Порт Арсис

Глава 20. Капитанская почта

Порт Арсис, 24 мая, пятница

К полудню Рауль уже исследовал всю шхуну. Начал с самых сложных устройств, трепетно проверил инженерный отсек, прослушал штурвал — все, что начинает двигаться одновременно с кораблем. «Искры» он нигде не различил.

Когда надежда стала таять, а усталость — возрастать, Рауля осенило. Есть помещение, где Бердингу проще всего было и чаровать, и прятать артефакт.

Правом обыска каюты капитана его, само собой, не наделят — значит, войти придется явно, но незаметно исследовать все, что уловит магический слух. Пусть капитан и заподозрит, но прятаться Рауль уже не станет.

Навигатор стукнул в дверь, и голос вероломного злодея разрешил:

— Входите.

Бердинг был за столом, бумаги перед ним содержались во всегдашнем своем порядке, только с краю Рауль узнал разодранный конверт, что капитан вчера унес из Судоходства. Взломанная синяя печать имела парус в колесе — эмблему Морского приказа.

Переписка такого характера ничуть не удивляла, но лейтенанту не давал покоя взгляд, с которым Бердинг тогда вышел на крыльцо. Читать Рауль не собирался, и взор всего лишь раз коснулся канцелярского листа, лежащего перед очами капитана. Будь там что-то мудреное — не распознал бы, но к трем словам в заглавии он так привык, что запросто выхватывал их вверх ногами:

«Рауль Дийенис, лейтенант»

Бердинг сейчас же перекрыл его конвертом и поднял на вошедшего свои стальные беспощадные глаза.

— Лейтенант?

Рауль вдохнул так осторожно, что пуговицы на груди почти не дрогнули.

— Разрешите доложить?

Бердинг сощурился.

— Что за манера? Не тяните время, раз вошли.

Время требовалось потянуть во что бы то ни стало. Рауль прислушался к каюте, ловя голос «отложенной искры». Резная деревянная обшивка, огромный стол, книжная стойка с бортиками, чтобы тома не выпали при качке — и карты, карты, карты на стенах, как будто архитектор интерьера не придумал, что бы еще могло потешить капитанов глаз. Ясно, что в экспедиции на неведомый север чертежи ладийских внутренних морей не больно помогают. Артефактов же Рауль в каюте не расслышал — не диво, ибо маг в ранге капитана едва ли нуждался в кляксостирателе или стакане с поддержанием тепла.

Однако, это только беглый взгляд. Раулю нужно было выиграть несколько минут, чтобы прослушать все еще раз, не пропустить крошечный намек.

Он думал растянуть приход докладом о положенном осмотре инженерного отсека. Уже готов был говорить бессмысленные фразы, когда фигура капитана, его пренебрежение и цепкий взгляд подняли в навигаторе волну хмельного куража: сейчас он может неожиданно, изящным росчерком выбить злодея из седла! Если порядком изумить — удастся вызнать много больше!

Навигатор подшагнул к столу и расстегнул мундир — за пазухой он до сих пор носил свои сокровища. Сдержанно и тяжело легли на желтую бумагу сияющие синим близнецы:

«УЛ 001»

«УЛ 002»

«УЛ 003»

Навигатор выждал несколько секунд — и быстрою рукой добавил брата, что числился пропавшим без вести:

«УЛ 004»

Сердце стукнуло в ребро, и лейтенант забыл дышать, ловя и тень испуга в лике капитана.

Тот поочередно осмотрел четыре шестеренки, некрасиво скривил под усами губу и наполовину спросил, наполовину утвердил с медлительным циничным снисхождением:

— Все-таки нашли.

— Нашел, — осип Рауль.

Бердинг признался.

Буднично. Просто.

Опасно.

Рауль молниеносно подтянул магический поток в застывшие ладони. Узнанный злодей без колебания убьет его на месте — и щит почти сорвался пальцев… Палач неспешно тронул бороду и хрустнул крупными плечами.

— Я так и полагал, что он остался где-то в вашем сундуке. Вы наконец-то соизволили перекопать его до донышка?

— До донышка? — переспросил Рауль нелепым эхом. Поток был наготове — опущенные руки даже начали дрожать.

— Я спрашиваю — где его нашли? На месте? Упал за ваши прочие запасы в сундуке?

Бердинг обращался к нему так, будто лейтенанту было пять и он пожаловался на потерю деревянного солдатика.

— Никак нет, господин капитан, — растерялся Рауль. — Нашли в Арсисе. Он был нарочно спрятан за складами.

Только на этом замечании скучавший капитан позволил себе бровью обозначить напряженность.

— Узнали — кем?

