Поля Крови

Глава 11

Почти тридцать лиг, да на своих двоих — это немало даже для старших воинов. Так что все размышления о Синеглазом и обозе оставили меня задолго до того, как мы вышли к нужному месту. А уж на месте, на холме, с которого открывался вид на место будущей схватки...

Мне в голову полезли совсем другие мысли. И суета, которую развёл хоу Учлун, мне не нравилась. Да и вообще, реольцев оказалось больше, чем я ожидал. Их здесь сотни четыре, а то и пять. И при таком незначительном перевесе...

Не доверяя себе, я негромко спросил у стоявшего невдалеке Адалио:

— И каково мнение гонгана?

Он ожёг меня взглядом и промолчал. Но я не собирался сдаваться:

— Я серьёзно. Ты лучший из нас в этом деле. Плевать на сам знаешь кого крылатого, — слышавшие наш разговор фыркнули. — Что ты скажешь?

Адалио ещё раз оглядел суетно бегающие вдали фигурки реольцев и ответил:

— На первый взгляд, выглядит неплохо. Наша позиция хуже, их лучники будут иметь преимущество. А лучников у них немало. Зато у нас очень много Великих паладинов, поэтому их стрелы будут бесполезны почти весь бой. Главное, не растягивать фланги за пределы ауры, когда они начнут на нас давить по центру.

Я, который почти всегда и оказывался на этом самом фланге, серьёзно кивнул:

— Запомню. Это всё?

Адалио поморщился и нехотя продолжил:

— Мне не нравится как изломан их строй. И с первого, и со второго взгляда вина в этом рельефа, но мне хотелось бы знать, нет ли вон в том леске ещё двух-трёх сотен воинов.

Бихо буркнул:

— Ну это первое, что должен был проверить наш учлун.

Адалио кивнул:

— А ещё жаль, что до Клинка мне ещё очень много лет. Клинок пронзил бы эти заросли взглядом, ощутил бы там врагов и их намерения безо всяких проверок.

В разговор вмешался Трейдо:

— Но ведь если реольцы знают о том, что вот-вот им с фланга ударит отряд твоего Дома, то они и должны были вот так завернуть строй.

Адалио пожал плечами:

— Если они знают, что это вот-вот случится, то вообще должны отступить. Или опередить нас, помешать нашему объединению, ударив навстречу и постаравшись прорваться на простор. Возможно, они решили, что наш отряд слабей? С этим они ошибаются.

Бихо фыркнул:

— Как легко у тебя это выходит.

Не собираясь выслушивать, о чём они здесь начнут спорить, я поблагодарил:

— Спасибо, Адалио.

И принялся спускаться с пригорочка к своим людям.

Хорошо, что я пошёл на поводу у Кодика и он все так же ходит в доспехе. Никто из старших командиров, похоже, не догадался, что у меня в отряде есть идар-простолюдин. И пару раз это уже нас выручало. Может, выручит и сегодня.

— Как на два отряда правее знамени Кузни?

Уже готовый стать на фланге, даже изучивший там все кочки, я с изумлением выслушал приказ Визира и даже переспросил, готовый поверить, что ослышался.

Он неприятно усмехнулся:

— Ну ты же постоянно жалуешься, что я забираю в сторону и оставляю твой отряд без защиты, птенец? — Я стиснул зубы, давя в себе готовые вырваться слова. И слушая дальше. — Теперь этого не случится. Слева будет сам гаэкуджа Глебол, справа Адалио из Великого дома Тенебро. Ты главное — не сбеги сам, Мечник.

Я не только промолчал, но и кивнул с улыбкой на губах. Один Безымянный знает, чего мне это стоило. Визир явно специально пытается заставить меня сорваться. Грубит, оскорбляет, неверно называет мой ранг даров.

Но я уже учёный. Тогда меня наказали за ссору с идаром, у которого не было звания. Сейчас Визир носит на поясе зелёную бляху, выданную ему лично хоу Учлуном. И по слухам, стал его верной рукой. Или же ухом, если называть всё своими словами.

И во многом он прав. Я могу действовать строго по эдикту и вызвать его на схватку. Но что это изменит? Лёд я использовать не рискну. Как не рискну использовать и свои усиленные удары. И что мне остаётся? Остаётся упорно тренироваться, пытаясь добраться до проявления высоких умений пути меча.

Отлично знаю, что отец долгие годы шёл к своему титулу Клинка, но...

