Пока я не закончусь

Глава 9

На меня уставились два желтых глаза с вертикальными звериными зрачками. Нелюдь держал мою руку с огромной силой. Я ощущал как сквозь одежду впиваются в кожу его не по-человечески острые ногти или даже когти.

— Перро… Перро а каррай… — с трудом пробормотал он.

— Не знаю вашего языка. — честно признался я.

Ясно, что он слов не поймет, но пусть услышит чужую речь. Нелюдь отпустил мою руку и, кажись, поплыл. Ну то есть потерял остатки концентрации внимания. Однако был еще жив. Он шумно дышал и, иногда, мелко трясся.

— Думаешь, у него есть хоть малейшие шансы выжить без медпомощи? — спросил другой я.

— Да бес его знает. Был бы он человек, то я однозначно не ждал бы выживаемости. Но вдруг у него регенерация как у Росомахи.

— А для нас это хорошо или плохо?

— Скорее хорошо. — ответил я. — Если у нас будет живой и подконтрольный местный житель, то хоть сможет показать съедобные растения или методы охоты. Дорогу до поселения тоже. Если доберемся туда с их спасенным соплеменником на руках, то это будет хороший бонус к дипломатии.

— Давай тогда его в одной из крипт запрем? Если он точки-активаторы использовать не умеет, то без нас не уйдет. Выживет — будем налаживать сотрудничество. Помрет — долутаем и оставим в крипте.

— Звучит как дельный план. Сам бы лучше не придумал. Но давай сперва меч его поищем.

Поиски оружия заняли минут двадцать, но результатов не дали. Может быть, зубастый выронил меч еще на площади белого мрамора или же клинок уничтожило магией. Гадать нет смысла. Не нашли. Поэтому мы взяли раненого и потащили к уже освоенной части руин. Тяжелый, блин. Не знаю на какой диете он сидел и в какую качалку ходил, но мяса на костях хватает. Особенно тяжко было тащить его по лестнице в крипту. Открыли там свободную комнату, положили зубастого на пол осторожно, как могли. Он глаз не открывал и мелко трясся. Поломанный бок все еще слегка кровоточил.

— Что-то не похож он на Росомаху. — покачал головой другой я. — Не заметно, что хорошо регенерирует.

— Ладно. Дадим ему время, а пока…

Я присел, снял таки с пояса зубастого фляжку и сумку. Пора глянуть, каким лутом нас одарила удача. Кожаная сумка была небольшой, но достаточно увесистой. Я выложил все ее содержимое на пол. Внутри оказалось огниво и четыре мешочка разного размера. В одном звякнули какие-то монеты. Развернул его. Действительно, примитивные серебряные деньги вперемешку с мелкими драгоценными камнями наподобие тех, что мы уже видели среди подношений покойным. На деньгах была простенькая чеканка меча и нескольких символов. Пока финансы нам потратить негде, но может когда-нибудь пригодится. Далее самый большой мешочек.

— Охо-хо! — радостно произнес я, вдыхая аромат содержимого.

Соленый сыр и сушеное мясо. Вот это здорово. Пусть здесь биомассы едва ли грамм на триста, но продукты очень калорийные. В другом крупном мешочке было несколько галет. В последнем соль большими кристаллами. Здорово. Это, предполагаю, его сухпай на день-другой, если бы пришлось ночевать в руинах. Но где остальная провизия отряда? Они скинули ее в каком-то походном лагере или добывали пропитание охотой и собирательством? Снаряга у них по меркам нашего средневековья не самая бомжацкая. Пояс зубастого имел много металлической фурнитуры, плюс фляжка, меч, кинжал. Явно какой-то наемник. Для таких купить еды впрок не должно быть проблемой. Так что стоит поискать их лагерь или, если зубастый очнется, то может сам нас туда отвести. Только что-то мне уже в его регенерацию не верится. Помрет он, думаю. Но за огниво, еду и фляжку ему спасибо.

— Ну что, побродим еще или отдохнем от впечатлений? — спросил я.

— Давай поищем их лагерь. Только осторожно. Там могут быть еще сталкера на стреме.