Издевка удалась — Рауль незримо вспыхнул, не отпуская магии из рук. Его щеки стали бледны, а голос прозвучал чужим и отдаленным.

— Тем, кто сбросил меня с моста. Тем, кто изувечил шхуну. Тем, кто хотел отравить Мартьена медом и… — навигатор запнулся. — и портил в трюме провиант.

Об «отложенной искре» еще не время было говорить — Бердинг никому не даст продолжить ее поиски.

— Чудо, что все еще живы. Имени предателя я до сих пор не выяснил, — закончил он.

Бердинг неторопливо поднялся со стула, сделал несколько шагов с руками за спиной и посмотрел в окно на бесконечную взволнованную синь и изморозь по краю рамы. Вздохнул изможденно.

— Я тоже. Да отпустите, наконец, поток, я не ударю.

Рауль не отпустил.

Капитан обернулся, молча посмотрел в его лицо, потом кивнул на стол.

— Взгляните.

Рауль и здесь явил неподчинение.

— Не имею привычки…

— Я велел вам читать, лейтенант! Кажется, мы с вами не в салоне!

Миг навигатору казалось, что письма полетят в его лицо магическим потоком — тогда он точно выстроил бы щит и дело кончилось бы битвой. Однако, ни один листок не шевельнулся. Выдохнув трижды, все еще бледный Рауль брезгливо взял какую-то бумагу — нарочно не ту, что в озаглавии носила его имя.

«На ваш запрос биографических справок вверенных вам подчиненных имеем сообщить, что провели положенные изыскания, но из них не следует, что кто-либо имеет склонность к преступлениям того характера, какие вы подробно привели в своем докладе.

Однако, посылаем оные справки для составления вами собственных рассуждений.

Приложены раздельными листами грамоты на нижеследующих офицеров, духовных лиц, штатских персон и рядовых:

Рауль Дийенис, лейтенант, маг.

Мигель Мартьен, лейтенант, маг.

Луи Алваро, военный лекарь третьего ранга, маг.

Кристиан Ирдис, интендант четвертого ранга.

Валентин Оскарис, штатский, маг.

Иосиф, иеромонах.»

Далее каллиграфическим секретарским почерком рябили имена матросов и мастеровых.

Кота и черепахи не было.

Лишь теперь Рауль решился отпустить поток. Головы не поднял, избегая смотреть в серую сталь капитанских очей.

— Вы запрашивали данные о нас?

Бердинг, скорый на гнев, столь же легко возвращался к покою.

— Еще в тот день, когда вы доложили о поломке, — ровно отозвался он от окна. Исподлобья Рауль видел его огненную голову точно в прямоугольной длинной раме.

— Тоже искали его?

Капитан усмехнулся неприятно, но уже беззлобно — разумеется, искал, две седмицы писал в Приказ. В новых обстоятельствах еще жарче требовал вторую шхуну, но положительный ответ пришел только на запрос подробных справок подчиненных, и тот добрался лишь вчера. Вчера из Судоходства он бросился в чайную, еще раз допросил и полового, и всех, кто был там в день отравления Мартьена, но выяснил только, что к опустевшему на несколько минут столу никто не подходил.

— А вы полагали меня идиотом? Впрочем, как понимаю, скорее предателем. Что ж, ваша подозрительность понятна. Прежде, чем расколоть команду окончательно прямым дознанием, я стал доискиваться понимания характеров и целей. Надо сказать, мотивов немало. Вы тоже не просились в экспедицию, не так ли?

Значит, и Бердинг не насслаблялся ни минуты! Слушал раулевы рапорты, с болью смотрел на подчиненных, шел мимо строя и примерял: кто из глядящих на него столь прямо — держит за пазухою нож?

— Для меня честь попасть на «Императрицу», — первый навигатор вскинул голову. — Я не просился сам, ибо уже отчаялся услышать дозволение — в переводах мне отказывали восемь раз.

— Разве вы служили не вблизи Двора?

— Вы видите, как мало я к нему пригоден.

— Да, вы несколько прямолинейны для такого общества.

Рауль развел руками и прибавил:

— Прошу вас простить мое недоверие.

— Оставьте. Вы подозревали меня, радея об успехе экспедиции, за что могу лишь поблагодарить. Читайте дальше — и без этой вашей щепетильности. Перед нами вопрос благополучного исхода миссии имперского значения. И сядьте за мой стол, Дийенис, от вас уже рябит в глазах

Рауль, хотя без радости, исполнил оба приказания. Ему случилось прочитать о каждом из соратников — и многое уже не стало новым.

