Порт Арсис

Глава 14. Один — попался!

Порт Арсис, 21 мая, вторник

Отпросившись снова к матери во вторник, Рауль и подумать не мог, сколько открытий ему принесет этот выход.

Прежде всего, он присмотрелся к Лужену. Отставной капитан явственно тянулся к Эмме, и кому, как ни сыну, единственному теперь мужчине в семье, полагалось быть здесь бдительным. Один совместный ужин состоялся ранее, но нынче сложить суждение о кавалере оказалось удобнее — сегодняшняя встреча проходила в его доме.

Городская деревянная усадебка Лужена высилась чуть далее по набережной, на том же левом берегу реки. Высилась — это не красное словцо, а истинная правда, ибо над одним ее крылом взлетела башенка. До настоящих колоколен этой резной игрушке было далеко, но обзор с нее, пожалуй, открывался не последний. Капитан, заметив интерес к ней, скромно улыбнулся от крыльца:

— Из-за эдакой мачты и брал. Сразу влюбился! В погожий день полгорода как на ладони.

Навигатор, разумеется, изъявил желание посетить это чудо. Уговаривать Лужена не пришлось — он в тот же миг позвал гостей за ним последовать. Дорогою Рауль благодарил, а Эмма деликатно промолчала.

— Уже поднимались туда, матушка? — улыбнулся ей сын, пока они подотстали в гостиной — радушного хозяина было непросто догонять.

— Имела удовольствие, — строго сказал та. — Мы добрые соседи, как-никак.

— Ийя говорила, что вы с капитаном очень дружите.

— Рауль, — матушка несколько нахмурилась. — Я вновь должна тебе напомнить о приличиях? Ты позволяешь себе такие странные намеки, что вынуждаешь на ответное любопытство.

— Извольте! Но мне нечего скрывать — я не женат тайком и не имею к этому стремлений.

— Вот это дивно! — отозвалась не глядя Эмма. — Отчего же тогда, едва ты прибыл в порт, старшая барышня Нортис вдруг напросилась ко мне на чай и битый час о тебе расспрашивала?

— Нерина Стефановна? Обо мне?? — Рауль в этот миг заходил в кабинет и едва не споткнулся.

— Осторожно, высокий порожек! — запоздало крикнул капитан из-за зеленой дверцы в кабинете, откуда начиналась лестница наверх.

— Полагаешь, она имела ввиду какого-то другого моего сына-навигатора?

Рауль не отыскал достойного ответа. Леди Нерина раз от разу его удивляла все пуще. Что она прячет за карими глазками? После отповеди у монастыря он уж никак не ожидал от барышни такого интереса.

«Содержимое женских голов и не пытайся рассортировать — потонешь», — напомнил себе мудрый навигатор.

Отчего они не могут чувства содержать в порядке? Вот, скажем, как в кабинете Лужена — отрада для сердца и глаз!

Не слишком светлый — в порыве ностальгии он был отделан в точности под капитанскую каюту — и очень хорошо обставлен. Вишневого дерева стол с огромной картой, чернильница из малахита, по стенам — еще больше карт в золоченом багете. На них — и вовсе каждая деталь подписана, измерена, имеет широту и долготу. Славно бы родителям такую составлять для барышень и выдавать неосторожным кавалерам: «Бегите, юноша: у мыса Любопытства по весне шторма, а возле берега Вежливых Приветствий — скопление рифов».

Следуя за матушкой по винтовым ступеням внутри квадратной узкой башенки, Рауль громко спросил вперед:

— Вы, кажется, скучаете по службе?

— Возможно, я скучаю более по дням, когда на дождь не ныли кости, — откуда-то с верхушки рассмеялся капитан.

Принимая во внимание живость его подъема — старость эта была напускной, и он немилосердно ей кокетничал. Вдова, надо признать, тоже ступала бодрее обычного.

— Карты из вашей коллекции невероятно хороши! — продолжил Рауль. — Я отмечал это еще у матушки.

Капитан уже был на площадке и протягивал руку Эмме, помогая даме в юбках выбраться из люка. Проворство ее в этих обстоятельствах было достойно восхищения, которое он преохотно ей дарил.

— Вы льстите мне, господин лейтенант, — скромничал он, глядя на мать, но обращая речи к сыну, появившемуся следом. — Рука еще тверда, но в юности была куда точнее.