В мыслях готовый уже сказать, что он делал это в мирные годы, я прикусил язык. С чего это я так решил? В годы его молодости тоже случился большой конфликт с реольцами. Это ведь к тем годам относится рассказ Флайма, услышанный мной однажды в переходах замка?

«Помнится, на поле близ Серры, где реольцы всадили мне под рёбра меч, я называл вашего отца обессилевшим жирным боровом и даже пнул.»

Нужно просто больше стараться. Каждый раз, когда я провожу клинок через позиции Меча льда и света, я буквально нутром чую, что мне не хватает какой-то малости, чтобы добавить в призрачные мечи Стены клинков холода и сжать их льдинками.

Обидно, что я пока так и не могу понять, в чём же должна заключаться эта самая малость. Может, нужно и впрямь увидеть над собой горы севера?

Зато с той самой тёмной пеленой Устрашения успехов больше.

Я могу вызвать её в любой миг, сжать узким полотнищем или раскинуть широким туманом. И теперь она забирает в разы меньше жара души.

Поэтому я промолчал, с улыбкой проводил взглядом спину Визира. Не сегодня. Махнул рукой, жестом приказывая следовать за мной.

И снова замер на жаре. Пожалуй, теперь я знаю точно, что это так же неприятно, как и торчать на морозе. И постоянно хочется пить.

Кодик, расположившийся сразу за моим правым плечом, выдохнул:

— Это ещё чего?

Я вскинул голову. И было на что поглядеть. Реольцы, видимо, устали ждать, когда мы приготовимся. И двинулись первыми. А может быть, наконец узнали, что где-то за лесом движется ещё один наш отряд.

Глебол довольно пророкотал:

— Отлично, отлично. Раньше начнём, раньше закончим.

Где-то позади раздалось приглушённое:

— Навесом, раз!

Над головой загудело, в сторону реольцев унеслась чёрная туча стрел.

И бессильно осыпалась им под ноги. Всех успехов — только изорванные флаги.

Слабины нет. Великих паладинов там тоже хватает.

— Луки в сторону!

И тут же Глебол рявкнул:

— Вперёд!

Видно, разглядел что-то у нашего главного флага. Сигнал на выступление.

Адалио прошипел сквозь зубы что-то неразборчивое.

И я был с ним согласен. Что командует наш хоу? Лучше ждать на месте, чем наступать. Куда мы спешим?

Забил барабан, помогая не сбить шаг и не нарушить строй. Каждые пять шагов я косил взглядом по сторонам, отслеживая соседей и, главное, пятна шёлка Глебола и Адалио.

А потом стал следить и за цветными пятнами впереди. Там, откуда надвигались идары реольцы.

Сорок шагов между нами.

Красный шёлк одеяний почти напротив меня. Виден отблеск стали на вынутом из ножен клинке.

Двадцать шагов.

Я уже различаю черты лица своего врага.

Старше меня. Впалые щёки с меткой Предка, усы.

Он вскидывает меч и я тут же повторяю его жест.

Первое движение пути меча. Второе движение пути меча. Третье.

С наших клинков срываются призрачные образы. С моей стороны силуэты льдинок. С его капли воды.

Я слышу ругань. Кто-то клянёт Безымянного и всех Хранителей Реола.

Не сразу узнаю свой голос.

Но есть отчего злиться. Я вроде равен со своим противником. Столкнулись два Дождя клинков, проявившие суть наших умений Меча.

Но в столкновении победил реолец.

Его капли раскололи мои льдинки и помчались дальше, ударили по мне и моим людям. Радует, что они сильно ослабели, не сумев даже рассечь шёлк моего одеяния.

За спиной рычит Кодик:

— Отбивайте, отбивайте, сучьи дети! Для чего господин заставлял вас потеть каждый день? Чтобы вы сегодня не сдохли.

Мне некогда оборачиваться. Шаг — взмах мечом, шаг — взмах, шаг — взмах. Барабан за спиной молотит, заставляя следовать его ритму.

Два войска осыпают друг друга тысячами ударов призрачных мечей.

Десять шагов между нами.

Впервые я ощущаю, как сталкиваются ауры Великих паладинов разных королевств. Мы возносим молитвы разным алтарям.

Ихор в наших жилах горит во славу разных Хранителей.

Траву под ногами рвёт поднявшимся ветром, то слева, то справа давит чем-то неощутимым, заставляя упираться, чтобы не упасть.

В строю реольцев возникает настоящая просека, сотни едва видимых голубых росчерков разрубают тела воинов, не обращая внимания на доспехи.

Даже не знаю, кто нанёс этот удар высокого умения. Слева. Далеко слева, там, где центр всего нашего построения и где хоу Учлун.

