Поколение солнца

Глава 8. Великая пустота астероидного скопления М2Т92

Андрей Широкий, штатный кибернетик «Луча» и криоинженер по совместительству, предложил: — А давайте дадим имя астероидному скоплению номер М2Т92? Имеем право как исследователи и первопроходцы. Скопление имени Кропоткиной Кати…

— Сейчас кому-то как дам больно!

— Нельзя, — твёрдо сказал Андрей.

— Это ещё почему?

— Во-первых, сейчас твоя вахта. А космонавт во время вахты должен следить за приборами, а не драться с членами экипажа.

Катя проворчала: — Твоя между прочим тоже.

— Во-вторых, — Андрей сделал паузу: — Я же от чистого сердца!

Семнадцать дней ушло на то, чтобы достигнуть скопления. Ещё два дня на манёвры. В сотнях сотен граней отразивший свет далёкого солнца, мохнатый от антенн шар «Солнечного луча» отстреливал в направлении крупных астероидов автоматические зонды. За исключением несущих вахту дежурных, экипаж собирал в кают-компании, где и обрабатывал присылаемые зондами данные.

В коридорах не слышно обычного шума. В маленьком корабельном спортзале стоят никем не тронутые тренажёры. Нашумевший новый фильм, полученный во время планового сеанса связи, остаётся не просмотренным и не подвергшимся обсуждению. Люди работали.

Дежурить в этом плане немного скучно. Всей заботы — быть готовым отреагировать на предупреждение мудрой вычислительной машины и проводить первичную обработку пересылаемых исследовательскими зондами данных. Казалось бы: держать руку на пульсы событий должно быть интересно. Но ничего нештатного не происходит. Никаких предупреждений не поступает. А с первичной обработкой прекрасно справляются написанные Андреем скрипты. Только и остаётся, что устраивать шуточную пикировку с партнёром и ждать конца вахты, когда можно будет заняться куда как более интересным тщательным анализом собранной зондами информации.

Андрей бросил ленивый взгляд на экран. Заинтересовавшись, посмотрел снова. Потом вскочил, упёрся руками в стол и всмотрелся пристально, будто боялся пропустить хотя бы одну цифру, один символ.

Наблюдающая за его действиями Катя обеспокоено спросила: — Андрюша?

Тишину рубки прорезал радостный крик. Не обращая на партнёршу внимание, кибернетик исполнил какой-то дикий танец вокруг стола. Подскочил к ничего не понимающей Кате, буквально вытащил её из кресла, крепко поцеловал так, что она сначала вздрогнула, а после обмякла и чуть было не упала, когда этот сумасшедший отпустил её.

Андрей порывался бежать. Метнулся к двери. Вернулся к столу. Отдал команды терминалу на языке жестов, быстро, словно немой, жестикулируя руками с надетыми на пальцы управляющими кольцами. Снова метнулся к выходу из рубки.

Опирающаяся на спинку кресла, Катя перевела взгляд на экраны.

На выходе из рубки Андрей столкнулся с Сергеем. Таким же радостным и сумасшедшим. Столкнувшись с капитаном, Андрей хлопнул того по плечу. В ответ капитан хлопнул тоже. Мальчишки сгребли друг друга в объятия, точно пара занявшихся единоборствами медведей. За спиной у Сергея толпились остальные члены команды. А со стороны рубки в них врезался маленький метеор по имени Кропоткина Катя. Врезался, крича на весь корабль: — Ура! Мы нашли урановый астероид!

Несущийся в пространстве с огромной скоростью и одновременно с тем стоящий неподвижно, относительно астероидов скопления, «Солнечный луч» изменил вектор скорости, идя на сближение с заинтересовавшим команду объектом. Из-за больших расстояний, перемещение в космосе неторопливо и требует, прежде всего, точных расчётов выполняемых большой электронной машиной. Но и от пилота зависит немало. Особенно на конечной стадии полёта, когда нужно сблизиться с объектом и выровнять скорости. Максим был отличным пилотом. Они все были пилотами. Что это за космонавт, который не может хоть как-то заменить своего товарища, если с тем что-нибудь случится? Но у Максима настоящий талант чувствовать импульс и скорость управляемого объекта. Филигранно подведя «Луч» вплотную, по космическим меркам, к цели, он медленно облетел астероид, позволяя сканерам пройтись по каждому квадратному метру поверхности уранового астероида.