Свою ладонь Эмма забрала у него не сразу — видимо, рука его и впрямь была надежна. Рауль замер на последней ступени.

— Все эти карты рисованы вами? — изумился он. Само собою, всякий капитан силен проводить замеры и строить пути, но эти чертежи казались настоящим искусством, достойным перенесения не только на гобелены, но и на страницы ценнейших печатных альбомов посредством гравюр.

«Там они и есть!» — вдруг припомнил Рауль.

— Так это ваши труды иллюстрируют половину учебных пособий Морского корпуса? Они подписаны «Геодезист Лужен», я вас не угадал за этим!

— Я выпускник по картографии, — кивнул капитан. — По мореходной линии учился уже после.

Поднятое травмою плечо немного дернулось в довольстве — такое узнавание польстило, ибо сам Лужен был слишком хорошо воспитан для бахвальства перед дамою. В улыбке Эммы прочиталось нынче одобрение и его навыкам, и кротости манер.

— Но первую страсть к чертежам не забыл. Нынче в моря не хожу, так только ей и развлекаюсь, — продолжил капитан. — Жаль сознавать, что никому теперь нет в ней нужды.

Эмма хотела что-то сказать, но решила промолчать и отошла к перилам башенки.

Квадратная площадка с крышей-пирамидой вмещала гостей не без трудности, зато обзор на низкорослый город подарила сказочный. Рауль обернулся и замер, пронзенный на минуту чувством, как будто никуда не уезжал.

Мало и много менялся родимый Арсис. Отстроенный по генеральному плану, он имел отрадную геометричность улиц — от длинной морской пристани с щетиной мачт они ровными линиями бежали вглубь и выше, на холмы. Дивина, вся в лодочках и пирсах, впадала в залив с юга и резала город на две неравные части. Правый берег был застроен гуще, и набережная по нем тянулась вся богатая. С роскошеством ее никто поспорить бы не взялся: вывески здесь были самые яркие, а тротуарные доски уложены почти новые — в непогоду сапожки гуляющих барышень останутся чистыми. Только под ноги и по сторонам все одно лучше смотреть — уж больно много лошадей, что тянут повозки от порта и брызгают нащадно на подол.

Прочие улочки были скромнее, но в краснопогодье за будней людской суетой они тоже смотрелись нарядны. Великанами выскакивали храмы с колокольнями — никак не меньше пары дюжин, а воеводой им — древний мужской монастырь. Правильным квадратом упал по центру парк с беседкой, усадьбы подороже спрятались за ним, подальше и от реки и порта. За жилым краем на востоке слиплись низкие глухие стены хранилищ и мануфактур — парусной, канатной, заклепочной и прочих, пыхтящих трубами для нужд арсийский верфи.

На левой стороне Дивины, в Крепостном квартале, не было базаров и садов, поэтому и жизнь бурлила меньше. Зато боком к морю здесь укоренился неприступный острог, за ним вверх по течению реки рассыпались купеческие избы и усадебки дворян — те, что поскромнее, как луженов дом.

Город казался широк, но еще шире была тундра, поджавшая его со всех сторон. Две серые, колеистые дороги по ее бледно-зеленой спине уводили глаза в никуда.

«Скоро обрядится в клевер», — подумал очарованный Рауль, и привкус северных недолговечных трав поднялся в его памяти.

— Сам я вырос под столицей, потом обошел полсвета, — сказал капитан, прерывая их благоговейное молчание. — Мог осесть и у теплого моря, где урожай два раза в год и виноград как в Эдеме. А дух запросился сюда.

Еще захваченный полетом памяти, Рауль сумел поймать этот миг и спросить невзначай:

— А с господином Алваро где познакомились?

— Мы восемь лет ходили на одном колеснике, в самый разгар тассирской войны. Делили каюту. Я сам был тогда лейтенантом, а он и вовсе вышел в море первый раз. Ему тогда не слишком оно нравилось, — припомнил с усмешкой Лужен.

«Ему и теперь не нравится», — добавил внутренний Рауль.

— Он не добился перевода?

— Наш капитан уговорил его не подавать прошений — уж очень он хороший лекарь. Отрадно видеть человека, который занимает истинно свое место и не огрубел с годами от череды больных.

Лужен обернулся к Эмме, точно ища ее поддержки — не правда ли? Ведь вы сумели оценить достойнейшего человека? Та глазами обозначила согласие во всем.