Я вижу это краем глаза, не смея отводить взгляда от своего противника. Глаза в глаза. Взмах меча против взмаха меча. Шаг навстречу шагу. Больше жара души в сталь клинка, точней вести клинок, пытаясь разрезать воздух так, чтобы он стонал на пути стали.

И я, и реолец бьём всё уже и уже. Уже не пытаемся задеть простых воинов. Стараемся обрушить все образы лишь друг на друга.

Пять шагов. Четыре шага. Три шага.

Движения меча давно слились в единый ритм. Ударить-отбить, ударить-отбить.

Бритвенно-острые капли вспарывают шёлк моего одеяния, рассекают кожу.

Клянусь Хранителем севера, если бы не недавнее наказание, то я бы дрогнул, пропустив первый такой удар.

Но сейчас эта боль лишь заставила меня оскалиться.

Какой-то смельчак реолец много о себе возомнил, бросившись слева и пытаясь достать меня мечом.

Зря.

На три шага вокруг меня царит смерть. Мне нужно лишь добавить одно движение, чтобы защититься от простолюдина.

Стена клинков.

Он сумел пройти лишь шаг и рухнул, пробитый сразу в нескольких местах призрачными мечами.

Что-то вопит Кодик, за пределами нашей схватки идаров рубятся простые солдаты. А мы всё так же глядим глаза в глаза.

«Сын, никогда не гляди на клинок. Глаза. Глаза расскажут тебе, куда и как ударит твой враг.»

Я не знаю стиля меча, который использует реолец, но это не важно. Он идёт точь-в-точь по тому же пути, что и север. Сила и мощь.

Каждый его удар я встречаю своим. И пусть мои льдинки проигрывают его каплям, но пока что он не в силах убить меня.

А затем я сжимаю в узкий тёмный клинок свою пелену Устрашения и бью ей, словно кинжалом.

Глаза в глаза.

Реолец дрогнул. Дрогнула его рука, опускающая клинок. Но мне этого хватило. По-змеиному быстро ударить мечом влево, вправо, расширяя проход. Я скользнул в возникший просвет в стене летящих на меня капель. Протиснулся в него, столкнулся сталь к стали с реольцем.

Я по-прежнему гляжу ему глаза в глаза.

Тебе конец, реолец.

Три удара сердца мы обмениваемся ударами стали, а затем я вбиваю меч ему в грудь.

Оскалился. Набегающие реольцы остановились, попятились, а затем и вовсе бросились бежать.

Я перечеркнул их одним ударом. Четвёртым. Доспехи не остановили моего призрачного меча. Он вспорол их чешую, даже не заметив.

Ну, кто ещё?!

— Господин! Господин! Бежим!

Я отвёл глаза от мёртвых реольцев, обернулся на крик Кодика, непонимающе завертел головой.

Чтоб Адалио забыл, как языком ляпать. Какой ещё лесок, какие ещё две сотни реольцев?

С нашего правого фланга, оттуда, где я должен был бы стоять, накатывала целая орда реольцев, сметая всех на своём пути. Сотни четыре, а то и пять.

Свистнула стрела. Нехорошо свистнула. Так свистнула, как не могла бы свистнуть там, где целых два Великих паладина.

Я снова крутнулся. Мой отряд здесь один среди тел реольцев. Шёлковое одеяние Визира мелькает среди бегущих к лесу, Адалио напротив, рванул к реольцам.

Безумец, он что, считает, что пять десятков нашего фланга остановят пять сотен? Через мгновение я и вовсе похолодел, потому что увидел, как накатывающие сбоку реольцы замирают над убитыми, вбивая в их грудь пальцы.

Это не реольцы. Это Кровавые жнецы. А вон среди них закованные в сталь фигуры Кровавых воинов.

Завопил, срывая горло:

— Адалио! АДАЛИО!

Он услышал. Обернулся. И сообразил всё в одно мгновение, в отличие от меня.

Удар сердца и он с отрядом уже бежит. Не к реольцам, не ко мне, а наискось, к лесу.

— Господин!

Я сметаю ещё десяток смельчаков реольцев, что решили напасть на идара, и отворачиваюсь от их окровавленных тел. Приказываю:

— Уходим.

Лучше бы этот петух Учлун забыл, что со штанами в нужнике делать. Он что, позабыл прочесать окрестные леса? Как можно было пропустить там орду Кровавых жнецов? И в какой деревне их создали, если здесь нет ни одной на десять лиг во все стороны?

Жаль, ответить мне было некому.