Вместе с товарищами Мих сводил получаемую со сканеров и ползающего по поверхности астероида зонда информацию в единую виртуальную модель. Так же как и другие, он до дрожи в руках боялся, что зонд ошибся и содержание энергоёмких руд не так велико, как показалось сначала. И вместе с товарищами радовался, когда первоначальная информация оказывалась верной и уверенность в том, что им в руки попался богатый улов, подтверждалась.

Разумеется «урановый» астероид не состоял полностью из урановой руды. За сотни тысяч лет одиноких странствий и редких столкновений, ядро обросло затвердевшей до состояния камня коркой. Собственно полезная масса в астероиде едва ли превышала тридцать процентов. Вдобавок это была «сырая» руда, которую требовалось не только добыть, но и соответствующим образом обработать, обогатить, прежде чем она сможет превратиться в энергию в атомной топке реактора.

Но всё равно это было очень и очень здорово найти такой астероид.

Майоров Мих и Макаренко Оля высадились на рыхлую и угловато-твёрдую поверхность, напоминающую мягкое тесто вдруг застывшее до твёрдости камня, а затем немного сточенное, будто камень долгое время лежавший на дне реки.

К Майорову и Макаренко присоединились Кирилл с Леной. Вчетвером они провели пробное бурение астероида, обогащая виртуальную модель данными о внутреннем строении удачной находки.

Тем временем капитан сообщил об урановом астероиде на «Кольцо». В ответном сообщение пришли поздравления и указания начать монтировать на астероиде двигатель и реактор. То есть превратить его в огромный грузовой корабль, перевозящий ценный груз — самого себя. Местом назначения была, конечно же, орбита Марса, где человечество собиралось зажигать своё первое солнце.

Если вы думаете, что достаточно прилепить двигатели, запитать от смонтированного реактора и лететь верхом на астероиде, то вы серьёзно ошибаетесь. Для начала следует упомянуть, что задача монтирования двигателей — сама по себе крайне сложна. Необходимо учитывать линии напряжения, чтобы давление не разорвало астероид на куски. Это только часть сложнейшей задачи перегона астероида. Иногда лучше расколоть находку на части и перемещать их по отдельности. Иногда астероид обрабатывают направленными взрывами, сдувая лишнюю массу и подготавливая место для установки двигателей. Нюансов масса.

Ну а потом? Установили двигатели, смонтировали реактор, поставили временный модуль жизнеобеспечения. Как говориться: установил двигатели, готов путешествовать. Но астероиды не стоят на месте. В космосе вообще нет ничего неподвижного. Кажущаяся неподвижность появляется только при выборе соответствующей системы отчёта. А так даже сама солнечная система, точно ошпаренная, несётся в пространстве. Астероиды отнюдь не неподвижны, а с самого начала характеризуются скоростью и направлением движения. И обычно совсем не в сторону места назначения. Нельзя просто оседлать его, сказать «поехали» и махнуть рукой, когда только захочется. Начало движения возможно лишь в точно рассчитанные промежутки времени, чтобы, с учётом векторов и скоростей движения всех объектов, привести астероид в точку назначения по хоть сколько-то энергоэффективной траектории. Перегон одних астероидов занимает годы. Других — десятилетия. Третьи только подготавливают и оставляя в покое, чтобы вернуться через десять или двадцать лет, когда их взаимоположение относительно точки назначения будет более выгодным.

Добыча полезных ископаемых в астероидном поясе это вопрос баланса затраченных и добытых ресурсов. Космос в первую очередь экономика. Да и во вторую очередь, пожалуй, тоже.

Бригада собралась в кают-компании.

— Значит так, — открыл совет капитан разворачивая над столом голограмму. — Стартовое окно закроется через сто шестнадцать дней. К этому времени нужно подготовить астероид к перемещению иначе придётся ждать чуть ли полтора года. Так как мы ещё не слишком опытная бригада и ни разу самостоятельно не занимались перемещением астероидов, к нам на помощь вылетели «Заря» и «Фотон».

— Как будто мы бы сами не справились… — проворчал Кирилл. Лейкина Лена сидела у него на коленях и задумчиво водила ладонью по отросшему ёжику волос второго пилота.

