусть он докажет, что не врёт. Если у него ничего не получится…

— Мы убьём его!

— Убить гостя, что пришёл без оружия к тебе в дом? — задумчиво проговорил я. — Да. Не даром все так хвалят гостеприимство горцев.

— Он оскорбляет нас! — снова взъелся старший сын.

— Сядь и заткнись! — прикрикнул на него старик. — А ещё лучше, выйди! Пусть ветер остудит твою горячую голову. Ахтем останется с нами.

В разумность младшего сыночка я тоже не верю на все сто. Ведь это именно он в прошлый раз бросился на меня и стал невольной причиной смерти своего брата. Ну, да… Бросился на выручку старшего брата, но ведь сделал-то только хуже…

Рустем вышел. А старик снова пристально посмотрел на меня.

— В твоих глазах нет страха. Там только уверенность в своих словах. Ты в самом деле сможешь излечить меня?

— Если не попробуешь, не узнаешь.

— Что я должен желать?

— Лучше всего, если ты ляжешь на живот и прикроешь глаза. А я положу руки на твою спину. Ведь все твои болезни начались из-за того, что ты упал со скалы?

— Кто тебе это сказал? Когда это произошло, тебя ещё и на свете-то не было.

— Я это увидел.

— Во сне?

— Нет. Пока мы сидели и пили чай, я посмотрел на тебя особым взглядом, и теперь знаю про все твои болезни.

— Про все мои болезни? — усмехнулся старик.

— Да. Но, как и все доктора, я сохраню это в тайне от всех остальных.

После этих моих слов старик задумался.

— Хорошо. — ответил Эскендер. — Ахтем останется здесь. Где мне прилечь?

Разместился старик на войлочном ковре, кажется, он называется тут кошмой. Я посоветовал ему прикрыть глаза, что он и сделал.

Размяв ладони, я положил их на позвоночник старого горца, ближе к шее. Там я видел сгусток чёрного цвета, окружённый красным ореолом. Повреждённые после падения позвонки, похоже, срослись между собой. Наверное, они доставляли Эскендеру немало неудобств всё это время. Мысленно заставляя организм старика бороться с давними поломками, возвращая в нормальное состояние хрящи и косточки.

Пройдясь по позвонкам вниз от головы, похожий очаг чёрно-красного цвета был обнаружен мною в поясничном отделе. С ним мне пришлось повозиться подольше. К тому же, какие-то проблемы возникли у старика и в почках.

Я не доктор, медицинского образования не имею, и умных слов на латыни не знаю. Да и по-русски толком не смогу объяснить. Для меня это всего лишь, красный или чёрный сгусток на фоне серого нейтрального цвета остальных органов. Что я могу сказать? Что там у него какая-то херня? Но даже это будет неверным определением.

Я где-то слышал, что HERNIA по-латыни означает — «грыжа», и именно этот диагноз за мзду малую добрые военные врачи чаще всего выставляли детям обеспеченных родителей, которым не хотелось служить в армии. И началось это примерно в семидесятых годах девятнадцатого века. Тогда в России как раз стали призывать в армию всех подряд, независимо от сословия. Вот всякие мещане да купцы, имеющие денюжки, стали подкупать военных врачей, чтобы их детушек не призывали на службу. Ну а те, ничего другого не придумали, как ставить богатым допризывникам диагноз грыжа, то есть по латыни, как раз будет hernia. Так что «хернёй» страдали примерно двадцать процентов всех призванных горожан. У крестьянских детей просто не было денег, чтобы откупиться. Вот так и появилось выражение, что человек страдает хернёй.

Через некоторое время, когда я тщательно подлечил организм Эскендера, я добавил немного бодрящего импульса, чтобы тот сразу не заснул. Потому что бодрый отец, это лучше, чем тот, который отключился после непонятных процедур. Особенно в глазах внимательно наблюдающего за моими манипуляциями младшего сына. Всё время, пока я водил руками над телом старого горца, Ахтем следил за мной, на пропуская ни одного моего движения. Но я вроде бы, ничего подозрительного и не делал. Поводил ладонями над спиной, а потом как будто сбрасывал что-то с рук в сторону на пол. Я это специально делал напоказ, словно весь изъятый негатив из организма больного удалял, да и сбрасывал куда подальше.