Мартьена Приказ обрисовал «склонным к устроению карьеры» и «не лишенным навыка». Прочих благодетелей он тоже оказался не лишен: в меру собран, в меру пунктуален, исполнителен без подхалимства и даже не женат, что упрощало его передислокацию. На «Императрицу» попросился первым, едва о надобности миссии заговорил Морской приказ. Словом, подкопаться к нему с такой биографией было непросто.

Лекарь Луи Алваро женат бывал, но овдовел, и тоже отмечался безупречной службой как в мирное время, так и в тассирской войне. Составил несколько заклятий для обработки легочных ранений. Имел единственное нарекание: уж слишком часто подавал на отпуск, ибо в его заботе нуждался чахоточный сын, проживающий в Шарлии. Увлечение анатомией легких было, по-видимому, связано с надеждою когда-то его исцелить. В экспедицию Алваро попросился сам, но умолил о получении задатка.

Здесь Рауль тоже не совершил никакого открытия.

Оскарис — рожден в небогатой семье, однако, в столице. Обнаружил способности к черчению, успешно сдал экзамен в Морской корпус и, действительно, вышел из него отличником. Несколько лет уточнял карты берегов восточных рек, а в отпусках охотно подтверждал давнюю славу столичной молодежи. Любил жить и утверждал, что деньги у него не держатся. Приказ, однако, не имел сведений о сколько-нибудь крупных тратах или проигрышах, так что оскарисово «мотовство» скорее походило на кураж. Был вызван дважды из-за дам, и оба раза дуэлянты примирились у барьера. В экспедицию был приглашен и согласился просто.

Отец Иосиф оказался тоже из дворян, и его семья не сразу приняла чрезмерное стремление к молитве. Он добился благословения поступить семинарию, и после этого его путь был окончательно решен. Подвизался в одном из древних монастырей неподалеку от столицы, там был рукоположен и, как обладающий здоровьем и рассуждением, предложен Морскому приказу в число путевых иереев, которые в большом числе потребны мореходам. Экспедицию он принял без какой-либо печали.

Ирдис. Как и замечал картограф — из купцов, хотя отцу пожаловано личное дворянство. Родовой торговый навык интендант успешно приложил к военной службе по ветви снабжения, и получил свой офицерский чин довольно рано. Всегда был неуемно, неправдоподобно быстр и исполнителен, за что скорее нелюбим наследными дворянами, чем ими уважаем. После погрузки на «Императрицу» питьевой воды, провианта и ремонтных запасных частей имел предписание прибыть на южный флот — в Ледяное море интендант не собирался выходить. Это было Раулю известно.

Последним он решился прочесть о себе самом.

Рауль Дийенис, лейтенант и маг, предстал по справке образцом ладийского военного. Сын погибшего морского офицера, сам оказавшийся способным к навигации и проявивший даже в ней талант, был скоро выдвинут на повышение — во многом именно для перевода ко Двору. Править яхтой императорской семьи не мог навигатор без ранга, зато теперь Дийенис обладал всем для украшения «Фортуны»: подходящей наружностью, сверкающими эполетами и дивной точностью работы с синхронными потоками. Император, как писали, его любил. Это было похоже на истину — государь всегда тепло благодарил после прогулок, хотя иных речей меж ними не велось. Его величество Максимилиан оказался «разочарован выше всякой меры», когда столь бравый навигатор опозорил свой мундир дебошем в чайной. «В сей же день перевести на дело», цитировала справка высочайший и немедленный приказ.

Рауль задумался: «на дело», а не «разжаловать и наказать». Быть может, император, разменяв седьмой десяток, что-то в своих подданных понимал и спас захандрившего мага, а не прогнал от себя?

«Как мало я знаю людей…»

Бердинг, однако, по отложении Раулем последнего листа, сказал иначе:

— Вы умели наблюдать все это время, лейтенант. Желаю услышать ваш суд с приложением к нему и сведений из грамот.

Делиться подозрениями с капитаном? Что ж, если это вновь приказ — он поделится тем малым, что нашел за эти две седмицы без права открыто кого-то трясти. Память вернула к прошлой седмице, к приходу команды в Арсис.

— Первым преступлением была атака на мосту, — начал Рауль медлительно. — Отсюда я заключаю, что злодей был с нами за одним столом в беседке. Я строил свои выводы на его возможности быть у Дивины немного за полночь. Повторю настойчиво — я не был пьян и не бросался в реку.

Докладчик помолчал, отыскивая силы к полной откровенности.

— Вы, господин капитан, обладали такой возможностью без каких-либо ограничений. Я исключаю нынче вас только по факту этого разговора и вашего следствия.

Бердинг поднял бровь, глядя сверху вниз на сидящего Рауля, но понятливым кивком побудил его продолжить.