— Мы бы справились. Но стартовое окно закроется через сто шестнадцать дней, — напомнил Волин.

Катя уточнила: — Когда ждать помощников?

— Зарю через четыре недели. Фотон дольше. Начинать придётся нам самим.

— Значит начнём! — Щукина Лена обвела глазами ребят, словно бы подозревая, что кто-то из здесь присутствующих не желает начинать, а хочет увильнуть от работы или ответственности. — Начнём, если нужно!

Если честно, Мих не представлял, как Максим уживается с ней в паре. Безумный Макс и самая правильная на свете девочка.

Противоположности притягиваются? Или аннигилируют? Но как-то уживались. Честь и хвала психологам занимавшихся разбором и составлением их психопрофилей.

— Предоставленные нами на рассмотрение расчёты в принципе утвердили. С некоторыми изменениями. Направленными взрывами вдоль линий напряжённости стачиваем балласт. Выравниваем площадку. Монтируем инфраструктуру и, если уложимся в сроки — верёд, в счастливый путь.

Мих спросил: — Кто будет пилотировать астероид. Мы или эти, помощники?

— Решим позднее, — ушёл от ответа Сергей. Капитан посмотрел на потемневшие лица команды и обещал: — Я буду добиваться, чтобы эту работу доверили нам, как первооткрывателям.

— Предлагаю дать название астероиду, — предложил Андрей.

— Хорошая идея. Как собираешься называть?

— Астероид имени Кропоткиной Кати…

— Андрей!

— …самой прекрасной девушки в солнечной системе… больно же! Зачем сразу драться? Я ведь со всей серьёзностью…

— Астероид имени Кати. Катя — астероид!

— Ребята, — позвал Максим прочитав входящее сообщение на коммуникаторе. — Там другой корабль приближается к скоплению.

Капитан поднял голову, отвлекаясь от расчётов и мыслей: — Какой корабль?

— Чужой. Не советский…

Над столом повисло мгновенное пересечение взглядов. Каждый вспомнил полученное перед вылетом со станции предупреждение. Пираты?!

Лейкина Лена побледнела. Щукина сжала губы в такую тонкую ниточку, что их почти не было видно. У Ани дёрнулся уголок рта, а Кропоткина Катя — чьим именем предложили назвать астероид — перестала в шутку колотить Андрей и словно пассажир в движущемся транспорте, вцепилась ему в плечо. У кибернетика на лбу, словно марсианский канал, пролегла морщина.

Мих положил руку на Олино плечо в успокаивающем жесте, но девушка недовольно сбросила его руку, вперив испытующий взгляд в прибалта, ожидая продолжения. Продолжения не было, Максим и сам хотел бы знать больше.

Недолётов Кирилл нехорошо улыбался. Широкий Андрей привлёк к себе недавно колотившую его девушку. Волин Сергей на секунду замер, а потом скомандовал: — Команде занять места согласно чрезвычайному расписанию. Связь заглушена?

— Никаких признаков глушения связи, — ответил Максим.

— Хорошо. Немедленно сбросить внеплановый информационный пакет «Кольцу».

Чрезвычайное расписание предусматривало исполнение космонавтами не основных обязанностей. Вот зачем кораблю космических геологов в штате стрелки или оператор защиты, следящий за тем, чтобы динамический корпус был наиболее прочным в месте вероятного попадания, за счёт всех остальных мест? Такие должности обычно не нужны на корабле поисково-разведывательной бригады. Однако так же как каждый советский человек, в случае необходимости, готов вступить в ряды красной армии, так и каждый космический корабль, сколь бы мирным не было его предназначение, потенциально представляет собой резерв космического флота. Космических кораблей ещё слишком мало, чтобы позволить им роскошь иметь исключительную узкую специализацию.

«Луч» не нёс на борту специализированного оружия. Это было бы расточительным учитывая, что при незначительных модификациях рабочие инструменты становятся вполне действенным оружием. Лазерные дальномеры могли служить подсветкой для системы наведения. Всевозможные сканеры поставляли информацию об уязвимых точках вражеского корабля лишь немногим хуже, нежели информацию о внутреннем составе астероидов. Автоматические зонды должны были заменить управляемыми ракетами. Пара модулей, предназначенных для перемещений людей и оборудования на короткие расстояния, готовы исполнить побочную функцию — стать истребителями прикрытия. Кирилл и Катя занимали места в модулях, готовые стартовать в открытый космос.