Черт. Соревноваться с местными в искусстве засад и маскировки — идея тухлая. Но лутание лагеря может решить нашу проблему с провиантом на недели, если не на месяцы вперед. Если там даже остались какие-то бойцы, то едва ли много. Может быть, удастся избежать драки. Отдадим им раненого и попробуем обменять найденные побрякушки на еду. В покоях мага полно всякой потенциально ценной дребедени. Если тут есть цивилизация хотя бы уровня средневековой, то подобный хлам может цениться как предметы роскоши.

Однако поиски лагеря успехов не принесли. Возможно, сталкеры на всякий случай разбили его далеко от руин. Мол, вдруг оттуда какая-нибудь гадость ночью вылезет.

Из интересного нашли только парочку кустов с темно-фиолетовыми ягодами, несколько крупных скоплений не самых аппетитных на вид грибов и скелет какого-то крупного животного с двумя парами витых рогов, напоминающих нечто среднее между козлиными и бараньими.

— Местный лось?

— Помельче, но встречаться с ним, когда он в плохом настроении, не хотелось бы.

Чтобы не возвращаться с пустыми руками собрали немного ягод, но вот что с ними делать — непростой вопрос. Проводить на себе эксперименты совершенно не хочется. Даже ещё одно запасное клонирование не греет душу. Пока есть другая пища, лучше не рисковать собой.

— Пойду-ка проведаю нашего зубастика. — пришла мне в голову мысль. — Если еще жив, то дам ему воды и покажу ягоды. Попробую скормить. Если ядовитые, то он откажется от них.

— Или если не голоден. Или если он полностью хищник. Фиг знает рацион этих нелюдей.

— Тоже верно. Но если таки сожрет, то ягоды потенциально съедобны. Конечно, возможна еще ситуация, что они безопасны для его вида, но опасны для нас. Однако почему бы сначала на нем не попробовать?

— Типа первая фаза исследования? — усмехнулся другой я. — Сначала на крысах, потом на раненых зубастых нелюдях, а потом уже можно и на людях проверить?

— Ага.

Я открыл дверь покоев мага, осторожно перейдя в коридорчик. Железная дверь закрыта. Может, таки не эвоки нас посетили, а сталкеры. Интересно, заметили ли они наши следы и то, что двери в стенах открывались? Могли заметить. Я пригляделся к той, что вела на арену. Раньше стену покрывал сплошной слой паутины, пыли и пересекали следы слизняков. Однако после открытия и закрытия раздвижных дверей их поверхность заметно очистилась на фоне остальной стены. Обтерлась. Я включил телефон и активировал фонарик. Поверхность каменной двери в нескольких местах была вроде бы поцарапана. Совсем слегка, но если приглядеться, то можно заметить. Я представил как отряд сталкеров находит этот коридор. Они обращают внимание на двери и пытаются одну из них открыть. Пробуют с помощью ножа вклиниться между каменными плитами. Однако древние стены не поддаются. Всё это время мы спим буквально метрах в пятнадцати, но за толщей камней не слышим усилий аборигенов.

Значит таки не эвоки. Я облегченно вздохнул. Все же маленькие уродцы не решаются пока лезть к нам. Отлично. Не хотелось бы нарваться на их засаду в коридоре или на выходе из здания. Надеюсь, они слишком тупы для этого.

Я открыл дверь мавзолея и спустился вниз. С собой взял флягу зубастика, чтобы дать ему воды. Открыл крипту, где мы его оставили. Сталкер лежал на том же месте. Кровь на одежде подсохла, образовав местами темную корку. Досталось зубастому неслабо. Раненый бок будто смят. Смуглое лицо осунулось и посерело. Глаза закрыты, дыхание незаметно. Черт, уже помер? Я чуть наклонился к нему, откупорил флягу и залил немного воды в приоткрытую пасть. Абориген слабо захрипел. Его глаза открылись. Вытянутые зрачки совсем сузились, превратившись в едва заметные щелки.

— Похоже ты таки не жилец. — вздохнул я. — Может, ягодку напоследок? Еще воды?

Потряс перед ним фляжкой, но сталкер похоже был немного не здесь. Его мутные глаза смотрели мимо меня, а тяжелое дыхание участилось.

