Поля Крови

Глава 6

Последние дни у меня появилось несколько новых привычек. Ранний подъём, тренировка с мечом, затем тренировка моих людей, пока они не начнут сквозь зубы шептать ругательства от каждой пропущенной тупой стрелы и падать обессиленные. Когда это случалось, я оставлял их в покое, сходился с Кодиком в короткой схватке, а затем садился полировать меч.

Особого смысла в этом не было, убогий меч Кодика не мог повредить льдистой стали, скорее наоборот, но мне нравился сам процесс. Несколько тряпиц, баночка с особой пастой и размеренные движения вдоль клинка. Ещё мне нравился едва уловимый запах полировочного состава, который держался на руках и одеянии половину дня. А ещё в это время можно было выкинуть все мысли из головы.

Поэтому, когда мимо шатра прошли какие-то солдаты, то я лишь скользнул по ним безразличным взглядом. По ним и их новым, сверкающим чешуёй доспехам.

Кто-то приехал в наш лагерь? Или они решили срезать путь через наши ряды?

Только когда они со смехом расположились у шатра Кузни, я сообразил, что это люди одного из нас, бывших птенцов Кузни. Не прошло и десяти минут, как уже из-за шатра вышло ещё шестеро. И они тоже выволокли с собой доспехи и принялись раскладывать их на солнце.

Что происходит?

Я нырнул в шатёр, Хасок оказался здесь, валялся, глядя в потолок. Услышав мой вопрос, опустил на меня взгляд:

— Выдают? Нет, — провёл по плечу своего халата, где вместо пламени Кузни красовался герб его Дома. — По сути, мы все те же вольные идары, что поспешили откликнуться на зов короля и присоединиться к его войску. И должны были прийти на этот зов со всем своим. Как и положено по уложению. Верхом или пеше, но вооружённые и в доспехах. Лишнего нет.

— Тогда откуда?

— Лавка Осколков.

Я поджал губы. Мог бы и сам догадаться. Смерил взглядом Хасока, оценивая его одеяние и меч. Первое было мятым, второе в потёртых ножнах. И я знал цвет стали.

— Чего?

Я отвёл взгляд:

— Ничего, задумался.

Шагнул прочь из шатра. Обогнул его, заглядывая на ту сторону, где жили наши солдаты. Вот и люди Хасока, в шаге от моих. Что-то травят весёлое. И одеты, как и мои, во что попало.

У Хасока не нашлось денег на то, чтобы снарядить их. Как и у меня. Так что просить у него о помощи бессмысленно. Лишь обидеть.

Но был человек, который уже предлагал мне помочь с деньгами. Правда тогда речь шла о гораздо более меньших деньгах. Но я просто не могу не попытаться. Моим людям нужны доспехи. Хоть какие-то. При таком-то господине, как я, который даже не может защитить их от стрел.

Я отпрянул за край натянутого от ветра полотнища, пока меня не заметили. Идар, подглядывающий за своими солдатами. Смехота.

Но именно этим я и хочу заняться. Кажется мне нужно налево.

Спокойным шагом я двинулся в ту сторону. У одного шатра солдаты поднялись, приветствуя меня, у второго. У третьего я остановился и оглядел тех, кто встал при моём появлении. Вот этот худой. Точно помню его. У его ног лежал доспех, в котором он что-то подшивал.

Я ткнул в худого пальцем:

— Кто твой господин?

Худой скосил глаза в сторону, словно ища помощи, но ответил без задержки:

— Господин Фату из Великого дома Опулето, ваша милость.

Я довольно кивнул и двинулся вдоль полотнища шатра, ища вход.

Шагнул внутрь, неожиданно едва найдя себе место. Людно здесь.

Посреди шатра поставили большую бочку, расчертили её и сейчас на ней были расставлены фишки чанги, игры, которая символизировала сражения двух идаров за их Дома. Сражения, которые вживую не происходили уже больше полутора тысяч лет. Сошлись в битве Клайм и Префера, Фату стоял среди тех, кто наблюдал со стороны. Отыскать его удалось легко не только по росту и фигуре, но и по внешнему виду. Его шёлковое одеяние было украшено вышивкой и ярко блестело тканью даже в тусклом освещении шатра.