— Меня сбросили в реку «петлей». Ирдис, во-первых, не маг, а во-вторых… из парка вышел в другом направлении. Кроме того, он слишком беспокоится о трюме, и есть еще несколько мелочей, которые его вполне выводят моего из списка.

— Что Алваро? — спросил капитан.

— Его участие отрицает другой офицер — живущий здесь в отставке капитан Лужен. Они приятели, и господин капитан сразу из парка забрал его в свой экипаж. Они проехали тот мост намного раньше.

— Сговор?

— Я размышлял о нем, — признался навигатор. — Но уже сегодня открылись новые детали, которые никоим образом не вяжут господина лекаря с желанием калечить шхуну.

Раулю трудно было говорить, когда на него пытливо смотрят сверху, а он, к прочему, сидит — при старшем в звании и за его столом. Лейтенант без резкости поднялся, и лишь тогда нашел, что за эти минуты обрел к своему капитану так давно желанное доверие. Мир возвращался с головы на ноги.

— Господин лекарь нынче обратил мое внимание на след от чар. На «Императрице» спрятана «отложенная искра».

— «Искра» где-то на шхуне?? — искры капитана отлагательства не знали. — Давно?

— Не менее седмицы. Мы полагаем, она припасена на случай, если все прочие помехи мы сумеем обойти. Злодей едва ли рискует собой для серьезного взрыва, но средний силы непредвиденный пожар — вполне в его духе.

— Искали?

— Безрезультатно, — Рауль уже не отводил глаза. — Откровенно говоря, я и сюда явился в этих поисках.

Капитан тоже отвечал уже легко — для обоих искренность была давно забытой передышкой в тягостных делах.

— Что ж, после разговора — проверяйте, лейтенант. Достаточно меж нами было недомолвок.

Рауль кивнул по-уставному четко и не стал заверять, что надобности в том уже не видит. Проверит — ради общего покоя.

— Таким образом, господин лекарь не имел нужды выдавать мне чары, будь они им же подготовлены. Я исключаю и его.

— Пожалуй. Что Мартьен?

— Сложнее, — Рауль удержался от вздоха. — Он пострадал — но точно ли не от случайности? Это еще не мешало ему быть причиной прочих бед. Он имел полную возможность для атаки мосту. Впрочем, я не нахожу причин для его действий против экспедиции.

— Причина есть у любого, — подсказал капитан, — Барриты ищут нас опередить — они охотно заплатили бы тому, кто смог бы задержать или сорвать наш выход. Это уравнивает нас в мотивах. Всех, до последнего матроса.

Он был прав — и это разворачивало их почти к началу. Рауль умолк на миг и без охоты признал:

— Тогда Мартьена следует еще раз рассмотреть. Он знает инженерию колес, он сильный маг. Быть может, потому и попросился в экспедицию, что собирался ее полностью сорвать за плату.

Бердинг приблизился к столу, поднял характеристику второго навигатора, в бессчетный раз перепрочел ее и положил — но отдельно от прочих. Вновь посмотрел на Рауля с вопросом:

— Оскарис?

Это было проще — бойкого шута Рауль давно и прочно исключил.

— На разбитых карманных часах застыло время — он был в ту ночь не около моста.

Бердинг взял именованный лист о картографе.

— Это единственное оправдание? Траты юноши в столице впечатляют.

Рауль пожал плечом в сомнении.

— Возможно, они не так и велики. Оскарис, с позволения сказать, болтун. Когда франтит — он сочиняет что угодно и без разбору всем об этом говорит.

— За ужином он обещался леди Нортис тотчас же мчаться на болота за какой-то там диковинной морошкой, — согласно вспомнил капитан очередную блажь картографа и стал откладывать листок в «проверенную» стопку.

Рауль освободил для нее место — забрал свои «УЛ» за пазуху и застегнул мундир как подобает.

— Не тотчас же, а в августе нацелился, — уточнил он бездумно, уже готовый вернуться к Мартьену — последнему, кто еще не был вычеркнут наверняка. — Словно бы в августе мы будем еще здесь…

В эту секунду лик навигатора застыл, точно облитый воском. Он поднял взгляд на капитана и нашел того оцепеневшим симметрично.

— Оскарис точно знал, что и до августа не даст «Императрице» выйти в море, — тягуче произнес Рауль слова общей догадки. — Столь крепко верил, что оговорился.

«Разве он не бродил у восточных складов в тот час, когда меня швырнули в воду?» — напомнил мысленный Рауль, но вслух без колебания ответил то, о чем подумать следовало много раньше:

— Часы он мог перевести нарочно!