— Рарин… Эоорт рее-ррр…

Пара слов относительно связной речи, обратились в сплошное рычание. Зрачки внезапно расширились, глаза налились кровью. Вся трансформация заняла какое-то мгновение. Прежде чем я успел среагировать, зубастый схватил меня за предплечье левой руки. Со звоном полетела на каменный пол металлическая фляжка. Я попытался вырваться, но нелюдь держал меня с чудовищной силой. Когти прямо сквозь рубашку влились в предплечье. Боль на мгновение затмила разум. Правой я ударил нелюдя в область виска, но тому было плевать. Изо рта у него шла пена, а глаза стали полностью красными. Лицо исказил страшный оскал. Он умирал и буйствовал в агонии. Второй лапищей попытался схватить меня за горло. Я отпрянул назад, но когти задели щеку и подбородок. Снова боль. Отвратительная боль сдираемой кожи. Мое предплечье он тоже не отпускал. Не добравшись до горла принялся рвать его когтями второй лапищи. Раздирал одежду и тело под ней. Я дернулся назад, что есть мочи. Пытался освободиться, но все тщетно. Одной рукой ублюдок словно тисками держал меня, а другой рвал с безумием загнанного зверя. Он тянулся ко мне пастью, клацал зубами, но не мог подняться. Похоже голем перебил ему позвонки и нижнюю часть тела парализовало. Я ударили его в челюсть. Ударил, что было силы сверху вниз. Без толку. С каждым мгновением ублюдок кромсал мою руку все сильнее. Рукав был уже в лоскуты и пропитался кровью. От боли я не мог нормально соображать. Делал кучу лишних движений, лишь умножавших мои мучения. Красные глаза зубастого смотрели на меня со смесью отчаяния и безумной ярости. Слово он пытался сказать мне этим взглядом: «Я подыхаю и ты сдохнешь вместе со мной».

Этот взгляд помог мне на мгновение забыть о мучениях. Адреналиновая волна подхватила мое сознание и понесла прочь из кривых когтей боли. Свободной рукой я достал нож. Тот самый отцовский Spyderco. Время будто замедлилось. Я перестал думать словами. В голове сидело лишь одно четкое понимание: «Или он, или я».

Первый удар ножом сбоку в шею. Тут же второй, третий, четвертый. Я кромсал его словно в каком-то трансе. Действовал скорее как механизм, чем как разумное существо.

Удар, удар, удар.

Когда пришел в себя, то понял, что зубастый давно уже мертв. Под его головой была огромная лужа крови, а вверх от нее отходила большая дорожка брызг. Догадываюсь откуда они взялись. Это я поднимал резким движением нож и с его клинка летели вперед капли. Окажись тут Декстер из одноименного сериала, ему нашлась бы работа по профилю. Адреналин пока не совсем отпустил. Я глянул на свою левую руку. Боже… Как же все плохо. Предплечье изорвано в клочья. Мое мясо и ткань рубашки перемешались. Свисали по обе стороны кошмарными лохмотьями. Что там на ОБЖ мне говорили? Рваные раны самые плохие?

Я выругался от отчаянья и злости, бросившись прочь из проклятой крипты. Надо было срочно обработать рану. Хотя особых иллюзий не питаю. Даже если это заживет и я не скопычусь от инфекции, то заживать оно будет очень долго и больно.

— Что слу… Еб твою ж! — так встретил меня другой я. — Зубастый?

— Да, падаль. Жаль, что мы его тогда сразу не прирезали. — ответил я, плюхаясь на диван.

Голова кружилась. То ли от потери крови, то ли от перенесенной боли. А еще было очень обидно. Так погано на душе, что хоть вой. Я был осторожен и сумел пережить столько разных опасностей этого полудохлого мира. Теперь же могу умереть глупее не придумаешь.

— Не ждал такой прыти от этого сучонка. — тяжело дыша, произнес я, пока другой я обрабатывал кошмарные раны хлоргексидином и пытался отделить мою плоть от ткани. — Он еле дышал, а потом как взбесился! Перед самой смертью у него врубился какой-то сраный режим берсерка!

— Слушай, я не знаю че с этим всем делать. — в голосе другого меня звучали растерянность и даже страх.

— Я тоже. Ну обработать. Может, срезать самые лохмотья? Они все равно вряд ли прирастут. А дальше надеяться и ждать.

— Ты это… Раньше времени не хорони себя. Раны мерзкие, но неглубокие.

— Неглубокие… — вздохнул я. — Только вот, сам видишь, он мне пол руки обезшкурил. Царапины на морде и плече заживут, а вот предплечье. Здец.

— Погодь. Я тебе щас нимесилу наведу. Полегче станет.

