Порт Арсис

Глава 17. Дым над морем

Порт Арсис, 22 мая, ночь на среду

Новая ночь. Зовется белою — на самом деле, пасмурная, серая с далекою рыжинкой. Море точно отдает ей свою тьму и поглощает звуки.

Рауль застыл у леера, почти улегшись на него локтями. Сознание тонуло в неохватной глубине. Он уже давно по-настоящему не плавал, если не считать тот злосчастный нырок в Дивину — и море тянуло, звало забыть о странных и бессмысленных заботах, обещало вместе ласку волн и колючую встряску.

Навигатор почти решился снять мундир и оттолкнуться от перил, врываясь в синь и поднимая пену. Хотя бы на час он оставит шхуну ей самой, какие бы дела здесь ни творились! Вода помогает вернуться в себя…

Единение Рауля с морем разладил едкий дым дешевого табака — такой входил в паек для младших офицеров. Маг обернулся со скрытой досадой.

— Не хотел вас тревожить, Рауль, — безучастно извинился Ирдис, прислоненный к мачте. — Извольте меня не замечать. Представим, что я не вторгался в ваши элегии морю, а вы не мешайте моим.

У каждого, кто выбрал своей судьбой эту смертельную стихию, были свои отношения с морем. Кому-то оно было переменчивым другом, кому-то — капризной возлюбленной, кому-то по сей день казалось древним божеством и требовало жертв. Рауль согласно промолчал, вновь устремил свой взор вперед. Только наваждение пропало, и в голову пришла занятная деталь — Ирдис назвал его по имени, а сам Рауль не мог припомнить имя интенданта. Кажется, пестуя свою непонятность, первый навигатор сам очень мало смотрел на личности за форменным мундиром. Он тронул волны невидимой нитью чар, ища восстановить свою связь с ними, но море замолчало. Прождав минуты две, Рауль признал, что окончательно выпал в действительный мир, и вновь обернулся.

Интендант стоял спиной к центральной мачте, закрыв глаза, сосредоточившись на движении ветра по лицу и по проволоке черных волос. Весь вид его досказывал означенное ранее — «Меня здесь нет, не вздумайте искать ни слова жалости».

«Кристиан. Его зовут Кристиан», — пришло на ум внезапно.

Рауль понимал его как никто и, разумеется, относился к праву на одиночество с большим почтением, только отчего-то его язык решил быстрее мысли.

— Вы бесстрашный человек, Кристиан, — сказал он Ирдису.

О сватовстве, конечно, знали уже все. Немного задержав свой взгляд, Рауль стал снова отворачиваться к морю — мол, отвечать не нужно, я не жду — но интендант выпустил дым вверх и удостоил слова.

— Мне нечего было терять. У меня нет вашей наследной гордости.

Слегка презрительное «вашей», очевидно, относилось к благородному сословию вообще, а не к согбенному у леера Раулю.

«О, еще как есть, — примерил тот. — Иначе вы бы так не говорили.»

— Приму это за чистую монету, — согласился он вслух. — И все-таки вы посмелее многих. Надзорщик Нортис оказался так недальновиден.

Ирдис коротко дернул правым плечом.

— Может и смелее, но в прямых атаках я не силен. Поэтому и выбрал путь снабженца.

Рауль смотрел внимательно, искал слова поддержки, что не заденут интенданта, но обороты шли на ум все больше очень плоские.

— Говорят, в рядах противника раскол, — в конце концов напомнил осторожно. — Леди Аида разорвала дипломатические отношения с отцом.

Ирдис быстро глянул на Рауля, будто удивленный, но поскучнел и снова взялся окружать себя дымом, глядя в сизое северное небо.

— Что теперь толку?

— Дочери владеют сотнями приемов, чтобы добиваться своего, — знатоком обозначил Рауль. — Аида Стефановна очень бойко взялась воевать. Полагаю, она давала вам твердое слово?

Интендант снова потянул с ответом, дыша своим горчащим облаком, потом щелчком отправил остаток папиросы за борт. Рауль поймал тот чарами в полете и обернул безвредным пеплом. Мрачный Ирдис проследил за этой щепетильностью и, наконец, отверз уста:

— Я не был ей даже представлен до ужина. Мы никогда не говорили.

— Никогда? — не удержался Рауль. — То есть, совсем ни разу?

Ирдис медленно моргнул.

— Я уже поминал, что провел здесь всю зиму. Леди Аиду я впервые увидел под Рождество — они с сестрой катались на коньках на площади. Мне показалось, что перед нею пал бы каждый, кто хоть на миг был обожжен ее горящими глазами. Позже я столкнулся с нею на мосту, потом стал искать этих случайных встреч — в церкви, в рядах, в саду, у моря. Я знал — она уже запомнила меня, но кто я, чтобы иметь право обратиться к дочери надзорщика? До ужина в беседке она не ведала ни рода моего, ни звания.