Я скользнул ближе к нему, шепнул на ухо:

— Фату, можно тебя на пару слов?

Он с сожалением покосился на бочку, но кивнул.

Когда за ним хлопнула ткань полога, отсекая гул зрителей игры, я попытался собраться с мыслями. Вроде шёл сюда, в голове всё было уложено по местам, а гляди же: дошло до дела и даже слова позабыл. А ещё уверенность.

Фату огляделся, пожал плечами и спросил:

— Ну, чего хотел-то?

Сглотнув, я спросил, и сам не узнал своего голоса:

— Фату, помнишь, ты хотел помочь мне с покупкой меча в Кузне?

— Ну. Помню, — опустив взгляд на рукоять моего меча, Фату хмыкнул. — Тебе вроде сейчас не на что жаловаться.

Я же клял себя в мыслях. Умник, тебя что, Безымянный разума лишил? Может тени ещё и мозги забирают себе? Да, Фату один из сыновей богатейшего дома севера, но он что, с собой мешок золота привёз в Кузню? А потом таскал с собой?

Опустив взгляд, я вдруг заметил перстень с печаткой на правой руке Фату. У отца тоже был похожий, только с гербом нашего Дома. С барсом.

Удивительно вовремя вспомнился один из уроков сабио Атриоса. Расписки. Можно оплачивать расписки, достоверность которых и подтверждается вот такой печатью.

Ободрённый, я поднял взгляд:

— Фату, между нашими Домами давняя связь, — сбившись, я покачал головой. — Впрочем, нет. Думаю и без того Малый дом Денудо знают на всём севере, — Фату молча кивнул, и я, ободрившись, продолжил. — Мы держим слово. И я Денудо.

При этих словах Фату скривился:

— Ты бы попроще, Лиал. Я так и к концу партии не успею.

Кивнув, я перешёл к сути:

— Я слаб как идар, я не Великий паладин. Мои люди уже были ранены стрелами. Им нужны доспехи. Расписке какого-то Малого дома не поверят, но ты из Великого дома. Я прошу тебя оплатить своим словом мои покупки. Я всё верну, слово Денудо.

Несколько ударов моего колотящегося сердца Фату молчал, затем спросил:

— Лавка Осколков? — когда же я кивнул, хмыкнул. — Он не примет расписки. Это работает не так и не сейчас, когда неизвестно что с нами всеми завтра будет.

Я поджал губы, сомкнул ладони в вежливом жесте и склонил голову:

— Ясно. Спасибо за урок.

Фату шагнул следом за мной, ухватил меня за руку:

— Да погоди ты!

Я остановился, молча взглянул на него. Он поманил меня за собой, в проход между шатров. Там быстро огляделся, потянул меч из ножен. Я даже не успел ничего спросить, только вскинул брови в немом вопросе, а он уже упёр кончик меча в вышитый герб на своей груди. И спорол лапу сокола. Поднял обрывок вышивки перед собой на ладони и вперил в неё взгляд.

Несколько ударов сердца мы так и стояли, а затем он разочарованно выдохнул:

— Клянусь Хранителем севера, опять забыл, — переведя взгляд на меня, пояснил. — Забыл, что Кузня и посвящение определили нам путь, запечатав внешние техники. Мы словно и впрямь первая кровь.

Я осторожно спросил:

— И?

— Что и? — Фату пожал плечами. — Если пропустить ихор через Слезу Амании, она ведь начинает сиять. Пусть даже пустая. Забыл?

Боюсь, моя улыбка вышла кривой:

— Никогда и не знал.

— Да? — Фату попытался почесать макушку, но обнаружил во второй руке меч и лишь снова пожал плечами. — Ну не знал и не знал. Держи.

С этим словами он сунул мне в руку споротую лапу, переплетение жёлтых нитей. Уже начав догадываться, я осторожно ощупал её, ощущая внутри крошечную твёрдость. И поднял поражённый взгляд на Фату.

Он отмахнулся:

— Это всё, что у меня есть. Возвращать остатки золотом не нужно. Я дал слезой, слезой и вернёшь.

Я поджал губы и спросил:

— К алтарю?