Спортивная команда превратилась в абордажную или противоабордажную команду, в зависимости от обстоятельств. Андрей стал оператором защиты и одновременно готовился ослепить системы наблюдения условного противника электромагнитными ударами в рамках стратегии активной обороны. Обе Лены заняли места стрелков. Лейкина была настолько бледна, что любое приведение в сравнении с ней казалось бы цветущим и пышущим здоровьем. Лицо Щукиной превратилось в неподвижную маску с острым, как нож, подбородком. Казалось она прямо сейчас, не дожидаясь команды капитана, откроет огонь. Разумеется, так только казалось.

Как Мих признался много-много позже, после того как стал известным космонавтом, прославившимся презрением к опасностям, он тогда по-настоящему испугался. Раньше Миху казалось, что страх это мандраж перед сдачей сложного экзамена или вызывающая слабость неуверенность в собственных силах перед самостоятельным выполнением сложного задания. Наконец он думал, что страх это состояние перед дракой один на один. Нет. Настоящий страх заставлял ласкать рукоять не тренировочного, а боевого меча. Настоящий страх, когда берёшь из распечатанного арсенала оружие и вдруг осознаёшь, что, может быть, скоро придётся стрелять из этого оружия в другого человека. Стрелять, изо всех сил стараясь попасть. В другого живого человека. Вот, что такое настоящий страх.

Корабли, как и люди, имеют тёмную сторону. Тёмная не обязательно означает плохая. Скорее редко демонстрируемая окружающим. Разве плохо, если мирный человек, в чрезвычайной ситуации, вспоминает, что умеет драться и давать отпор? И самое главное: если он умеет это делать? Кто-то из философов-теоретиков, в мягких креслах, в уютных кабинетах, в красивых городах, утверждает будто хотя бы раз ударившего другого человека, не примут в прекрасное далёко. Будто бы в Коммунизме нет места солдату или всю жизнь копавшемуся в земле крестьянину. Нет места преступнику, пусть даже трижды раскаявшемуся и искупившему вину трудом. И если такие философы-теоретики, позабывшие, что их мягкие кресла, уютные кабинеты и красивые города построены руками презираемых ими крестьян и рабочих. Если они правы, то, да простят меня Энгельс и Маркс, мне не нужен коммунизм в белых манишках, куда не пускают солдат, крестьян и рабочих. А ещё больше не нужны такие философы. Будущее строят практики.

«Солнечный Луч» подготовился к обороне и к нападению. Но как бы ни было страшно капитану корабля. Страшно не за себя, страшно ошибиться и подвести доверившихся товарищей. Сергей приказал не предпринимать никаких активных действий, которые могли бы быть расценены как угроза. Ещё не известно точно, являлись ли нежданные гости пиратами или случайными путешественниками из собственных надобностей странствующих в режиме невидимости.

— Может быть они ещё не поняли, что мы их заметили? — подумал Сергей и сказал: — Вышлите им стандартный запрос.

Первый пилот «Луча», Безумов Максим, по прозвищу «безумный Макс», чужим, не своим голосом с резко прорезавшимся акцентом, доложил: — Капитан, реактор не может долго работать без нагрузки в активном режиме. Надо или сбрасывать избыток в двигатели или снижать выработку энергии, но тогда мы не сможем резко поднять её, если понадобится.

— Сколько времени?

Максим пожал плечами: — До четырнадцати минут. Затем показатели выйдут за границы безопасного режима.

— Ясно, отправляй стандартный запрос. И будь готов, если что..

— Если что?

— Просто будь готов, — отмахнулся капитан.

Запрос улетел в пустоту. Радиоволны унесли модулированное сообщение к неизвестному кораблю.

На борту «Луча» напряжённо ждали. В таких случаях говорится «пальцы лежали на тумблерах». Сергей не желал проявлять перед чужаками ни признаков агрессии, ни страха. Позже он признался: находясь под впечатлением от разговора с лейтенантом и в связи с последними новостями — был практически уверен, что корабль перед ними — пиратский.