Рауль согласиться не мог, зато перебирал в уме картины: вот он летит с моста, подернутый магической петлею, вот чьи-то чары подменяют сбитень. Лекарь, образованный маг, более чем способен все это проделать, да и мотивов у него достаточно.

Случались ли за ним подобные проступки? Рауль едва оставался во внешнем покое, продолжая свой тонкий допрос.

— Вы находите с ним много общего?

— Смею считать его другом, — уверенно ответил капитан. — Хотя о взглядах на военную историю мы пререкались с ним до хрипа. Когда он написал о скором коротком приезде в Арсис, я не находил себе места. Желал бы поймать его сразу со сходней, но господин надзорщик поведал о своих масштабных планах, и я принужден был на время отступиться.

— Зато теперь господин Алваро навещает вас часто, — осторожно подтолкнул Рауль к деталям, столь теперь значительным.

— Уж мы наговорились! Наутро по прибытии едва его отпустил!

Неужто есть вероятность разведать про ту злополучную ночь? Как сложно не показывать волнения!

— После ужина в саду он отправился к вам? — уточнил Рауль, будто в рассеянности опустив голову и царапая зеленые перила ногтем.

— Почти так, — Лужен рассмеялся. — Не отправился, а я его натурально украл. В экипаже у парковых ворот дожидался.

Рауль неслышимо сглотнул.

— Сразу с пикника?

— Он и очнуться не успел от ужина, когда переместился к моему столу, — подтвердил беспечный капитан.

Если бы он только знал, какой переворот вершат его слова! Рука Рауля сжала деревянную оградку.

«Там, на мосту — не мог быть Алваро. Его сразу увез капитан. Я не прошел еще и пары улиц, а они уже, пожалуй, были тут, далеко за рекой. Лекарь невиновен — остается только Ирдис?»

Тягостный вывод.

Неговорливый мрачный интендант, как видно, жаждет отменить всю экспедицию. Его ждет перспективный южный флот, а не рискованный поход во льды с горсткой безумцев, не желавших или не сумевших избежать такого назначения.

Что ж, сомнения разрешены. Сегодня же Рауль потребует у капитана права на обыск — без артефакта Ирдис это провернуть не смог бы.

— Большая удача для господина Алваро иметь такого друга как вы, — искренне поведал он.

В душу хлынула вязкая горечь — пусть навигатор видел странность интенданта, но верить не хотел, и от раскрытия злодея не ощутил ни мало радости.

«Что же, чтец человеческих душ, привыкай, что обманешься в людях», — Рауль в тоске уставил очи вдаль.

Это прибавило складок на лоб — тремя домами далее по улице за яблоней таился отрок. Издали не разобрать, но не сын полового — тот крепче. Без малейших сомнений мальчишка наблюдал за ним, Раулем.

«Их целая дивизия? Зачем интендант их послал?»

Матушка в шаге от него не ведала о бременах, носимых сыном. Она как между прочим протянула руку, и Лужен споро вынул из-за пазухи салфетку с ломтем хлеба. Леди приняла его и стала крошить пальцами, кидая вниз, на крышу дома. Полк ожидавших воробьев сорвался с дикой ивы и оглушительно атаковал свой завтрак. Капитан что-то сказал про них с усмешкой, но больше любовался их кормилицей.

Даже опутанный тревогами, Рауль не мог не затаить улыбки — между двоими уже сквозили общие привычки и то единомыслие без слов, какое свойственно счастливым парам. Однако, ни единым жестом они не показались ближе друг ко другу, чем положено приличием — во всяком случае, сыну не удалось приметить ничего подобного.

Их благоденствие на время отодвинуло и горестные мысли. Матушка теперь не одинока — с этим сознанием Раулю будет проще покидать Арисис. Нынче же расстаться приходилось раньше срока, и через половину часа навигатор был обязан огорчить:

— У нас теперь порядки строже — моя побывка на сегодня истекла.

Он позволил проводить себя не далее калитки — пусть матушка еще останется гостить. Едва она ушла с крылечка в дом, Рауль украдкой осмотрелся — и точно, за тополиным стволом поодаль промелькнул соглядатай. Он словно бы смотрел на мимохожую козу, но навигатор видел — наблюдает.

Рауль беспечно прошагал мимо него, свернул на малый переулок меж домов и изб, потом еще такой же — до тех пор, пока один не оказался полностью безлюден.