Ирдис неслышно усмехнулся самому себе. Этот блестящий маг-навигатор Дийенис не вообразит, что сделалось в душе ничтожного интенданта, когда он оказался приглашен на дружеский пикник надзорщика. С нею — за одним столом! С возможностью спокойно обратиться, не привлекая ничьих изумленных бровей! Он даже убежал с экскурсии, чтобы прийти в себя наедине. Закончилось все тем, что он едва поднимал взгляд от тарелки, макушкой чувствуя, как часто она смотрит на него, хотя и щебечет с другими.

— В ее воображении, смею думать, мой ранг рисовался куда интереснее, — заметил он с болезненной иронией. — Впрочем, она не прогнала меня и после.

— Вы все же приходили к ней? — переспросил Рауль.

— После того ужина, — ответил Ирдис. — Не разбирая для чего, побрел на отдалении за ними, час или больше пробыл под ее окном. Леди Аида глянула из-за завески и села на свой подоконник с книгою. На меня больше ни разу не вскинула глаз… Только за весь тот срок не повернула ни страницы.

Рауль помолчал, дивясь, сколько страстей можно найти меж двух людей, совсем не знающих друг друга.

— Вы имеете шанс вернуться героем, — неловко утешил он. — И господин надзорщик в вас поверит.

— Или напротив, стяжаю позор.

— Вы ли? При вашем усердии?

Ирдис еще раз умолк, точно решая что-то про себя, и снизил тон до шепота.

— В трюмах неладно, — открыл он вторую саднящую боль. — Артефакты кто-то пьет — заряд уходит в двое суток. Капуста киснет. Мешки с мукой намокли, стали плесневеть.

— Квашни закисли за четыре дня? — вскинул брови Рауль. — Даже без охлаждения у матушки они хранятся дольше.

Собеседник улыбнулся с обреченным пониманием:

— Похоже, что я купил заведомую дрянь, а разница уже в моем кармане? Что ж, интенданты — воры известные! Иные генералы предлагают вешать нас без следствия.

— Я не на вас теперь сказал, — с укором перебил Рауль. — Уверен, что вы брали только лучшее. Но как вся эта порча оказалась в трюме?

— Там кто-то бывает, губит запасы, — устало сказал Ирдис, без всякой пользы прочесав худыми пальцами по волосам — ветер сейчас же снова перебросил их вперед. — Я ничего не докажу, все только на меня и обернется.

— И часто? Давно? — Рауль теперь и сам шептал чуть слышно. Неужто новые злодейства ходили всю седмицу рядом с ним — а он и не пытался их использовать, чтобы разведать больше? Интендант, убитый саботажем, не жаждал прояснять детали.

— Забудьте, лейтенант. Я уже занимаюсь заменой, и даю слово: если мы и задержимся хоть на день — тому виной не моя служба.

Круги под очами Ирдиса доказывали это утверждение все более глубокой синевой. Рауль вдохнул и выдохнул. Если с кем и можно разделить часть ноши — то с интендантом и теперь, в эту ночь, когда дым подозрений стал прозрачнее.

— Я вам как раз и верю, — сказал он, замедляя речь. — Я не сам тогда прыгнул с моста, Кристиан. Меня сбросили.

Ирдис повернул к нему враз ожившее лицо.

— Вас? В воду?

— Пытались утопить, я полагаю.

— Чтобы не выпустить «Императрицу» в море? — досказал интендант, отделяясь от мачты. — И вы не видели его?

Навигатор сжал губы в прискорбии.

— Он действовал из-за угла, магической петлей. Уверен — это тот же, кто вывел мне из строя усилители.

— И тот же, кто намеренно подсунул Мартьену сбитень, — интендант стал прямее, в глаза уже мелькнула искра привычной жажды действовать. — Ирод не считается ни с чем!

Рауль нашел, что камень на душе стал вполовину легче — как укрепляет самая возможность говорить!

— Я видел его в вас, — признался он, — поскольку вы не собирались в экспедицию. Ваша ночная предприимчивость тоже играла против. Но артефакта для магической петли в вашей каюте нет, и беды в трюмах вас порядком обеляют.

Немыслимо было поверить, что Ирдис погубил свою любезную капусту сам — зачем бы за нее так истово сражался? Ему достаточно было сгноить предписанную к заготовке грубую ячменную муку или испортить питьевую воду.

Здесь достовернее было иное — кто-то считал, что интендант еще помнется в страхе наказания и все же рапортует о потерях. Перезакупки отдалят уход из порта — только предатель не учел упрямства молодого офицера.

Ирдис больше не выказывал брезгливой жалости, которую ловил Рауль при обыске его вещей. Теперь интендант сам подшагнул и отвечал еще тише, с равной откровенностью:

— Я и сам не мог положиться ни на кого. Лишь на днях вы намекнули, что поломка усилителей была намеренной. Вам это стоило больших хлопот и вывело из ненадежных. Я был бы счастлив говорить — только вы мне не верили.