Фату отмахнулся:

— Нашёл куда звать. Вот если бы к хорошеньким девушкам, — вздохнув, он добавил. — Я бы и слезу тогда простил. А так, слова будет достаточно.

Я рванул с пояса ножны, поднял перед собой меч, обхватив его под эфесом, твёрдо сказал:

— Слово Денудо.

Фату кивнул и с улыбкой шагнул мимо меня, ко входу в шатёр, откуда как раз раздались одобрительные возгласы.

А я отправился искать эту лавку Дома Осколков.

Нашёл. Это оказалось не сложно. Достаточно было пару раз спросить.

На окраине нашего большого лагеря. Большой шатёр необычной формы. В отличии от наших квадратных и старых, обветшалых, этот был круглый и новый. Вокруг него стояли повозки, возились люди.

И не сказать чтобы я обрадовался, когда его нашёл.

На моих глазах полог, прикрывающий вход в шатёр сорвало. Телом, которое вышвырнули из него.

Человек прокатился по земле, поднимая пыль. Идар, летящий кубарем, словно его вышибли из шатра пинком. Пусть и покрытое пылью, шёлковое одеяние лежащего на земле человека не давало мне ошибиться в его статусе.

В проёме шатра показалась невысокая фигура, шагнула на свет. Пожилой, уже седой идар. Зелёный шёлк одеяния, на плече герб Дома Осколков — разбитый на куски круг, меч на поясе. Вышедший упёр кулаки в бока и принялся равнодушно наблюдать, как встаёт с земли первый, выброшенный идар. Выброшенный им?

Когда он встал, седой негромко сказал:

— И чтобы я не видел тебя здесь, пока не научишься торговаться и не умеришь спесь. Моё терпение, терпение Вирма, Клинка Зелёной Весны имеет свои пределы.

Пыльный, грязный после своего полёта идар зло сверкнул глазами. Молча. Развернулся и двинулся прочь, отряхиваясь на ходу.

А я что-то резко перехотел заходить в этот шатёр.

Седой идар Вирм, равнодушно огляделся, ни на миг не задержавшись на мне взглядом, и вернулся в шатёр. Подбежавший парень подхватил с земли оторванный полог и принялся ладить его на место.

Я же развернулся обратно. Оставим в стороне спесь, которой у меня вроде нет. Но вот торговаться я точно не умею. Зато знаю того, кто должен это уметь.

Выслушав меня, Кодик покачал головой:

— Господин, с чего вы так решили?

Я поморщился и спросил:

— Слушай, мне действительно нужно это перечислять? Ты поможешь своему господину с покупками? Учти, если деньги останутся, то я сумею заплатить вам за службу. Если нет, то будете ждать до тех пор, пока мы не разберёмся с реольцами. И не надейся, что я ещё раз разрешу лазить по домам.

Кодик усмехнулся:

— А вы знаете, чем привлечь, господин. Хорошо, я помогу вам. Сколько у вас появилось денег?

— Прилично.

На мгновение в моей ладони появилась слеза Амании. Кодик крякнул и покачал головой:

— Сдаётся мне, господин, что вы меня обманули. Тут торгуйся не торгуйся, а бедному хённаму хватило бы денег на жалование.

— Хённам теперь я.

— Для короля да, а вот стоит ему отвернуться...

Кодик многозначительно замолчал, а я сморщился:

— Может перейдём всё же к делу, младший хённам?

Кодик хмыкнул и двинул в нужную сторону.

На ходу принялся негромко просвещать меня:

— В Доме Осколков всё решает личная сила. Те, кто пришёл к ним, начинают с самого низа. С обычных воинов в наёмных отрядах. Но идары обычно уже к концу года становятся десятниками, сотниками или командирами отрядов.

— Ты был среди них?

Кодик ожёг меня взглядом:

— Нет.

Я не очень ему поверил, но кивнул:

— Ладно. Что дальше?

— Ставшие командирами получают право участвовать в Играх Предков. Многие и участвуют. Тем более последние годы. Риска никакого, зато есть шанс заполучить себе земли или хотя бы немного огня души. Детям он, конечно, не передастся, но личную силу можно поднять.

Я снова кивнул, на этот раз молча. Отец каждый год получает на Играх вызовы от людей из Дома Осколков. Глупцы. Он Великий паладин, Клинок ледяной стужи.