— Вот и всё. — сказал я, поднимаясь с колен.

И обращаясь к младшему сыну попросил:

— Ахтем! Налей мне ещё чаю. Только покрепче и побольше. А то я очень устал.

Я и правда устал. Но не настолько, чтобы падать с ног. Так что утомлённый вид я делал исключительно для виду. Нельзя показывать смертельно больным, что излечение неизлечимого мне даётся легко и непринуждённо.

Но молодой горец даже не дёрнулся исполнять мою просьбу, продолжая смотреть на своего отца. Зато старый Эскендер довольно-таки легко поднялся со своего лежбища, и выглядел эдаким бодрячком. Да и сам старик стариком уже не выглядел. Спина выпрямилась, плечи расправились, даже морщины на лице разгладились. Смотрел Эскендер на всё окружающее уже другим взглядом. Как будто лет десять скинул с плеч.

— Принеси свежего чаю, сын! — распорядился он.

А после, когда Ахтем скрылся из виду, спросил у меня:

— А ты уверен, что все болезни прошли?

— Как Ваше самочувствие, уважаемый Эскендер?

— Да я себя так хорошо давно не чувствовал.

— Я сделал всё, что мог. А остальное сможете почувствовать чуть позже. Только первое время не пытайтесь поднимать на плечи молодого жеребца. И лучше сегодня пораньше лечь спать, чтобы как следует выспаться. Ну а завтра сможете окончательно убедиться в излечении.

Вернулся Ахтем и разлил чай по чашкам. И снова наливал по чуть-чуть. Причём не только мне, но и своему отцу. Видать у них традиция такая. Не то что у нас. Откроют краник самовара, и льётся кипяток в чашу до краёв.

— Отец! — обратился Ахтем к своему родителю. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, Ахтем. Очень хорошо.

— Ахтем! — на этот раз я повернулся к парню. — Пожалуйста, проследи чтобы отец сегодня лёг спать пораньше. Ему надо отдохнуть и выспаться после лечения. А завтра он будет бодр и свеж с самого раннего утра.

— Я надеюсь, что твоё лечение не исчезнет на следующий день?

— Если ты не будешь больше падать со скалы на острые камни, то проживёшь ещё долго.

— Но откуда ты узнал, что я упал со скалы?

— Если бы ты упал с коня, то таких повреждений позвоночника не было бы.

— Кто ты, Максим? Хэким или джады?

— Прости! Я не знаю этих слов.

— Ты лекарь или колдун?

— Я — целитель. Немного лекарь, а может и колдун. Кто знает…

— Но твоя сила не от шейтана?

— Кто делает добро, то вряд ли черпает свои силы на тёмной стороне.

— Это так. Но что теперь? Ты добился того, что я тебе поверил. Так чего же ты хочешь теперь?

— Ничего особенного. Просто не хочу, чтобы твой род пропал бесследно. Почему у тебя нет ещё внуков? Сыновья уже взрослые.

Эскендер немного помрачнел. Он сделал почти невидимый жест, и его младший сын вышел из дома.

— Мне больно об этом говорить. Но у них нет возможности взять себе в жёны хороших девушек. Для этого мы слишком бедны.

— Наверняка по этой самой причине в моём сне, про который я тебе рассказывал, твой старший сын и похитил мою женщину. Посоветуй ему, чтобы они не делал такого наяву!

— Меня тревожит то, что ты рассказываешь про свой сон так, как будто всё было на самом деле.

— Кто знает… — ответил я задумчиво. — Может все сны когда-то были явью, или станут таковыми потом…

В комнате повисло многозначительное долгое молчание. А потом я решительно прервал его.