— Капитан, ответ, — в словах Максима не имелось нужды. Текст расшифрованного сообщения вывелся на экраны. Там было всё, что положено по протоколу о совместном освоении космического пространства народами земли. Идентификационный номер, космодром с которого стартовал корабль и пункт назначения к которому он стремился. Фамилия капитана и фамилии членов экипажа. Дата последней проверки технического состояния и верфь на которой оная проводилась. Все, до последней строфы, требования протокола были соблюдены идеальным образом.

Согласно полученным данным неизвестный корабль являлся американским научно-исследовательским судном занятым предметным исследованием пояса астероидов. Вытянутая петля маршрута начиналась на Луне, проходила по касательной к Марсу и заканчивалась на одной из частных американских орбитальных верфей. В данный момент они находились во второй четверти маршрутной петли, в скоплении имени Кропоткиной Кати, вместе с советским кораблём космогеологов нашедших свой первый урановый астероид.

— Сверь предоставленную информацию с архивом, — Сергей повернул голову к Максиму и висящие перед глазами строчки текста повернулись тоже. По боевому расписанию информация выводилась на лицевые щитки скафандров.

Капитан недовольно мотнул головой, прогоняя текст из поля зрения.

Из-за огромных расстояний, связь в реальном времени между удалёнными объектами в солнечной системе весьма затруднена. Поэтому в недрах корабельной электронной машины хранится архив — база данных о маршрутах своих и, согласно протоколу о совместном освоении космоса и чужих тоже, кораблей. Срочные обновления попадают в архив во время сеансов связи, но большая часть заливается во время простоя, на станциях. Обычно корабельный архив не является полной копией базы данных о всех, предоставляемых странами подписавшими протокол, маршрутах кораблей, а составляет выборку той или иной степени детализации. Даже при современном развитии информационных технологий возить в недрах электронной машины полную копию базы слишком накладно. Да и не нужно.

— По архиву всё верно, — доложил пилот.

Услышав ответ, Сергей обмяк в кресле. Значит это не пираты. Простые научники. Учёные, которых нелёгкая понесла в пояс в неурочный час. Капитан почувствовал, как намокает лоб. Системы скафандра не успевали впитывать проступающую на коже влагу, и одна холодная капелька стекла по переносице, испарившись только на кончике носа.

— Отправь в ответ нашу идентификационную карточку, — сказал Сергей.

Минуту назад он был собран и готов к чему угодно, а сейчас, получив хорошие новости, размяк и сил едва хватает, чтобы отменить на борту чрезвычайную ситуацию. Чужой корабль оказался научным судном, а не высокотехнологичным пиратским драккаром.

Губы Сергей исказила слабая усмешка. Сейчас он готов смеяться над своей недавней готовностью к боевому столкновению в космосе. Было немного стыдно. Перепугался сам и поставил на уши экипаж. Тоже мне капитан.

Сергей отстранённо следил за процессом отмены чрезвычайной ситуации. Отданные во власть холода и пустоты, отсеки нагревались и наполнялись свежим, очищенным воздухом. Пилот и кибернетик последовательно выполняли пункты инструкции отмены чрезвычайной ситуации. В ожидании, когда можно будет снять скафандр, капитану оставалось только смотреть со стороны и думать.

Космические пираты! В наше время!

Конечно, лейтенант на «Кольце» предупреждал о пропадающих кораблях и где-то на просторах системы могут скрываться спецслужбы какого-нибудь из вышедших в космос государств. Скрываться, заниматься экономическим терроризмом и маскироваться под пиратов. Но чтобы пираты напали на советский корабль — корабль космических геологов — его, Сергея, корабль. Сейчас это казалось практически невероятным. Было смешно и немного стыдно от того, что десять минут назад он всерьёз готовился к подобному развитию событий.

— Сергей, — открыл канал связи второй пилот, Недолётов Кирилл: — Что если американцы предъявят права на нашу находку?

— Данные о ней переданы на «Кольцо».

— Но официально астероид не был объявлен собственностью Советского Союза. Значит, согласно пункту семь-пять-восемнадцать дополнения к протоколу о совместном освоении человечеством космического пространства… в случае отсутствия официального заявления и/или предварительных договорённостей и нахождения в непосредственной близости к спорному объекту кораблей двух и более государств…

— Засада! — напрягся Сергей поняв к чему клонит второй пилот: — Может быть «Кольцо» успело известить международный комитет о приоритете в исследовании астероида?