Какая-то часть моего холодного разума говорила, что со мной уже покончено. Глупо тратить ценные лекарства на мертвеца. Другому мне надо просто подождать и, если я не выкарабкаюсь, использовать клонирование снова. Но некая инстинктивная часть меня очень даже хотела ещё пожить. И пожить не проклиная каждую секунду своего существования. Поэтому я выпил обезбол. А дальше? Дальше я попал в ад.

Сначала боль была сильной, но относительно терпимой. Однако с каждым часом ресурсы моего организма иссякали. У человеческого тела есть некий запас прочности. При тяжелой болезни в первые моменты кажется, что все не так уж плохо. Организм расходует накопленные ресурсы. Сжигает всякие там стабилизационные и экстренные фонды на покрытие урона. А потом они кончаются. И наступает кромешный ад. К вечеру поднялась температура. У меня начался озноб. Защитный покров организма был нарушен и местные инфекции, к которым у меня не могло быть иммунитета, взялись за дело всерьез. Ночь я почти не спал. Проваливался в короткие промежутки сна и возвращался к мучительной яви. А на утро я ощутил запах, от которого сердце готово было провалиться в бездну. Запах гниения. На мою рану было противно и страшно смотреть. Мешанина воспаления и гноя. Были бы у нас антибиотики… но их не было! Надел бы я куртку, идя в злосчастную крипту… но я не надел! Столько этих гадких «бы». Я ненавидел того зубастого ублюдка, но в чем-то понимал его. Умирать в расцвете сил очень обидно. Я злился и ничего не мог поделать. Отрубить руку? А толку? У нас нет ни хороших инструментов, ни опыта, ни треклятых антибиотиков. Нечем даже зашить культю. Лишь приумножим мои страдания.

Другой я очень хотел помочь, но чем и как не знал. От новых порций нимесила мне хватило решимости отказаться.

— Выпей хоть аспирин. — с грустью предложил он.

— Да нафиг. Побыстрее бы сгореть. — ответил я, едва шевеля сухими губами. — Лучше донормила дай пару таблеток. Хоть посплю чуток.

Снотворному удалось меня вырубить. Сколько проспал? Не знаю. Надеюсь, что подольше. Тяжелое пробуждение выдернуло меня из небытия к новым мучениям. Ненавижу болеть. Хотя кто блин любит? Меня уже хорошенько так накрыло интоксикацией. Слабость, тошнота, жар. Состояние, когда даже лежать становится тяжело и неприятно. Наверное, мне бы сейчас стоило вспомнить свою не самую короткую, но и не особо длинную жизнь. Я попытался сосредоточиться. Воззвать к глубинам памяти и достать из них фрагменты далекого, светлого детства. Погрузиться в них, чтобы ненадолго сбежать от гадкого настоящего. Только вот не очень получалось. Болящее тело не отпускало дух в свободный полет. Постоянно отвлекали тошнота и какое-то мерзкое ощущение горячей пульсации в левой руке. Думаю, это конечная. Остается надеяться, что другая часть меня будет выживать в новом мире успешнее. Сколько суток я продержался? Двое? Трое? Маловато, на самом деле. Но ничего. Мы еще тут побродим всем шавкодранкам и зубастым ублюдкам назло.

Кое-как разлепил глаза. Кажется, другой я куда-то вышел. На разведку? Надеюсь, он уже использовал клонирование. Страшно захотелось пить. Надо встать и добраться до фонтана. Поднимался на ноги я минут пять. Медленно заковылял к фонтану и тут… Меня накрыло. Не болезнь, а что-то другое. На мгновение перед глазами все померкло и я вдруг понял, что в голове возникают новые воспоминания. Странно. Я продолжил свой путь к фонтану, так как жажда никуда не исчезла. Слегка обмыл здоровую руку, зачерпнул ладонью холодной воды, немного смочил горло, а затем… Клубок новых воспоминаний в голове будто размотался. Я быстро усваивал одно за другим. Это были воспоминания другого меня. Все важное, что с ним случилось от момента нашего разделения на две части, до… Я вздрогнул и заковылял в сторону выхода из покоев мага. Дверь была закрыта. На ее камнях застыли пятна крови. Рядом со стыком двери и стены лежала половина тушки эвока. Его раздавило при попытке залезть к нам. Чуть дальше, в метрах трех лежал ничком другой я. Он был мертв.