— Мартьен, очевидно, тоже вне подозрений, — напомнил Рауль.

Он огляделся — не хотелось бы делиться выводами с лишними ушами. Вахтенный скучал на носу шхуны, вдали от грот-мачты. Черепаха рядом с ним вяло тыкалась головой в смотанный канат, и матрос пенял ей с чувством: «Совсем ты, братец, сдал, а еще говорят — по сто годов живете».

— С Мартьеном я не смог сойтись, — ответил Ирдис.

Рауль в досаде посмотрел на дверь капитанской каюты. Тот, кто провернул все это, нынче там, рядом с ними? Спит — или выдумывает новую жестокую уловку? Навигатор сделался еще угрюмее.

— Предатель дивно разделил нас подозрениями. Мы опасаемся искать плеча и помощи.

Ирдис проследил за этим беспокойным взглядом.

— Вам что-то удалось узнать?

Не только голос, но и фразы стали осторожнее. Оба понимали, к кому теперь ведут, но вслух обвинить капитана — дерзость, которую даже себе будет трудно простить. Рауль принялся мерить слова, как морские жемчужины. Ворот мундира, годами привычный, стал вдруг давить и мешать.

— Злодей был с нами за столом надзорщика — лишь там он бы решил, что я уже определенно не способен выплыть.

Интендант медленно кивнул — здесь ясно, продолжайте.

— В час, когда меня сбросили в реку, Оскарис героически вступился за мальчишку на другом краю Арсиса.

— Помню. А лекарь?

— Сразу из парка сел в экипаж. Старый друг, сосед моей матери, без промедления увез его за реку. Причины, однако, у Алваро были — здесь остался его одинокий чахоточный сын.

— Мог ли старый друг ему пособничать?

Рауль припомнил самого Лужена — подтянутого, бодрого, болеющего морем. Его он до сих пор не примерял на эту роль, хотя отставной капитан казался предан старому приятелю. Мог ли помочь? Навигатор все-таки расстегнул одну пуговицу на воротничке, но дышать едва ли стало легче.

— Это нельзя исключить, — признал он, — Однако, предатель действует как будто по наитию, а не заранее сговоренному плану. Кто знал, что я отправлюсь через мост и буду выглядеть нетрезвым? К тому же — усилители. Они чарованы по новой схеме — он должен хорошо владеть устройством шхуны.

— Значит… — Ирдис не договорил, так и не решаясь озвучить имя Генриха Бердинга.

— Я долго противился этому верить.

Пустую палубу укрыла тишина раздумий. Вахтенный прошел еще туда-сюда по носу и счел, что все-таки обязан обойти «Императрицу», пусть даже помешает доверительной беседе офицеров. Рауль подумывал перевести их тет-а-тет на шарльский, но вспомнил, что Ирдис едва ли владеет им в степени свободного общения.

— Доказать можно только поймав за руку, — сказать чуть терпеливее. Матрос уйдет, но этот разговор не стоит продолжать на шхуне, полной магов.

Ирдис все больше выказыал природную хваткость.

— Что у вас, магов, есть для подобной ловушки?

Рауль, однако, разочаровал.

— Это не по моей части. Могу поставить защиту на трюм, но сильный маг ее взломает.

— Следы?

— Ничего такого, по чему я опознал бы взломщика.

Они примолкли, пока вахтенный учтиво протащился мимо них, помаялся на мостике в корме и переполз обратно к носу. Рауль и Ирдис без всякого сговора сдвинулись к правому лееру, в равной дали от люка вниз и от дверей в каюту капитана. Перед ними шевелилась гипнотическая синь, за спинами спала крикливая мозаика порта. Интендант по глазам навигатора понял, что даже здесь любой чародей из команды поймает их каждое слово.

— Спровоцировать? — произнес Рауль почти одними губами.

Ирдис помедлил. От его волос и формы густо пахло табаком.

— В пятницу получим резервный комплект парусов, — заговорил он лишь чуть громче, чем волны гладили обшивку шхуны. — За столом подчеркну их сугубую важность и то, что новой партии нам не соткут и к лету. Попробуем поймать его на этом.

В одиночку Рауль не смог бы неустанно наблюдать за Бердингом, вдвоем — совсем иной расклад. Трюм они все-таки укроют куполом защиты, и ради конспирации злодей едва ли станет его взламывать — тогда и порчу снеди на случайность не списать. До парусов же он наверняка попробует добраться. Интендант и первый навигатор не спустят с капитана глаз и выдадут команде с первой же попыткой.

Когда вахтенный споткнулся о кота, припечатал его добрым словом и начал заходить на новый круг по шхуне, Рауля у грот-мачты уже не было. Он проскользнул в каюту, наощупь раздернул постель и вытянулся с чувством избавления: наконец, он может говорить с кем-то свободно!

В дыму событий проступили черты долго чаемой тверди.

«Земля!» — воскликнул внутренний Рауль.

Наружный по велению души нежданно для себя перекрестился.