— Но это накипь, пена в котле, которая всегда есть в Доме Осколков, но не является его основой. Те, кто на самом деле основа Дома Осколков, давно уже не пытаются заполучить земли и стать владетелями. Хотя легко могут это сделать.

Я хотел возразить, но перед глазами встало летящее и падающее в пыль тело идара. И тот, кто это сделал, назвал свой титул Клинка. Это не то, в чём могут обманывать идары. Рискнувший присвоить себе титул Клинка без права на это, даже в наше время эдикта короля рисковал однажды умереть. Это я точно знал.

На миг я смутился своих рассуждений. Моё «точно» — это лишь рассказанное сверстниками на ярмарках, да подслушанное в шатрах взрослых. Но слышал я много. Дети идаров особенно любили все эти истории про схватки в тавернах с незнакомцами, которые ставили на место самозванцев, отрубая им руки и головы.

Кодик вздохнул:

— К чему я это говорю, чтобы вы там себе не надумали, господин, но особо мне там говорить не дадут. Клинок зелёной весны такого не потерпит.

Я молча кивнул. Ну да, ну да. Знает повадки этого Вирма, а говорит, что не был в Доме Осколков. Верю, верю.

— Что по ценам, — Кодик снова вздохнул, почесал макушку и признался. — Война, всё явно подорожало. Но всему есть предел. Поглядывайте на меня, буду подсказывать, господин. Пока же запоминайте. Доспех младшего воина никогда при мне не стоил дороже...

Когда мы подошли к шатру, полог был уже пришит на место. И не скажешь, что недавно его выдрали с мясом.

Откинув ткань, я первый шагнул вперёд. Столкнулся взглядом с невысоким седым Вирмо, перебиравшим бумаги за столом. Поднял перед собой в вежливом жесте руки и чуть склонил голову:

— Рад приветствовать вас, ваше сиятельство Вирмо из Дома Осколков. Я лорд Лиал из Малого дома Денудо.

Вирмо отложил густо исчёрканный записями лист и оглядел меня с ног до головы. Затем изогнул губы в насмешке:

— Один из сыновей Клинка ледяной стужи? Выглядишь сущим слабаком, несмотря на дорогой меч.

Я заставил себя говорить. Спокойно и прямо, точно так, как советовал Кодик:

— У вас острый глаз, ваше сиятельство.

Улыбка Вирмо стала лишь шире:

— Хотя бы мозги у тебя есть, — повёл рукой. — Садись, достопочтенный Лиал и расскажи своё дело.

Шагнув вперёд, я опустился на неудобный трехлапый табурет и пожал плечами:

— Оно простое. Доспехи на шестерых, пять мечей для младших воинов, один меч для старшего, хороший лук, хорошие щиты, возможно, лечебные мази, если у вас, ваше сиятельство, найдётся, чем меня заинтересовать.

Вирмо захохотал:

— А ты остёр на язык. Что-то не слыхал, чтобы Клинок ледяной стужи мог таким похвастаться.

Я вновь пожал плечами. На этот раз молча. Вирмо хмыкнул:

— Раз так, то к делу. Какое качество доспеха?

— Младший воин.

— Без излишеств или зачаровывания?

Два удара сердца я боролся с жадностью. Но слеза Амании, пусть и дорога, слишком мала размером. Нужно соизмерять желания и возможности. Поэтому я лишь сухо сказал:

— Без.

— Пятьдесят три монеты за новый комплект.

Я скосил глаза вниз и в сторону. Мне были видны лишь сапоги Кодика, но этого хватало. Кончик правого сапога шевельнулся, и я тут же кивнул:

— Сойдёт.

Вирмо криво усмехнулся:

— А что это твой воин такой говорливый? Позволяет себе указывать господину. Может ему самое время подождать на улице?

И об этом Кодик предупреждал, но язык оказался быстрей головы:

— Он останется. Ведь ему ещё выбирать цвет своего шёлкового одеяния в ваших запасах.

Вирмо склонил голову к плечу, оглядел сначала меня, затем Кодика и спросил его:

— И что? В бой тоже пойдёшь в шёлке?

Кодик буркнул у меня за спиной:

— Нет, ваше сиятельство. Попрошу господина добавить ещё доспех.