— Тебе нужны деньги, чтобы заплатить калым за невест для сыновей.

— У нас это называется немного по другому, но ты прав, Максим.

— А большой выкуп требуется?

— Ты хочешь дать мне денег? — усмехнулся старик. — Странный ты лекарь. Они обычно требуют денег за лечение, а не дают их.

— Я могу это сделать. Но не просто так.

— Так значит тебе что-то от нас всё-таки надо?

— Может быть… Может быть. Но не сейчас. Только ты не назвал сумму, что необходима для выкупа одной невесты. Ты ведь хочешь сейчас женить именно старшего своего сына?

— Да. Рустему уже пора иметь семью. Ахтем ещё молод.

— То-то я гляжу, что Рустем твой горяч, как жеребец во время гона. А невеста-то уже есть на примете?

— Есть. Но выкуп за неё…

— Я помогу тебе, Эскендер. А ты поможешь мне…

— Чем я смогу тебе помочь?

— Твой младший сын знает турецкий язык?

— Да.

— И по-русски он тоже неплохо вроде бы разговаривает?

— Это так.

— Через некоторое время мне может понадобится хороший переводчик со знанием турецкого языка. Ты не будешь против, если твой младший сын немного послужит мне. Я буду платить ему щедро. И он сам сможет заработать на выкуп невесты. А для Рустема вот…

Я стал выкладывать на столик, доставая из хранилища, свои самодельные золотые слитки. Один, другой, третий…

— Этого хватит? — поинтересовался я.

Эскендер смотрел на меня с удивлением. Что его так удивило я не знал. То ли наличие на столе золотых брусочков, каждый из которых весил не меньше килограмма, то ли появление этого золота ниоткуда…

— Этого даже много.

— Разве может быть слишком много золота? — пошутил я, вспоминая советский мультик про Золотую антилопу. — Если я правильно тебя понял, Эскендер, то этого достаточно для того, чтобы ты заплатил выкуп за невесту и смог устроить праздник в честь свадьбы своего старшего сына?

— Да. Этого хватит на всё.

— Значит он больше не будет охотиться за случайными девушками на горных дорогах? Это хорошо.

— И когда тебе понадобится переводчик с турецкого?

— Скоро. Может через месяц, а может и раньше. Я пришлю к тебе человека. Если он передаст тебе весточку, что Максиму нужен переводчик, ты поймёшь о чём речь. Он и сообщит, где я буду ждать Ахтема. Я просто ещё не знаю, где буду проживать на тот момент.

— Я понял тебя. Ты уже собрался уходить? Тебе понадобится лошадь, чтобы добраться до дома? И… А как ты попал к нам? Ты шёл пешком?

Ну, вот… До старого горца только сейчас дошло, что я попал к ним в селение каким-то странным путём.

— Эскендер! Ты же уже знаешь, что мне дарованы особые способности свыше. Надеюсь, что ты не будешь всем рассказывать про это.

Я извлёк из хранилища старое зеркало. В этой комнате тумба с зеркалом смотрелась настолько инородно, что и словами не описать.

Эскендер следил за моими действиями широко раскрыв глаза. Ну а я, по-быстрому вызвал изображение своей комнаты в Ореанде, открыл портал, и прихватив своё зеркало, шагнул сквозь красный ореол…

Старый горец сидел молча, глядя на то место, где только что произошло то, чему у него не было объяснения. Но на столе лежало три небольших брусочка золота, а он сам… Эскендер повёл плечами. Так хорошо он давно себя не чувствовал. Болезнь, что грызла его изнутри была такой привычной, и сейчас его жизнь заиграла новыми красками. И он с горечью подумал лишь об одном, что столько лет потеряно зря. И всё из-за того, что будучи молодым, он был горячим и самонадеянным, как сейчас его старший сын Рустем. Если бы не то падение со скалы, то вся его жизнь прошла бы по другому. А теперь…

А теперь всё будет иначе. Время ещё есть.