— Может быть и успело, — с сомнением в голосе согласился Кирилл.

Оба замолчали, обдумывая вероятность подачи заявки в комитет: где-то фифти-фифти. Космос велик, пустынен и безлюден. В обычных обстоятельствах торопиться с объявлением права собственности в международном комитете на найденный астероид не имелось нужды.

Сергей вспомнил, что американцы приближались в режиме маскировки. Системы «Луча» заметили чужой корабль только потому, что во время обследования астероида работали в активном режиме. Зачем научному судну идти по маршруту в режиме маскировки? Опять же — случайная встреча выглядит не такой уж случайной. Солнечная система слишком велика для по-настоящему случайных встреч.

Сергей спросил: — Есть мысли как уберечь свежеприобретённую территорию Советского Союза от возможных посягательств?

Кирилл промолчал.

— Вот и у меня голова пустая, словно колокол. Разве только не гудит. Выношу вопрос на общий совет. Думайте, ребята. Нам только международного суда выясняющего права собственности на нашу находку не хватало. О перегоне тогда можно будет забыть. Сами знаете, сколько эти суды длятся.

Радостно переговаривающиеся после не состоявшегося космического боя ребята притихли. Кто-то громко сопел в общем канале, возмущённый перспективой отдавать часть находки пролетавшим мимо американцам. Если международный комитет присудит Америке хотя бы пять процентов от уранового астероида, Советскому Союзу придётся выкупать эти пять процентов или вовсе забыть об использовании спорного объекта. Караул, товарищи! На их первую счастливую находку грозит наложить свои длинные руки мировой капитализм.

Они искали, прорабатывали проект перемещения астероида, работали и вдруг. Просто по человечески обидно. Что же делать? Как сберечь астероид имени Кропоткиной Кати целиком, до последней песчинки, для самой лучшей в мире страны?

— Мы точно были первые? — поинтересовался Максим: — Имею в виду: самыми первыми? Никаких следов исследования или разработки на астероиде не было найдено?

— Будь спокоен, — ответил Мих. — До нашего появления здесь не ступала ничья нога.

— Тогда он наш потому, что мы первые нашли его. По-другому будет нечестно.

— Международный комитет оперирует понятиями приоритета в заявках, а не честностью, — усмехнулся Сергей.

— Ребята, есть идея! — вступила в разговор Щукина Лена: — Давайте попросим американцев обменяться собранными данными об этом скоплении. Нам, конечно, придётся рассказать о нашей находке. Но главное то, что если в пересланных ими данных не будет информации о высокой концентрации энергосодержащих руд на астероиде, значит приоритет в исследовании однозначно наш. Запись обмена сообщениями может послужить отличным аргументов в случае международных разбирательств в вопросе приоритета.

— Ленка, ты гений!

— Не такой уж и гений.

— А если они не захотят обменяться информацией?

— Когда это научники отказывались обменяться информацией?

— Это если они настоящие научники…

— Не спросим — не узнаем, — подвёл итог сумбурного мозгового штурма капитан. — Лена, спасибо, отличная идея. До завершения переговоров прошу всех оставаться на местах по чрезвычайному расписанию.

Между плывущими в пространстве кораблями, словно между двумя берегами гранитной набережной, всколыхнулись волны радиопереговоров. Гости с радостью и даже с какой-то торопливой готовностью приняли предложение обменяться собранными данными об астероидном скоплении. Это должно было служить лишним подтверждением того, что они действительно научное судно. Но, возможно всё дело в развившейся от пережитого стресса паранойи, Сергею показалось подозрительным их моментальное согласие. И то, что американцы акцентировали внимание на то, чтобы обменяться ВСЕМИ накопленными данными, относящимися к скоплению. Предложили раньше, чем Сергей успел сам выдвинуть подобное предложение.