Вирмо коротко хохотнул, но оставил тему ухода Кодика, перевёл взгляд на меня и продолжил:

— Мечи для младших воинов обойдутся в семьдесят за штуку.

На этот раз мне даже не пришлось коситься в сторону. Цена явно была завышена:

— Дорого.

Вирмо развёл руками:

— Остатки. Можешь не брать, достопочтенный Лиал.

Я стиснул зубы, считая удары сердца. ...восемь, девять, десять.

— Беру.

— Ну и отлично, — Вирмо кивнул. — Луков нет вовсе, так что деньги на лечебные мази у тебя осталось побольше. Берёшь?

— А что есть?

— Есть всё! От мази из бросового подорожника до мазей, куда добавлены исары. Одно, двух и трехисарные мази. Что выберешь, достопочтенный Лиал?

Я невольно подался вперёд. Сокровища Предков по легенде образовались там, куда упал ихор Предков. Победив Безымянного, они, израненные, отправились по домам, орошая земли королевств своим ихором.

Слёзы Амании, тростник Фирма, розы Салира, соль Дисокола, ярость Эскары и жемчужины Химедо. Шесть сокровищ. Самое доступное в нашем королевстве это, конечно, слезы Амании, которые добываются в центре королевства. И чем больше добавлено сокровищ... Слыхал я о лекарствах для короля, куда добавлены все шесть сокровищ.

Но... Глупо думать, будто слеза Амании, спрятанная в кармане, бесконечная.

Я заставил себя улыбнуться. Снова. И со смехом выговорить:

— Ха! Ваше сиятельство, я сын бедного владетеля с севера. Боюсь, всё, что я могу позволить своим людям, это что-то среднее между пустышкой из подорожника и мазью с добавлением тростника Фирма.

Вирмо поддержал мой смех:

— А-ха-ха! А ты мне нравишься, Лиал. Пойдём, выберешь доспехи, а твой воин шёлк и свой меч. Если у тебя конечно хватит на него денег, ха-ха-ха!

Уже возвращаясь по главному проходу лагеря к нашему шатру, я негромко спросил у нагруженного Кодика:

— Что за разговор о шёлке или доспехе в бою? Ты ведь Мечник. Броня будет только сковывать тебя.

Кодик буркнул:

— Ага. Зато шёлк будет подсказывать всем идарам, что нужно поскорей скрестить со мной меч. У меня всего третий дар. Если бы я был так глуп, то меня давно бы уже прикончил какой-нибудь Возвышенный мечник. Пока же всё было наоборот.

Я прикусил язык. Не думаю, что Кодик так уж хотел мне рассказать, где и как он победил идаров такой силы. Может, он вообще проговорился.

И самое время отвернуться, вернее, сделать вид, что я ничего не услышал. Так, какое-то бормотание, навроде шума от моих теней. Вроде и звуки знакомые, а в слова не складываются.

Вспомнив, спросил:

— А тогда, в схватке с адептом, это ты пробил его защиту и прикончил?

Кодик даже споткнулся:

— Господин! — опомнившись, зыркнул по сторонам и умерил голос. — Что вы такое говорите, господин? Судья же не нашёл на его тел ран. А я не потомственный идар, в моей крови почти нет ихора. И уж, конечно, его не хватило, чтобы потягаться силой крови с настоящим идаром какого-то Дома. Пусть он и был адептом, второй кровью.

Я усмехнулся:

— Как ты многословен.

— Господин! Вы и только вы спасли нас в тот день. Вы и ваша сила.

На этот раз я не сдержал смешка:

— Да, Кодик, да. Моя сила.

Он поджал губы, а затем пожал плечами:

— Я всё сказал, господин. А вы? Вы и правда не знали этого козлинобородого?

Я лишь повторил его жест, точно так же пожав плечами:

— Ты же сам слышал мой ответ судье. Первый раз видел.

— Значит, мне показалось, господин. Виноват.

Дальше мы шли молча. А я про себя клял Кодика. Вот же ловкач...

Теперь и мне кажется. Может я и впрямь видел этого адепта? Только где? Или же не видел, а он был на кого-то похож? Но на кого? Одни вопросы