Ловец за каждым поворотом находил потолще ствол и загодя оттуда примечал — идти или помедлить? Он и теперь при внешней праздности допрыгал до угла, сиганул за еловый заслон, но лейтенанта в переулке не увидел. Вот ловкач! Свернул где раньше, что ли? Следопыт шагнул вперед, но рубаха стала вдруг тесна на горле — кто-то ее сзади прихватил.

«Попался…»

— Кто тебя прислал? — раздалось очень близко над ухом.

Веснушчатый ловец (теперь уж скорее добыча) дернулся вперед, надеясь оставить ветхий ворот в руке рассерженного лейтенанта. Рубашонка, что рвалась от одного взгляда сорванца в сторону дерева, по каковой причине он бывал матерью сечен, на этот раз точно назло — даже не треснула. Хвататель еще и магии прибавил — руки чем-то оплело, ноги не слушались. Пойманный кухаркин сын застыл и сказал очень твердо:

— Никто.

— Врешь.

— Вру, — согласился шпион. — А фердмалшала не выдам. Хош прямо тут и убивайте.

На всякий случай он с готовностью зажмурился. Лейтенант сейчас же подхватил:

— Приими, Господи, душу раба Твоего… как звать?

— Тедька. Теодор, бишь.

— Раба Теодора… И отец мой был Теодор, — тут лейтенант вздохнул и отпустил хотя бы ворот. — Не боишься?

— Ишшо и как, — вздохнул ему в ответ шпион.

Рауль оставил на нем прочные магические путы и свободно обошел, чтобы проникновенно заглянуть в глаза — большие, серые, старательно печальные.

— А за деньги? Небось, «фельдмаршал» жадный.

Отрок отвернулся, шмыгнув. Даже руки не мог поднять, чтобы привычно без нужды тереть под носом.

— Зря потратитесь, господин. Я не таковский. Я ей, может, и даром преданный.

— Так это леди? — вскинул брови лейтенант.

Шпион побагровел от злости на себя и мага. Как ни храбрись, а поджилки тряслись, вот и ляпнул сдуру про «нее». Ведь в самом деле не хотел! Он промолчал и вовсе затворился. Поймавший — призадумался.

— Красивая, серьезная, с темными волосами?

— Пошто пытаете? Я и имечко ейное знаю, да сказал уж — не выдам.

— Значит, она самая и есть, — с обреченностью вывел Рауль.

Однако, леди Нортис предприимчивости не занимать! Какой бы ни была причина, а в нужное ей дело барышня вцепилась куда рьянее, чем он сам, когда пытался разгадать злодея.

Дивные Божьи создания эти дочери севера. Глянешь раз — как будто чопорны и тихи, а присмотришься — плещет внутри огонек. Вот уже не замечаешь, как прежде на него украдкою два раза покосишься, потом и глаз не можешь отвести, а там потянешься погреться…

Так что же леди Нортис нужно от него? При встрече — тигрицею смотрит, а знать о нем желает каждый шаг. Кажется, Оскарис что-то раньше него понял и о барышне, и о женской сущности вообще — да не бежать же к нему за советом.

«Каким советом, это еще для чего?» — отрезвился Рауль.

Мальчишка посмотрел как будто снисходительно.

— Не выдам, — напомнил он. — Зато могу што передать, коли хотите.

— А передай! — сказал внезапно лейтенант. — Скажи, что вопросы о моих передвижениях она вольна задать мне лично, я обещаю ничего не утаить.

Тедька наморщился, стараясь не забыть ни слова, хотя суровый маг уж очень замудрил.

— Все доложу, не сомневайтесь.

Руки и ноги тотчас оказались свободны, и отрок отшагнул назад на всякий случай.

— Еще увижу — уши надеру, — напоследок погрозил Рауль, но даже сам себе не до конца поверил.

Он развернулся и взял курс через Дивинский мост к портовым пирсам. В сердце проклюнулось что-то живое и светлое — не иначе потому, что один соглядатай попался и оказался не так уж могуч. Осталось лишь добиться обыска на шхуне — а барышня пускай как хочет развлекается, ему до этих экзерсисов дела нет.

Сын кухарки Нортисов со свистом втянул воздух. Ладони еще были мокрые от пережитого, но спину лейтенанта он проводил кривою победительной усмешкой. Внутренний Тедька без сомнения постановил:

«Кто ишшо тут попался, господинчик!»