Насколько Волин помнил из учебного курса сравнивающего между собой характерные черты культурных психотипов народов земли, прижимистые американцы не склонны не глядя обмениваться котами в мешках. Баш на баш, как сказали бы русские. Напротив, средний американец предварительно бы измерил длину хвостов у предназначенных для обмена котов, определил степень пушистости, познакомился бы с текущими биржевыми ценами на котов и только потом озвучил бы сумму доплаты при которой обмен мог бы состояться. По крайней мере, так говорилось в учебном курсе.

Гости сразу согласились на обмен информацией. Более того — сами предложили «всё» на «всё». Это было ещё не подозрительно, но уже немного странно. Впрочем, именно этого и добавился Сергей.

Изучая предоставленную в обмен скудную информацию, капитан недовольно морщился. Или американцы обманули и выслали лишь часть собранных данных, или их и правда больше интересовало взаимное расположение элементов астероидного скопления относительно друг друга и других скоплений. И совсем не интересовало из чего состоят сами астероиды. Данные о внутреннем составе не просто скудные — практически отсутствуют. Какие-то странные учёные. Что ещё можно изучать в поясе астероидов, как не сами астероиды? Однако именно они и не интересовали гостей.

От размышлений, Сергея оторвали слова Максима. Даже не сами слова, а неуверенный тон.

— Капитан?

— Ответ пришёл? Что они говорят?

— Матерятся в прямом эфире…

— Матерятся? — похоже сегодняшний день поставил себе задачу довести капитана «Луча» до крайней степени удивления.

Ознакомившись с оригиналом присланного в ответ сообщения, Волин рассмеялся: — Максим, это не мат, а идиоматическое выражение. Означает что-то вроде выражения завистливого восхищения или признания поражения в карточной игре. В прямом переводе «везучие ублюдки» звучит не очень красиво, но…

— Сами они!

— Спокойно, пилот. Попыток оспорить нашу находку не поступало?

— Нет, капитан.

— Спасибо и на этом, — вздохнул Сергей. — Передай записи переговоров на «Кольцо». Можно уже снять скафандры и вернуться к мирной жизни. От имени коллектива, объявляю товарищу Щукиной персональную благодарность за вовремя поданную идею. Молодец, Ленка!

После волнений и тревог уходящего дня, Сергей объявил выходной праздничный день.

В ответ на Олин вопрос: — Что, собственно, празднуем?

Мих сказал: — Первую крупную находку нашей бригады. Мы так и не отпраздновали как следует. Надо поторопиться, пока снова что-нибудь не случилось.

Андрей добавил: — Астероид получил новое имя. Жаль, что ненадолго, до того как его разберут в обогатительной фабрике на Фобосе. Катька, хватит уже тыкать меня локтём под рёбра. Больно, между прочим!

— За Ленкину смекалку и находчивость!

— Товарищи… — от смущения у Щукиной покраснел кончик носа и зарозовели щёки: — Я не достойна.

— Тогда за смекалку и находчивость всех советских людей. Пойдёт? — предложил Кирилл.

В смущении, Щукина пожала плечами.

Наклонившись к Олиному уху, Мих прошептал: — Клуб весёлых и находчивых.

Макаренко засмеялась, прикрывая рот рукой.

— Праздник?

— Праздник, однозначно! — с серьёзным видом подтвердил «безумный Макс».

— Раз такое дело, то я программировать пищевой принтер, — объявил кибернетик.

Снежная Аня насмешливо фыркнула: — Подумаешь принтер! На гидропонной ферме поспевает очерднонедельный урожай. Опять же — в чанах выросла новая порция мясных котлет. Таких салатиков понаделаем, биопечать и рядом не стояла.

— Посмотрим, посмотрим…

— Девочки, это вызов! Научная кулинария против почти натуральных овощей. Ладно, не совсем натуральных. Но хотя бы выращенных, а не распечатанных. Девочки, вы со мной? Вызов принят!

— Вот так всегда, — пожаловался ребятам Андрей: — Один несчастный я, против пятерых девчонок. Программист и его верный биопринтер, против всех остальных. Условия не в нашу пользу, но сдаваться спешить не будем. До встречи за праздничным столом, дамы.

Пока девчонки и программист состязались в изготовлении кулинарных шедевров, остальные ребята облазили корабль сверху донизу, проверяя техническое состояние отдельных модулей. Дежурящий в рубке Недолётов Кирилл наблюдал, как удаляется от скопления, пролетевшее его насквозь, американское научное судно. Корабли пока разделяло не такое уж великое, по меркам космоса, расстояние, но набранные американцами скорость и ускорение делало их возвращение весьма затратным и потому маловероятным.

Через два часа с минутами, американцы снова включили режим маскировки. Кирилл доложил капитану. Тот держал в одной руке пучок проводов, в другой руке тестер. Выслушав сообщение дежурного, Сергей приказал отслеживать маршрут американцев системами наблюдения, сколько получится, переслать записи военным с «Кольца» и держать его в курсе событий. Через установленную в коридоре камеру, Кирилл видел, как капитан, вместе с Михом, разматывают бухту кабеля. Их самих держали приклеенными к полу магнитные ботинки, а толстый, экранированный кабель извивался, словно ленивый от сытости китайский дракон.

В земном гравитационном поле такую катушку с кабелем вряд ли поднял бы один человек. На борту зависшего в относительной неподвижности около уранового астероида «Луча» гравитация временно отсутствовала до момента запуска основного двигателя. Огненное корабельное сердце, ядерный реактор, работал в полусне, выдавая в корабельную сеть едва ли пять процентов от номинальной мощности. Пока люди работали, реактор мирно дремал, просматривая свои атомные сны.

Умаявшийся с негабаритной катушкой, лишившейся в невесомости веса, но отнюдь не инерции, Волин поинтересовался у отключившего сцепление ботинок с полом, взлетевшего под потолок и крепящего к нему кабель Миха: — Думаешь встреча с американцами простая случайность?

Мих тихо выругался. Проклятая катушка, казалось, только и мечтала, что зацепиться за каждый попадающийся на пути угол.

— Думал бы. Если бы не тот странный сигнал и не неожиданное появление «Burning phoenix» в А19НТ.

— «Burning phoenix» признал себя источником сигнала, — напомнил Сергей, вслед за жившим чёрт знает когда англичанином призывая не умножать сущности сверх необходимого.

Мих ворчал: — Слишком много американцев. Я навёл некоторые справки… Натяни. Так держи… справки. Словом, в момент излучения сигнала «Burning phoenix» никак не мог находится в А19НТ. Как раз после этого он поспешил туда на максимальной скорости насилуя движок. Сильнее натяни… Вот так!

— Может быть, они оставили там какой-нибудь автоматический зонд.

— Может и так, — не стал спорить уставший от славы «главного конспиролога Солнечного луча», Мих.

Минуты две они работал молча. Потом капитан спросил: — Военные знают?

— Знают, — ответил Мих: — А толку?

Безумов Максим, хитрый прибалт, якобы случайно появлялся то в гидропонном отсеке, где девчонки скармливали ему остатки от приготовляемых вкусностей, то в камбузе, где выступал ответственным дегустатором у корпящего над биопринтером Андрея. Причём каждой заинтересованной стороне Максим давал понять, что он её преданный сторонник и почитатель. Подобный фокус был успешно проделан два с половиной раза. С половиной, потому, что когда «безумный» Макс заявился к Андрею в третий раз, на камбуз зашла Снежная Аня за мелким поварским инструментом. Получив на свою голову двойной поток упрёков в неблагонадёжности, вполне уже наевшийся Максим отправился заканчивать проверку системы управления двигателем.

Впрочем, закон мировой справедливости, даже если и не существует, то прекрасно работает хотя бы в малых масштабах. Когда пришло время садиться за стол и гордые кулинары выносили свои шедевры на суд голодных мальчишек — Максим мог только лениво ковыряться шприц-ложкой в тарелке, вызывая недовольные взгляды как от одной, так и от другой состязающейся стороны. А вот не нужно было кусочничать перед праздничным обедом!

«Шприц-ложка» — так как пользоваться обычной ложкой в состоянии невесомости не просто и даже опасно. Сцепленные с поверхностью стола силой магнитного поля «космические» тарелки тоже были отнюдь не простые, хитрые устройства предназначенные исключительно для того, чтобы переживающим периоды вынужденной невесомости космонавтам не приходилось питаться из одних только тюбиков.

Но кто же победил в кулинарном состязании?

Разумеется, победила дружба. По-другому и не могло быть в таком крохотном коллективе как двести вторая поисково-разведывательная бригада «Солнечный луч».